***
Вера стояла у окна в спальне, глядя в неожиданно нависшую ночную темень, летая в каких-то своих мыслях и, возможно, переживаниях. Из окна были видны освещённые дороги, стремительно плывущие по ней фары автомобилей; где-то ночными улочками прогуливались компании людей, а кто-то и в одиночку, желая насладиться своей компанией. Из приоткрытой двери сзади слышалось шуршание воды, наверняка горячей, после прогулки под дождём идеально. Пока мужчина принимал душ, Вера раздумывала над нежданно обрушившимися мыслями, пытаясь следовать обычному потоку разума, но не всегда благополучно. Ведь только ты зацепился за одну мысль, сразу же мелькает вторая, третья, четвертая… и так, казалось бы, до бесконечности. Внезапно за спиной послышались медленные размеренные шаги. Когда Денис позвал Веру чуть ранее, та не откликнулась, и он решил проверить что с ней. Вытирая влажные волосы полотенцем, он вошёл в комнату, уже переодевшись в домашнюю одежду. Увидев её задуманную у окна, он пошел к ней. — Вер, всё нормально? — спросил он, подходя ближе, и оставив полотенце на краешке кровати. Спустя некую паузу Вера коротко промычала, соглашаясь. Денис чуть нахмурился, глядя на женщину со спины. — Наверное… — добавила та неровным голосом, что сразу же заметил мужчина. Обвив руками её талию, он остался поцелуем на её плече. — Денис… мне так хорошо с тобой, что даже страшно, — чуть дрожащим голосом, который она пыталась всячески скрыть, тихо проговорила Вера. — Почему страшно? — сдвинув брови вверх, спросил Денис. — Боюсь, что если всё так хорошо, случится что-то плохое, и оно закончится. Денис по-доброму усмехнулся и успокаивающее поцеловал Веру в щеку, стоя со спины к ней. — Знаю… может это глупо… — начала она, но Денис мягко перебил её: — Ничего у нас с тобой не закончится, — уверенно сказал он. — Обещаю. Мужчина оставлял короткие успокаивающие поцелуи, переходя с её плеча к шее, оставшись бережным прикосновением губ на её щеке, якобы невольно уверяя Веру в своих словах. И вдруг он услышал тихий всхлип девушки. — Ты чего? — осторожно спросил Денис. Когда вместо ответа девушка прикрыла лицо одной рукой и заплакала сильнее, он продолжил: — Эй… Вер… — в его голосе послышалась растерянность. Он ласково погладил её по плечу, пытаясь всмотреться в её лицо, но девушка опустила голову, на выдохе проговорив: — Не смотри на меня… Денис по-доброму усмехнулся в ответ. — Ты думаешь, я испугаюсь заплаканную тебя с красным лицом и опухшими глазами? Вместо ответа послышались новые всхлипы. — Вер… — дотронулся Денис другой ладоней к её плечу. — Ну… ну перестань, — он медленно развернул её к себе. Вера посмотрела на него с полными слёз глазами, которые тут же поспешила наспех вытереть. — Просто не хочу, чтобы ты видел меня… такой… — шмыгнув носом, она отвела взгляд. — Какой? — спросил он, поглаживая её по плечу. Денис бережно взял её щеки в ладони, большими пальцами вытирая дорожки горьких слёз, что, не останавливаясь, стекали по её заплаканному лицу. — Я готов видеть тебя любой. После этих слов она вновь посмотрела на него, словно с маленькой надеждой. — Правда? — с детской наивностью в голосе спросила. Может это был странный вопрос, как для их уже столь длительных отношений друг с другом, но он был весьма искренним, и даже у самой Веры в голове вызвал лёгкое удивление. Порой бывает сложно показаться слабым, но с человеком, который по-настоящему любит, это возможно, и даже бывает нужно. Ведь какой бы не была женщина, она всегда имеет право на слабость, как и мужчина. Денис ухмыльнулся, чуть приподняв уголки губ вверх, и с лёгким прищуром смотря на Веру. — Конечно, глупая моя, — он притянул её к себе и захватил в крепкие объятия. Не считая того случая с тортом и журналисткой, он впервые увидел её слёзы. И от этого ему стало самому больно внутри, но он никак не изменил своё отношение к ней, как это порой у людей бывает. Мужчина почувствовал, как она носом уткнулась ему в плечо, а пальцами впилась в его плечи, продолжая плакать. Сильнее прижав её к себе, чтобы хоть немного унять ураган в её душе, Денис невесомо дотронулся до её мягких волос, аккуратно проводя по ним ладонью. Второй рукой он успокаивающее гладил плачущую девушку по спине. — Какая же я дура… — пробормотала Вера. — Нет, — категорично ответил Денис. — Ты не виновата во всех случившихся обстоятельствах в твоей жизни, что заставили тебя так думать. — Но я выбирала всех мужчин в своей жизни. Я, понимаешь? — из-за приглушенного голоса и неспокойствия Веры сложно было разобрать её слова, но Денис прекрасно всё понимал. — По своей глупости. — Послушай, — прямо у её уха сказал Денис, — всё случается так, как должно. Нет тут твоей вины, что появляются в твоей жизни разные люди. Слышишь? — получив в ответ короткий кивок, он продолжил: — Это просто надо понять и простить. — Кого простить? — посмотрев на него, от не понятия его слов спросила женщина. Денис отвёл взгляд, задумавшись, и почти сразу ответил: — В первую очередь себя. Вера внимательно смотрела на него, словно пытаясь понять, о чём он сейчас думает, но вскоре он вновь перевел взгляд на неё. — Пойдём, — кивнул он. — Мне смска пришла о доставке. Уже должны были подъехать. После некой молчаливой паузы и их беспрерывного зрительного контакта, или коннекта, мужчина быстро проговорил: — Пойдём, пойдём, — он взял её за талию, быстрым шагом направляясь к двери комнаты. — Кто-то мне жаловался, что есть сильно хочет. А теперь я начинаю подумывать, что это была отговорка. Он вызвал её легкий смешок и сам довольно улыбнулся.***
Сидя на кухне в полумраке, ведь включена только подсветка над тумбами, Вера и Денис сидели с чашками горячего чая, что наполнял своим блаженным ароматом комнату. Внимательно слушая его, Вера двумя ладошками обвила горячую чашку, словно согреваясь, уперевшись на стол. Денис, примерно в таком же положении, уже попивал из парящей чашки содержимое, увлечённо рассказывая ей о чём-то. — Помню, как-то случайно увидел открытой такую аккуратную тетрадку Алисы, как оказалось, это был дневник её, и обратил внимание на стих, что там был написан, — он улыбнулся и мечтательно отвёл взгляд, чуть задумавшись. — Почти такое же стихотворение написала моя жена когда-то давно… Очень похожая мысль, точнее, мудрость, и я словно тогда прочитал стих жены. Я ей конечно же рассказал по секрету, и ты бы видела её радостную улыбку. Вера с пронзительным взглядом всматривалась в лицо Дениса, и уголки её губ поползли вверх. — У неё даже дневник был тёмно-зелёного цвета, как когда-то у Иры. Кстати, с дневником Иры тоже интересная история есть, — отпив из кружки горячего напитка, он продолжил: — она всегда все важные события или мысли записывала туда. И как-то раз его нашёл её отец. А отец у неё тот ещё диктатор. Ну и, в общем то, он прочитал там, как я впервые поцеловал Иру. Я думал, что он меня прибьет на месте, когда в ресторан мой приехал. Пока она пыталась как-то его притормозить, преграждая путь и хватая за руки, он гнался за мной по всему заведению, — Денис усмехнулся. — Он всегда меня недолюбливал. — Только из-за этого? — удивлённо спросила Вера. — Ну, у нас с Ирой ведь разница в возрасте достаточно большая. А он и до этого знал меня, и даже предупреждал, что если я к ней хоть на метр приближусь, он меня привяжет к капоту военного бобика и прокатится со мной по городу. Женщина усмехнулась. — Мда уж, — быстро приподняв и опустив одну бровь, сказала она, — а отец весельчак. — Я то думал, он несерьёзно, хотя его голос и был холоднокровно убийственным, как сталь, словно он мне объявлял выговор тогда, но как-то раз это действительно почти случилось. Но, к моему счастью, его жена и дочь сумели отговорить его, хотя, считай, что это почти невозможно. — Ну, военная закалка всё-таки. — Да… Да и характер. Ира, кстати, у него характер переняла. — Серьёзно? — спросила Вера, нахмурив брови и чуть наклонив голову набок. — Серьёзно. С ней завязать спор - это самому себе насолить. Сложный вольнолюбивый характер, в отличии от Алисы, кстати. Но плохим человеком это её точно не делало. Сердце у неё доброе… Очень. — Но любовь к творчеству у неё всё-таки от мамы. — Это да, она и стихотворения писать любит, и рисовать. Музыкальные предпочтения у них тоже схожи. Она вообще очень похожа на Иру… — мужчина вновь с улыбкой погрузился в воспоминания, но вскоре вернулся к Вере. — Но вот характер у Алисы намного мягче. — Характер у неё твой, — Вера улыбнулась. — Думаешь? — Уверенна. И хитрюга такая же. — А почему это я хитрюга? — изображая негодование, Денис внимательно посмотрел на неё, чуть насупившись. — А кто специально не давал мне завести разговор о работе, когда я к тебе тогда приехала? — Ты хотела сказать, когда ты в мой дом ворвалась? — Да, именно. — Ну… Это вообще-то и правда было в моих принципах. Но ещё… я просто не хотел тебя отпускать, — мужчина внимательно посмотрел на Веру, желая увидеть её реакцию. Та, в свою очередь, замерла в неком удивлении, но по улыбке стало ясно, что ей было приятно. Но вдруг она виновато опустила голову, всматриваясь в остывающий чай, что был по-прежнему почти до краев кружки. — Признаться честно… — неуверенно начала она, будто вот-вот могла передумать продолжать разговор. — Я тогда хотела перестать с тобой сотрудничать, — не осмеливаясь поднять глаза, она всё-таки договорила. — Знаю. Вера удивлённо посмотрела на Дениса, который непринуждённо отпил из своей кружки. — Что? — недоуменно спросила женщина. — Ну, я потому и не давал тебе о работе заговорить. Не хотел, чтобы ты разрывала контракт. После недолгой попытки принять сей факт, уста Веры чуть округлились от замешательства, но вскоре она сказала: — Говорю же, хитрюга. Мужчина ухмыльнулся. — Но а так мы бы тут и не сидели, болтая с чашечкой чая. И кто знает, какой была бы жизнь наша иначе. Они погрузились в молчаливые раздумья, видимо, прикидывая, как жили бы без их сотрудничества. И кто знает, не пройдя эту проверку Дениса Вера, о которой она и не в курсе, хоть они и заговорили об этом, нашла бы она с кем ещё сотрудничать. Да и это не так важно… важнее тот факт, что не было бы 'их'. Не лечили б, казалось бы, простым своим присутствием перебитые сердца друг друга, не понимали б, что всё-таки можно жить совершенно иначе... Но судьба всегда сделает всё так, как лучше и нужно, поэтому порой стоит просто довериться ей. — Ты прав… — согласилась Вера, посмотрев на Дениса, и коснулась губами кружки, поднесённой ею ко рту. Денис улыбнулся, украдкой посмотрев на женщину, и вдруг посерьёзнел. — Знаешь… — он отвел взгляд, уставившись в одну точку. — После смерти Иры, я думал, что никогда больше не полюблю. Считал, что это будет предательством. Закрылся в себе. Думал, мол, у одиночества есть большой плюс… меня больше никогда никто не бросит. Не будет больно. Но, как оказалось, больно было. И даже очень… — он нарочито улыбнулся, пытаясь скрыть настоящие чувства, но слишком хорошо они читались по его поникшему лицу. — А потом… потом мне приснилась Ира. Сказала, что хочет, чтобы я был счастлив, — уголки его губ медленно направились вверх, и на лице показалась такая простодушная улыбка, хоть глаза и были немного влажными, и читалась в них вся боль, которую до сих пор мужчина испытывает. Слушая его Вера сострадающее смотрела на Дениса, на лице которого боролись множество эмоций, и зачастую это была глубочайшая печаль, которую мужчина всячески пытался не показывать. Она осознавала, каких сил стоило ему начать этот разговор, погружаясь в прошлое, вспоминая всё… всё без остатка. Она улыбнулась, и причиной стали последние его слова и его какая-то по-детски добрая, наивная улыбка. Ведь дети не выражают в своих эмоциях фальшь, они всегда искренни в отличии от взрослых людей. И она понимала, как ему сейчас больно, и ей так хотелось спрятать его в своих объятиях, укрыть от всего, что причиняет боль, сделать хоть что-нибудь, чтобы как-то поддержать мужчину… но сейчас надо просто выслушать его. — И тогда я понял, что самому себе хуже делаю. Одиночество лишь губило меня. Я должен быть счастлив, как сказала бы Ира, для себя… но тогда я хотел стать счастливым хотя бы для неё... и для своей дочери, о которой я напрочь забыл. Дурак… — он опустил голову, грубо взъерошив волосы. — До сих пор виню себя за это. У неё ведь остался только я… а у меня только она… и мои родители, которым я и оставил её в Лондоне. Я думал только о себе, не понимая, какого было ей… — он допил остатки чая и громко отставил кружку на стол, поджав губы. — И я со временем открылся себе, людям… не знаю. В общем, перестал быть настолько замкнутым в себе… и перестал быть жестоким идиотом, что повис только в работе, и считал, что все вокруг идиоты. Вера еле видимо усмехнулась, прикрыв лицо рукой. Действительно, если мы считаем, что люди вокруг нас, как выразился Денис, идиоты, то надо делать что-то с собой, а не пытаться исправить их, искренне не понимая, что ж они за люди то такие. — А позже жизнь свела меня с тобой, — он посмотрел на Веру, заглянув прямо в глаза. — И я сам не понял толком, что произошло, но ты каким-то образом пробралась ко мне в самую душу, и меня необъяснимо тянуло к тебе. Я бы сказал, ты спасла меня… Вера лишь молча смотрела на мужчину, не в силах выдавить ни слова. — И я не знаю… может ты не чувствуешь ко мне того же, что и я… и я пойму это, — он кивнул головой в подтверждении своих слов, пронзительно глядя в её глаза, — но ты действительно помогла мне, наверное сама того не понимая. В комнате повисло какое-то тяжелое молчание. Вера пыталась как-то подобрать слова, но вдруг просто встала со стула и направилась к нему. Денис внимательно проследил за её направлением, не двигаясь, и когда почувствовал на плечах ладошки Веры, медленно выдохнул. Она со спины обняла его за шею, оставив на щеке нежный поцелуй. Приблизившись к его уху, она прошептала: — Я очень тебя люблю. И поверь, ты сделал для меня не меньше. От любимого шепота по спине пробежались мурашки, и он блаженно прикрыл глаза. Поймав ладонь женщины, что остановилась на его груди, он остался губами на тыльной её стороне. Другой своей рукой Вера зарылась в его тёмные волосы, оставляя поцелуй на макушке. Непонятно, сколько точно времени прошло, сейчас они молчали не потому, что нечего сказать, а из-за того, что слишком хорошо понимали состояния друг друга. — Пойдём спать, — тихо произнесла Вера, нарушая столь уютную и родную тишину, — нам вставать рано. В ответ мужчина согласно кивнул головой, переплетая их пальцы в замок. Вера улыбнулась, сильнее сжав его ладонь, и немного отошла, давая Денису отодвинуться от стола и подняться. Он заключил её в крепкие и очень чувственные объятия, словно они только что настежь открыли душу друг другу, и одновременно избавились от безжалостных сквозняков. — Спасибо тебе, — не выпуская из своих рук, сказал он Вере, целуя её в лоб, тем самым делая улыбку женщины ещё шире. — Только с правой стороны сплю я. Вера усмехнулась, немного отстраняясь, чтобы взглянуть на него. На лице Дениса светилась облегченная, слегка мальчишеская улыбка, несмотря на нескрываемую усталость в глазах, и скрытую боль, что, пожалуй, никогда не утихнет. — Пошли уже, — усмехаясь, сказала Вера, — я не против. Но если ты опять стащишь с меня одеяло, я, предупреждаю, придушу тебя подушкой. — Может я и хитрюга, но а ты злая. — Я знаю, мне уже говорили об этом. Ты не первый. — Ну ладно, ладно, — подняв руки вверх, проговорил мужчина, совсем немного усмехнувшись, сейчас не в силах на большее. Он рукой остался на её талии, и вместе они пошли в сторону коридора, по пути выключая свет в комнате. И теперь во всём доме воцарилась темнота, и лишь оранжевые огни фонарей с улицы освещали родные стены; и изредка доносились звуки проезжающих мимо машин…