****
— Ну так, за что ты убивать меня собрался, лихач? — спросила Чарли тихо. — Развяжи меня, пожалуйста. — Винс сжал зубы. — Нет уж. Давай поговорим сначала. — женщина села к нему спиной. — Почему ты не сообщила на Марс о беременности? — самый важный для него вопрос. — Боги, Винс, ты серьёзно? Мне было всего двадцать четыре. Девчонка совсем. — она не смотрела на него — Да и потом, ты так легко улетел. Я подумала, зачем усложнять тебе и без того нелёгкую жизнь. — Снова всё сама решила. Ты ж моя самостоятельная. — голос упал до язвительного шёпота. — Уж какая есть. — она посмотрела на запястья, там на всегда остались шрамы от его ремней. — Я так тебя любила, что просто не могла больше терпеть твоё равнодушие. Оно мне сердце разбивало. Я как подумала, что вот в этом, будет жить наш ребёнок, ужаснулась. Лучше одной, чем так. — Ты уже тогда, в наши ночи, могла понять, что я люблю тебя. Хотя чёртова болезнь и мешала мне мыслить здраво. — Винни попытался пошевелиться. На совесть связали, бесы. — Какая интересная штука любовь?! Мы по-настоящему её обретаем лишь потеряв всё. — шрам над её грудью легонько зудел. Его метка. — Может развяжешь, у меня всё затекло, честно?! — прошептал Винс. Чарли встала и сходив на кухню прихватила оттуда нож. Путы с одной стороны поддались. — Сам дальше. — и зашагала на верх. Зная что он придёт. Он всегда за ней придёт. Сидя на кровати, Чарли думала о том, что он совсем не изменился. Будто и не было этих лет. Будто, не их почти взрослый сын, приволок Винса на Землю. В комнату, Винс зашёл почти не слышно и опустился на одно колено у её ног. Большие ладони обхватили её запястья, чуть поворачивая и обнажая тонкие шрамы. — Как ты жил, мой космический странник? — прошептала она. — Как в аду, моя земная любовь. — он прижался губами к её запястьям, проследил языком тонкие полоски. Распахнув глаза, Винни протянул руку и спустил с её плеча широкую бретельку, обнажая грудь и его метку Тёплые пальцы пробежали по шраму, а следом, туда же прижался рот. Чарли обхватила его голову руками, зарываясь в шерсть на затылке. Первой на пол полетела его маска. — Я не верил что смогу ещё хоть раз прикоснуться к тебе. — лёгкие поцелуи спустились к груди. Губы вобрали тёмную вершинку. — Ты мог вернуться в любой момент. И я бы ждала тебя. Всегда бы ждала. — Чарли гладила шрамы на его лице. — Я вернулся домой, любимая. Я нужен тебе? — он поднял голову, глядя в зелёные глаза. — Всегда. А ты сомневался? — она сама потянулась к его губам. Забираясь на кровать, Винс замер, наткнувшись взглядом на ремни в изголовье. За столько лет, даже казалось бы неубиваемая кожа марсианской тварюшки истерлась от времени. Чарли проследила за его взглядом. — Знаешь, я думаю что нам надо привязывать их на спинку каждой нашей кровати. — она хитро улыбнулась. — Ты хочешь помнить каким я был тогда? — он изумился. — Каким же? — Чарли привстала опираясь на локти, ночная рубашка, совсем съехала, обнажая грудь полностью. Винс сглотнул. — Злым, жестоким. Я делал тебе больно. — он протянул руку, обводя старый шрам. — Мне нравилась твоя ярость. Ты был злым и голодным. И хотел меня, без глупых предрассудков. В те моменты, между нами, была чистая страсть. — женщина стянула ночную рубашку окончательно. Лишь бёдра остались прикрыты. Тонкие пальцы обхватили кожу ремней и она чуть выгнулась. — Так как ты меня хочешь теперь, Винни? — мурлыкнула Чарли. Он с рычанием обрушился на нежные губы. Их секс был жестоким, даже болезненным, там в прошлом. Один раз он был пропитан нежностью и чувством потери. Но никогда, он не был бесчувственным. — Ты моя...Когда обиды сойдут на нет, Когда ты будешь готова гореть в огне, Когда ты будешь готова простить меня, Впустить меня в свой рассвет. Когда желания одержат верх, Когда от жажды остаться с тобой навек Я перестану бояться, что гнев небес Скажет мне "Это конец!" Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу - возвращайся. Сдавайся! В моей пустыне ты мираж, но не исчезай. Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает. Я больше тебе не враг. Сдавайся! На расстоянии двух шагов, Когда я буду коснуться тебя готов Дай слово, что не появится пропасть и Любовь удастся спасти. Когда захлопнется твой капкан, Когда я буду готов умереть от ран, Дай слово, что перестанешь казнить меня, Стала жестокой игра. Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу - возвращайся. Сдавайся! В моей пустыне ты мираж, но не исчезай. Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает. Я больше тебе не враг. Сдавайся! Я больше тебе не враг! Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу - возвращайся. Сдавайся! В моей пустыне ты мираж, но не исчезай. Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает. Я больше тебе не враг... Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу - возвращайся. Сдавайся! В моей пустыне ты мираж, но не исчезай. Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает. Я больше тебе не враг. Сдавайся! (С. Лазарев — Сдавайся.)
****
— Куда мы едем? — спросила Кира в шлем. — Пока мы на Земле, я просто обязан тебе кое-что показать. — я прибавил скорости. — Это важно? — она волновалась за отца, это понятно. Хотя я точно знал, что им с мамой сейчас совсем не до нас. — Да. Верь мне, пожалуйста. — ну же. Поворот и по лесной тропинке. Вот приметное дерево. — Так, а теперь, глаза закрой. Ага, вот так. Она доверчиво держалась за мою руку. Я вывел её на любимое место мамы на озере. Именно здесь, они с отцом смотрели на закаты. — Родители говорят что на Земле, самые красивые закаты. Но знаешь, рассветы тут тоже бесподобны?! — я смотрел в её распахнутые глаза. Медленно восходящее солнце наполняло эту голубизну небывалой глубиной. — Твои глаза невероятней даже неба моей родной планеты. Чёрт, какие же земные у тебя глаза. — она меня завораживала. Маленькая и хрупкая внешне, но такая сильная внутри. — Поцелуй меня. — она прижала маленькие ладошки к моей груди. И я, больше не хотел с ней спорить. Зачем? Если можно подчиниться, самой сладкой просьбе? Нет, дядя Дросс, ты не каблук, ты счастливейший из мужчин.****
— Угон грузовика. Похищение героя войны. Побег на потенциально враждебную планету. Мне продолжать? — Дроссель рвал и метал. — Отец. Мы поступили правильно. Как ты не понимаешь? — Шин хмуро смотрел на родителя. — Где мой брат? — взревел рыжий. — Скоро объявится. — я вышел вперёд — И он и мама вернуться с нами на Марс. Дроссель замолчал. — Если конечно мы сможем выцарапать их из гаража. — суфлёрским шёпотом прошипела Кира. — Они семнадцать лет не виделись. Видимо им есть что обсудить?! — Шин улыбался отцу. — Ага. Их обсуждение затянулось, нет? — мышка ругалась, но свою ладонь из моей руки не вырывала. — Я высылаю корабль. Нет, мы сами прилетим. Ибо бесконтрольных подростков Земле не пережить.Эпилог.
Моя гениальная, на тот момент уже жена, создаст лекарство для отца. Как и мечтала. К тому моменту, я стану старшим братом для девчонок близнецов и отцом белому бутузу. Шин посвятит себя учёбе, его помотает по планете, а потом и галактике. Майк станет учителем в первом выездном лагере для детей. Это станет традицией. Эми выйдет замуж и больше никогда не посетит нашу базу. Родители? Ну, их семейная жизнь будет состоять из ссор с битьем посуды и таких же громких примирений. Не самая гармоничная пара, скажет кто-то. Но я верю, что с любимым, можно осуществить все на свете желания и мечты. Даже если становление одним целым, будет похоже на взрыв гранаты. Папа до сих пор преподаёт. И всё так же обожает маму и нас, своих детей. Она и правда вьёт из него верёвки. А он, любит носить её на руках. Всё правда. Сейчас я искренне верю, что настоящая любовь рождается именно так, через боль разлуки и муки осознания.Я Демиан Ван Хамм и это не только и не столько моя история.