«Твой злейший враг, подумал он, – это твоя нервная система».
1984 (Джордж Оруэлл)
Крик. Звуки сирены. Суета медработников. Бегающие из стороны в сторону люди. Шёпот зевак, обступивших высокое строение в неоклассическом стиле. Темнота. Мокрый пол. Смех. Резкие звуки, сменяющие друг друга, снова и снова оглушали его. Он уже больше не мог это слышать. Сев на пол, он закрыл ладонями уши, прижав голову к коленям. Пять минут. Десять. Пол часа. Снова тишина. Наверное, можно уже встать, но он не мог. Ледяной бетонный пол словно примагнитил его, не позволяя пошевелиться… Проснувшись в холодном поту, Денис сразу же осмотрелся. Никого. Всё та же просторная спальня и рядом тихо сопящая Вера. В ночной тишине он слышал только бешеное биение своего сердца. Денис отвык от кошмаров. Да и вообще, он уже отвык от каких-либо сновидений. Если они и были, он их не помнил. Проведя ладонями по лицу, Денис встал и направился в свой кабинет. Хотя глупо было так называть эту комнату, ведь он в ней никогда не работал. Заперев за собой дверь, он включил настольную лампу, и, в тени приглушённого света, почал штопором бутылку вина «Контадор». В компании чёрно-белого свадебного портрета, он устроился в кожаном кресле, вдыхая свежий ноябрьский воздух, который проникал в приоткрытое окно. Его глаза тоскливо рассматривали каждую чёрточку улыбающегося лица Иры на старой фотографии. Сделав пару глотков вина, Денис откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Каждый новый день в его жизни был тяжелее предыдущего. Завтра, а точнее уже сегодня, Дениса ждала первая встреча с Лыткиным и адвокатами, а позднее вечером они с Верой улетали в Лондон, чтобы забрать Алису. «— Почему Алиса? — неожиданно эхом прозвучал в голове голос из прошлого, неся за собой самые тёплые воспоминания. Вечер. Денис сидит с Ирой на диване в их небольшом двухэтажном домике на юге Шотландии, недалеко от Дамфриса. Драгункин, массируя её разболевшиеся ноги, молча наблюдает за тем, как она рисует. В ушах слышалось потрескивание дров в камине и немного злодейское завывание вьюги за окном. — Я в детстве обожал читать «Алису в Стране Чудес», — ответил Денис, не сводя глаз с её сосредоточенной гримасы, — мне всегда хотелось назвать дочь Алисой. Серьёзное лицо Иры тотчас засияло улыбкой, а затем комнату наполнил её жизнерадостный смех. — Серьёзно? — спросила она, убрав ноги на пол и отложив альбом в сторону. — Ну, раз маленький мальчик Денис так хотел, тогда давай назовём её Алисой. — Вот так просто ты согласилась? — удивился мужчина, обнимая Иру за плечо. Не в её натуре было моментально соглашаться, не начав спорить. — Да, — кивнула девушка, прижавшись губами к шее мужа». Когда всё пошло наперекосяк? Почему сейчас, когда вроде бы всё наладилось, он вынужден был снова окунуться в историю, которую он так упорно пытался забыть? Денис не понимал, за что его в очередной раз наказывала жизнь. За последний месяц на его плечи обрушилось столько грязи со стороны бывшего тестя, что отмываться он будет ещё очень долго. Лыткин просто ослеп от ненависти. В своих действиях он был непреклонен. На последней встрече со своим адвокатом Денис с ужасом узнал, что тесть теперь просил полную опеку над Алисой, с лишением Дениса родительских прав по причине уклонения от воспитания ребёнка. По закону, ни у Лыткина, ни у его жены не было никаких шансов на получение опеки, если сам Денис против неё. Но что есть закон в руках у представителя закона? Понимая это, Денис боялся. Он не мог потерять ещё и дочь. Поэтому, послушав Веру, он решил ещё раз поговорить с Алисой. И если вдруг она поддастся на уговоры, то с её согласием, и с другим единственным рычагом давления на Лыткина, который знал Денис, у него появлялась ничтожная возможность изменить решение тестя. Залпом допив оставшееся в бокале вино, Денис спрятал в ящике стола свадебный портрет и вышел из комнаты. Он знал, что сон к нему больше не придёт, поэтому даже не стал возвращаться в спальню. В любом случае им с Верой нужно было вставать через три часа. Ему ехать на встречу. Ей в новую кондитерскую, открытие которой планировалось уже на следующей неделе.