Принуждение

      Едва Сяо Чжань переступил порог, как по и без того оживлённой редакции «Daily China» будто ураган пронёсся. Его окружили. Поздравляли с возвращением, хлопали по спине. Оказавшись в эпицентре вакханалии, Сяо Чжань сначала растерялся, а после подчёркнуто вежливо улыбнулся. Он не хотел видеть в коллегах льстецов и лицемеров, но подспудно держался настороженно. Правда, когда Чжао Вэнь растолкала обступивших его и обняла с завидной крепостью, Сяо Чжань растрогался. Чего душой кривить, ему не хватало этой суеты и атмосферы.       — Так, разошлись по местам, нечего от работы отлынивать! У нас колонка горит! Тебя, Сяо Чжань, это тоже касается, не расхолаживай народ. Ещё наговоритесь, — властный голос перечеркнул проявленную мгновение назад сентиментальность.       — Как же я соскучился, Вэнь-цзе, — улыбнулся Сяо Чжань, отчего старший редактор зарделась как девчонка.       — Да-да, я тоже рада, что эта дурацкая ситуация разрешилась, и ты снова с нами.       — А как она разрешилась, можно узнать?       Сяо Чжань решил спросить у неё, потому что, обернувшись, заметил, что соседний с ним стол пуст и прибран. Куда делся его приятель?       — С начальником поговоришь, — по обыкновению отмахнулась Чжао Вэнь. — Он велел, как появишься, зайти к нему. Так что, вперёд.       Делать нечего, Сяо Чжань отправился. Тем более, поговорить действительно было о чём. В кабинет он входил в смешанных чувствах: ещё свежи были горькие воспоминания, но Тан Чжэньмин, увидев его, выдохнул с явным облегчением и чуть не за руки довёл до стула:       — Сяо Чжань, здравствуй, заходи! С возвращением в наш дружный коллектив!       От такой фальшивой доброжелательности Сяо Чжань нахмурился и осторожно высвободил руки. Тан Чжэньмин был чутким человеком, поэтому понял, что перестарался:       — Извини, я просто рад, что ты вернулся, а то уже не знал, как тебя уговорить. Мы расстались на довольно неприятной ноте, но я не хотел тебя увольнять, мне пришлось. Я искренне надеюсь, что мы забудем разногласия, ведь раньше наше сотрудничество было плодотворным.       Забыть? Нет, Сяо Чжань не был готов забыть. Но приказал себе молчать, чувствуя, если раскроет рот, вывалит всё, что думает и о «разногласиях», и о журнале в целом. Проворчал только:       — Насчёт прибавки — правда?       — Да-да, конечно. Твои документы уже на оформлении. Только, пожалуйста, особо не распространяйся об этом, сам знаешь, штат у меня большой, поднять всем зарплату я не могу, — развёл руками Тан Чжэньмин.       Надо же, какой Сяо Чжань, оказывается, ценный кадр! Язвить хотелось нещадно. Поэтому он больно прикусил язык, а потом отчеканил:       — Какие будут поручения?       — Насчёт текущих тебе скажет Чжао Вэнь, а у меня есть одно важное. Завтра мы освещаем открытие нового ресторана. Я оправляю тебя.       — Как скажете, — равнодушно кивнул Сяо Чжань. — Что-нибудь ещё?       — Да, — кивнул босс и немного помолчал. — Тот скандал с фотографиями хоть и ликвидирован, но всё-таки стал потрясением для журнала. Нам нужен какой-нибудь эксклюзив, чтобы поднять рейтинги. Очень надеюсь на твоё содействие.       — Сделаю всё, что смогу, но обычно это выправляется интервью, — пожал плечами Сяо Чжань. — Кто из журналистов едет?       — Лэй Сюин. На вечере будет много интересных влиятельных людей. Мы договорились об интервью с одним крупным банкиром, хозяин ресторана тоже ответит на несколько вопросов. Я рассчитывал получить согласие одного из инвесторов, особого гостя мероприятия, но Ван Ибо отказал абсолютно всем изданиям.       Сяо Чжань вздрогнул и дёрнулся, как от разряда тока. Тан Чжэньмин пристально смотрел на него и, к сожалению, уловил острую смену эмоций.       — Ван Ибо будет там? Особый гость? Босс, я… — Сяо Чжань опустил голову, его взгляд заметался, — вы уверены, что нужно посылать меня? Я ведь только вернулся, может, не стоит светиться…       Сердце отчаянно замолотило в висках. Как он ещё умудрился выдать вразумительный аргумент против, когда всё, чего хотелось, просто мотать головой и пятиться к двери.       — Я думаю, тебе больше нечего бояться, — фыркнул Тан Чжэньмин. — Едешь ты, и точка. Это не обсуждается. Я сбросил тебе на почту всю информацию по мероприятию. Иди, готовься.       Сяо Чжань сжал кулаки, но быстро понял, что спорить бесполезно. Ему нечего возразить. Нежелание ехать — не аргумент. Личная неприязнь — тем более. Раньше его никогда это не останавливало.       Но раньше он никогда не спал с теми, кого снимал!       Вот только Тан Чжэньмину об этом не скажешь. Никому не скажешь. Так и будешь хранить позорный секрет до самых седин. И, возможно, достигнув возраста бесстрашия, он признается внукам, что да, бывало.       Что опять за хрень лезла в голову?       — Понял, — мрачным тоном проговорил Сяо Чжань и покинул кабинет.       Не с кем было даже обсудить поганую ситуацию — Лян Цзыхань уехал в командировку до завтрашнего вечера, а Лэй Сюин, похоже, от волнения сама сходила с ума.       Ван Ибо отказал всем? Прекрасно.       Но у Сяо Чжаня мелькнула шальная мысль, что он мог бы договориться о таком желанном для босса эксклюзиве. Поговорить с Ван Ибо, оставшись наедине… Сяо Чжань ждал волны бурного негодования, ведь не зря он эти несколько дней вспоминал наследника «Wang Group» исключительно бранью. Но внутреннего протеста не было, вместо этого накрыли жаркая волна и осознание, что негатив надуман, и при мысли о Ван Ибо в животе сладко тянет.       Как в предвкушении новой встречи. Или от желания повторить прошлую…       Сяо Чжань немедленно вскочил, и набежавшие мурашки принесли бриз прохлады. Он что, с ума сошёл? Хотеть другого парня и любить «задний» секс — это аморально!       До недавнего времени он был твёрдо в этом уверен. А сейчас… сомневался?       Сяо Чжань погнал мысли прочь, чтобы не прийти к кошмарным для себя выводам. И с головой нырнул в работу.              * * *              Сяо Чжань курсировал по залу, раздавая дежурные улыбки и фотографируя гостей банкета. Это был его первый выход в «поле» с момента возвращения в журнал, и он дико нервничал по многим пунктам.       Само собой, боялся облажаться. Прежде он всегда выполнял работу на «отлично», и редко получал нарекания, но после фееричного пинка под зад и последовавшего за ним не менее оглушительного «прощения», чувствовал себя испачканным ещё сильнее. Выбирался из грязи, а увяз ещё глубже. Людей не заткнёшь, и пятно с репутации так легко не смоешь.       Оттого ему казалось, что сейчас все смотрят на него, а за спиной осуждающе качают головами и перешёптываются. И только тихая музыка, звон бокалов и переливы торжественной речи заглушали укоры в его адрес.       Глупо, конечно, тут его едва ли кто знал, для большинства он был лишь статистом, тенью. Однако придавленный атмосферой роскоши и ослеплённый переливами света люстр, Сяо Чжань упорно ощущал себя «белой вороной».       Отчасти потому, что пришлось одеться в белое.       Свой лучший и дорогой костюм он порвал в момент вспышки ярости и слишком поздно это заметил. Пара других нуждалась в химчистке, ещё два сидели на нём мешковато, потому что он похудел из-за вынужденной диеты. Выбора не осталось. Белый. С довольно узкими брюками и сюртуком с высокой стойкой.       Сяо Чжань прятался за затвором камеры, заполняя потрясающими кадрами карту памяти. Но за всплеском удовольствия от любимой работы он ловил беспокойство. Напряжение не проходило, потому что особый гость до сих пор не приехал. Ему отвели торжественную роль разрезать ленточку перед подиумом, а Ван Ибо заставлял себя ждать.       Шумно выдохнув, Сяо Чжань опустил фотоаппарат и потёр виски. Голова уже ныла от усталости, пальцы — от постоянных нажатий на кнопку, а душа — от того, что туда так и норовили плюнуть все, кому не лень.       А после по толпе прошёл ропот, и Сяо Чжань наконец увидел Ван Ибо…       Наследник корпорации «Wang Group» появился из боковых дверей вместе с хозяином вечера. В безупречном чёрном костюме и кристально белой рубашке. Сяо Чжань был готов поклясться, что каждый шаг Ван Ибо к подиуму приходился на стук его сердца, потому что эта элегантная бабочка цвета шампанского каким-то невероятным образом пьянила одним своим видом, только потому, что обосновалась в основании длинной изящной шеи. Возле левого кармана пиджака красовался вышитый узор, а сам костюм облеплял стройную фигуру, подчёркивая её достоинства: широкие плечи, узкие бёдра и длинные ноги.       Волосы были уложены более естественно, без литра геля, но в свете ламп блестели от лака. Интересно, как они выглядят, когда высыхают после душа? Может быть, такими же пушистыми и непослушными, как у Сяо Чжаня? Проклятье, почему он об этом думает? Какое ему дело, торчат ли у Ван Ибо волосы на макушке, когда он голым выходит из душа?       Что? О, боги…       Хозяин вечера подвёл гостя к ленте и пафосно вручил ему ножницы. За их спиной мягко колыхались тёмно-синие шторы, и Ван Ибо на их фоне смотрелся бесподобно. Сяо Чжань крепче стиснул фотоаппарат, разрываясь между долгом работы и постыдным желанием смотреть на особого гостя без прицела камеры.       Либо ножницы оказались тупыми, либо лента — слишком прочной, но момент открытия приобрёл комичные нотки. В толпе раздались смешки, и даже непроницаемое лицо Ван Ибо подёрнулось зыбкой рябью улыбки, а потом он, недолго думая, потянул ленту в стороны руками.       Он так крепко обхватил её, что по телу Сяо Чжаня снова прошла колкая волна электрических мурашек, вызывая отчаянные воспоминания.       Однако лента не поддавалась. Эластичный материал растягивался, но не рвался. На этот раз Сяо Чжаню в подарок досталось самый искренний проблеск удивления, какой он когда-либо видел на лице Ван Ибо. И что, теперь зубами рвать? С него станется.       Но внезапно господин Ван победно качнул головой и гордо выпрямился. Сяо Чжань заметил, что лента поддалась, только когда в зале поднялся гвалт аплодисментов. Он не мог оторвать взгляда от радостной и полной превосходства улыбки.       Все и всё всегда покоряется Ван Ибо, да? Сяо Чжань тому пример.       Хлопнула пробка шампанского, окончательно выводя из ступора, в который он с головой погрузился, пытаясь припомнить, улыбался ли так Ван Ибо в тот, их личный вечер.       Сяо Чжань вскинул камеру, но руки дрожали, и он всё упустил. Улыбка стекла с лица наследника корпорации. В его руке появился бокал шампанского. Ван Ибо задумчиво повертел тонкую ножку в руках, но не сделал и глотка, а поднял голову и заскользил взглядом по толпе. Сяо Чжань тоже вспомнил разбитый бокал и разлитое шампанское и безошибочно понял, кого ищет Ван Ибо.       «У тебя красивые глаза. И улыбка. Я заметил на том вечере. И ждал бы на всех следующих…»       С плеч хлынул водопад мурашек, потому что орлиный глаз Ван Ибо зацепился за него. Этого было не избежать. Сяо Чжань выделялся ростом, цветом костюма, а все колонны, за которые можно было спрятаться, как назло, «разошлись» в стороны.       Сяо Чжань сглотнул, утопая в его глазах, как в меду, потому что радужка в тёплом свете ламп казалась янтарной, прямо как на одном из кадров прошлого вечера.       Вечера их первой встречи.       Вот только выражение лица «того» Ван Ибо было пустым и холодным, а сейчас… в нём искрилось озорство и проблески радости. Он явно пребывал в хорошем настроении и даже не огрызнулся, когда хозяин ресторана коснулся его руки.       Зато очень удачно отвлёк внимание, потому что Сяо Чжань не был уверен, что удержится на ногах в следующую секунду. Да что с ним происходит?       Но выдохнуть с облегчением не получилось. Дыхание спёрло. Хозяин вечера закончил торжественную речь, принял аплодисменты и обхватил Ван Ибо за плечи. Наклонился низко, чтобы сказать что-то лично ему, и Сяо Чжань приготовился наблюдать, как лощёный выскочка поставит его на место, сбросит руку, окатит презрительной речью. Но вместо этого Сяо Чжань задохнулся от возмущения, потому что Ван Ибо не только не сделал ничего из вышеперечисленного, а, напротив, сдержанно улыбнулся и позволил увести себя с подиума.       Почему он поддался? Какого лысого хрена он такой покорный с каким-то мужиком? Потому ли, что это важный партнёр и хороший друг его отца? Или может, и его хороший друг? Сяо Чжань свёл брови, задыхаясь от непонятного едкого чувства.       И внезапно ощутил чей-то прожигающий взгляд. Повернув голову, он увидел в толпе Ян Цзы. Она стояла в нескольких метрах поодаль и с вызовом смотрела на него. В чёрном платье костюмного типа она выглядела стильно. Алая помада шла медному оттенку волос, оттеняла светлый тон лица и подведённые глаза. В ушах и на шее поблёскивал жемчуг.       Перехватив её взгляд, Сяо Чжань поморщился. Его бывшая ответила презрительной гримасой и быстрым шагом пошла вперёд, махнув своему фотографу. Просчитав траекторию направления, Сяо Чжань просочился следом. Он не мог ей позволить добраться до Ван Ибо раньше. Эта рыба не для её сетей. Газета «Beijing News», в которой Ян Цзы работала, останется за бортом!       Но пока они с разных сторон пробирались к подиуму через толпу, «крупная рыба» порвала сети и уплыла. Ван Ибо с хозяином вечера окончательно исчезли из поля зрения.       Ян Цзы недовольно топнула ногой и обернулась, мотнув волосами. В её взгляде на мгновение мелькнуло ледяное обещание мести, а после она гордо расправила плечи и растворилась в толпе.       Сяо Чжань хмыкнул. Это она ещё не знает, с кем именно он ей изменил.       Внезапно ему захотелось ей рассказать. Ведь, несмотря на неловкость ситуации, Ван Ибо оказался лучшим любовником, чем она. Дьявол, нет! Она же журналистка, к тому же обманутая женщина, ей нельзя знать о таком!       Ещё бы не видеться с ней. Но они познакомились именно потому, что работали в одной сфере. Пересеклись на одном вечере, заинтересовались друг другом и понеслось. А сейчас эти встречи будут только раздражать.       Сяо Чжань сделал круг по залу, высматривая Ван Ибо в толпе и прикрываясь спасительным «работа», но нигде его не находил.       — Сюин, ты не видела куда ушёл… э-э-э, хозяин ресторана? Тебе же надо взять у него интервью, да? — спросил он журналистку, ловя её возле фуршетного стола.       — Нет, всё хорошо, мы с ним уже побеседовали. Я тут вообще уже ко всем подряд пристаю, — она закатила глаза. — Босс так старательно намекал на эксклюзив. А ты как? Снял что-нибудь интересненькое?       — Да не особо, — скривился Сяо Чжань. — Я отойду на минутку, ладно? Можно оставлю тебе камеру?       — Конечно, — охотно кивнула Сюин.       Сяо Чжань отправился в туалет, на ходу ослабляя тугой воротник-стойку. Жаль нельзя было сделать то же с брюками — уж очень сильно они обтягивали.       Он толкнул дверь и вошёл размашистым шагом. Заметив, что не один, склонил голову, собираясь вежливо поздороваться, да так и застыл.       Место встречи изменить нельзя. Сяо Чжань жадно выискивал Ван Ибо в толпе, а сейчас, оказавшись нос к носу, растерялся.       Впрочем, у него был шанс ускользнуть незамеченным, потому что Ван Ибо разговаривал по телефону и ничего вокруг не замечал. Вернее, как разговаривал…       — Не вмешивайся больше в мои дела, понял?! — выкрикнул он, после чего смачно выругался и ударил телефоном по мраморной подставке для раковин.       Раздался неприятный хруст. Крышка уже бывшего телефона отлетела к ногам Сяо Чжаня. Прочие крупные и мелкие обломки покатились по полу, куда сорвалась пара алых капель — Ван Ибо порезался о разбитый экран.       Сяо Чжань оторопел. Он ещё никогда не видел его в таких эмоциях. Огненных, сметающих. Он замер на пороге, не в силах двинуться, и Ван Ибо наконец обернулся, одаривая таким заполошным взглядом, что Сяо Чжань растерялся.       — Привет. А я тебя искал.       — Нашёл. Поздравляю, — хмыкнул Ван Ибо.       Его тёмные глаза покраснели от усталости или от усиленного трения. А от голоса по воздуху прошла яростная рябь. Достигнув Сяо Чжаня, она пронеслась убийственно яркими мурашками по коже.       — Что случилось? — выпалил он, потому что сердце забилось быстрее от неясной тревоги. Словно ему было дело.       Да с чего он решил, что Ван Ибо станет с ним откровенничать?       Он и не стал. Посмотрел на кисть, слизал кровь, а после включил воду и подставил руку. Сяо Чжань завороженно смотрел, как струя бьёт в широкую ладонь, и как после она проводит по жёстким от лака волосам.       — Волнуешься за меня? — скривив губы, поинтересовался Ван Ибо. — Не надо, я справлюсь.       Его усмешка прошлась серпом по яйцам. От возмущения Сяо Чжань заговорил твёрже, хоть необъяснимая дрожь ещё не окончательно спала.       — Нет, с чего бы? Это босс дал мне задание. В смысле, не волноваться, а попросить тебя об интервью. Конечно, не для меня лично, а для журнала… Вот же блядство!       Сообразив, что только что наговорил откровенной чуши, Сяо Чжань смешался. Потому что Ван Ибо давил. Стуком ботинок о мрамор, ароматом парфюма, хрипловатым голосом, строгим взглядом. А от его харизмы вообще дрожали колени.       Сяо Чжань невольно отступил, пятясь, как жертва от настигающего хищника. Но это было бессмысленно. И неосторожно.       Врезавшись спиной в преграду, он охнул от неожиданности. От его растерянного и испуганного взгляда ухмылка Ван Ибо стала сытой.       Попался. В теле не осталось сил двинуться, только вскинуть руку, чтобы оттолкнуть…       — Давай ещё. Меня так заводит, когда ты ругаешься, — проговорил Ван Ибо.       Холодок лизнул кисть, когда рука оказалась прижата к плитке выше головы. Сомкнувшиеся на запястье пальцы были приятно тёплыми, даже несмотря на крепость захвата. По предплечью Сяо Чжаня побежали мурашки.       — Ты чего? Отпусти, — дёрнулся он, но рука не поддалась, а другую Ван Ибо оттолкнул играючи, просто стукнув по ней.       Он приблизился, встал почти вплотную. Но не касался. Его парфюм окутывал душным облаком, и, вдохнув его, Сяо Чжань моментально почувствовал себя пьяным. Голова закружилась так неистово, что он снова вскинул свободную руку, но она ослабела ещё в полёте. Вместо хлёсткого удара получился жалкий тычок в плечо. А после ладонь так там и осталась, когда Сяо Чжань услышал глухой, пробирающий вибрацией голос:       — А ещё тебе до одури идёт белое. Красиво… обтягивает.       Ван Ибо не уточнил, что именно обтягивает, но сомнений не осталось, когда он тяжело сглотнул.       Жарко. Стало нестерпимо жарко, когда Сяо Чжань посмотрел на его пухлые губы. Перед глазами на миг потемнело, а потом замерцало. Голос Ван Ибо входил внутрь, глубоко, напористо. А требовательный, голодный взгляд пережимал горло. Сяо Чжань заметался, а когда, наконец, сглотнул сухим горлом, Ван Ибо жадно всмотрелся в то, как поднялся и медленно опустился его кадык.       — Не надо… — проговорил Сяо Чжань одними губами, сам себя не слыша.       Даже если бы он кричал, разве это остановило бы Ван Ибо? Он не боялся даже того, что сюда в любой момент мог кто-нибудь войти. Но он ведь ничего особенного и не делал? Просто держал за руку, просто стоял непростительно близко. Так близко, что Сяо Чжань слышал его дыхание и ощущал усиливающийся жар тела.       Он на миг представил, что было бы, прижмись Ван Ибо сейчас к нему. В паху закололо тонкой острой иголочкой, с губ невольно сорвался стон. Маразм.       Чтобы замаскировать оплошность, Сяо Чжань закашлялся и попробовал ухватить стремительно ускользающий рассудок:       — Так что насчёт… интервью?       Ван Ибо хмыкнул и подался вперёд, лишь слегка касаясь его грудью и бёдрами. Невесомо, но так жарко, что Сяо Чжань задрожал. Крупно и ощутимо, что его ослабевшая рука чуть не выскользнула из пальцев. Он сомкнул колени и облизал губы, потому что собственное дыхание казалось ужасно горячим.       Ван Ибо стоял так близко, что можно было рассмотреть каждую ресничку и даже поры гладкой светлой кожи. Он не имел недостатков. Виски, скулы, подбородок. Резкие рельефы, острые углы. И, в противовес, как сглаживающий бонус — пухлые чувственные губы. Сяо Чжань вспомнил их мягкость, голова закружилась сильнее. Как удачно под рукой оказалась опора в виде плеча Ван Ибо.       — Я соглашусь на всё, что предложишь, Сяо Чжань. Не могу сдержаться.       Сейчас его голос напоминал горячую ароматную карамель. Он обволакивал и укутывал, ласково, но настойчиво. А всё потому, что Ван Ибо чувствовал: жертва почти сдалась, уже не сопротивляется. Не сопротивлялась с самого начала.       Небеса, да что это с ним! Хватит дрожать и смотреть на эти губы, словно ожидая или предвкушая. Ему совершенно это не нужно!       Сяо Чжань собрал остатки раскалывающейся воли и отвернулся. Дёрнул руку и чуть не издал победный клич, когда получилось освободиться. Но это уже не играло роли.       Потому что Ван Ибо подался вперёд, вжимаясь в Сяо Чжаня так, что не осталось воздуха. И, похоже, его не осталось нигде на планете, потому что губы, эти мягкие нежные губы, на которые он засмотрелся, прижались к его шее над ключицей.       Едва отступившая дрожь захлестнула с новой силой, обрушилась на плечи, стекла водопадом по спине и ослабевшим ногам. Сяо Чжань чувствовал, что стоит Ван Ибо отступить, как он просто сползёт по стене, растечётся белой кляксой по полу.       Кожу в распахнутом вороте пиджака жгло от губ и горячего дыхания. Ван Ибо вдавливался в него грудью и явственно ощущающимся возбуждением. Участившийся пульс раскалывал голову. Казалось, прошла вечность, а не несколько секунд.       Внезапный приток воздуха чуть не сбил с ног. Больше никто не придавливал к стене, никто не целовал в шею, никто не тёрся членом о его пах.       Ван Ибо отпустил его и в паре шагов облизывал губы.       — Хороший мальчик, — ухмыльнулся он и, окинув жертву удовлетворённым взглядом, быстро покинул помещение, оставив Сяо Чжаня в полном замешательстве.       Ноги расползались и дрожали, поэтому понадобилось усилие собрать их. Не в силах оторвать отяжелевший зад от стены, Сяо Чжань бросил взгляд через плечо в зеркало. Лицо пошло пятнами, глаза горели лихорадочным блеском. Раскрытый ворот пиджака открывал свежий алый след. Снова пометил, зараза.       Сяо Чжань оторвался от стены и чуть не взвыл. Таз пронзило спазмом, болезненная стрела впилась в пах. Так вот почему и без того обтягивающие брюки по ощущениям стали на размер меньше — у него крепко стоял.       Ощущая дикий стыд и чувствуя себя опозоренным и оскорблённым, Сяо Чжань добрался до раковины и пустил холодную воду. Умылся, чтобы сбить пылающий румянец, пригладил волосы, застегнул ворот пиджака, упёрся руками в стойку для раковин и выдохнул.       Когда за спиной хлопнула дверь, он чуть не подпрыгнул и резко подался вперёд, чтобы скрыть стояк. И чуть не застонал оттого, что слишком сильно вжался в твёрдую поверхность.       К счастью, вернулся не Ван Ибо. Незнакомый мужчина окинул до предела смущённого Сяо Чжаня высокомерным взглядом и отправился в кабинку.       Сяо Чжань на негнущихся ногах последовал его примеру и рухнул задницей на крышку унитаза. Надо посидеть, успокоиться. В таком виде нельзя выходить в зал.       В кабинке было чисто, пахло цветочным освежителем, и Сяо Чжань прикрыл глаза, глубокими вдохами и медленными выдохами выравнивая дыхание. Он просидел, наверное, минуту, но возбуждение не спадало. Вероятно, потому, что из головы не шли мысли и будто наяву стояли яркие картинки случившегося пару мгновений назад. Тёмные, затягивающие в себя глаза Ван Ибо, его блестящие от слюны губы и вздымающаяся от жаркого дыхания грудь.       Надо переключиться. Подумать о работе, о куче фото, которые нужно отретушировать, о проваленном задании и недовольстве начальника.       Не работало. Член всё так же стоял и уже болезненно пульсировал, сдавленный ширинкой. Сяо Чжань с обречённым стоном расстегнул брюки и, приспустив их, дотронулся до себя. Но даже это осторожное прикосновение отозвалось приятным покалыванием.       Сяо Чжань слышал, как хлопнула дверь кабинки, как полилась вода, и затихли удаляющиеся шаги. Он принялся ласкать себя неспешно и лениво, ещё надеясь подавить напряжение. А чтобы ускорить момент, когда каменная твёрдость под пальцами расползётся в вялую мягкость, решил подумать о чем-нибудь раздражающем и отвратительном.       Или о ком-нибудь, вызывающем такие чувства.       Например, об одном богатеньком выскочке, который в порыве гнева крошит телефоны, а потом покушается на личную свободу.       Хотя сегодняшнюю выходку Ван Ибо можно было назвать едва ли не целомудренной, после того, что он заставил делать Сяо Чжаня в номере. Поставил на колени, принудил отсосать, а потом насильно целовал. И, как апофеоз безобразия, грубо отымел.       Сяо Чжаня накрыло фантомными тактильным ощущениями. Он вспомнил солоновато-терпкий вкус его члена, сильные пальцы на затылке. Вспомнил, какими сладкими ощущались его мягкие губы на своих покалывающих и натруженных. Его бросило в нестерпимый жар, когда он, будто наяву, ощутил себя под горячим твёрдым телом, и растёкся, вспомнив, как жадно и неистово Ван Ибо входил в него.       Сяо Чжань кончил так, что едва успел подставить ладонь, чтобы не накапать на брюки. Оргазм штопором вкрутился в копчик, расшвыривая нервы. Мощный, отчаянный, потрясающий. Сяо Чжань не сдержал крика и порадовался, что один в туалете, иначе просто не смог бы объяснить своё поведение.       Это провал. Потерял контроль, пытаясь утихомирить эрекцию.       Похоже, отрицать проблему было больше нельзя. Все эти дни он сбегал от собственных мыслей, стараясь не думать, как сильно ему понравился секс с парнем, как ему хотелось снова испытать эти ощущения. Ни одна девушка не возбуждала так сильно, никогда прежде Сяо Чжань не кончал так бурно, просто вспоминая прошедшую ночь. Он без сожалений отпустил Ян Цзы, равнодушно приняв факт её измены.       Потому что его влечёт к Ван Ибо.