Джером любил говорить, что лучшая жизнь — это та, в которой ты ни о чем не жалеешь, и он действительно так считал. В его двадцати пяти годах было достаточно поводов для ненависти к самому себе, но Блэк понимал, что не сможет изобрести машину времени, дабы исправить все это, поэтому предпочитал отпустить эти ситуации, ведь жалеть о прошлом бессмысленно. Вместо этого он менялся, чтобы таких моментов больше не было в его жизни. Да, менять себя сложно, но только вы можете это сделать, а не кто-то другой.
Но все люди лгут. Абсолютно все. И Джи в том числе, когда отвечает на вопрос, о чем он сожалеет больше всего, «ни о чем». Пытается ли он врать другим или самому себе неизвестно. Он достаточно долго избегал того своего поступка, тех слов, что произнесли его уста, когда мозг окончательно вырубился, но с появлением старой детали его жизни воспоминания пришли сами собой.
Дело в том, что Блэк никогда не любил. Он не знал, что это такое. Между его родителями не было любви, потому что они были вместе достаточно долго, чтобы просто привыкнуть к друг другу. Ни у кого из его друзей тоже этого не было. Еще в детстве и подростковом возрасте парень не понимал, зачем нужны отношения, если от других людей требуется лишь их тело. Брюнет просто не понимал, что такое эмоциональная привязанность.
Не понимал, пока в его жизни не появился Том. После стольких лет… Вспоминая абсолютно все, Джером осознает, что вел себя действительно как его старший брат и ощущал себя также по отношению к нему. Тогда-то он и понял, что привязался к лучшему другу настолько, что просто не представлял своей жизни без него. Но это и не означало какую-то симпатию, хотя, признаться стоило, после совместных «миссий», на которые их отправлял Ноа, Блэк нередко ощущал физическое влечение. В такие моменты он оправдывался тем, что черный классический костюм с такого же цвета пальто просто слишком хорошо сидели на нем.
Отрицание длилось достаточно времени, чтобы он успел поверить в это. Но потом произошла та ситуация… И нет, Джи не жалел о том, что не смог его остановить от самопожертвования. Он жалел о своих выражениях, ведь он первый сказал три таких важных для лучшего друга слова, хотя был не уверен. Если быть точнее, его контроль в то мгновение полностью испарился, и Блэк оказался в плену глубоких изумрудных глаз, что смотрели на него так, как обычно на Тома смотрели все его жертвы, как на божество.
Парень почти яростно жмурится, пытаясь выкинуть воспоминания и мысли из головы, и перекатывается на другой бок. В комнате ужасно жарко, несмотря на пару раскрытых нараспашку окон. Лето губит своей духотой, но на этот раз, он был уверен, невозможность уснуть была по другой причине.
Его рука сжимает телефон, а глаза инстинктивно закрываются из-за яркого дисплея. Но спустя пару секунд он привыкает и наконец заходит в нужный чат. Все переписки были краткие и по делу, как бы не хотелось уйти в совершенно другую тему и поговорить просто, блять, даже о погоде. В основном, Том отчитывался о состоянии Эда и жив ли он вообще.
Блэк задумывается лишь на пару секунд о последствиях того, что хочет сделать, но понимает, что уже не сможет просто выключить телефон. Да и небольшая переписка почти ни о чем никак не должна повлиять на их план по спасению.
«Не спишь?»
Брюнет даже не надеется на ответ, ведь стрелка часов перевалила за три ночи, а завтра вроде как рабочий день у них обоих. Мафия никогда не спит, как и подростки, которые готовятся к ЕГЭ и утренним занятиям по профильному предмету. Только вот их учитель только недавно вернулся из бара и сейчас почти полностью уверен, что не сможет уснуть.
Джером чуть вздрагивает из-за вибрации телефона, когда ему приходит сообщение.
«Нет»
Краткий информативный ответ. Вроде как Блэк должен радоваться, что ему ответили, но его бросает в дрожь, как глупую школьницу, которая из-за простого «нет» начинает себя накручивать, что с ней не хотят общаться и вообще она через чур навязчива.
Видимо, парень молчит слишком долго, чтобы Том написал еще одно сообщение:
«А ты чего не спишь? У тебя уже через шесть часов занятия»
Сердце совершает кульбит от того, что собеседник помнит о его делах на день, хоть это и абсолютно не важно по сравнению с остальными их планами.
«Не могу уснуть»
Немного льстит то, что на его сообщениях после отправления сразу появляется надпись «прочитано». Хотя с кем он мог еще переписываться?
«Рассказывай, о чем думаешь»
Джером чуть усмехается, узнавая собственную фразу. Еще в детстве, когда Том не мог уснуть и постоянно ворочался, брюнет просыпался, садил мальчика к себе на колени и спрашивал, о чем тот думает, и лишь после недолгих обсуждений они оба могли спокойно уснуть.
«Кажется, ты забрал мою фразу»
«Не думаю, что ты был первым человеком, кто ее сказал, поэтому иди нахуй»
Блэк тихо смеется, чувствуя почти болезненное удовольствие от ответа в такой грубоватой форме.
«Так…?»
Парень поджимает губы, не зная, что на это ответить. Врать не хочется. Они никогда друг другу не врали, но говорить правду, значит, проявить слабость, не так ли?
«Видимо, это что-то очень личное. И сейчас ты думаешь соврать мне или нет»
Джи хотел бы удивиться, но этот человек всегда читал его как раскрытую книгу, даже не видя его глаз.
«Я вспоминал последний день, когда мы виделись. Когда ты пожертвовал собой ради меня и ушел к Ноа. Наш разговор и… Ты понимаешь, о чем я»
«И что именно тебя беспокоит? Ты жалеешь о том, что произошло?»
«Я не знаю. Не уверен»
С этого неоднозначного ответа проходит пара минут, и Джером уже думает, что собеседнику надоела их переписка, и он просто решил съебать, но сердце пропускает пару ударов, когда ему звонят. Имя контакта вспышкой отражается в глазах, а руки начинают дрожать. Блэк едва успевает нажать на зеленую кнопку, прежде чем вызов завершится.
— Я заебался печатать, — сразу слышит он хриплый голос, от которого мурашки расползаются по коже. — Да и так будет легче понять, о чем ты думаешь. Говори.
— Почему тебе не похуй? — немного недоумевает он.
— О, так ты еще и пьян. Моя догадка подтвердилась, — тихий смешок на том конце провода заставляет задуматься, правда ли Холл сейчас ничего не чувствует. — Отвечая на твой вопрос: я сам не ебу. Ровно, как и то, почему только ты и Ноа можете мне что-то приказывать. Скорее всего мои эмоции у него получилось отключить, но привязанность осталась. А теперь, повторюсь, рассказывай. Или ты хочешь, чтобы я приехал, и посадил тебя себе на колени? — усмешка.
Джером словно забывает о том, с кем он говорит. Точнее на какое-то время он сомневается в том, что это тот человек, что был с ним на пристани. Слишком много прежнего, когда Том еще не был во власти могущественного демона.
Может, по ночам он всегда такой? Поэтому и не спит в такой час, чтобы снова почувствовать контроль над собственным телом и разумом?
Блэк тяжело вздыхает, но понимает, что отвертеться от разговора уже не получится:
— То, что я сказал тогда. Я жалею об этих словах. Но не в том смысле, что лучше бы я их не говорил. Я бы хотел сказать это раньше, не на эмоциях.
— Ты прекрасно понимаешь, что изменить этого нельзя. Ты сказал это именно в тот момент. И я бы солгал, если бы сказал, что не хотел услышать это от тебя раньше, а не тогда, когда у нас было лишь несколько часов.
— То есть, твои слова: «Ты и не представляешь, как долго я мечтал услышать эти слова именно от тебя» были правдой?
— Ебать, ты помнишь дословно, — в его голосе слышится удивление. — Но это была правда. Я был влюблен в тебя, именно осознанно, примерно с двенадцати лет.
Сказать, что Джером ахуел, это ничего не сказать. Он просто пялился в стену, пытаясь осмыслить сказанное. Холл дал ему время, но спустя пять минут все же не выдержал:
— Джи?
Это стало спусковым курком.
— Почти, сука, девять лет?! — с возмущением крикнул он, представляя, как парень по ту сторону телефона поморщился от слишком громкого звука. — Почему ты, блять, раньше не говорил?!
Дыхание стало прерывистым, по телу ходила дрожь, а глаза лихорадочно бегали по помещению.
— Успокойся. Дыши, — строгий голос заставил сделать пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы прийти в норму. — Если бы я сказал это раньше, то что бы было? Что бы ты ответил?
— Я не знаю, но я имел право знать.
— А я имел право не говорить, — почти язвительно ответил Холл.
Джером фыркнул, понимая, что прав, но был не в силах признать это вслух. Благо, собеседнику это и не требовалось.
— Когда все станет стабильно, — этакое кодовое слово для «избавимся от Ноа». — Нас с тобой ждет очень серьезный разговор.
— Что-то я уже не очень хочу, чтобы все становилось стабильно, — хмыкнул Том. — Но, как пожелаешь.
Последующее молчание не было чем-то странным или причиняющим дискомфорт. Нет, они оба думали о том, что скажут друг другу, что будет потом.
Джером вновь позволил себе расслабиться и алкоголь снова ударил по голове, а его следующая фраза была очень тихой:
— Я хочу увидеть тебя…
— Может, вечером. Я посмотрю по делам, — безэмоционально ответил он.
— Хочу поцеловать… — Блэк почти не соображал, что говорит. Родной голос успокаивал, а на все интересующие его вопросы он получил ответы, поэтому мозг перестал работать.
Видимо, этого хватило, чтобы ввести Тома в ступор. Он молчал секунд двадцать.
— Я, возможно, тоже.
— Возможно? — переспросил брюнет.
— Сейчас сложно понимать свои желания. Я напишу тебе вечером.
— Хорошо, — кивнул Джером, забывая, что его никто не видит. — Тогда, спокойной ночи…?
— Спокойной ночи, Джи.
Холл отключается первым, а Блэк роняет голову на подушку, глупо улыбаясь и почти сразу проваливаясь в сон, чуть жалея, что не чувствует обнимающих его рук. Сокращали его имя только три человека, но именно произнесенное этим чуть хриплым от сигарет голосом было самым родным, самым приятным, самым любимым…
Том же в это время кидает телефон куда-то на пол, не беспокоясь о его сохранности, и вцепляется пальцами в светлые волосы, громко рыча от боли. Да, бывали периоды, в основном ночью, когда тотальный контроль Ноа, который оказался демоном, немного отключался, и получалось выдавить хоть какие-то эмоции, но боль, которая приходила с этим, была просто невыносимой. Только вот на этот раз эта боль приносила удовольствие. Хотелось не отключаться, а всю оставшуюся ночь слушать спокойное дыхание спящего, лишь бы убедиться, что все будет в порядке.
Холл не верил в то, что они смогут избавиться от Ноа. Не верил только потому что не хотел испытать разочарование в случае провала операции. Ему о ней, конечно же, никто не сказал, и правильно. В последнее время демон, что контролировал его разум, стал спать каждую ночь, предчувствуя битву и накапливая силы, поэтому периоды, когда Том становился относительно свободным, стали чаще. И он бы очень хотел сейчас прижать к себе Джерома, чтобы почувствовать тепло родного тела, чтобы просто убедиться, что он еще не до конца умер и все еще есть шанс. А его фраза про поцелуй… Сердце блондина впервые за последние полгода ускорилось, разгоняя кровь. Это болезненное удовольствие заставило до крови прикусить губу и вцепиться пальцами в каркас кровати, чтобы сейчас же не спрыгнуть с нее и не помчаться почти на другой конец города.
Он не мог позволить себе верить, не мог позволить надеяться на лучшее, потому что эта форма слабости причиняла слишком много боли, но, блять, так хотелось. Словно он на краткий миг снова превратился в маленького ребенка, все еще надеющегося на лучшее.
Том уснул ближе к утру, когда выпил около литра водки, чтобы заглушить эмоции, и почувствовал присутствие чужеродного в своем сознании.
***
Билл этой ночью не спал. Он понимал, что стоило подкопить энергию для посещения Астрала, но собственные мысли не давали уснуть. Во-первых, он беспокоился насчет их плана, который по идее, должен сработать уже на днях, ведь много времени для создания клона не потребуется. Во-вторых, он думал о том, что может пойти не так и как это можно будет быстро исправить, чтобы не терять лишние часы, а то и дни. В-третьих, демон не мог выкинуть из головы разговор с лучшей подругой, которая сегодня, только из-за того, что ее буквально силком притащили в эту квартиру, уснула здесь. Он увидел в ее памяти, что галлюцинация снова появился и сомнения насчет того, правда ли это просто симптом какого-то психологического заболевания, снова начали появляться. Почему только от него она прячется? Почему может завладевать телом Пайнс? Причины думать, что, на самом деле, это демон, вновь имели место быть. Но вот только факт, как подтвердили Верховные, что на Земле остался лишь один сбежавший демон, говорил о том, что скорее всего это не так, путал. Сайфер доверял силам и знаниям Велиала и остальных, но он никогда не слышал, чтобы галлюцинации контролировали человека, конечно, не считая расщепления личности, но такого он у лучшей подруги не замечал.
В общем, демон оставил близнецов спать вместе, а сам в это время сидел на кухне, выпивая уже которую чашку черного кофе, хотя понимал, что даже без него он все равно не сможет уснуть. Сейчас он очень хотел вернуться во времена, когда главными проблемами были: признаться Пайнсу в своих чувствах, не проебаться перед его семьей и не показать, кто он, Стэнфорду и Стенли. Тогда это казалось таким сложным, а сейчас Сайфер мечтал о таких же проблемах, когда на кону не будет стоять чья-то жизнь.
Он был очень благодарен Джерому за то, что тот не стал психовать или заставлять его придумать какой-то способ, чтобы Том остался жив с точностью до ста процентов. На самом деле, демон даже восхищался этим человеком. И это не только потому что он пережил серьезную наркотическую зависимость в одиночку, а просто из-за того, что он вел себя действительно как взрослый. Несмотря на возраст, хоть это и всего лишь двадцать пять лет, Билл мог поклясться, что за свою жизнь тот говорил немало мудрых и правильных вещей. В каком-то смысле он повлиял и на Мэй, и на Пас. Создавалось такое чувство, что он полностью контролирует свою жизнь, и у него нет слабостей. И демон бы поверил в это, если бы не видел его глаза, когда тот говорил о Холле. Тогда он менялся на глазах, превращаясь в нерешительного подростка, но Сайфер его понимал. Причем прекрасно. Но он не мог не выразить ему своей благодарности за зрелость в данной ситуации, понимая, что будь он на его месте, вряд ли бы сдержался.
Билл отошел от своих размышлений только тогда, когда кофе уже остыл, а из спальни вышел сонный Пайнс. Он, не говоря ни слова, подошел со спины и крепко обнял, целуя куда-то в макушку:
— Все будет хорошо.
Несмотря на то, что он даже не мог и подозревать, что сейчас происходит в голове возлюбленного, Диппер всегда знал, что сделать и сказать. Именно поэтому демон позволяет себе слабость — расслабиться в чужих руках, положить затылок на мужское плечо и ответно поцеловать куда-то в район челюсти.
— Мне страшно…
Он говорит это так тихо не потому что лучшая подруга еще спит, и ему не хочется ее случайно разбудить. Сайферу всегда сложно давалось признать свой страх перед кем-то. И только этому человеку он доверился настолько, что мог взглянуть с этой уязвимостью прямо в карие глаза, зная, что не увидит там ничего кроме безграничных понимания, поддержки и любви.
— Мы со всем справимся, — он не прекращает зрительный контакт, давая поверить, что все действительно будет хорошо, пусть это лишь только надежда.
Они еще некоторое время сидят в тишине в обнимку, и Билл действительно наслаждается этим моментом, греясь об чужое тело. Несмотря на лето, этой ночью он сильно замерз. Демон понимал, что у него есть магия, и он мог испепелить любого смертного и большинство демонов просто щелчком пальцев, но почему-то только в объятиях возлюбленного чувствовал себя в безопасности.
— Я люблю тебя, — тихо произносит Сайфер. — Правда. Очень сильно. И я безмерно благодарен тебе за все.
— Не говори так, словно это прощание, — Пайнс хмурится.
— А что, если…
— Нет никакого «если», — перебивает шатен. Он тоже боится, но прекрасно понимает, что от его истерики лучше никому не станет, поэтому сохранял спокойствие и оптимизм. — Мы решим все эти ебаные проблемы и будем счастливы.
Уверенность, пусть и напускная, в чужом голосе заставляла поверить в это.
— Я где-то через час перемещусь в Астрал, поговорю с Велом насчет плана. Посиди сегодня со Звездой, не отпускай ее. Можете позвать Кэнди, но сейчас ей нельзя оставаться одной. Если она захочет навестить Ламу — иди с ней.
— Хорошо, — Диппер кивнул, хотя не понимал такого беспокойства за сестру. Вроде она выглядела как обычно, была в порядке, но шатен привык доверяться жениху. — Ты в порядке?
Демон кивнул, но ответил словами лишь через пару минут:
— Буду.
***
Астрал встретил его, как всегда. Здесь все было стабильно, ничего не менялось. Но, то ли это тревожность из-за предстоящего разговора, то ли просто паранойя, но Биллу казалось, что даже здесь атмосфера была нагнетающей. Он принял облик треугольника на какое-то время, понимая, что ему нужно накопить силы, иначе он просто отключится.
Сайфер не говорил возлюбленному, что сегодня его путешествие не закончится родным миром, так как рассказывать о ситуации с лучшей подругой был не намерен без ее согласия, но в Ад все равно предстояло спуститься, дабы проверить старую знакомую, что клялась ему, никому из демонов не разрешено покидать Подземное царство из-за обострения борьбы с Раем.
Велиал был один дома, не считая слуг. Он не удивился появлению друга и сразу же принял его в своем кабинете, ожидая сложную беседу, коей она и стала.
— Сразу говорю, это идея смертных, — начал Билл, когда оба бокала были наполнены демонической кровью. Почему-то теперь без этого их разговоры не обходились. — В общем…
Сайфер вкратце изложил план и теперь ждал реакции Верховного.
— Хорошая идея, — сосредоточенно кивнул Велиал. — Клона мы создадим максимум за сутки Астрала. Могли бы и быстрее, но Ад сейчас забирает большую часть нашей силы. Осталось просчитать все возможные варианты, потому что Эврин умен и хитер, а так, шанс того, что ты выживешь становится около ста процентов. И это мне очень нравится.
Билл поджал губы, решая, сказать или нет, но спустя минуту кивнул сам себе:
— Я хотел спросить еще об одном моменте. Как я уже говорил, Эврин завладел разумом одного из смертных, и я понимаю, что риск его смерти высок, так как под чужим контролем он находился более полугода в мире смертных. Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы повысить его шансы на выживание?
Велиал нахмурился:
— Зачем это тебе?
— Этот человек очень дорог тому, кто помогал придумывать этот план. Я хочу сделать что-нибудь для него в благодарность.
Верховный задумался:
— На самом деле, ты ничего не можешь с этим сделать. Все зависит не столько от самого человека, сколько от его силы воли. Если он достаточно силен, что за такое время не поддался полностью влиянию Эврина, и если у него есть так называемый «якорь» из его смертной жизни, то шанс, что он выживет, около пятидесяти процентов.
— Ты уверен? — на всякий случай переспросил демон.
— Да.
Они допили кровь из бокалов, и Сайфер встал со стула, направляясь на выход, но в последний момент остановился:
— Значит, начинаем, когда клон будет готов?
— Именно, — кивнул Велиал. — Копи силы, Билл. Мало ли, что Эврин может придумать.
— Я знаю, — казалось бы, эта фраза должна была звучать обреченно, но что-то от возлюбленного передалось и самому блондину, поэтому в его голосе звучала надежда.
