«Я не скажу тебе, что значит дружба, Мне кажется, слова излишни тут. Ты лишь спроси меня о том, что тебе нужно, И я приду, когда другие не придут». Автор неизвестен*
Так сложились обстоятельства, что они долго не видели друг друга. Несколько месяцев. В Лихолесье усердно готовились к атаке со стороны орков. Саурон понятия не имел даже о том, кто эти орки и из каких земель. Одно он знал точно: орки не его и если что не так, то он тут не при чём. За эти несколько месяцев Мордор сумел возродиться из пепла. Саурон был доволен работой орков, Калах стал его первым помощником. Эльф не отставал, завоёвывая доверие и расположение господина. Спустя это время Саурон вновь решился отправить письмо Мэлери. В нем он просил эльфийку приехать в Мордор. Он, конечно, не надеялся, что она согласится, но надеялся. Ответ ждать себя долго не заставил. Она ответила на следующий день, все же согласившись на его условия. Мэлери обещала приехать к вечеру. Саурон, как не пытался найти себе оправдание, то ли не хотел верить в любовь и вообще ее признавать, то ли, наслушавшись огромное количество доказательств о том, что он - закоренелое зло, что уже и сам в это верил, но все же волновался за нее. Мало ли что может случиться по дороге. Потом Гортхаур задумался о том, что он волнуется за нее, как за свою собственность. Этого оправдания ему хватило и он, ожидая, перешёл к воротам. Они были немного приоткрыты, по его же приказу. Туда мог пройти от силы один всадник. Не больше. Майрон ждал. Наконец на горизонте появилась Мэлери. На гнедом жеребце она мчалась по полю, если это, конечно, можно так назвать. Оно было заросшее дикими травами, никто его не убирал и даже не сеял. Просто дикое поле с ковылем и вереском. Саурон невольно заметил, что эти лилово-розовые цветы хорошо бы смотрелись в виде венка, венчая головку Мэлери. Эти мысли немного согрели его душу. Эльфийка же благополучно добралась до самых ворот, у которых остановилась. — Я рад видеть тебя, Мэлери, — вышел к ней Саурон, приветливо улыбаясь. — Я… никогда не думала, что можно так быстро восстановить разрушенную до основания крепость, — заметила она, осматриваясь. — Нравится? — Майя придержал коня, чтоб всадница смогла спрыгнуть на землю, но та не спешила спешиться. С коня ей открывался более ясный вид. — Наверное… да, — кивнула Мэлери. Саурон взял коня под уздцы и ввел его за ворота. Сразу после его кивка ворота тяжело захлопнулись. Эльфийка оглянулась, но особо не волновалась, так как Майрону она верила и это понятно только потому, что приехала сюда она сама, даже без единого спутника. — Идём, я хочу показать тебе башню изнутри. Думаю, с балкона вид откроется гораздо привлекательнее, — сказал Майя странно сладким голосом. Но завороженная постройкой Мэлери этого не заметила, а зря. Хотя, что она уже могла бы сделать? Ворота-то закрыты. — Я с радостью приму твоё предложение, Майрон, — улыбнулась девушка, спрыгнув с коня. Животное фыркнуло, переступая с ноги на ногу. Майя взял ее за руку и повел в башню. Какая она доверчивая и покорная. Эти качества ему нравились. И нравились не потому, что из Мэлери можно вить веревки и она этого не заметит, а потому что для него она была воплощением чего-то светлого и невероятно доброго. Он никогда не мог себе вспомнить злую Мэлери, только веселую, либо же грустную, но всегда добрую и отзывчивую, полную каких-то красочных мечт и надежд. От нее исходило незримое, еле ощутимое тепло, которым он делиться не хотел ни с кем. Именно поэтому она сейчас здесь. Она в его Мордоре. В его власти. Пока он думал, оба пришли к тронному залу. он не знал, почему решил начать именно отсюда, может потому что это — одна из нескольких комнат, которые ей придется запомнить? — Мой господин, — обратился Калах, который, видимо, ждёт его здесь уже приличное количество времени. — Да, Калах, я тебя слушаю, — с ноткой раздражения сказал Саурон, сверкнув глазами. — К вам какой-то посол. Хочет с вами говорить, — сообщил орк. Эльфийка вскинула бровь. — Я приму его. Мэлери, можешь постоять там, — он кивнул в сторону зала, которая была плохо освещена. Мэлери повиновалась и зашла в тень. Орк ушел, видимо, чтоб позвать посла. Это был человек. Он прошел к середине тронного зала и остановился на расстоянии пяти шагов от Саурона. — Я — посол граничащей с вами страны, — начал он, уверенно смотря на собеседника. — До вас, наверное, уже дошли слухи о том что готовится нападение на Лихолесье. — Вы правы, простите, не имею чести знать вашего имени, — согласился Саурон, осматривая собеседника. Он уж точно в его планы не входил. Интересно, все грандиозные планы имеют свойство рушится в один момент? — Вам оно не нужно, — заметил тот, вскинув голову. — Так чем я обязан столь нежданному визиту? — Майя поправил рыжие волосы и перевел взгляд на лицо собеседника. Тот был крайне спокоен и, видимо, совершенно его не боялся. — Мы хотим предложить вам сотрудничество. Вы поможете нам, а мы отдадим вам четвертую часть Средиземья. — Ого! А вы уже и Средиземье на части поделить успели? — ухмыльнулся Гортхаур, обнажив белоснежные клычки. — Если я правильно вас понял, то да, — все так же невозмутимо говорил посол. — Мне мало четвертой части. — Третья вас устроит? — Нет. — А… — Единственная. Вот она меня устроит. Но не устроит вас. — Это ваше дело, но мы будем рады, если вы согласитесь на наши условия. — Я обязательно обдумаю ваши условия, мой дорогой друг, имя которого мне вовсе не нужно знать, — фыркнул Саурон. — Вам пора. — Как хотите, но вы не сказали «нет», — сказал посол и скрылся за дверью. Саурон выдохнул. Из темноты вышла Мэлери. Она остановилась поодаль от него. — Мэлери, — Майя вопросительно изогнул бровь и сделал шаг ей навстречу, отчего эльфийка попятились назад. — Ты помогаешь им?! — прошептала она, казалось, одними губами. — Мэлери, я не буду помогать им, как же ты не поняла. Вот глупышка! — рассмеялся он и, поймав ее за руку, притянул к себе. — Правда? — она подняла глаза на него. — Правда, — кивнул Саурон, погладив ее по спине. — Мне тебя очень не хватало… — А мне тебя. Но больше ты не будешь скучать по мне, — заметил Майя. — Ты вернёшься в Лихолесье? — ее глаза заблестели. Она улыбнулась и с надеждой смотрела в глаза Саурона. — Почти, — фыркнул он и взял ее за руку, выпустив из объятий. — Идём. Я хочу показать тебе кое-что ещё. — Что же? — Оно тебе понравится, обещаю, — Майя не особо слушал, что она говорит за его спиной, пока вел. Она щебетала что-то про Лихолесье, про Трандуила, про его жену… И ещё немало о ком и о чем. Наконец он привел ее в комнату. Это была, по всей видимости, спальня. На полу лежал ковер, серый и пушистый. Кровать была заправлена, а на ней был плед. Черная ткань казалась плотной и теплой. — Это твоя комната? — поинтересовалась Мэлери, не понимая, зачем он ее сюда притащил. Саурон закатил глаза. Неужели она правда не понимает, что является птичкой, которую закрыли в клетке? — Нет, Мэлери. Эта комната твоя, — сказал он, прикрыв дверь. — Но… Я… Я не могу остаться здесь, Майрон… — в ее глазах появился испуг, глаза заметались, а грудь стала вздыматься чаще. Кажется она начинала понимать всю безысходность ситуации. — Не можешь? А если я тебе прикажу? — он слегка улыбнулся и сверкнул глазами. — Майрон, я… Я верила тебе, а ты так подло меня обманул… — Я не обманывал тебя. Я говорил все это время только правду. Лишь немного не договаривал, — Майя щёлкнул пальцами, и дверь оказалась заперта. Мэлери покачала головой. — Ты… Ужасен, — прошептала она. — Я? Ты вроде бы меня любила. Разве перед тобой не тот же Майрон? — улыбнулся Саурон, подойдя к ней. — Лишая меня свободы, ты лишаешь себя моей благосклонности, — Мэлери отвернулась, дабы он не видел ее слёз. — Отдохни. Ты устала после долгого пути, — сказал Майя, немного грустно, и пошел к двери. — Я ненавижу тебя… — тихо проговорила она. — Что?..- Гортхаур обернулся к ней. — Саурон… Это имя из ее уст звучало, как оскорбление. Оно отозвалось в душе Саурона, но он лишь отвёл глаза и исчез за дверью. В коридоре не было никого, поэтому он осторожно опустился на пол у двери и прислушался. Мэлери тихо заплакала, села на ковер и, подтянув ноги к груди, накрыла голову руками. Потом встала и обошла комнату. Время тянулось ужасно долго. Девушка присела под дверь и тихо запела:«Прилетела птица ясная –
Приютила я её.
Я просила солнце красное
Сердце не губить моё.
Не ломай ты птицам крылья –
Не прибавишь ни гроша.
Ты не видишь, как из тела
Ускользает их душа.
Я любовь свою запрячу да
Никому не покажу.
Как семью ручьями плачу я,
Никому не расскажу.
Не ломай ты птицам крылья –
Не прибавишь ни гроша.
Ты не видишь, как из тела
Ускользает их душа.
Ты не сделал, как просила я, -
Птицы ясной не видать.
Улетела в небо синее –
Не смогла твоею стать.
Не ломай ты птицам крылья –
Не прибавишь ни гроша.
Ты не видишь, как из тела
Ускользает их душа.
Не ломай ты птицам крылья –
Не прибавишь ни гроша.
Ты не видишь, как из тела
Ускользает их душа.»