сколько же длится твоё "навсегда"

      можно задохнуться от любви в этом сером городе. задыхаться медленно и мучительно, как тот поцелуй напоследок, да так, чтобы легкие жгло, словно от угарного газа. так, чтобы глаза слезились. так, чтобы сердце стало ещё более уязвимым, чем было раньше. каждый день видеть знакомый силуэт, который вальяжно ходит, задрав голову и не замечает никого. видеть его и ненавидеть, пока не останешься с ним наедине и не растворишься в этом поцелуе под водой. леша потерял голову от этого запаха травы и алкоголя, который ударяет в нос, словно разряд тока. он теряется в острых чертах лица, нахальном взгляде голубых глаз. он теряется в своих чувствах.       теряется в своих тернистых лесах души. души, которая уже не ищет белого света в конце тоннеля, потому что ей и в темноте комфортно.       лёша лежал в своей кровати, касался невесомо подушечками пальцев припухших от поцелуя губ. в голове всплывают сладострастные воспоминания, заставляют заново проваливаться в этот момент. он хочет пережить его заново, зациклить, как гифку, и оставить включенной навечно. жить этим мгновением постоянно, никогда не забывать. он наблюдает за тем, как мотыльки над его потолком сгорают дотла и превращаются в пепел. они мешают ему дышать.       он ненавидит себя, свои дурацкие чувства, убивающие его изнутри. это невыносимо. весь его мир рушится, словно карточный домик от легкого дуновения ветра.       он не в силах поверить в то, что с ним произошло. больше всего кажется странным извинение гречкина перед «экзекуцией». он думает, что жизнь решила над ним сжалиться, а может и нагло пошутить. этот опьяняющий взгляд голубых глаз, изучающий, полный восхищения и интереса убивает его, устраивает катастрофу мирового масштаба, чуть ли не цунами, желающее унести миллионы жизни. поцелуй под водой, жжение легких от нехватки кислорода, вода с хлоркой забилась в носоглотке, вызывая отвратительные ощущения, но напоминает о том, что всё это далеко не влажный сон макарова.       всё было на самом деле и удивляет ещё больше.       и лёша при этом умудряется презирать себя всеми фибрами своей души. не должно было этого произойти, всё не так. он уверен, что есть подвох, своей адекватной стороной, но часть его влюбленной натуры не позволяла ему сейчас сильно загоняться.       «сам кирилл гречкин поцеловал меня, черт побери», - леша коснулся косточки ключицы на которой остался красный след с отпечатками чужих кривоватых зубов. грилзы гречкина прокусили ему кожу, и лёша понимает своей глупой головой, что теперь останется шрам в виде двух маленьких точечек, будто его укусил вампир, а не человек. придётся всеми силами скрывать этот укус, не спалить себя перед пацанами и сестрой. он не хочет рассказывать им о произошедшем. его же друзья в покое не оставят, начнут читать нотации о том, какой гречкин ужасный человек, а если и нет, то точно будут задавать миллионы глупых вопросов, не остановятся, пока он им всё не опишет в мельчайших подробностях. спасибо, обойдётся.       парни до сих пор там, присылают видео с тусовки и уйму голосовых, спрашивают о самочувствии леши, дают советы, как действовать, если станет худо. макаров им не врет, говорит о том, что ему полегчало, чувствует себя просто великолепно, конечно, внутри мир перевернулся. он почему-то начинает верить в лучшее. он хочет надеяться на снисхождение судьбы.       лёша очень счастлив и находится на седьмом небе. глупо улыбается своим мыслям, правда, теперь не знает, как вести себя в школе. стоит здороваться с кириллом? может это всё была игра? нужно будет просто поговорить с ним, когда рядом никого не будет, чтобы не привлекать чужого внимания. это куда более умное решение, чем теперь пытаться заводить диалог в коридорах гимназии. опасно и тупо. кто будет приветствовать с улыбкой человека, который топил тебя на виду у всех и плевать, что это было не по его воли, а так просто надо было? никто же не хотел попадаться на глазах у толпы народа, так что, это были вынужденные меры. леша не держит зла, потому что изначально всё было так чудесно, прямо как пишут в книгах или показывают в сериалах.       леша бы сейчас с превеликой радостью уснул, но все мысли только о кирилле. он может сравнить это чувство с тем, когда тебе родители дарят какой-то невероятно дорогой и лучший подарок, о котором ты мечтал большую часть своей жизни, и вот сейчас ты держишь его в своих руках. поворачивается на бок, смотрит на спящую сестру, обращает внимания на разрывающийся телефон от уведомлений. ему ужасно интересно, слегка приподнимается, чтобы видеть отправителя и замечает жирными буквами высветившееся имя «настенька». непроизвольно улыбается, падает обратно на подушку и не может сдерживать свои счастливые порывы. всё выходит за грани реальности, превращается во что-то пугающее и шикарное. он бы сейчас запищал, да вот будить никого не хочет. ему нравится чувствовать себя таким радостным, вот только не знает насколько долго это продлится.       глаза юноши закрываются.       вдох – выдох.       он позволяет себе окончательно утонуть в своих воспоминаниях и провалиться в сон.              просыпается во второй половине дня из-за своих друзей, которые совершенно бестактно завалились к нему свежие, красивые, довольные и с огнем интереса в глазах. он трет лицо, пытается вернуться в реальность и понять, что с ними не так и почему они такие веселые. замечает лизу, которая судорожно собиралась куда-то, переводит взгляд на парней и перестает хоть что-то понимать. в голове всплывают картинки вчерашнего вечера, легкая улыбка появляется на его лице, но он быстро ретируется. не осознает, почему не может перестать думать о кирилле. почему он засел в его мыслях, как страшный вирус, поглощающий его системы, съедает всё самое хорошее и упивается кровью, словно столетний вампир, а лёша и не сопротивляется, нет на это сил. разочаровывается в себе, в обещаниях которые давал самому себе, в собственных словах. не должно было это произойти. не гречкин должен был забрать его первый поцелуй. он же хотел спокойно прожить этот год, а вся эта ситуация выбивает из колеи. он не знает как вести себя теперь, что говорить, насколько его хватит с тонной лжи, которую он будет вываливать на друзей. пытается переубедить себя сейчас трезвого, что это всё произошло из-за количества наркотиков, которые употребил гречкин и в здравом уме он бы никогда его не поцеловал.       у леши есть плохая привычка, которая не позволяет ему наслаждаться жизнью: всегда после чего-то хорошего он будет искать подвох и загоняться в себе.       леша, видимо, очень сильно любит страдать и выступать в роли жертвы во всем. ему могло бы быть стыдно, но он не осознает этого.       лёша глупый-глупый мальчик.       и сейчас он не ненавидит гречкина.       - ле-е-ех, доброе утро, ты там проснулся уже? у нас есть к тебе разговор. – глеб улыбался, смотрел на лёшу с таким интересом, будто видит впервые.       у него всё внутри сжимается от такого.       - да, мы тут кое-что узнали и хотели бы услышать из твоих уст эту ситуацию. – санёк садится прямо перед ним и заглядывает ему в глаза.       ком в горле встаёт, не позволяет и слова вымолвить.       - так может расскажешь нам? – никита облокачивается на рабочий стол, убирая с глаз надоедливую челку.       леша растерянно пялится на сестру. она это замечает и пожимает плечами, мол, я тебя сейчас спасти не смогу, братик, опаздываю.       - что вы хотите знать? – хрипло произносит макаров, голос до сих пор сонный.       - да вот… какого хуя ты делал с кириллом наедине в закрытом бассейне? вчера перед окончанием вечеринки все об этом твердили только так. – глеба распирает от интереса и не одного его.       лёша пытается придумать правдоподобную ложь, лишь бы отвадить от себя пацанов. он не мастак во лжи, но правду говорить куда страшнее. лучше умрет вместе с ней, чем расскажет всё как было.       - ну, вы меня кинули и разделились на компании, а я не знал куда себя деть от всего этого шума, вот и поплелся в сторону где музыка бы играла не так громко и людей было бы минимум. – леша громко сглатывает, вроде пока начинает честно. – я забрел в закрытый бассейн, решил посидеть там, насладиться тишиной, расслабиться под слабым освещением и понаблюдать за водой, - до сих пор говорит правду, только он уже подходит к кульминации, - а потом ворвался гречкин с предъявами, типа, хули ты тут делаешь, сюда нельзя и тому подобное. мы начали пререкаться, толкаться и оказались в воде, но я просчитался и меня чуть не утопили, вот. – смог выкрутиться. это же куда более правдоподобное вранье. кирилл для них всех всегда будет мудаком, который может пристать просто так, и будет рад унизить кого угодно, поэтому парни должны будут ему поверить. да и он почти пересказал всё как было в самом деле, только упустил момент с поцелуем.       - ахуеть, вот мудак! – возмутился санёк.       поверили. как хорошо.       - вы то как вчера время провели? глеб, переспал с кем-то? – лёша хочет перевести тему на друзей.       - ну, я слишком сильно нахуярился, как оказалось, - улыбка с его лица пропала. лёше от чего-то стало за него обидно.       - неужели ничего не вышло? – макаров уже хотел положить руку ему на плечо, поддержать, но выражение лица друга резко переменилось. глеб посмеялся, встряхнул головой и показал переписку с девушкой леше.       - она дала мне свой номер, и мы списались этим утром. она такая крутая, лёх, пацаны уже в курсе, но, черт возьми, я ещё никогда не встречал настолько эрудированного человека! я в ахуе! – глеб был готов от счастья по комнате прыгать, но сдерживался. – я очень надеюсь, что она тоже видит во мне интересного собеседника.       леша обнимает глеба, рад за него безумно.       - а я познакомился с прикольными людьми. оказывается не все богатеи хуевые. вот с парочкой ребят общаюсь тоже. – никита тоже светится весь.       - а у тебя че там, санёк? – леша обращает внимание на чересчур тихого друга.       - ну, я слушал нытьё каких-то уебков и выступал в роли психолога, а потом продолжил пить уже с другой компанией. ничего нового, лёх, я просто напился, попиздел со всеми и всё. – саша обреченно вздохнул. – но мне понравилось, реально. просто хотелось чего-то другого, не знаю.       - у нас впереди ещё много вечеринок будет, сань, не расстраивайся. лучше утешай себя мыслью, что ты единственный не девственник среди нас. – никита похлопал санька по спине, вызывая у него своей репликой смешок.       лёше нравится, что вчера у всех всё прошло отлично. ничего не пошло по пизде, хотя могло бы, если настя бы не напилась настолько сильно. ему не хочется думать о возможном ужасе, который их мог бы поджидать, поэтому решает перестать думать об этом и перевести всё внимание на свою сестру.       леша смотрит на лизу, которая судорожно бегала по комнате в поисках помады. он не в курсе такой спешки. смотрит на парней, а они даже внимания не обращают на девочку. забавно, что родной брат ничего не знает, а его друзья всегда в центре всех событий. немного расстраивает.       - лиз, а ты куда? – леша поднимается с кровати, заправляет её очень быстро и неаккуратно. в любой другой день лиза бы его поругала за это, но ей сейчас дела нет, занята сборами.       - да, сейчас настя должна за мной заехать. хотели провести целый день вместе у нее в доме, посмотреть фильмы, перекусить чего-нибудь и так далее. – отмахнулась лиза, посмотрела на себя в зеркало, поправляя одежду на себе, волосы, чуть подравнивает стрелки.       лёша замечает, как сильно она волнуется, словно едет не к подруге, а на свидание.       - ты выглядишь великолепно, солнце, правда, - леша целует сестру в макушку и улыбается ей, - я очень рад что у тебя появилась подруга.       девочка крепко обняла брата, повторяя из раза в раз как сильно его любит и благодарна ему. наверное, вот так выглядят перемены в лучшую сторону? всё вокруг налаживается и жить становится проще. леша дышать начал полной грудью и улыбается чаще, чем было до этого. как же всё это глупо и абсурдно, как детская театральная постановка, которая всеми силами старается показать ребенку, что жизнь не настолько отвратительная, как может показаться с наступлением подросткового периода.       он слышит сигнал машины, которая въехала прямо во двор детского дома, поднимает жалюзи и видит, как настя в роскошном платье машет рукой в их окно.       - я хорошо выгляжу? – лиза в панике повернулась к парням.       - ты чудесная, лиз, не переживай! – никита поцеловал её в макушку, пытаясь придать хоть немного уверенности. ребята синхронно закивали, соглашаясь со словами некита.       лиза быстро со всеми попрощалась, послав им воздушный поцелуй и побежала к выходу. девушка вышла из своего алого порше, крепко обняла выбежавшую лизу, они обнимались, кажется, минуты две точно, что-то говорили друг другу. на фоне насти лиза выглядит очень крохотной. ей приходится наклониться, чтобы нормально обнимать девочку, но на её лице нет ни капли омерзения или чего-то ещё, только улыбка полная радости. леша почему-то тоже начинает глупо улыбаться. провожает их взглядом и отстраняется от окна.       леша восхищается настей и понимает почему кирилл с ней встречается. она слишком красивая, словно фарфоровая кукла. вот только он вряд ли когда-либо пытался разглядеть её душу. лёше от чего-то становится обидно за неё, но понимает, что это только её выбор и она сама решила быть с ним, пусть и не заслуживает такого обращения к себе.       лёша думает слишком много. думает, мечтает, проваливается в свои грезы и не обращает внимания на друзей в своей комнате. ему кажется, что он и рядом не стоит со всеми прекрасными девушками, которые оказывались в постели гречкина. ему кажется, что он не достоин того, чтобы он также смотрел на него, как на ту же настю или всех тех дам, с кем перекидывался легким флиртом. ему кажется-кажется-кажется и все не может удостовериться в том, что кажется.       он никогда не хотел хоть кому-то нравиться. прерогатива остаться одному до скончания веков его привлекала больше, чем какие-то там отношения. однако сейчас ему хочется быть самым лучшим выбором, заняться собой, привести себя в порядок, лишь бы кирилл обращал на него внимание, только он и никто другой.       леша в край ебанулся.       он больше не желает ходить в обносках - только стильная одежда и уложенные волосы, как на той вечеринке. ему хочется выглядеть постоянно хорошо. ему хочется быть идеальным для гречкина. как же это всё отвратительно.       - как насчет того, чтобы провести эти выходные не за дотой? – резко вырывает из раздумий никита.       санек смотрит на него с презрением, но сдается, когда все поддерживают идею носителя челки штрих-код.       - можем скататься в центр, пройтись по магазинам, либо сходить в кино, как вариант. – начинает перечислять глеб все возможные варианты проведения хороших выходных.       леше как-то плевать, лишь мечтает, чтобы выходные пролетели незаметно и позволили ему уже встретиться с гречкиным. внутри всё разрывается и устраивает бунт. вот бы просто увидеть его, застать одного и поговорить, как взрослые, блять, люди. понять уже наконец-то как расценивать этот странный поцелуй. стоит ли ему вообще на хоть что-то рассчитывать?        и ведь выходные и вправду пролетают незаметно. лёшу развели на поход в секонд-хенд, и он не удержался от покупок. взял себе какие-то бежевые брюки в которых пойдет в понедельник на занятия, потому что посчитал, что они будут выглядеть отлично с теми рубашками, которые, грубо говоря, спиздил у кирилла из гардероба. сам виноват, не надо было скидывать его в воду. тем более, он сможет теперь соврать пацанам, что купил их в секонде, они ведь даже не обратили внимания на покупки лёхи. как же всё-таки удобно с такими невнимательными друзьями.       глеб затащил их на фильм ужасов, который никого не напугал, но зато очень развеселил. они потом весь вечер цитировали глупые диалоги героев и смеялись до коликов в животе. нет, серьезно, у санька даже кровь из носа пошла от смеха, настолько давление поднялось. счастливая семья без гипертоника – не семья.       вечера они проводили за прослушиванием егора крида и спорами по поводу его нового альбома. дегенеративные разговоры – лучшие в мире разговоры. леша же в самом деле спорил с пацанами, объясняя насколько новый альбом вышел плохим, чем прошлый. на все вопросы «а ты-то откуда знаешь, ебик?» решал не отвечать. ну, да, он слушал пару треков с пацанами, но не более. возможно, иронично включал его альбомы и занимался каким-то своими делами, но им этого знать необязательно.       леша в самом деле рад и описать свои эмоции не может нормально.       у макаровых началась белая полоса в жизни. лиза веселая, чуть ли не прыгает от каждого сообщения насти, отвечает ей со скоростью света. леша начинает немного ревновать свою сестру, но держит язык за зубами. всё происходит так, как надо. впервые в жизни он позволяет себе просто плыть по течению и не переживать ни о чем.       вот так вся вселенная может поменяться просто из-за одного вечера в особняке человека, которого ты ненавидел, потому что слишком сильно был влюблен и не хотел признавать своих чувств. да, он тебя задирал, говорил нелестные вещи, творил полную хуйню. леша решает забыть все эти моменты и утонуть только в хорошем.       леша очень наивный мальчик, поделать с собой ничего не может. друзья считают, что он просто вышел из своего самобичевания и теперь наслаждается жизнью во всех её проявлениях. он обязательно когда-нибудь им обо всём расскажет, но не сейчас. ещё не время, нельзя так сразу раскрывать все карты. возможно это глупо, но ему плевать.       леша позволяет себе быть глупым и счастливым, пока есть такая возможность в его жизни.                            кирилл места себе найти не может, он отшивает все предложения иосифа и марка пойти куда-то. ему не хочется ничего, даже употреблять, а это уже нихуевый звоночек. он словно заболел и имя этой болезни «макаров», как же отвратительно. как он мог дать себе карт-бланш на такое? надо бы рот помыть с мылом, но что-то останавливает. он ещё никогда не целовался с кем-то так трепетно, даже с настей такого не было. всё это неправильно. кирилл чувствует себя так, будто подвел кого-то, хотя ничего не произошло. просто они пососались и что? кто по пьяни не целуется? он пытается отыскать хоть какое-то оправдание своим действиям, но ничего весомого не находится. ужасно, просто ужасно. плевать, что для всех эта ситуация представлена по-другому. плевать, что все смеялись весь вечер над идиотской экзекуцией. не плевать на то, что он поцеловал его, а потом ещё и извинился. не плевать на то, что ему это понравилось. не плевать на этого сиротку.       кирилл правильный и он не может чувствовать хоть что-то к нищим, если эти нищие ещё и парни. кирилл никогда не сомневался в себе, а тут появляется макаров, как снег в середине лета, заставляет всё перевернуться. кириллу всегда нравились девушки, упругие задницы, длинные волосы и красивые изгибы талии, которые можно укусить, сжать или поцеловать, но никак не худые парни с плоскими жопами, костлявые, не имеющие ничего, за что можно ухватиться, и уродливые, как мифические существа из различных культур.       кирилл правильный и ему не должно нравиться сосаться с лешей.       кирилл правильный и у него не должен вставать член просто от одного воспоминания.       кирилл злится. полный треш.       он готов разгромить весь особняк, кричать в мегафон про то, что он натуральнее любого натурала.       - я просто дал слабину. – тихо говорит он самому себе и идёт на кухню за бутылкой вискаря.       - он не особенный. – успокаивает себя, наливает в стакан алкоголь.       - он – развлечение. – повторяет как мантру и выпивает залпом напиток.       и на душе сразу легко становится. нельзя на трезвую голову думать. под высоким градусом всегда намного легче. кирилл удостоверился в этом в очередной раз.       кирилл открывает окно, закуривает и дышит полной грудью, не думая ни о чем больше. наблюдает за закатным небом, наслаждается легким осенним ветерком. в пятницу вечером вроде пошел снег, сейчас же от него не осталось ни следа. теплое солнышко закатывалось за горизонт, оставляя после себя приятно нагретый воздух, но уже не было так жарко и душно.       сигаретный дым обволакивает его, алкоголь в крови разогревает и дымка в голове приятная. он находит решение всех проблем, уверив себя в том, что это было не более чем развлечение. ему было весело? было. ему понравилось? понравилось. значит всё пиздато.       органы внутри отчего-то сжались, словно ожидали сильного удара берцами по подтянутому телу. он не помнил большую часть того вечера, но на последней тяжке, вспоминает, как после поцелуя, даже не потащил настю к себе, просто сидел в прострации, улыбаясь чему-то, слушал истории вани и смеялся, поддерживал все разговоры.       кирилл хочет удариться головой об стену и забыть всё. хочет заболеть альцгеймером, чтобы уже не прокручивать эти идиотские воспоминания, которые засели где-то на подкорке и не дают покоя ему. какая же дурацкая ситуация, из которой он не знает выхода. надеется, что леша разбился в такси и больше не будет маячить у него перед глазами, напоминая о том, что произошло.       надеется-надеется-надеется.       поделать с собой ничего не может, а завтра уже понедельник. выходные прошли мимо него, а ему насрать. обещает себе больше настолько сильно не напиваться и не нюхать, иначе очередные такие последствия разгребать не будет сил, а их и так на минимуме.       он не понимает для чего и зачем сейчас берется за свой телефон, чтобы написать насте, словно собираясь себе доказать что-то. пишет, стирает, снова пишет и снова стирает сообщение. ну выебет он её сейчас и что? что поменяется? он резко всё переосмыслит? вряд ли. какая же всё это херня вселенских масштабов. гречкин психует, почти готов заорать от злости. думает, что ему надо бы дунуть и успокоиться, потому что алкоголь очень быстро сдает позиции и перестает успокаивать, а напиваться в стельку он не горит желанием. выкидывает из окна бычок, быстро поднимается по лестнице в свою комнату, ищет по шкафчикам хоть один косяк и, ура, он валялся среди горы шмоток. кирилл падает на свою кровать, подкуривается и вдыхает в легкие дым, держит долго, стараясь сделать всё возможное лишь бы его вставило. как же его все настоебало. отца не будет ещё пару недель, и он надеялся на возможность отрываться почти каждый день, но по итогу заработал только головную боль.       кирилла отпускает, и его подсознание дает ему возможность забыться. он лежит какое-то время тупо пялясь в потолок, задыхаясь запахом травки, но абсолютно довольный собой. волосы спутывались, неприятно лезли в лицо, когда он поворачивался на бок. за два дня он ни разу не уложил их, сидел в своём особняке, бесился не пойми от чего и срывался на друзьях. вот вчера послал настю нахер, когда она не согласилась встретиться, якобы у неё дела. его раздутое самолюбие никогда не терпело отказов и пререканий, а насте всё с рук сходит, потому что они не могут взять и оборвать отношения. паршиво, когда вся твоя судьба решена за тебя твоим же отцом и родителями твоей сучки. при наличии отношений он всё равно позволяет себе трахать шлюх, потому что ему это нужно, и на насте мир не заканчивается.       кириллу откровенно поебать на неё.       насте откровенно поебать на кирилла. (она, конечно, любит его, иосифа и марка, но только по некоторым аспектам, а так они ей надоели. она больше не хочет быть их личной глупой марионеткой).       взаимность на пике.       кирилл выкуривает косяк, растворяется в легкости, улыбается глупо и может теперь нормально уснуть, наплевав на все свои проблемы, которые не давали ему покоя за это долгое время.       утром он просыпается от традиционного звонка вани, который орет ему в трубку, чтобы тот не проспал. лучше всяких будильников - никогда не даст прогулять. в груди было тяжело – будто все его грехи разом навалились на него. он никогда не был чист или абсолютно невинен, чем тот же макаров, у которого из блядского было только слово «блять» в лексиконе. кирилла раздражает вся эта ангельская чистота леши.       кирилл решает разодеться сегодня, как гребанный персонаж из драматического кино, которого ещё заодно печатают на обложках vogue. руки наконец-то доходят до привычной укладки волос и сборы занимают не так много времени. долго искал свою рубашку в шифоньере, но забивает на неё, потому что если её нет, то выходит она в стирке. никто же не мог её забрать у него.       перед выходом из дома бросает мельком взгляд на своё отражение, подмечает насколько хорошо выглядит сегодня. поправляет воротник водолазки, затянутый ремень на джинсах и подмигивает самому себе. руки увешаны браслетами и кольцами, а в ушах красуются серьги. ему никогда ничего не говорили по поводу внешнего вида в гимназии, потому что каждый знал насколько это чревато последствиями, и всё равно ничего не изменится, зато проблем заработают. учителя стараются держать рот на замке, но в учительской обсуждают гречкина только так и даже выражений не подбирают, потому что он уже всем надоел. каждый из преподавателей ждет, когда же он выпустится и больше не будет мозолить им глаза. они устали от него. да все в учебном заведении от него устали. его никто не любит, просто умеет притворяться, чтобы проблем не было. кирилла веселит данная ситуация. все его ненавидят, но при этом хотят быть в приближенных кругах. комично.       он доезжает до гимназии на своей красной малышке, криво паркуется, словно опять принял что-то запрещенное или напился с утра пораньше, но на деле он никогда не мог правильно припарковать машину, потому часто мог поцарапать. всеволод гречкин уже устал тратить каждый месяц круглую сумму денег на покраску, а кириллу как-то до пизды. ему приходится со всеми здороваться, пожимать руку некоторым знакомым, видит издалека знакомую макушку серой мышки и блевать тянет. как хорошо, когда понимаешь, что человек тебе вовсе не нравится и тебя просто воротит от него. марк обнимает кирилла сзади слишком резко, заставляя дернуться. иосифу от чего-то стало смешно, а кирилл хочет ему врезать как следует за такое. однако быстро отходит, ведь давно ничего не принимал и как-то эмоциональное состояние перестало скакать, как шлюха на хуе.       - слышь, кир, - вдруг подает голос марк и поворачивает голову кирилла в сторону леши с его шайкой-лейкой, - на нём случайно не твоя рубашка с золотыми уголками?       кир сощурился, пытается разглядеть лешу, который сегодня слишком стильно вырядился, только по макушке и можно узнать.       - да, очень похожа, ты в ней ездил с нами по клубешникам кажется. – ваня пытается найти фотографии или истории, чтобы привести их как доказательство.       вот только кириллу не нужны доказательства, потому что он узнает эту рубашку из миллиона. она была сшита для него на заказ, он отвалил за неё нихуевую сумму денег и хотел сегодня утром надеть. он мог бы сказать сейчас, что леша вор и избить его за такое, но вместо этого делает глубокий вдох, натягивает на лицо наглую улыбку и смеётся нарочито громко.       - вы такие смешные, - он вытирает несуществующие слёзы, - это же паль чистой воды! вы че сами не видите? да такие рубашки можно найти на блошином рынке за пять копеек. будет ещё макаров расхаживать в моих шмотках по гимназии. я бы убил его на месте, сами знаете.       внутри всё сжимается от такой откровенной лжи. зачем он решил обмануть друзей и не сваливать на сиротку свою злость за такую наглость? да как можно своровать чью-то вещь, а потом расхаживать в ней? совсем инстинкт самосохранения отключился? кирилл утопил его в том самом бассейне или что?       - вот как, - марк усмехается, - так вы все теперь в паленом шмоте ходите, недомерки? – чуть ли не кричит на весь коридор, заставляя обратить на себя внимание всех и в том числе макарова. – это какая-то болезнь, которая ранее не изведана человечеством? признавайтесь, передаёте воздушно-капельным путем, как и отсутствие родителей?       - закрой рот свой нахуй, - глеб, как одна из злых собак, заслоняет собой макарова, - воняет неимоверно. говна пожрал?       кирилл замечает, как на лице леши вырисовывается гримаса разочарования в этом мире. вспоминает, как подобное уже происходило на прошлой неделе и снова повторяется, как же всё циклично.       - так мы бы с радостью вам ничего и не сказали, только вот, - ваня поправляет пиджак и усмехается, - вы же как зверьки в клетке, вроде опасные, а вроде вас током ударить и сразу по струнке ходить будете.       - цирковые животные созданы только для того, чтобы веселить зрителей, согласен? – марк обращался к иосифу, потирая костяшки на правой руке.       - поэтому мы и веселимся, сиротки.       кирилл не мог сдержать смеха, наблюдая за этой картиной.       - знаете, что? – леша заебался держать свой язык у себя в заднице, выступать постоянно в роли жертвы. эти уебки уже в край ахуели, нет чтобы уже отстать от них, вместо этого только и провоцируют конфликты на ровном месте. – идите нахуй и не сворачивайте с дороги. как же вы заебали. че пристать больше не к кому? столько людей вокруг, которые как и мы одеваемся в «паленку», – последнее слово он выделил особенно громко, - или мы вам не безразличны? вы уж простите, но мы вроде не по мужикам, в отличии от вас. – смотрит ещё кириллу в глаза с вызовом, мол, «ну че ты мне сделаешь?», «кто со мной целовался в пятницу», «а? расскажешь?»,– так что, прошу отъебаться уже от нас, мудаки. – леша разозлился, не может больше отсиживаться в уголке и терпеть такое отношение.       кирилл удивлен. он на полном серьезе был готов раскрыть рот в ахуе. слегка встряхивает головой, пробивается вперед к леше, смотрит на него сверху вниз, кривит своё лицо, а в голове только восторг.       - где же ты нахватался такой наглости, малой? зубки отрастил и кусать теперь можешь? – он наклоняется и шепчет ему прямо в ухо, чтобы никто не услышал. – неужто моя рубашка тебе уверенности придала? – отстраняется с улыбкой на лице, видя теперь в глазах леши испуг. – пойдемте, не хочу заразиться вшами от них. – кирилл уже хотел развернуться и пойти в сторону их кабинета, - ах, да, малой, не раскрывай свой рот впредь, а то боюсь лишишься потом возможности разговаривать.       марк и иосиф покорно пошли за кириллом, оставив парней одних.       - что ты ему такого сказал, кир? – марка разрывало любопытство, да и ваню тоже.       - я хочу оставить это в тайне. – кирилл загадочно усмехается и первый заходит в кабинет литературы, старясь игнорировать просьбы раскрыть все карты. это только их с лешей игра и больше никто не должен быть посвящен в неё.                     леша сидел за партой, так и не вымолвив ни слова после той перепалки. никита, который вечно сидел с ним, пытался разговорить его, но вместо этого слышал «некит, давай не надо, а» и все попытки канули влету. он, правда, не понимал почему кирилл не рассказал своим цепным псам правду насчет рубашки, а решил соврать, прикрыв таким образом его зад. ему же ничего не сделают, а вот леше бы могло влететь за дорогую шмотку. что не так-то?       леша скосил взгляд в окно, на осколок неба, видневшегося там. хотелось разорвать, разобрать его, чтобы найти там ебнувшегося в край бога, посмотреть ему в его глаза и от души начистить ебальничек, да так, чтоб осталось только кровавое месиво, а костяшки разбились бы с первого же удара. бить до тех пор, пока он не попросит пощады, а потом ещё и плюнуть в него. хотелось показать ему, заставить смотреть на то, что творят эти твари по его образу и подобию, какую хуйню выкидывают и не стесняются. почему у них есть все, а у макарова с друзьями и сестрой нет ничего? что это за разделение такое, блять, несправедливое? за всей вереницей событий за такое недолгое время он забыл уже почти всё, но какие-то моменты репейником прицепились и уходить не собираются больше никогда.       леша не понимает кирилла. не раскусишь его, только если в горячей воде не размочишь. вот он натравливает на тебя своих собак, наблюдает, хохочет со своего пьедестала, потом зовет на вечеринку, пытается до тебя доебаться, толкает в воду, целует, топит, и снова ведет себя как мудак. какая же всё это херня, которая неимоверно надоела макарову. он не хочет играть в эти глупые игры, просто расставить всё по полочкам, понять, чего ждать и надо ли вообще. наивно? очень, но леша почему-то рассчитывает на диалог с кириллом, который поможет им обоим. лёше просто надо знать, стоит ли хоть на что-то надеяться или просто забыть обо всем хорошем?       он не может сконцентрироваться на биологии, лезет в телефон в попытках отвлечься, но и это не помогает, потому что все мысли только о кирилле. от кирилла ведь всегда пахнет так по-разному, но леша запомнил только запах лаванды и мяты, травки и гребанного одеколона, желчи и ненависти, виски и странным, почти уебанским, одобрением. от него никогда не пахло сигаретами, хотя он курил чаще, чем врал или принимал наркотики.       судьба всю жизнь выкидывала все его надежды в мусорку, перед этим растоптав так, чтобы собрать было невозможно. так она поступила с его верой в себя, в лучшее, в кирилла. хотя тот вообще не подавал никаких поводов верить ему, ведь кирилл никогда не обещал ему ничего, не давал глупых надежд. никогда. хотя так хотелось получить. получить хоть что-нибудь, чтобы понять стоит ли, надо ли делать первый шаг или его назовут конченным, ударят по лицу, а потом будут хуесосить до скончания веков.       леша уверен на все сто процентов в том, что бог его просто-напросто ненавидит, но и похуй как-то, потому что леша ненавидит бога в ответ.       леша может поклясться, что в кирилле черти пляшут, и плясал он вместе с ними, счастливый и неунывающий. леша уверен, что у кирилла никогда не было грустного настроения, и всё в его жизни заканчивалось либо на веселье, либо на открытой агрессии. лёша не знает кирилла толком, но не сомневается в своих догадках, потому что такие люди, как гречкин, могут впасть в депрессивное состояние только из-за наркотиков, чаще всего из-за химии, ибо она сильнее всего влияет на нервную систему.       этот инцидент ему напрямую уже кричит: «идиот, разуй глаза и пойми, что от него тебе ничего хорошего ждать не придется! ему абсолютно похуй на тебя и он воспользовался твоей беззащитностью, а ты напридумывал себе счастье, имбицил жалкий».       кирилл – одна большая токсичная язва, мерзкая и неприятная, которая вызывает тошноту одним своим видом. леша почему-то находит в этой его натуре нечто привлекающее. он убьёт себя, если эти мысли не покинут его голову раз и навсегда. да как он вообще умудрился в него влюбиться? почему думал, что от него можно ждать хоть чего-то хорошего? леша ненавидит себя и весь мир заодно.       лёша думает, что дай этим трем мудакам карт-бланш и они станут теми ублюдками из заводного апельсина.       лёша думает, что кирилл закомплексованный мальчик, который кричит всем своим видом, как ему не хватает внимания.       сраный модник: забавно ты подъебал шайку кирилла (08:59)       дотер машина: ага, когда сам являешься геем, лёх (08:59)       мышь: заткнитесь, дебики (09:00)       мышь: у нас типа урок идет (09:00)       сраный модник: а сам то хули в телефоне сидишь? (09:01)       никита сидит рядом и старается сдерживать смех. леша бьёт его локтем в бок, чтобы тот заткнулся.       мышь: идите к черту. (09:03)       дотер машина: вообще мы пиздец тобой восхищаемся (09:04)       ужасный гурусекса: да, ты впервые решил заступиться и это было ахуенно, лёх (09:04)       мышь: некит, ебанутый, ты это можешь и в лицо сказать. мы же вместе сидим (09:05)       ужасный гурусекса: ты тоже мог ответить мне лично, а не писать сюда, конч (09:05)       сраный модник: аххвахаахвхвавхав (09:06)       дотер машина: ахвххахахвавх я вас обожаю (09:06)       они единственные люди, которые заставляют его улыбаться, и никакой гречкин ему не нужен. какой смысл терять настолько близких ему людей ради одного уебка, который поиграется им и бросит? леша решает расставить приоритеты правильно хоть раз в жизни, он просто поговорит с кириллом, когда никого не будет поблизости, разложит всё по полочкам, и будет готов ко всему. (на самом деле нет).       леша никогда много-то не требовал, просто хотя бы крошку. маленький самый любви кусочек. ведь у леши её осталось мало, раздал всё друзьям и сестре.       и он пытался выловить кирилла, но всё время с ним кто-то был. его это начинает раздражать. каждый день он старался найти подходящий момент, который так и не выпадал. он бы уже опустил руки, забил на это, потому что ситуация его немного отпустила. леша после очередных доебов со стороны компании гречкина вновь возродил в себе всю свою ненависть к нему. хотя какая-то надежда всё равно в нем таилась.       очередным утром, когда он впервые в своей жизни опоздал на уроки и приехал только ко второму (пришлось брать такси, благо остались деньги), золотая листва рассыпалась по асфальту, создавая имитацию ковровой дорожки к дверям гимназии. макаров спокойно шел в наушниках, не обращая внимания ни на что, стоянка была пустая и никого не было поблизости, что не могло не радовать его. веснушки забавно переливались на солнце, словно он рассыпал на своё лицо блестки. волосы цвета душистого кофе развевались на свежем осеннем ветру. ничего не предвещало беды, пока он не заметил знакомую осветлённую голову, уложенную, кажется, тонной геля для волос, и эта пестрая рубашка резала ему глаза. кирилл сидел на капоте своего красного ламборгини, курил дерьмовые дорогие сигареты и прогуливал урок. леша мог пройти мимо, но внутри что-то орало и требовало подойти. он прикусывает внутреннюю сторону щеки, стоит и тупит, не знает, как себя заставить сейчас же не развернуться и не поехать домой. внутри всё сжимается, к горлу подступает мерзкий ком. леша же вполне в силах просто пройти мимо и забыть об этом. делает глубокий вдох, берет себя в руки и решительно подходит к кириллу, грубо схватив его за рукав рубашки, заставляя обратить на себя внимание.       кирилл смотрит взглядом полного презрения и непонимания. леша хочет съёжиться и превратиться в маленькую лужицу. сто раз успел пожалеть о своем решении.       - че тебе надо, мелкий? – парень выдыхает едкий дым прямо в лицо макарову и усмехается.       - я хотел поговорить по поводу того вечера, ну, на вечеринке. – леша пытается подобрать нужные слова, чтобы не усугубить своё положение, которое и так на волоске висит.       - боже, - закатывает глаза, кидает бычок себе под ноги и тушит носком брендовых ботинок, - ну и че?       леша слегка застопорился, не ожидал того, что кирилл вообще пойдет на разговор. думал, что он сразу пошлёт его нахуй и церемониться не будет.       - ну, я просто не понимаю…       - блять, а ещё медленнее можно, не?       лешу начинает подбешивать такое отношение к себе, хочет развернуться и уйти, но кирилл резко хватает его за руку, не позволяя уйти так просто, как тогда в бассейне.       - раз начал, то продолжай, малой, давай. я весь во внимании.       леша отдергивает свою руку, слегка трясет головой и не может смотреть кириллу в глаза. не хватает на это смелости.       «не хватает смелости посмотреть на него, а как начать разговор, то ты самый первый, да?», - кричал его внутренний голос.       кирилл сегодня выглядит слишком уставшим. под глазами появились синяки, капилляры полопались, губы чуть бледнее обычного. леша даже представить не может из-за чего он так выглядит. подмечает то, что он сбросил пару кило за эти пару дней.       «наверное, опять употреблял без передышки вот и выглядит так», - думает лёша.       он пытается найти правильные слова, чтобы не звучать жалко, но на языке вертится только полная чушь, которую никогда в жизни ему не скажет. кирилл продолжает пялиться на него, вскинул бровью, ждал уже словесного поноса, но как-то этого ещё не произошло. лёша хочет провалиться под землю и больше не вылезать никогда.       - короче, после того, что было… кто мы теперь? я просто не знаю и хотел…       мальчишку в очередной раз нагло перебивают, не дают договорить. кирилл смеется, треплет макарова по голове, смотрит с такой мерзостной насмешкой. лёшу тянет блевать от своего положения в данный момент.       - никто, малой, ты не особенный и никогда им не будешь. знаешь почему? – кирилл наклоняется, заглядывает в серые глаза и больше не улыбается. – ну? знаешь? давай, подумаем почему ты не особенный? скажи сначала ты, а потом я. давай. – напирает, не дает возможности отвернуться от себя, требует ответа на свой вопрос.       леша думает о том, что это какая-то изощренная пытка.       - п-почему? – невольно заикается.       - потому что, малой, ты – жалкое развлечение. – гречкин грубо отталкивает от себя макарова и вместо того, чтобы пойти на оставшиеся уроки, садится в свою машину, давит на педаль газа и на всех порах уезжает, оставив лешу одного на пустынной стоянке.       сердце разбивается вдребезги, а бабочки в животе совершают массовый суицид.       стоит солнечный осенний день, а на душе идёт сильный ливень, который разбивается не каплями об асфальт, а хоть каким-то минимальными надеждами на нечто хорошее. оно не обещало быть, но так хотелось, чтобы было. его состояние и так оставляло желать лучшего, сейчас же ему намного хуже. в голове крутятся слова гречкина, которые избивают его морально. руки начали дрожать, и он жалеет, что не курит. с радостью бы закурил, лишь бы унять боль внутри.       «да на что ты рассчитывал? думал, что он засосет тебя снова? выкинь эту хуйню из своей головы, наивный» - крутится в мыслях, глаза щиплет.       леша пытался собраться, привести себя в порядок. он трет лицо руками в жалких попытках остановить потуги зарыдать прямо здесь, посреди улицы, завывая, как забитая собака. в голове была звенящая тишина, похожая на пустоту. он подумает потом, разгребет всё это дерьмо позже. надо идти на уроки, найти в себе силы сделать это. не может же он убежать, как тупая девочка из сериалов.       какая-то хуйня. по-другому не скажешь. идёт на ватных ногах к дверям гимназии. останавливается на крыльце, глотая ощущение тревожной сытости. он не ел с утра. у него крутило желудок, но в рот ничего не лезло, кроме двух пальцев, которые вызывали рвоту. он умудрился наесться уебищным отношением к себе со стороны кирилла. спасибо, хватило на миллион лет вперед. только органы всё равно жалобно сжимались от голода. он не хотел идти на учебу сегодня, пытался отыскать оправдание своему пропуску, но заставил себя подняться сегодня с постели. зря.       лёше хотелось выблевать всю желчь себе на кроссовки. что же он, блять, сделал не так в своей жизни и главное – когда именно. когда же он свернул не туда, заслужив такое.       что ему сейчас делать? где ему искать помощь? кто ему поможет? ему вообще нужна помощь? а, может, всё ему кажется? ну, вот взял и напридумывал себе всякого. сам ведь виноват, да? может, это не он? может, его вовсе не существует. это всё не с ним происходит и кирилла нет. это всё прикол ради чьего-то развлечения. может, бога. может, кирилла. точно, он же жалкое развлечение и не стоит этого забывать. это всё гомерически смешно.       он и впрямь чувствует себя жалким развлечением.       он вспоминает ощущение рук на своей талии, ощущение рук на своем подбородке, ощущение рук на своей шее. жглось и чесалось, будто по нему бегают миллионы маленьких мерзких насекомых, желающие укусить, заразить болезнью, которую леша бы не захотел вылечить и умер наконец-то.       что же это такое? почему? за что?       он чувствует себя жуком, которого выковыряли из личинки, насильно заставляя взрослеть в жутких условиях.       грех твой, душа твоя. поешь говна.       маленький внутренний леша где-то внутри уже давно упал на колени и просил прощения у бога за то, что вырос в бесхребетное чмо. ведь на коленях просят прощения только у бога.       - ведь я – жалкое развлечение. – говорит он себе под нос и заходит в здание гимназии.              октябрь нагло его наебал, как и вся жизнь.