*
Прошла уже третья неделя с начала их молчанки, когда Пас наконец решила ускоряться. Ей было непривычно ощущать что-то наподобие тоски по человеку, тем более, она не хотела затягивать весь этот спектакль на долгое время, зная, что Мэй плохо. — Тебя предки смогут отпустить сегодня на ночевку? Брюнетка задумалась: — Они делают это крайне редко, но думаю, что смогу отпроситься. А что? — Я знаю кайфовый ночной клуб, но одной идти как-то скучно. — Хах, окей, я не прочь развеяться.***
Алкоголь быстро ударил в голову, и Кэнди осознала это только когда не смогла вспомнить, как оказалась на танцполе вместе с новой «подругой» в огромной толпе. Только вот картинка была слишком яркой даже несмотря на неоновые лучи с потолка и с аппаратуры диджея. — Пас! — приходилось кричать, чтобы быть услышанной. Блондинка повернулась и широко улыбнулась, продолжая двигаться в такт музыки. — Что? — Что-то не так! Я чувствую себя странно! — Не беспокойся, так и должно быть! — подмигнула Нортвест. — Ты мне что-то подсыпала? — хмурится. Пасифика опускает руки на чужую талию, прижимая брюнетку ближе к себе и ухо обдает горячим дыханием: — Ты была слишком грустной. Чиу решает подумать обо всем этом утром, а сейчас повеселиться, поэтому продолжает танцевать, вновь выпадая из времени.***
— Хэй, детка, ты как? Сейчас они в какой-то комнате. Свет приглушенный, музыку все еще слышно. Нортвест с очередным коктейлем в руках и с довольной ухмылкой, растянувшей ее уста. — Где мы? — Пей. Она слепо подчиняется «приказу» и вновь перестает соображать.***
В следующее мгновение она уже лежит на какой-то плоской поверхности, отвечая на жаркие поцелуи. Чувствует, как прохладные руки начинают стаскивать с нее топ, и выгибается в спине, не сдерживая протяжной стон, слетевший с искусанных губ. Поцелуи ощущаются ниже. Шея, ключицы, грудь. Перед глазами то темнота, то фейверки, ослепляющие глаза. Но уже в следующий момент приятная тяжесть тела пропала. Она была в комнате совершенно одна. В той же позе, все также без верхней одежды и со сбившимся дыханием. Через пару минут, а может и позже, в ее поле зрения появилась другая девушка. С рыжими волосами. — Привет. Ты Кэнди, верно? Кивок. — Отлично. Одевайся, идем со мной.***
Пасифика же в это время нервно курила в переулке за клубом, ощущая себя поистине отвратно. Я, можно сказать, ее чуть не изнасиловала. Сначала напоила, накачала, а потом… Блять. В кого я превращаюсь? Мне срочно нужен мой ангел*
— Не помню. Я была под кайфом, — блондинка пожала плечами. — Думаю, притворяться парой нужно будет недолго. Я поговорю с Мэй в скором времени. — Уже соскучилась? — Да иди ты нахуй.***
Мэй вернулась домой после первого урока и первым делом бросила свою сумку в противоположную стену, зло рыкнув. — Да как блять она смеет?! Смерть появилась незамедлительно. — Дорогая, успокойся. Что произошло? Пайнс тяжелыми шагами прошла на кухню и, открыв холодильник, достала оттуда бутылку виски, наполненную чуть меньше, чем наполовину. — Эта сука переспала с Кэнди! А теперь они вроде как даже встречаются! Я понимаю еще я, она мне мстит, но, блять… Она же знает о чувствах Грэнды к Кэнди… Нахуя делать больно сразу двум?! Бокал осушается также быстро, как и наполняется. — Сразу двум? — переспрашивает галлюцинация. — И тебе? Шатенка опускает взгляд на свои ноги и поджимает губы, отвечая лишь через пару минут: — Я какого-то хуя ревную… И я даже не понимаю как. Типа как к подруге или… — Она тебе нравится? — попадает в яблочко Смерть. — Я не знаю! Сейчас я просто очень зла. В тот момент, когда они поцеловались сегодня, мне хотелось въебать обеим. Но я знаю, что Нортвест только этого и добивается. Она хочет вывести меня на эмоции. — Не позволяй ей. — И не собираюсь. Пошла эта сука нахуй. Мэйбл переместилась на диван, не забыв взять с собой бутылку. Какое-то время она молчала. Просто пила и старалась успокоить ярость, вырывающуюся наружу. Спиртное в этом не особо помогало, но к другим средствам Пайнс относилась крайне пренебрежительно. Смерть учтиво молчала, понимая, что девушке надо успокоиться. Хотя ее и саму эта ситуация одновременно злила и интриговала. — Как твоя подруга? — все же решилась перевести тему галлюцинация. Шатенка тут же вскочила с дивана и побежала к сумке за телефоном: — Блять, точно, Грэнда! Как я могла забыть о ней? На первый звонок она не ответила. На второй, третий, четвертый и остальные тоже. Мэй забеспокоилась еще больше. — Может, сходить к ней? Не могу же я оставить ее одну в таком состоянии. — Сможешь ли ты ей помочь? — Сейчас ей нужна поддержка, а не помощь, — фыркнула Пайнс. — Так что я там буду в самый раз. Вновь бежишь от своих проблем, спасая других, дорогая? Знакомый голос в голове породил лишь еще одну волну злости. Будь добра, съебись из моей головы Не в моих возможностях Девушка фыркает и уходит из квартиры, громко хлопнув дверью. Она и не думала, что отсутствие «константы» в ее жизни приведет к таким последствиям в виде чужого голоса в голове. Это раздражало. Заставляло думать, что она действительно была тебе нужна. Последнее время Мэйбл Пайнс действительно разрушалась. Позволяла Смерти взять над собой контроль, менять ее мысли, воспоминания… И все словно было ей на руку. Когда девушка просыпалась с болью в груди от снов, где фигурировала блондинка, галлюцинация подсказала ей легкое решение проблемы — напиться. С алкоголем приходила тьма, в которой близняшка видела отдых, спокойствие, стабильность. Даже если от этой стабильности тебя начинало тошнить, это все равно было лучше, нежели сердце, что само резало себя на части. Проще было поверить Смерти, что все это было игрой. Что ей снова воспользовались, как обыкновенной игрушкой, после чего выбросили на помойку. Так было проще, чем постоянно думать, где ты ошиблась, что сделала не так, что нужно сделать, чтобы вернуть все назад. «Проще», потому что не так больно. «Проще», потому что здесь все сделали за тебя. Твоя задача лишь убедить себя в этом и все. Радуйся жизни, выкинь ее из головы. Но что-то нихуя не выходит… Одно дело пытаться заполнить дыру чем-то, а другое навсегда ее залатать. Но возможно ли это сделать, когда чувствуешь незавершенность? Словно вы поставили многоточие и, решение за вами — будет после него что-то или же это конец. Забавно, но концом может оказаться только один исход — смерть. И то не факт, если вы верите в рай и ад, где можете встретиться. Но, это уже дело религии, то бишь дело каждого, поэтому обсудим другой момент. Жизнь. Реальность. Даже если вы с этим человеком живете в разных городах, странах, да пусть даже на разных материках, это не значит, что вы больше никогда не встретитесь. Больше не ощутите эту боль, тоску в груди. Нельзя жить прошлым. Многие понимают это неправильно. Действительно, что у нас есть кроме нашего прошлого? Будущее неизвестно, а настоящее происходит так быстро, что вы его не замечаете. Но нельзя именно зацикливаться на прошлом. Ограничивать себя. Быть так называемым «человеком в футляре». Да, дорогие, вспоминаем школьную программу по литературе. Футляр есть у каждого. И, даже несмотря на то, что это ограничения, это не означает всегда что-то плохое. В большинстве случаев — да, конечно, если вы это не контролируете. Если рассуждать так, то получается, что ваш «футляр» управляет вами и вашей жизнью. Поэтому, думаю, вам стоит запомнить лишь одно. Вы хозяин вашей судьбы. Мэйбл была хозяйкой своей судьбы. По крайней мере она так считала до появления Нортвест. Или, она так считала, пока ее жизнь была рутиной? — Здравствуйте, мистер Хейз, — шатенка приветливо улыбается мужчине, открывшему дверь. — Мэйбл! Давно не видел тебя, дорогая, — дружелюбно ответил мужчина. — Ты к Грэнде? — кивок. — Она сейчас не дома. Посмотри на спортивной площадке. Помнишь, где это? — Да, спасибо, мистер Хейз. Надеюсь, еще увидимся. — Я тоже, дорогая. Ты так выросла, стала такой красавицей! Как родители, брат? — У них все хорошо. Родители снова уехали по работе, а мы с Дипом тут. — Ну ладно, потом еще наговоримся. Иди, а то я тебя задержал. Грэнда выглядела какой-то расстроенной, так что ей наверняка нужна подруга. Как я собственно и сказала. Все же у нее хорошая семья… Помню, как мы с ее мамой вместе ходили на пикник. Было классно. А наши отцы раньше общались. Слишком многое изменилось и не в лучшую сторону Девушка находит подругу на спортивной площадке, где они раньше проводили много времени вместе с ней и Кэнди. Тогда они еще были лучшими подругами… Мэй невольно улыбнулась от детских воспоминаний, а потом ее глаза вновь потускнели, когда взгляд упал на трибуны, где сидела Хейз, обняв колени и уткнувшись в них лицом. Пайнс тут же подбежала и обняла ее, не боясь физического контакта — Все будет хорошо. Такая банальная ложь, за которую начинаешь ненавидеть сам себя, срывается с ее губ раньше, чем она об этом подумала. Но что в такой ситуации можно еще сказать? Что Пасифика сука, раз поступила так? Что Кэнди слепая тварь? Что нужно было еще давно им с Кэнди поговорить о чувствах? Кому бы от этого стало легче? Мэйбл только сейчас, увидев подругу в таком состоянии, непроизвольно начала понимать и свое состояние. Это была не ревность, не злость… Нет. Это была боль. Потому что не удержала, потому что не извинилась, потому что не заговорила первой и не рассказала о том, что чувствует, хотя и сама не особо понимала. Было больно, потому что ей нашли замену, которая оказалась лучше оригинала. И эта фраза. «Все будет хорошо». Была сказана не Грэнде, а ей. Словно она сама пыталась убедить себя, что все будет хорошо. Что она забудет, что она больше не увидит, что больше не поведется на чужие провокации, вызывающие эмоциональный всплеск. Или же «все хорошо» означало, что она вернется. Вернется, и все будет как прежде. Вернется, и тогда Мэй уже сможет сказать, как ценит ее, как доверяет. Сможет рассказать все то, чего боялась, потому что будет помнить каково это — потерять ее. А может, эта фраза просто фраза. Ведь люди так часто говорят что-то просто так, не задумываясь. Может, это даже ничего не значит. Просто обычный набор слов и букв. Если разобрать, то он такой пустой, как и все слова в общем. Но когда ее говорят, то эмоции быстро передаются через эти символы. Боль, отчаяние, надежда, страх, уверенность… Что же это было сейчас? — Я скажу ей, — Грэнда все же поднимает заплаканное лицо на подругу. — После соревнований я скажу ей о своих чувствах. И мне похуй, что она ответит. Но я больше не могу это скрывать. Шатенка кивает: — Ты молодец, что решилась на такой шаг. — Мне нужна твоя помощь, Мэй, — признается девушка. — Я смогу это сказать только если ты расскажешь о своих чувствах Нортвест. — Что? Ты о чем? — Пайнс неуверенно усмехается. — Не отпускай ее, Мэй, — в голубых глазах явно видится боль и мольба. — Пообещай мне. Может, близняшка об этом и пожалеет. Может, и нет. Но сейчас это нужно им обеим. — Обещаю.