***
Завтрак все равно не лез в горло. На этот раз обоим. От тревоги хотелось блевать, поэтому идея поесть казалось глупой. Близнецы лишь лениво ковырялись в тарелках, не в силах поднять вилку. — Ты не боишься, что Билл может вернуться к прошлой жизни? — внезапно спросил шатен, решительно отодвигая от себя еду. Мэй смотрит вопросительно, намекает продолжить. — Когда он возвращается из Астрала, он очень уставший, но это из-за того, что перемещение забирает много сил. И когда ему уже получше, он все рассказывает. Да, в основном это деловые моменты, но иногда бывает, что он рассказывает о чем-то веселом. И так улыбается… Рассказывает о встрече со старыми друзьями, о Верховных. Все же его прошлая жизнь имела не только черные краски, была переполнена не только жаждой власти, жестокостью и безумием. — Насколько я понимаю, с ним ты об этом не говорил, — догадливо произносит девушка. — А что я могу сказать? Запретить ему перемещения туда? Это как-то слишком… Я не в праве ему указывать. — Да, но ты можешь хотя бы обсудить с ним это, найти какой-то компромисс и унять свое беспокойство. — А если он разозлится? — На что? — нахмурилась Мэйбл. — На то, что ты человек и имеешь право волноваться и мыслить? Диппер поджимает губы и опускает взгляд в пол: — А вы с Пасификой часто разговариваете о чем-то таком важном? То есть, для вас это не сложно? — Мы не можем что-то скрывать друг от друга, — пожимает плечами Пайнс. — В прямом смысле. Мы обе слишком хорошо читаем людей. Она может заметить малейшую деталь в моем поведении, даже если оно не изменилось, и понять, что что-то не так. Тогда мы садимся и разговариваем обо всем. На самом деле, после этого становится очень легко. Ты рассказываешь дорогому тебе человеку то, что не мог рассказать кому-то другому, боясь показаться слабым. И тебя поддерживают, тебя не осуждают. Я и не думала, что смогу кому-то доверять на сто процентов, честно. — Я рада, что она появилась в твоей жизни, — парень приподнял уголки губ. — С ее появлением ты стала выглядеть более живой, что ли. — Это точно, — усмехнулась Мэй. — Поговори с ним, Дип. Все будет в порядке, обещаю.***
Конечно, никто из них не ожидал увидеть красивое светлое здание с милым двориком, где гуляют счастливые пациенты, но реальность заставила кожу покрыться мурашками. Первое, что бросалось в глаза, это не задний двор с яблонями и розовыми кустами, а колючая проволока, которой было огорожено сооружение. Далее темный потрескавшийся и где-то даже заплесневевший от влажности камень, который был на несколько тонов темнее, чем на картинке. Металлическая дверь, окна с решетками. Ничто из этого не вселяло уверенности, а лишь нагоняло необъяснимый страх. Да, Мэй сама отводила девушку сюда, но то ли из-за мрачной погоды, то ли из-за душевного состояния, клиника казалась более мрачной, чем в первый раз. — Я бы сам попытался себя убить, если бы лежал здесь, — чуть истерично выдал парень, пытаясь сгладить острые углы. Шатенка лишь поджала губы и еще раз огляделась. Чувство, что все ненастоящее, не давало покоя. Дереализация вновь увеличивалась в геометрической прогрессии, но умение игнорировать проблемы помогало быть спокойной. — Пойдем, — на этот раз ее голос был полон уверенности. — Я должна убедиться, что с ней все в порядке. Внутреннее убранство выглядело не лучше. Потертые стены с облупившейся краской неизвестного цвета, тусклый свет, скрипящие половицы, а также сквозняк, пробирающий до дрожи. Первое, что они увидели — это стойку администратора, за которой сидела полная женщина лет сорока. Судя по ее лицу, быть здесь — это самое последнее, чего она хотела, но, видимо, просто смирилась со своей участью. — Добрый день, — Пайнс натягивает свою вежливую улыбку, только вот собеседницу это вообще не трогало. На ее лице была безразличная «маска», но взгляд был пронзительным, несмотря на усталость. — Я бы хотела навестить вашу пациентку — Пасифику Нортвест. Женщина быстро начала нажимать на клавиши старенькой клавиатуры своими кривыми тощими пальцами с острыми ногтями цвета фуксии. — Да, такая у нас числится. Кем вы ей приходитесь? Мэйбл едва остановила себя, чтобы не скривиться от противного голоса, будто пенопластом водят по стеклу. По сравнению с ней, голос Смерти — это самая лучшая мелодия, пусть и заставляющая дрожать. — Близкой подругой. Здесь стоило избегать истинных значений, так как за гомосексуальные наклонности могли и в соседнюю палату поселить. — Посещения запрещены, — холодно вещает администратор, и, девушка уверена, она борется с желанием злорадно улыбнуться. — Она не какая-то психически больная, чтобы вы не впускали меня к ней, — раздраженно выдыхает Пайнс. — Вчера мне звонил ее лечащий врач из-за попытки самоубийства. Мне нужно ее увидеть. — К сожалению, правила есть правила, — женщина пожимает плечами и поправляет круглые очки в леопардовой оправе на переносице. — Мэй, позволь я, — внезапно вмешивается Диппер со своей милой обольстительной улыбочкой. Шатенка фыркает, но отступает, мысленно уже готовясь к плану Б — угрозам и шантажу. — Прошу прощения за грубость моей сестры, она просто сильно переживает за свою подругу, — полная дама навостряет уши и кладет подбородок на свои руки, не стесняясь пялиться на собеседника. — Может, вы сделаете для нас исключение и пропустите? — с этими словами парень протягивает ей бумажную купюру, закрывая ее ладонью, чтобы не попало на камеры. Женщина удовлетворенно хмыкает, забирает деньги и кивает: — Вы можете пройти. Третий этаж, палата 73. На входе вас осмотрит охрана на предмет колющих, режущих предметов, а также всего, что может послужить для повторения попытки суицида. — Премного благодарны вам, — Диппер продолжает улыбаться, в то время как Мэйбл фыркает, скрещивает руки на груди и уничтожительным взглядом смотрит на эту дамочку за стойкой. Они идут дальше в поисках лестницы. — Видишь, сестренка, иногда стоит проявить лишь немного смекалки. — Ага. Теперь мы сможем ее шантажировать тем, что она берет взятки. Ты пропустил камеру на три часа, а также я сделала пару фото. — Ахуеть ты конечно, — удивился шатен. — Будем надеяться, что нам это не понадобится. — Тебе — нет. Не хочу, чтобы ты находился в таком месте. Сильно давит на психику, — Мэй продолжает подозрительно осматриваться. — А я не хочу, чтобы ты ходила тут одна. — Буду приходить с Биллом, — она пожимает плечами. — Мне тут нормально. Относительно. Они молчат остальной путь, пока не останавливаются примерно в метре от нужной им палаты. Охранник уже подходит ближе с пластиковым кейсом и металлоискателем, а до Мэйбл наконец доходит осознание того, что уже через несколько минут она сможет посмотреть в любимые серые глаза. Раньше, девушка бы обрадовалась, а сейчас стало по-настоящему страшно. Что если она увидит то, что ей не понравится? — Мэй. Мэй! — Диппер щелкает пальцами перед ее лицом, выводя из транса. Пайнс обнаруживает себя уже держащейся за ручку двери. — Все в порядке? — Да. Подождешь меня здесь? — Хорошо. Девушка заходит в комнату и на этот раз даже не осматривается. Сейчас ей совсем не важно, насколько в хуевом состоянии палата. Обеспокоенный и взволнованный взгляд карих глаз сразу цепляется за пациентку, что спокойно лежала на кровати и читала какую-то книгу в потрепанной обложке. — Пас? — неуверенно зовёт Мэй. Блондинка тут же отрывается от чтива, смотрит на только что вошедшую и её губы расплываются в счастливой улыбке: — Ебануться. Она конечно не вскакивает с кровати, но достаточно быстро поднимается и подходит к Пайнс. Благо, провод капельницы это позволяет. Нортвест притягивает девушку к себе, крепко обнимая. — Прошло не так много времени, а я пиздец как соскучилась, — уже тише признается она. Мэйбл не выдерживает и прижимается крепче, не в силах поверить, что это реальность. Они садятся на жёсткую постель, не размыкая рук. Пасифика смотрит с нежностью, так, как смотрит человек, который действительно любит. И в этот момент все тревоги из быстро бьющегося сердца уходят. Все словно встаёт на свои места. Но разве может все быть так хорошо? — Ты хорошо выглядишь, — говорит шатенка. И правда, несмотря на бледную кожу, синяки под глазами и потрескавшиеся губы, блондинка выглядит хорошо, выглядит живой. — Ага, — она кивает. — Ломает до пизды, конечно, но с той хуйней, чем меня накачивают, мне легче. По идее, ещё пара недель, и меня выпишут. Вы там как? Есть прогресс в деле с картелем? — Да, достаточно большой, — уверенно кивает Мэй. — Но подожди. Ты ничего не хочешь мне рассказать? Нортвест хмурится: — О чем ты? Неужели она решила не говорить мне? Я бы все равно узнала, даже если бы мне не позвонили — Что произошло прошлой ночью? — настойчиво спрашивает шатенка. — Мне позвонил твой лечащий врач, сказал, что ты пыталась покончить с собой. Девушка хмурится ещё сильнее. Она выглядит так, словно правда не понимает в чем дело. — Эм… Нахуя мне это? А вот сейчас напрягается уже Пайнс: — Дорогая, покажи мне свои руки. Пасифика пожимает плечами и закатывает длинные рукава кофты, обнажая запястья и предплечья. Шатенка внимательно скользит по ним взглядом, но не видит ничего, кроме старых белых шрамов. Что за хуйня? — Кто именно тебе звонил? — уточняет Нортвест. — Не знаю, какой-то мужчина. — Ещё страннее. Меня лечит женщина. Возможно, это чей-то тупой прикол. Не ебу, конечно, кому это надо, но тебя наебали. Но администратор сама говорила о попытке самоубийства… Чёт не понимаю нихуя — Ладно, это сейчас не важно, — на выдохе говорит Мэйбл и вновь обнимает девушку. — Главное, что ты в порядке. Ты и не представляешь, как мне тебя не хватает. — Представляю, детка. Ещё как представляю, — соглашается Пас. — Не думала, что ты станешь моей новой зависимостью. Они одновременно усмехаются и чуть отдаляются друг от друга, чтобы встретиться взглядами. Пальцы шатенки скользят по нежной коже скул, очерчивают контур розоватых губ… Не выдерживая, они целуются, в попытке компенсировать то время, что теряют. — Знаешь, я бы очень хотела сейчас сидеть с тобой на той крыше, где мы впервые узнали друг друга. Пить дешёвый вискарь, курить сигареты и слушать музыку. Блондинка довольно мычит и улыбается: — Ещё успеем. Не волнуйся. — Ты стала более спокойной, — замечает Пайнс. — Меня накачивают каким-то коктейлем из седативных, антидепрессантов и успокоительных. Хуй тут попробуй не быть спокойным. Большую часть времени я выгляжу и чувствую себя как труп, но ты пришла и я… Снова я, если так можно выразиться. Мэй кивает, легко улыбаясь. Она никак не может отделаться от мысли, что это все похоже на хороший сон. — Я скучаю по нашим разговорам, — признается девушка. — Да, у меня есть Билл, Дип, Джи, Кэнди, но блять… — Ты хоть с кем-то можешь поговорить, — фыркает Нортвест, кладя голову на чужое плечо. — Я разговариваю только с врачами, и то пару раз в день. Слишком уж раздражают эти суки. — Администратор тут вообще пиздец какой-то. Не хотела меня впускать к тебе. Выглядит как героиновая шлюха из 80х, которой никто не даёт. Пасифика смеётся: — Люблю, когда ты оскорбляешь других. Они ещё несколько минут сидят в полной тишине, просто наслаждаясь компанией друг друга. По эффекту это напоминало хороший наркотик. — А что ты читала, когда я вошла? — вдруг спросила Пайнс. — Летнюю программу одиннадцатого класса, — женская рука потянулась за книгой. — Достоевский. Преступление и наказание. Довольно занимательно, кстати. — Рада, что тебе нравится. Кстати, не в тему конечно, но новость хорошая. Скорее всего, мы скоро разберёмся с картелем. — Настолько все хорошо? — чуть удивленно спрашивает Пасифика. — Ага. Билл на пару с Верховными, Джи и Дипом придумали план. Если все получится, то будет заебись. — Будем надеяться, — кивнула блондинка. В этот момент в дверь настойчиво постучали. — Блять, — Пайнс поморщилась. — Видимо, мне пора. Но я приду завтра. — В таком случае, буду ждать, мой ангел, — Нортвест знакомо ухмыльнулась и вновь притянула девушку к себе для нежного поцелуя. — Ты заставляешь меня ещё больше хотеть остаться, — промычала шатенка, обнимая Нортвест за шею. — О, так я ещё и виновата, — посмеялась она. — Иди уже, а то охрана силой тебя вытолкнет. Мэйбл встаёт с кровати и идёт к двери, но перед тем как открыть её, оборачивается, чтобы ещё раз взглянуть на возлюбленную: — Вернусь завтра. — Я знаю, — кивнула блондинка, нежно улыбаясь. Пайнс выходит из палаты, забирает свои вещи у охранника и возвращается к брату, что сидел на диванчике недалеко. — Ну, как все прошло? Судя по твоему довольному лицу, все хорошо. — Ага, — она вновь улыбнулась. — Единственное, кажется меня кто-то наебал с тем звонком прошлой ночью. Она не пыталась покончить с собой. Да и врач у неё женщина, а звонил мне мужчина. Короче хуета какая-то. Диппер нахмурился: — Но кому это надо? Тем более, не так много людей знают о том, где сейчас Пас. — Это уже не так важно, — отмахивается девушка. К этому времени они уже спускаются на первый этаж и идут на выход. Но, как раз в тот момент, когда близнецы проходили мимо стойки администратора, в здании заиграла сирена. Мэй остановилась и начала недоуменно осматриваться по сторонам, не понимая, что могло произойти. Вроде все тихо, спокойно. — Мисс, остановитесь пожалуйста, — к Мэйбл подбежал охранник. — Пройдите со мной. — А что произошло? — вполне логичный вопрос последовал от шатенки. — Мы подозреваем, что вы помогли пациентке по имени Пасифика Нортвест сбежать. После вашего визита я зашёл в палату, чтобы убедиться, что все в порядке, но её там не оказалось. — Что вы имеете ввиду? — Пайнс нахмурилась. — Я с ней разговаривала несколько минут назад. Она не могла просто исчезнуть. Мужчина в форме замялся, но спустя несколько секунд к нему подбежал коллега: — Я проверил камеры. В палате уже никого не было, когда она зашла. Кажется, она разговаривала сама с собой. — Чего блять? — девушка почувствовала, как пальцы рук начинает показывать, а в ногах появляется слабость. — Дип, — она оборачивается, чтобы увидеть брата, но на месте, где он стоял, никого не оказалось. — Диппер? — Кого вы зовете? — спросил один из охранников. — Своего брата. Он пришёл вместе со мной, — объяснила Мэйбл. — Но, мисс, вы пришли одни. — Да нет же, я пришла с братом. Высокий, шатен, вы его осматривали, — она посмотрела на охранника, что стоял у палаты Пас. — Вы были одни. И осматривал я только вас, — отрицал мужчина. — Что? Но я же… Перед глазами все начало плыть. В панике девушка начала осматриваться по сторонам, не понимая, почему вокруг все блекнет, словно… Ненастоящее. Воздуха стало катастрофически не хватать. Внезапно по помещению раздался знакомый безумный смех. Вновь посмотрев на охранников, Пайнс отшатнулась. Вместо их лиц было лицо Смерти с её диким оскалом. Холодная рука легла на шею, но не смогла нащупать знакомые шрамы, что появились совсем недавно из-за панической атаки. Мэй никак не могла зацепиться за реальность, она все дальше ускользала от неё. В ушах звенело от чужого смеха на высоких частотах, хотелось закричать от собственной беспомощности и отчаяния. Ноги больше не выдерживали, как и сердце.