Волчья лапа

...Дорогих нам людей, которых мы знали, Мы сами не редко так просто бросали. А я не хотел.. Да получилось все вновь, Как рифма у крови со словом "любовь". Приехали мы поздно ночью, меня разбудил мой брат, Генри. За окном лимузина стоял двухэтажный коттедж, выполненный в традиционном немецком стиле "Фахверк", он был белого или, скорее всего, цвета слоновой кости, с острой треугольной крышей цвета коричневого Марса, стоял дом на каменном фундаменте, чтобы не терять вкус цвета, фундамент сделали цвета красной охры, окна были широкие, европейские. Мы вышли из машины, забрали вещи из багажника лимузина и направились в дом. Идя по каменной дорожке с сумками, я разглядывал темный сад, освещенный лишь лунным светом, под лунными лучами зеленый сад казался синеватым, а кроваво-красные кусты роз становились фиолетовыми. Вход в дом находился на небольшом крылечке, где была подвешена деревянная скамейка под цвет крыши. Стоило нам подняться на крыльцо, как все крыльцо и весь сад вдруг осветился. Мы услышали шаги, которые доносились за дверью, такие маленькие, легкие шажки, дверь начала открываться и перед собой мы увидели маленькую девочку. Девочка была возраста Генри, с длинными волосами цвета натурального блонда, которые были собраны в два низких хвостика, большими зелеными глазами, я бы сказал с изумрудными, вокруг которых был темный обруч, она была очень бледна, со светлыми, почти незаметными, бровями и ресницами и маленькими розовенькими губками, нижняя губа была чуть пухлее верхней. Она приветливо улыбнулась нам и жестом пригласила войти. Как только мы вошли в просторный холл, нам навстречу вышли трое. Двое высоких мужчин, похожих друг на друга, их отличала только одежда и несущественная разница в росте. Тот, который был чуть выше другого, в синем строгом костюме, с расстегнутым пиджаком и бежевой рубашкой, представился Робертом, другой, его брат, подошел к моей маме и нежно поцеловал ее в щеку, мне он показался очень знакомым, после чего он поприветствовал и меня с Генри, крепко обняв нас обоих и называя сыновьями. После столь неожиданного приветствия, я представил себя и брата и пожал руку Роберту. После всего этого, я заметил знакомую фигуру, стоявшую за колонной. Она медленно подошла к моей маме и одарила ее светлой улыбкой. Это была та самая девушка, которую я провожал до корпуса младших классов. Она была одета в джинсовую короткую юбку, свободной белой блузке, через который просвечивался темно-бежевый кружевной бюстгальтер и в бежевые лабутены с открытым носком. Кончики ее русые волос были легко накручены, на голове у нее был повязан белый шелковый шарфик, как ободок. Я опустил глаза и улыбнулся, вспомнив нашу с ней встречу. Она присела на корточки, чтобы быть на ровне с моим братом, который крепко держал меня за руку, она нежным голосом спросила. - Как тебя зовут? - Генри. - робко сказал он, опустив голову - Генри, не хочешь присоединиться ко мне и Лоле, чтобы покормить котят? - она приобняла свою сестру и, они обе, сделали ангельские умоляющие глаза. Генри опустил мою руку и подал ее девушке, та поднялась с колен и, взяв детей за руки, направилась в глубь дома. Роберт, тот, который высокий, попросил у Сары, маминой подруги, которая тоже поехала с нами, ее вещи и повел ее показывать свою комнату. Мужчина, который остался, так мне и не представился, он взял мамин чемодан и приказал следовать за ним. Я остался один в холле, не понимая, почему меня бросили одного, так, что я решил сам проследовать в дом, туда, откуда доносились стук каблуков и восторженные возгласы детей. Выйдя из просторного светлого холла, где стоял шкаф и тумба, куда нужно было сложить свою верхнюю одежду, я оказался в шестиугольном помещении теплых тонов, где было несколько дверей, одна арка и широкая, снизу, винтовая лестница. С сумками я зашел в полукруглую комнату, которая являлась гостиной, она была лососьего цвета, очень большой, с выходом на задний двор, на стенах висели разные пейзажи, в глубине комнаты, слева от входа, стоял белый камин, на которых были детские фотографии этой семьи, возле камина, полукругом, стоял диван и два креста медно-коричневых цветов, на деревянных ножках с ручной резьбой, с обеих сторон дивана, стояли журнальные тумбочки медного цвета со стеклом, под которым был миниатюрный японский каменный сад "Бонсай", на самом столе лежали миниатюрные грабли, с помощью которых можно рисовать новые узору в этом саду. Пока я расхаживал по гостиной, изучая ее, ко мне подошла маленькая девочка, Лола. - Ты можешь положить свои сумки. - сказала она тонким голосом, - С ними же неудобно. - Да, ты права. - согласился я и положил их возле дивана, - А ты, случайно, не знаешь, где наша с Генри комната? - Это надо у Стэйси спросить. - пожала она плечами и резко взялась за голову. - Что такое? - спросил я, сев на колени и увидев, что у Лолы выступили слезы. - Лола! - в комнату вбежала та девушка, - Вот, держи, пойдем запьем. Девушка достала из кармана юбки какие-то таблетки, она протянула две штучки маленькой девочки и, взяв ее за руку, отвела в другой конец комнаты, где стоял обеденный стол с графином воды и семи стаканами на подносе. Она налила в маленький стакан немного воды и подала их девочки, та приняла таблетки, послышался хруст и лицо девочки сморщилось, она быстро запила раскушенные таблетки водой и ее лицо приняло нормальное выражение. Я подошел к девочкам, Генри в это время, сидел на ковре с маленьким котенком бенгальской кошки в руках. - Это серьезно? - поинтересовался я. - Да я ,толком, и не знаю. - ответила старшая девушка, - У нее периодически бывают головные боли, совсем недавно началось, это произошло из-за сотрясения, ее родители, Роберт и Джованна, развелись после этого, Лола осталась с матерью, она приезжает к нам на каникулах или выходных. - А из-за чего они развелись? - Авария, - вздохнула она, - Это произошло так быстро, Роберт забрал ее из детского сада, когда они ехали домой, у Роберта отказали тормоза, это была ошибка механиков, машина была новой, механики не проверили ее так, как требуется. Машина врезалась в дерево пассажирским сидением, Лола была сзади, но она сильно ударилась головой. - у девушки выступили слезы, - Врачи говорят, что это пройдет, но не до конца, у нее повышенное внутричерепное давление и не усвоение мозговой жидкости. Это давит на мозг, поэтому у нее начинает болеть голова, эти таблетки помогают жидкости рассосаться. Она протянула мне упаковку с таблетками, я заметил на ее руке некое пятно, она проследила за моим взглядом и быстро убрала свою руку за спину. Я посчитал это странным, но ничего не сказал, поблагодарив за эту историю, я подошел к камину, где стояли фотографии. Разглядывая снимки, я заметил до боли знакомую фотографию. Я взял рамку в руки, чтобы было удобно просмотреть фото. Фотография была давняя, на ней два ребенка, мальчик и девочка, которые крепко обнимались, но смотрели в камеру, на парнишке были клетчатые шорты до колен, и голубая поло. Девочка была одета в белое летнее платье в голубой цветочек, ее светлые волосы были заплетены в две косы, а за ухо был вдет большой цветочек василька, на концах которых красовались красные атласные банты. Я вспомнил эту фотографию и меня будто током ударили, я обернулся на русую девушку. *** Начало сентября: 12 лет назад*** - Эдди, обними ты наконец свою подругу! - сказала светловолосая девушка за фотоаппаратом, - Покажи, как ты ее любишь! Дети стояли на зеленой траве, усыпанной маленькими васильками, растрепанный маленький мальчик, по имени Эд, корчил причудливые и смешные рожицы в камеру, а, рядом с ним, стояла милая маленькая девочка, которая, смеясь, держалась за живот. Женщина хотела добиться послушания от этого резвого мальчика, но ничего не получалось, пока та самая девочка не сорвала маленький василек. Она протянула его Эдди, попросила вдеть цветочек ей за ухо, но мальчик отказался, сказав, что для своей будущей жены он сорвет большой цветочек. Эд начал искать самый большой василек на поле и, после двадцати минут, он его нашел, женщина уже перестала готовиться к снимку, она отошла от детей к другим взрослым, где был ее муж и родители девочки. Эд подбежал к Стэйси и аккуратно заплел цветок ей за ухо, взамен та поцеловала его в губки и крепко прижала к себе. Отец паренька выхватил у жены фотоаппарат и заснял детей обнимающихся, родители Стэйси попросили распечатать им этот снимок. *** Наши дни*** Девушка подошла к парню и осторожно взяла из его рук снимок, она провела по нему своей рукой и поставила на место, при этом печальным голосом сказав. - Да, я тоже помню этот день. - немного помолчав, она добавила, - Какими же маленькими мы были. - Стэйси? - удивился я. - Да, Эд, сколько лет, сколько зим. - безразлично сказала она Мне захотелось ее обнять, но та мне отказала, она покачала головой и подошла к детям, она погладила по голове Генри и взяла за руку Лолу. - Уже поздно, я пойду покажу детям их комнаты, а ты, - она обращалась ко мне, - подожди меня здесь. Я пожелал детям спокойной ночи и отдал Генри его рюкзачок. Они ушли, и я остался один в большой гостиной, я подошел к котенку, который бегал на ковре за маленьким комаром, я погладил малыша и услышал, что Стэйси уже возвращается. Стук ее каблуков все приближался, я поднял пушистика и положил его в стенд, где были его братья и сестры, мамы я не наблюдал, видимо она гуляла по дому или охотилась на улице. Стэйси вошла в комнату, она жестом попросила меня присесть на диван у камина. Я послушно сел, она присела на другом конце дивана и что-то ждала, мы оба чего-то ждали, но, похоже, ждали мы не одного и того же. Стэйси смотрела на камин, послышался тихий писк, и в камине вспыхнули дрова. Пламя охватило их сразу, оно плясало на деревянной поверхности, меняя свои цвета от зеленоватого до ярко-оранжевого. Стэйти дождалась своего и облокотилась на спинку дивана. Я смотрел на нее, а она смотрела на танцующее пламя. Я решил прервать это долгое молчание. - Я рад тебя видеть! - искренне сказал я, - Ты хорошо выглядишь. - Спасибо. - равнодушно ответила она. - Я думал, что мы не увидимся. Вчера я встретил тебя впервые за столько лет. Она залилась звонким смехом, я не понимал, что смешного я сказал, она перестала смеяться и искоса поглядела на меня. - Да, не думала, что ты так невнимателен. - улыбнулась она, - Мы с тобой вчера не первый раз столкнулись. Ты такой злой был, в тот вечер. Так яростно пытался выхватить у меня рюкзак, кстати, может ты вернешь мне мою перчатку? Она вытянула ко мне свою ладонь, мои глаза округлились после услышанного, но я был еще больше шокирован, когда увидел темный след волчьей лапы между большим и указательным пальцами. Девушка посмотрела на меня и наклонилась вперед, достала что-то черное из-под дивана и кинула мне на колени. Это был тот самый рюкзак, я, не медля, открыл его, в нем были деньги. Я вопросительно посмотрел на незнакомую, взрослую Стэйси, она больше не была тем ребенком, которого я знал когда-то, хотя и я уже таким не был. - Что это? - твердым голосом спросил я. - Компенсация, за украденное в тот вечер, нам оно не нужно было, это была моя идея ограбить вас, я хотела повеселиться, но не с помощью украденных таблеток, а, просто, я хотела посмотреть на твое выражение лица, тогда и сейчас. Честно? Я не удовлетворена. Твое лицо было куда интересней, когда ты узнал, что я-Стэйси. Ну уж то, ты не способен удовлетворить девушку? - она вновь залилась смехом. - Зачем ты так? - поинтересовался я, - Чтобы отомстить мне? За что? - Как за что? - удивилась она, - За тот случай, зимой третьего класса, когда была сильная метель, я попросила отвести меня домой, потом бы ты мог идти, куда хотел, но что сделал ты? А? Я скажу тебе, мало того, что ты не отвел меня домой, ты оскорбил меня и унизил перед своими друзьями. Те припоминали мне это до шестого класса. А где был ты? Ты уехал, не извинившись и не попрощавшись, так сложно было дойти до соседнего дома? А я ведь ждала. Она говорила это, глядя мне в глаза, серьезным и возмущенным голосом. Я не мог ничего отрицать, я посмотрел на нее. - Отомстила? - спросил я. - Теперь ты меня прощаешь? - Нет. - Ты даже не пытался связаться со мной! - А вот и нет! - начал спорить я, - Я позвонил тебе, где-то через неделю, после того, как уехал. В доме никто не взял трубку. Я хотел извиниться. Где ты была тогда? - На похоронах. - тихо ответила Стэйси, - Мама заболела той зимой, и врачи не смогли ее вылечить. Я осталась одна с отцом, он никого себе не искал, до твоей мамы. Да, кстати, где твой отец? - Он тоже умер, в Афганистане. - с грустью сказал я. - Он был военным? - удивилась она, - Я же... - Нет, он же был журналистом, брал интервью. - Воот, а я и хотела сказать, что помню его журналистом. - с грустной улыбкой сказала она, - Он был хорошим, помню, он умел всякие вкуснятины выпекать. - Да, особенно яблочный пирог, помнишь? - Да, да, а еще разные печенья! - подхватила она меня. - Точно. Я, улыбаясь, смотрел на нее, что-то, все таки осталось у нее с детства, может искренняя улыбка, она не могла ее подделать. Всегда улыбалась, искренне и светло, что, если у тебя было плохое настроение, она его убивала одной улыбкой. Я придвинулся к ней, она удивленно посмотрела на меня. - Чего ты пялишься? - Не знаю, - что-то внутри меня екнуло, - Ты красивая... - Спасибо... - смущенно сказала она. Внутри меня вспыхнуло некое странное чувство. В животе будто что-то зашевелилось, в голове засвистело, тело бросило в жар. Стэйси посмотрела на меня, на мои пересохшие губы и красное лицо, она встала и подошла к столу, на котором был графин с водой, налив стакан она подозвала меня к себе. Я был пленен ее улыбкой, она стояла, сжав в руках хрусталь с водой, смотрела меня, а на ее лице играла детская улыбка. Я подошел к ней очень близко, вплотную. Взяв ее за руку, я поставил стакан на стол, Стэйси смотрела на меня удивленными большими глазами, я обхватил ее талию и прижал к себе, она уткнулась лицом в мою грудь и обняла меня за спину, мы простояли так несколько минут, после чего, я дотронулся рукой до ее подбородка и приподнял ее лицо, чтобы она посмотрела на меня. Я потянул ее лицо к своему и нежно дотронулся своими губами до ее. Она приоткрыла рот и я придвинулся ближе, так, чтобы наши губы до конца соприкоснулись, она ответила на мой поцелуй и мы соприкоснулись языками, она обвила мою шею руками, а я нежно пропустил ее волосы между своими пальцами. Я усадил Стэйси на стол и облокотился на него рукой, она обвила мои бедра своими тонкими ногами и притянула ближе к себе. Я прервал поцелуй и отстранился от нее. - Ты чего? - спросила она, запыхавшись. - Помнишь, что я сказал твоей маме, когда мы гуляли по васильковому полю? - Эм, да. - Скажи это, я хочу услышать это сейчас. - Ну, ты подошел к ней и сказал, что, когда мы вырастим, то ты возьмешь меня в жены. - Точно. - подтвердил я, - Знаешь, я хочу выполнить это обещание. - Что? - удивилась она, - Ты с ума сошел? - Нет, я просто кое-что понял. - я немного выждал паузу, - Я нашел человека, которого не хочу ни с кем делить! Я не хочу больше потерять тебя! - Не потеряешь! С этими словами, она взяла меня за воротник кожаной куртки и притянула к себе за новым поцелуем, я нежно обвил ее талию и подхватил ее хрупкое тело на руки, удерживая ее спину, я поднял ее ноги и понес на диван, как невесту. Аккуратно уложив ее на диван, не прекращая наш поцелуй, я лег на нее, одной рукой я придерживал ее голову, а другой нежно ласкал все ее тело. Она отстранилась и произнесла то, что удивило нас обоих. - Пойдем в твою комнату? Я немного подумал, но Стэйси поднялась с дивана и подала мне руку, я охотно принял ее приглашение, и она повела меня в спальню на первом этаже. Комната была уютной, небольшой, с большой двуспальной кроватью, над кроватью, у изголовья, была картина И. К. Айвазовского "Наполеон на острове Св. Елены", кровать была с навесом, который держался на деревянных резных колоннах, со всех сторон навес был оснащен плотными бардовыми шторами. Стэйси сняла обувь и легла на кровать, головой кивая на соседнее место. Я улегся рядом, приобняв ее и притянув к себе. В порыве страсти, Стэйси стянула с меня куртку и футболку, я расстегивал ее блузку, маленькие пуговички мне не подавались, так что я решил более жестко с ними справиться. Я опустился к шее девушки и начал ее покусывать, одной рукой я разорвал пуговицы на ее блузке, заставив Стэйси возбужденно ахнуть. Я притянул Стэйси к себе, она села на меня, сняв с себя испорченную блузу, она стала расстегивать пуговицы на моих джинсах, при этом нежно целуя меня в шею и ключицы. Я, быстрым движением, повалил ее и оказался сверху. Одним рывком я стянул с нее юбку, расстегивать ее не нужно было, Стэйси лежала передо мной во всей красе, ее тонкое хрупкое тело было одарено приятными на глаз и ощупь изгибами, пышные формы груди приковывали к себе взгляд, тонкая талия с маленьким животом была сладка на вкус и запах, на ней было кружевное белье темно-бежевого цвета, которое, вскоре, было на полу, вместе со всей другой одеждой. Это была самая лучшая ночь в моей жизни, которую нельзя было сравнить ни с чем, Стэйси быстро уснула, ее растрепанные локоны были разбросаны по подушке, она лежала на моей груди, положив на меня свою крохотную ручку с длинными изящными пальцами. Я обнял обнаженное тело своей девушки и заботливо укрыл ее шелковыми простынями, я разглядывал родимое пятно на ее руке, которое было похоже на Волчью лапу.