Второй.
Ей никогда не стать единственной и неповторимой для её мужа. Сколько раз она его спасала? Сколько раз подавляла мятежи и оказывала поддержку будь-то провизией или деньгами южного королевства. Да ради него, женщина отказалась даже от титула наследницы юга. Сейчас она действительно жалела о дне, когда влюбилась в этого бесчеловечного мужчину. — Вот только, почему-то о своих чувствах вы запоздно узнали… Мертвого человека уже не вернуть — лице женщины покраснело как помидор, но это не убрало её смелости ни на миг. Уже давно надо было сказать то, что так гложет. — Отпустите вы наконец мертвых… — Я вижу кому-то жить надоело?! Если так, то я могу исправить это. — Ло уже готовился отнять жизнь, как тут его кто-то дернул за край черного ханьфу: — Отец, пожалуйста не надо… — принц поднял свою голову и внимательно посмотрел в глаза отца, который так его ненавидел — не убивай маму — на лице ребёнка появилась слеза, вслед за которой пошли и другие. Он начал всхлипывать и плакать, пытаясь спасти ту, которая его никогда не любила, а считала лишь средством для достижения цели. — Пожалуйста — дрожащим голосом взмолил ребёнок, видя как двое беспощадных взрослых сейчас уничтожали друг друга из середины. Руки расслабились, отпуская её. Из-за недостатка кислорода она очень ослабла, поэтому не сумев удержатся на ногах — упала. — Какая честь… — задыхаясь, хрипло и саркастически съязвила женщина — Честь, что недостойна быть оказанной столь презренному ничтожеству как ты — правитель окинул её презрительным взглядом. — если б ни это ничтожество — он окинул взглядом своего сына — ты б уже находилась в аду. Можешь радоватся, что единственная смогла понести, пусть и такое ничтожество. — на глаза мальчика начали вновь наворачивается слёзы. — Посмотри на него. Способен только плакать. Как только такое ничтожество может быть кронпринцем? — Не обижай моего сына! Помни, что именно благодаря мне ты занимаешь столь высокое положение. — докорила женщина, продолжая откашливаться и хрипеть — Если б не поддержка юга, то ты никогда бы не видал трона! Я дала тебе всё, что у тебя есть. — И ты же была той, кто лишил меня всего! — обвинил император свою ненавистную жену. — Не думай, что я не узнаю о том, кто именно отравил императрицу! Если бы не твой род и ребёнок, то ты бы уже давно кормила червей в какой-нибудь темнице. — Лжёшь сам себе — не успела она договорить, как получила пощёчину. — Вот только... Ты сам забрал у себя счастье. — не обращая внимания на боль, всё же сказала она. Этот недоспектакль, и эти недоотношения уже порядочно надоели. — Запереть королеву в её дворце. — приказал Бинхэ управителю Гу, — Уведите её морщась от отвращении видя её жалкую на полу. — Нет нужды, сама дойду — собирая жалкие остатки гордости, она сама встала и опираясь об стену пошла в направление своего дворца. Кто-то из её шавок подал ей руку, но королева с гордостью отказалась. Тогда, Бинхэ провёл целую ночь в покоях своей усопшей жены, размышляя о потерянном счастье. Его ненависть к Ша Хуанлин достигла пика. Она посмела тронуть то, что принадлежит ему. Его терпение закончилось. Окончательно исчерпало себя настолько, насколько представлялось возможным. В ту ночь Ша Хуанлин в которой раз осушила дно очередного бокала алкоголя. Тогда умерло множество слуг, которым не повезло попасться под руку в неудачный момент. А сам принц в очередной раз избит. — Ты ничтожество — повторяла раз за разом принцу королева. — Если б он только тебя полюбил, всё было б по другому — по щекам начали течь слёзы, а сердце королевы вновь разбивается на мельчайшее куски. — Ты ничтожество — повторяла она раз за разом ему. - Почему только твоя кровь до сих пор не пробудилась... Какого чёрта у тебе до сих пор нет метки небесного демона?! — Крайнее убожество! — ни её собственные слёзы ни слёзы её ребёнка никак не прекращались. В мальчика полетел пустой бутыль от вина, но он успешно уклонился. Наследие демона наконец-то пробудилось: метка засияла кроваво красным цветом. Теперь она не была столь блеклой, как когда-то. То что, она так долго ждала. То, за что Веймина постоянно ругала и презирал Бинхэ, но находясь в истерике она так и не заметила этого чуда. Мальчик забился в уголок и начал дрожать, боясь смотреть в сторону матери. — Я ведь тогда убила её… Убила ведь… Так почему она мне до сих пор не мешает жить? Я ведь даже лишила её ребёнка! Так почему же не могу быть счастливой? — проревела женщина. Слово за словом с её губ слетали тайны, которые она хранила в себе не один год. Королева подошла к двери и начала выпускать демоническую энергию от бушующей внутри злости. Увидев какую-то горничную, та подошла к ней и за волосы потащила в собственную комнату. Бедняжка кричала, извивалась, молила о помощи но никто не подошел и так не помог. Кожа девушки начала стираться об рельефный каминной пол, сдирая кожу и принося неимоверные муки. Когда та оказалась наконец то в её комнате, то сразу же начала ползти к дверям, пытаясь безуспешно сбежать. — Куда бежишь, дорогая? — сумасшедшим голосом сказала пьяница. — Мы ведь с тобой ещё не закончили — королева потянулась к тумбе возле своей кровати и достала оттуда прекрасный, инкрустированный драгоценностями кинжал и плеть, пронизанную металлическими шипами. Сначала она начала её пороть, но вскоре истошные крики надоели и женщина восседая на ней потянулась к кинжалу. Медленно но верно, удар за ударом она наносила своими руками увечья, а после начала резать сухожилия. Рука пленницы начала тянутся к принцу, что до сих пор сжавшись сидел в уголке. Принц боялся до глубины души его конечности дрожали, он чуть ли не задыхался, но пытался сидеть как можно тише. Следующим утром всех потрясла новость о казни королевы. Как оказалось её признание было услышано кем-то из дворца императора. Как только он узнал об этой новости — внутри сразу начал подниматься огромная буря: это было последней каплей его выдержки. Всё это время ему была нужна веская причина чтобы убить жену и он эту причину наконец обрёл. Даже когда её связанную, лишенную всех сил вели к гильотине, она умудрилась сохранить собственное высокомерие. Ша Хуанлин... её глаза всё искали в толпе кого-то... Её сын смотрел на неё такими глазами, какими за всю жизнь не смотрел никто даже Бинхэ. В них было столько печали сколько и облегчения — столько счастья сколько и душераздирающей боли. По его лицу, столь похожем на Бинхэ катились слёзы, но на лице застыло некое подобие облегчения. Даже сам мальчик до конца не понимал рад ли он такому развитию событий. Всё твердил женщине, что не было смысла сожалеть о своих действиях, но сердце почему-то думало иначе. Хуанлин ведь просто хотела любви, любящей семьи… Так почему же всё получилось столь печально?... На чужом горе — счастья не построишь…Всего миг понадобился палачу, чтобы голова королевы полетела с плеч. Всего миг понадобился чтобы на красивом лице уже свергнутой королевы появилась никем не замеченная слеза. Всего миг понадобился чтобы сойти с ума от неразделённой любви и так и невиданного счастья. Всего миг понадобился чтобы осознать принцу смерть матери. Всего миг понадобился мальчику, чтобы разочароваться во всём мире. Всего миг понадобился Ло Веймину чтобы на его лбу появилась злополучная метка небесного демона, которую так хотела увидеть его мать. Всего миг понадобился Бинхэ чтобы смешать былую репутацию Хуанлин с грязью. Всего миг понадобился императору, чтобы ещё сильнее возненавидеть сына из-за его матери. Всего миг понадобился Вэймину, чтобы в который раз осознать, что в этом мире у него нет никого кроме самого себя.
***