****
— Вот скажи мне, ты дурак? — Шин всю дорогу до мастерской задавал этот вопрос с периодичностью в две минуты. — Что ты от меня хочешь? — я вздохнул, пропуская его и следующего тенью Майка в свою вотчину. — По моему он пытается понять что ты задумал. — философски заключил серый здоровяк. — Я повторю его байк. Вот и всё. — руки сами собой перебирали какие-то детали. — Да ну, как ты это сделать собрался? — он шипел похлеще змеи. — Бро, где была произведена модификация? — со вздохом спросил я. — На Земле. — послушно ответил Майк за друга. — А теперь. Откуда я прибыл? — я развернулся к ним. — С Земли. — рыжий прищурился — Ты знаешь, эту технологию? — Не просто знаю, именно её я и изучал. — ответил я. Они молчали. — Стоп. Зелёные глаза. Механик. — Шин задохнулся. — Белая шерсть. Узнаваемая внешность. — Майк сложил руки на груди. — Допёрли? Вот и молчите об этом. Иначе вас собственные родители пришибут. — не хотелось скрывать. Я подумал что неплохо бы завести друзей. Эти ребята мне нравились. Дверь распахнулась. На пороге нарисовался Винни в компании братьев. — Ну что, пойдём, глянешь наших коньков? — белый искрил радостью. И с чего бы? Как интересно. Подумал я вдруг. Трое молодых ребят застыли напротив собственных отцов. Прошлое, против будущего. Видимо эта мысль пришла в голову не мне одному. — Эх, надо делать из вас связку. Прям как в прошлое окунулся. — белый весь лучился. С чего столько счастья то? — Мы попали. — констатировал Шин. — Может сбежим в пустыню, к крысам? — Майк вздохнул. — С чего такие радикальные меры? — полюбопытствовал я. — Эту троицу учил Стокер. А дядя Вин перенял его манеру обучения. Нагрузки и нагрузки, плюс снова нагрузки. И всё это в пустыне. Домой мы вернёмся годам к двадцати. — рыжий застонал. — Да он не серьёзно, наверное. — я поёжился — Да и ваши родители против будут. — Ага, щас. Мне отец ещё и пинка направляющего отвесит. Связка это честь. Такие воины, самые лучшие. Высокие звания, возможность обучать. Связка открывает, многое, если не всё. — Шин впадал в уныние. В пустом ангаре стояли три красавца мотоцикла. Я узнал их, по фото и по видео на уроке Винса. Чем ближе я был, тем активнее пищали мотоциклы. Красный спорт байк сорвался первым и сделав вокруг меня круг, ткнулся в руку, попискивая. Его собратья присоединились через минуту. Я гладил их, чувствуя как в душу вползает счастье. Будто встретил старых друзей. — Ты проебал, Винни. Говорю точно и уже сейчас. — голос Дросселя пробился как сквозь вату. — Это же хорошо. Если он хорош как... — голос белого упал. Что, даже имя её не произнесёшь? Трус! — Он доработает байки и впервые за много лет будет новая связка. Это же здорово! — Я против. — воскликнул Шин. К нему обернулись взрослые мыши. У младшего рыжика было обиженное лицо. — Я маме расскажу, отец, так и знай. Она вам ввалит. — Сынок, ты чего? — Дроссель снял очки. — Я не собираюсь три года жить в пустыне и жрать мох. — крик души у Шина вышел что надо. Модо и Дроссель повернулись к белому. — Твоя работа? — Дроссель смотрел на брата как на нашкодившего ребёнка. — Ну да. Для зрелищности добавил. — Винс запустил в шерсть на затылке пятерню. — Сын, твой дядя, идиот. Он наврал. Максимум выезд в пустыню составляет неделю. С припасами. Просто тренировки в песках. Никакой жести. — Дроссель поморщился. — Не быть ему лидером брат, не быть. — Винни посерьезнел и нахмурился. — С чего это? — возмутился Шин. — Маму с собой катать будешь, чтобы она твои проблемы решала? — Дроссель, похоже, был согласен с братом. — Мой тоже не потянет. Куража нет. — Модо посмотрел на Майка. — Значит? — рыжий глянул на братьев. — Значит. — подтвердил Модо. Вся троица обернулась ко мне. Мне в общем то дела не было до их разборок. Я снимал с красного байка часть брони. Тот пищал, срываясь на урчание. — Ты чего делаешь, малец? — всполошился белый. — У него чешется. — ответил я и запустил руку под корпус. Байк заурчал активнее. — А тут, больно. Царапины и скол. Бедный, я тебе помогу. Красавчик. Не обращая внимания на стоящих рядом мышей, я оседлал красный байк и направил его к самому светлому участку ангара. Теперь, инструменты. — Это не возможно?! — голос белого звучал вдали. — Как видишь, возможно?! — ответил кто-то. — Ракета никому не позволял садится на себя, без меня. — удивление и страх. — Нет, ты забыл. Одному существу позволял. — Но... У них любовь была, с первого взгляда. Ракета её обожал. И она платила взаимностью. — Кто тебе сказал что твой байк однолюб? — голоса стали ближе. Любовь да? Пожалуй что так. Я влюбился в красный байк. Чувствовал эмоции всех трёх машин, но безвозвратно втрескался именно в красный. Отчего-то я видел байки как мышей. Трое, взрослых, состоявшихся мышей. Двое степенные, холёные. И один. Будто отдельно, ничей. Ненужный. Мальчишка с глазами старика, не унывающий, когда-то потерявший единственную любовь. Я не чувствовал слёз на щеках, когда красная ракета рассказывал мне свою историю. Историю одинокого, навеки влюблённого в жизнь, марсианина. Я трогал раны и подпалины. Горло сдавило так что перестало хватать воздуха. — Ты чего, Дем? — рука Шина опустилась на плечо. На другое, легла тяжёлая ладонь Майка. Я прикрыл глаза и заговорил. Рассказал им историю, зная, она должна прозвучать. — Он был чуть старше нас. Мальчишка. Влюблённый мальчишка. Не выдержав разлуки со сгинувшей любимой, он погиб в бою, с сожалением. Последняя мысль была о ней. — я задышал носом, понимая, это не конец — Лишь на Земле ему встретилась, похожая на ту самую. Она была другая. А он, просто машина, пусть и разумная. Она любила другого, того, кто был другом. А верный байк наблюдал за этим морем боли, не имея сил что-либо изменить. Больно было всем! Всем! — Не думаю, что это нормально?! — раздался шёпот за спиной. — Она всегда говорила, что ракета с ней говорит. Всегда это повторяла. — голос белого срывался. — Откуда вообще берутся ИИ? — в ангаре повисла тишина. — Понятия не имею. Знаю что они могут почковаться. — Дроссель стоял глядя куда угодно, но не на Демиана. Я снял пласт брони и добрался до сердца машины. Красный кристалл в прозрачной паутине из слюдяных нитей. Будто дождавшись, из самой серединки вырвался усик. И завис у моего лица. Я протянул ладонь. Как бутон невиданного цветка, красная вершинка набухала и наконец, оторвалась падая в ладонь. "В тебе кровь того, что мне ближе брата и той, что стала так дорога. Я стану тебе верным другом." Шёпот бился в висках. — Да это чушь какая-то. Все знают, байк отдаёт почку для наследника. Кровь от крови. — белый кажется не верил глазам — Я этого парня знаю три дня. Что происходит с ракетой? — Я починю ваши мотоциклы. Всё что сломано, поцарапано или покорёжено. Я исправлю, они этого хотят. — мне было дурно, но долг был выше всего. — Стокер рассказывал байки о таких как он. Слышащий? Кажется так?! — Модо преспокойно уселся, настроившись ждать. — Думаю мы тут на ночь. — Дроссель скинул куртку. — Ну если просто сидеть, то конечно на ночь. — Шин расправил плечи и шагнул ко мне. — Командуй, чем помочь. Похоже, у меня действительно появились друзья. Поскольку недостатка в деталях на базе не было, работа спорилась. Я работал и работал. Разум был пуст. Так уже вышло, что брался за починку я пустым. "Холодный разум, сынок. Холодный разум." То и дело, повторял голос матери. На рассвете нового дня, мы закончили. И лишь тогда, пришла усталость. Я собирал вещи, когда услышал интереснейший разговор. Говорили за стеной, в соседнем помещении. — Мы побратимы, в нас течёт одна кровь и вы мне врёте. Кто он, Дроссель? Ты как и я знаешь, что ракете некому было отдавать свой кристалл. У меня нет детей. Родных, так точно. А теперь, вопрос. Кто мать этого мальчика? — голос Винса было слышно очень хорошо. Я прижался к стене. — Может от того что у тебя нет сына, ракета и решил поступить так?! — рыжий вилял как собачий хвост. — Ты щас идиота включил? Наши байки на крови привязаны. Крови, Дросс! — Винни издал истеричный смешок. — Ты спросил про мать. Может сам вспомнишь с кем у тебя была связь? Мальчику сколько, семнадцать? Вспоминай. — Модо спокойно пробасил это и наступила тишина. — До Земли, у меня были интрижки на одну ночь. По времени не сходится. — снова тишина — А потом, была Чарли. — вот теперь, я вздрогнул. — Нет, нет! Этого не может быть! — Отчего же? — голос серого звучал сухо. — Я такое делал, она не оставила бы моего ребёнка жить. Это... Да не возможно это. — стену сотряс мощный удар — Та ночь. Наша последняя ночь. Именно тогда, именно тогда. Мышиная матерь, он мой сын?! — Как ты мог не узнать эти зелёные глаза? А внешность? Ты же как в зеркало смотрел. — Дроссель распалялся. — Глаза? Стой. У марсиан не бывает зелёных глаз. Этот цвет, есть только на Земле. — хрипло закончил белый. — Ты для этого парня, чудовище. Он первым делом прочитал дневники матери. Представляешь, что там написано? — Модо похоже тоже на взводе. Я вдохнул и зашагал в соседнее помещение. Троица застыла, застигнутая врасплох. — Можете не шифроваться. У мышей классный способ хранить тайны, группой, по несколько штук. — я посмотрел на Винса — Не воображай лишнего. Ты мне не отец, лишь донор биоматериала. Тот кто заделал моей матери ребёнка и свалил. Для меня, никто. И это не изменить. Мне не нужно от тебя ничего.— почему-то показалось важным высказаться — Сначала я правда хотел выждать и отомстить. Но сейчас, понимаю, ты даже этих телодвижений не достоин. Моя мама полюбила психа. Именно из её любви, появился я. Семнадцать лет она растила меня, заботилась и учила. Оберегала, пряча от всех. Карьера лучшего механика, рухнула. Она положила жизнь к ногам своей любви. И даже при всём этом, она видела тебя, во мне. Семнадцать лет любить чудовище. Не каждая женщина на такое способна. — Демиан. — Дроссель попытался вмешаться. — А вы двое, не лучше. Видя синяки на теле подруги, ничего не сделали. Один, погрузился в наркотический дурман. Второй, нашёл смысл на дне бутылки. А ваш брат, всё это время измывался над моей матерью. — слова жгли язык, слетая и оседая пеплом — Но за все три года совместной с вами жизни, она так и не пожалела о знакомстве. Называла самыми близкими. Больше чем друзья. Семья. Она так и писала. Моя, семья. — Демиан. — снова рыжий. — Какие же вы лицемеры, все вы. — я развернулся и ушёл. Силы кончились, слова сказаны. Легче, не стало.****
Ремни из кожи марсианского вирда не рвутся, даже при самых сильных его толчках. Она так послушна и Винс лишь ещё больше заводится. Эта покорность. Ммм. У неё, такой сладкий вкус крови. И он ранит её нежную кожу своими зубами. Укус и языком, собирает алые капли. Она его. С первой ночи. Когда он увидел в зелёных глазах, отражение своих желаний. После их первого раза, ему перестали сниться сны о семье. Теперь, во снах и мыслях была лишь она. С такой же больной тягой, как у него. Так он думал. Пока однажды не ожила полумёртвая в нём эмпатия. И он почувствовал. У неё к нему, была не только тяга. Человеческая девушка любила его. И это чувство ударило, размазывая и вжираясь в кровь. Но он не мог отказаться от ночей с ней. Зависимость, от нежного тела. Куда как более сильная, чем уже имеющаяся у него адреналиновая. Он терпел обжигающие, рвущиеся из неё чувства. Терпел и делал всё больнее. Пусть разлюбит! Он не тот кого можно любить! Не достоин! И дело тут не в жёстком сексе, вовсе нет. Просто он не мог ответить на её любовь, своей. Только братья знали на сколько Винс на самом деле болен. Первый его приступ случился на Земле. Дроссель рассказал что всё началось со слёз. Они с Модо проснулись от всхлипов Винса. Попытались разбудить брата, безрезультатно. А потом, начались судороги. Он вывалился из гамака и закричал. Тело выгнулось дугой. К полу прижимались лишь затылок и ступни. Слёзы лились потоком, трещал позвоночник. И распахнутый в диком крике рот. Так, родилось его безумие. Последняя черта. Никто не знал откуда эта болезнь появилась на Марсе. Просто, те кто пережил самое начало жестокой войны и испытали потрясение, однажды, сходили с ума. Превращались в кровожадных животных. Проблема в том, что он, Винс, был на Земле, в момент когда болезнь проявила себя. Никакой надежды на помощь. Он задумался, что возможно стоит закончить всё одним махом. Нажатие на курок и братья не будут думать о том как обезвредить его, в случае если белый слетишь с катушек. Именно в момент когда он отчаялся, случилось это. Они были в гараже с Чарли и его звериная сущность выла в голове, умоляя взять ту, что перед ним. Минутное прижатие к аппетитной попке, чуть не стоило Винсу разума. Лишь воля позволила ему отступить. Не взять, то чего так хотелось. Она сама. Винс опешил. Чарли сама, вручила ему себя. Отдала своё тело, монстру. У него было достаточно женщин на Марсе. Молодой байкер, нравился многим. И он пользовался этим. Снимая напряжение после боя. И никогда, не был нежным. Его секс всегда был как бой. Жестокий и грязный. Но она... С Чарли он получил небывалое наслаждение. Разорвав на ней одежду, он замер. Гладкая кожа, такая нежная, мягкая. Голый лобок, разведённые, для него, стройные ноги. И её необузданное желание, сносящее последние крохи разума белому марсианину. Не просто разные расы. Разные биологические виды. В одной постели, среди мокрых простыней. Его личный демон выл, требуя впиться зубами в нежную плоть. И Винни обрушился на хрупкое тело. Вырывая из искусанных губ тягучие стоны. Он пометил её. Не сдержался. И первый укус, над грудью, стал меткой их единения. Винс знал, будет шрам. Сколько ещё их будет на ней, от его жалящих поцелуев. Сны и конвульсии, пропали. Чарли не вылечила его, конечно нет. Но прижгла кровоточащую рану, калёным железом. Его демон сыто урчал. Но становился всё наглее. Первый раз днём, это случилось в башне Сырка. Белый слетел с катушек, увидев синяк на щеке Чарли. Её тело принадлежит лишь ему! Демон взревел. И впервые, обрушился на врагов. Скольких Винс искалечил в тот день? Много, очень много. Белая шерсть пропиталась кровью. Чарли он взял тут же, рядом со стонущими телами. Сущность внутри него, требовала полного подчинения. В ночь перед отлётом, он пришёл чтобы попросить прощения. Но она опередила его слова. Прося одного. Любви. На одну, только эту, ночь. И он дал ей это. Надеясь, что в её памяти он будет не только чудовищем. Винни не верил в любовь, но не хотел улетать.Холодные капли с небес на ладони, Уснувшее солнце рассвет не догонит. По улицам желтым от листьев опавших Иду в пустоту, в мир любви не познавших. Слепая надежда, уплывшая в море С собой забрала мое счастье и горе. Разбились мосты между мной и тобой Закрываю глаза - я уже над землей. Найди меня на высоте, Я там где звезды сжигают свободу, Сорвавшись вниз лечу к тебе, Сквозь тернии мыслей - словно в воду. Призрачный блеск Далеких планет Слепит глаза Мои полные грусти Тысячи лет Словно быстрый пробег Все позади Нас любовь не отпустит Пропущенный вызов в моем телефоне. Я вновь недоступен на подземном перроне, Проносятся фразы куда-то спешащих, Я мчусь в тишину звуков не настоящих. Слепая надежда уплывшая в море С собой забрала мое вечное горе, Разбиты мосты между мной и тобой, Закрываем глаза - и мы уже над землей. (С. Лазарев — Найди меня.)
Его демон выл и рвался, пока корабль взлетал. Кажется, ещё миг и он разорвёт Винсу грудь, устремляясь к девушке с зелёными глазами. Даже его демон, умел любить. Всё началось с беспокойства. Ему не хватало чего-то. Что-то важное, он потерял. Где ты? Где ты? В момент когда он совсем отчаялся, в его жизнь вернулась Харли. Он пришёл за снотворным. И не зачем кому-то знать, что дозу он собирался выпить далеко не предписанную. Харли показалась ему ещё бледнее и худее, чем была. Старая подруга не удостоилась даже радости, в его пустом мире. Улыбка, больше не жила на губах, сколько он не старался. — Ты нужен своей планете. — мышка смотрела на него, понимающе. — Зато не нужен себе. — он смотрел в стену. — Я могу помочь, твоя боль уснёт. Да, ты будешь пить таблетки всю жизнь, но посадишь это в себе на цепь. — он не мог вспомнить, всегда ли Харли была вот такой, бесцветной. В памяти вспыхнула яркая зелень. Пустота. — Хорошо, в конце концов мне нечего терять. — он соглашался не надеясь. Через пол года он смог свободно дышать. Горсть таблеток в день, помогла остаться собой. Харли успела стать женой. Им, двум полностью разбитым существам, так, было легче. Они не были парой, в полном смысле этого слова. Не хотели друг друга, совсем. Говорят, живое, любящее сердце может перестать биться, от тоски. Он слишком поздно увидел, Харли и не думала бороться. Она сгорела как свечка, подарив ему ту, которой он и отдал все свои чувства. Крохотную дочку, похожую на Харли и... Стокера. Ребёнок того, кто заменил Винни отца. Винс не мог сделать для малышки меньше, чем сделал для него самого Сток. Брать и отдавать. Просто, если подумать. Шестнадцатилетняя дочь сочетала в себе все лучшие качества родных родителей. Храбрость и сострадание. Кира стала медиком. Гениальным, как твердили все. Винс гордился. Он жил не зря. Война, потери, страх и боль, всё не зря.****
На ежемесячном пикнике у Дросселя объявился странный пацан. В первые минуты, увидев его с Шином, Винни опешил. Это где на Марсе так одеваются? А патлы эти? Он чувствовал напряжение исходящее от парня. Видел закаменевшие плечи братьев и ничего не понимал. Когда он пожимал руку парню, его царапнуло где-то внутри. Но он отогнал от себя глупое беспокойство. Братья увели пацанёнка куда-то. И вот это, было странно. У их связки не было секретов, никогда. Через несколько минут по поляне прошла волна. Чистейшая ненависть. Винни сорвался к источнику и обнаружил Карабин обнимающую мальчишку. Спонтанный выброс? Бедный пацан. Винс поморщился, он как никто знал что это такое. Его отвлекла дочка. Он радостно смотрел на свою отраду. Но та, смотрела только на мальчишку. Вечер прошёл тихо. Видимо настроение испортилось у всех. Разъехались раньше обычного.****
Перед уроком Винни решил что мальчику из маленькой деревушки не помешает походить на лекции. Работа работой, но и механик должен быть готов ко всему. Первое что он увидел в помещение, это порядок. Инструменты на местах и деталька к детальке в вощёной бумаге. Вспомнилась она. Чарли. Девушка тоже безумно любила чистоту. Ругалась, когда они трое свинячили. "Винс не забудь положить всё на место!" Этот голос сам родился в памяти. И сладко заныло сердце. Парень не смотрел на Винни, занимался своим делом. И на его предложение ответил так, что настроение взлетело в один миг. Сам Винс, ответил бы так же в свои двадцать. И вообще, при свете Винни понял, что мальчик кого-то напоминает. Поворот головы, упрямо сложенные руки на груди. Хмурая складка между бровей. Зелёные глаза, снова царапнули. Что-то крутилось в голове, как навязчивая мелодия, слова которой ты не можешь вспомнить?! На уроке Винни включил любимое видео. С Земли. Он, до сих пор, как наяву помнил лёгкое тело в руках, нежный запах. Тогда, она ещё не была его. Тогда, он ещё контролировал себя. Тогда, они просто были так молоды, все они. И жизнь на Земле, после охваченного войной Марса, была раем. Всего вдоволь. Риск для жизни, минимален. Верная подруга, что превратила их байки в оружие. Посиделки вчетвером. Пикники. Закаты. Ох, мышиная мать, сколько Чарли подарила им земных закатов?! А потом, его болезнь и ночи наполнили кошмары. Парень механик, на его лекции, задавал болезненные вопросы, а потом и вовсе, бросил Винсу вызов. А в зелёных глазах, направленная на Винни, ненависть. Так смотрят на врагов. Вызвать братьев минутное дело и они втроём отправились к мальчишке. В небольшом помещении обнаружились и племянники. О чём шушукалась троица, непонятно, но выглядели они как застигнутые на месте преступления. Серый здоровяк, рыжий интеллигент и белый хулиган. Винс окунулся в прошлое. В моменты, где они с братьями ещё были мальчишками и задумав очередную проказу, прятались от Стокера. В ангаре же начался жуткий кошмар. Винни глазам не верил. Их байки, как послушные питомцы вились вокруг белого мальчишки. Нежность в зелёных глазах, на этот раз, резала прицельно, по живому. Такое уже было. Когда-то это было уже. Ракета отдал единственное своё продолжение, Демиану. И у Винса в желудке осел ледяной ком. Ударом в сознание пришло прозрение, братья не договаривают. Или же, просто врут. Разговор вышел тяжёлый. Правда обрушилась на Винни, придавливая собой, выбивая воздух из лёгких. Белый мальчишка, с родными глазами, его сын. Его и Чарли. Круг замкнулся. Последняя ночь, оставила ей не только память, но и похожего на Винса ребёнка. Его плоть, его кровь. Без грязи и войны за плечами. Всё лучшее в нём, досталось мальчику. Даже говоря злые слова, похожие на плевки. Парень не ненавидел по-настоящему. Хотел, но просто не умел. Это в нём от Чарли. Девушка, которую он всё ещё хотел, даже спустя семнадцать лет. О которой думал, так часто. Эта девушка, родила и вырастила их сына. И поэтому поводу Винни напился дома, впервые за много лет.