Игры со временем, панк-рок и мёртвые шлюхи

Ненависть, ненависть В сердце у меня, Но эта ненависть, ненависть…

      Если среди ночи раздался звонок, не ждите, что вам сообщат что-то хорошее, будь то звонок в дверь или по телефону. Может быть, вам сообщат, что кто-то умер или попал в беду. А за дверью может оказаться пьяный сосед, который вспомнил, что вы затопили его несколько месяцев назад, и ваша встреча закончится кровопролитной дракой. Если вы не ищете проблем, просто не подходите к телефону и не открывайте дверь ночью. Пусть проблемы найдут вас, например, завтра, солнечным утром вторника или четверга.       Если бы Александр Иванов верил в эту закономерность, то сбросил бы входящий вызов и со спокойной совестью снова завалился спать дальше. Но он не верил.        — Да? — рыкнул он, затем прочистил горло и повторил уже более мягко: — да, слушаю?       — Алло, Саша? У тебя под дверью кто-то лежит. Ты дома? — раздался на том конце провода обеспокоенный женский голос, — может, полицию вызвать? Мы выходить не стали…       Саша, ещё не отошедший ото сна, не сразу узнал в звонившем свою соседку по лестничной площадке. Лёжа в темноте гостиничного номера, он пытался переварить информацию.       Соседка же, не дождавшись ответа, продолжила:       — Кто-то пьяный, наверное. Такой шум на весь этаж поднял, мы все вскочили! Так ты дома?       Наконец, поняв, кто ему звонит и что лежащее возле его квартиры тело, вероятнее всего, — Сид, Александр приподнялся на подушке и, проведя по лицу ладонью, быстро заговорил:       — Нет, нет, не дома, Анна Васильевна. Вы не звоните никуда, хорошо?       Мысли хаотично бегали от одного варианта развития событий к другому, но ответ на вопрос «что делать?» не находился. Что, если соседка вызовет полицию? Тогда этого треклятого придурка, у которого нет документов, зато явно есть при себе наркота (идиот, почему ты до сих пор не обшманал его?!), заберут далеко и надолго, и будут правы. А если ему плохо? Вдруг он вышел из квартиры, чтобы обратиться за помощью, но не дошёл? Тогда нужно попросить Анну Васильевну убедиться в том, что его жизни ничего не угрожает. Однако подвергать соседку опасности Саша тоже не мог: неизвестно, в каком состоянии сейчас находится Вишес и что он может предпринять. И всё же: почему он вышел из квартиры и что с ним произошло, если он наделал столько шума, а сейчас валяется на коврике?       «Да ёбаный ты додик», — мысленно вздохнул Иванов. Он встал с кровати, включил свет и начал быстро скидывать вещи в сумку. Как назло, все пожитки были раскиданы по номеру, поэтому приходилось скакать от прикроватного столика к окну, от окна — в гардеробу. В ванной также обнаружилась пара необходимых вещиц. Бегая по комнате в одних трусах и прижимая плечом телефон к уху, Саша чувствовал, как из желудка в грудную клетку поднимается липкая волна паники.       — А что делать, Саш? Вдруг он грабить пришёл, — не унималась Анна Васильевна, — по виду — наркоман наркоманом. Мы на все замки закрылись.       Взволнованная болтовня соседки, несмотря на всю разумность её содержания, начала раздражать Сашу. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не послать её ко всем чертям.       — Закрылись? Значит, вы в безопасности. А у меня дверь прочная и замки хорошие, не переживайте. Я сейчас другу позвоню, он приедет и всё решит, хорошо? — цепляясь за остатки самообладания, проговорил он. Полностью одевшись и собрав вещи, Чача снова присел на кровать.       — Да что же человека среди ночи гонять, Саша? Давай я полицию вызову, и всё? У меня телефон под рукой! — уговаривала бдительная Анна Васильевна.       Александр не выдержал и, прежде чем со злостью кинуть трубку, грубо бросил:       — Я сам разберусь. Спокойной ночи, Анна Васильевна!       Саша сжал кулаки. Злость на Сида и беспокойство за него же боролись в сознании музыканта ещё и с досадой. Как так? Оставляя Вишеса в своей квартире, он верил, что выиграет у времени несколько дней без происшествий. Он был уверен, что Сид хотя бы эти два дня обойдётся без дозы.       «Да чтоб ты сдох на этом коврике! — промелькнула импульсивная мысль, — чтоб загнулся прямо там, сучёныш! Никто, блять, не вспомнит о тебе, чёртов позер! Помойный дегенерат!»       Возникло желание почесать кулаки о наглую физиономию Вишеса. Хотелось увидеть кровь на его нахальной морде. Хотелось повалить на пол и бить, бить, бить по лицу кулаками, пока лицо не превратится в кисель из крови и зубов. Пока он не перестанет сопротивляться. Пока не перестанет дышать.       Гнев клокотал в груди Александра, он тяжело и громко дышал, ноздри раздувались, как у быка.       «Приеду — убью. Никто не узнает, сука, что ты был здесь. Твоя шлюха уже забыла о тебе и перебралась в койку какого-нибудь другого сопливого панка. Ты нахуй никому не сдался».       Не справившись с эмоциями, Саша, отчаянно прорычав, замахнулся и сбил с тумбочки лампу. Та отлетела далеко к стене и разбилась.       Когда Саша выходил из номера, в его голове была всего лишь одна решительная мысль: «Убью».