Проклятые розы

Виола резко открыла глаза и рывком оторвала тяжелую, будто свинцом наполненную, голову от подушки. Она судорожно соображала, что же произошло только что, в ее сне. Если это, конечно, был сон... Все началось вчера. Она, как обычно, пришла домой поздно, ужасно устала после скучных лекций в колледже, а после вечерней подработки в книжном магазинчике рядом с домом девушка просто не ощущала своих ног. "Доконает меня когда-нибудь эта работа. За вечер ни разу не удалось присесть", - думалось Ви. Не раздеваясь, девушка упала лицом в подушку. Сил ее хватило лишь на то, чтобы запереть за собой входную дверь и снять с распухших ступней симпатичные лаковые туфли, купленные на распродаже. - В следующий раз слипоны надену, - пообещала себе она, прежде чем провалиться в сон. Провалиться, между прочим, в буквальном смысле. Матрац вдруг исчез. Нет, Ви не показалось, поскольку ощущения от падения с высоты двух метров были не самые радужные. Более того, она ударилась локтем обо что-то, пока падала, так что, поднявшись с каменного пола и потирая ушибленные места, девушка вполне обоснованно радовалась, что не упала откуда повыше и ничего себе не сломала, а только на пару секунд перестала ощущать руку. Это, кстати, было удивительно, поскольку невысокая, хрупкая, с тонкими запястьями и бледной кожей, да еще и длинными светло-русыми волосами, Виола удивительно быстро покрывалась синяками и ссадинами. На нее частенько падали книги с верхних полок в книжном, когда она пыталась их достать. Что и говорить, хрупкая на вид девочка почему-то обладала грациозностью слона в посудной лавке, часто роняла и била посуду, падала, не вписывалась в углы и повороты. Да и вообще, ее с трудом можно было назвать везучей. «Еще бы, будешь везучей, когда в «Ведьмином доме» героиня как две капли воды на тебя похожа, да еще и носит твое имя». Такие мысли, конечно же, частенько посещали Ви, но она была слишком занята учебой и работой, чтобы обращать на них внимание. Мало ли, что разработчикам могло в голову взбрести. Всякие совпадения бывают… Правда, в совпадения девушка не верила. Поднявшись с каменного пола и потирая ушибленные места, Ви осмотрелась – ей хотелось понять, где она очутилась и что вообще тут происходит. Кругом была темнота. Только небольшой прямоугольник мягко светился в отдалении. Девушка здраво рассудила, что ей лучше быть поближе к свету, поскольку тьма вокруг почему-то заставляла ее дрожать от ужаса. Ноги сами понесли ее к… Раме?! Виола в изумлении застыла перед тем, что так привлекало ее взгляд последние пару минут. Светящееся молочно-белым полотно в великолепно выполненной деревянной резной раме, висящее на угольно-черной стене. «Что бы это значило?» - задавшись этим вопросом, девушка не заметила, как дотронулась до холста. Тот зарябил, разбрасывая вокруг сверкающие брызги, и Ви с удивлением отметила, что прямоугольник из белого стал прозрачным, как будто с другой стороны кто-то рассеял туман. Прижавшись к прозрачному, теперь уже стеклянному, проему в стене лбом, она наблюдала за происходящим по ту сторону рамы. «Галерея какая-то», - думала Ви, разглядывая проходящих мимо людей, - «У нас в городе таких точно нет». Спустя минут пять она поняла, что какое-то время смотрит в одну точку, которая привлекла ее внимание, показавшись неправильной, несуразной. Огромная алая роза, тянущаяся лепестками к потолку. Она занимала довольно большое пространство в углу этой странной галереи. И рядом с ней стояла маленькая девочка с каштановыми волосами и в смешной школьной форме. Больше всего Ви умилили белые сползающие гольфики, которые девочка то и дело поправляла, что-то бормоча себе под нос. Ее, казалось, окликнули, и девочка, кивнув сама себе, пошла на этот зов, пропав из поля зрения наблюдательницы. Свет внезапно погас. Виола отшатнулась от стекла, оставшись в почти полной темноте, которую разбавляли только молочные капли, едва фосфоресцирующие на полу и вокруг рамы. Повертев головой, она заметила, что вдалеке появилось еще одно «окно». Она стремглав бросилась к нему, потому что капли начали гаснуть одна за другой, а оставаться в темноте ей по-прежнему не хотелось. Оказалось, что «окно» здесь было не одно. Два узеньких окошка, одно все в той же резной раме, второе - более простое и чуть обшарпанное. В первом Ви все так же видела девочку, которая, громко крича, бежала по опустевшей в одночасье галерее. Во втором… Юноша, ростом на две головы выше Виолы, прижав к груди синюю розу, отчаянно отбивался… Стойте, серьезно?! Сказать, что Виола была удивлена, значило бы нагло соврать. Она была поражена, ошарашена до такой степени, что на мгновение просто остолбенела. Юноша отбивался от портрета женщины. Стиснув зубы, он пытался вырвать из нарисованных, но оттого не менее смертоносных, женских рук край своего странного, рваного в нескольких местах пальто, которое в неверном свете настенных бра казалось не то зеленоватым, не то отдающим в синеву. Его чуть тронутые сединой растрепанные волосы настораживали девушку не меньше, чем оживающие портреты, а глаза, сверкающие фиолетовыми сполохами, которые только что стекло продемонстрировало ей крупным планом, завораживали. Но, к несчастью, этот бой он проиграл. Портрет воздел руки к потолку, хищно скалясь, а затем развернулся и уполз на локтях, оставив израненного парня лежать без сознания. Было очень похоже, что и признаков жизни он не подает. О бое напоминали только свежие дыры на его одежде и синие лепестки, разбросанные по полу. Самой же розы Ви разглядеть не удалось. Оторвавшись от созерцания лежащего на полу юноши, Виола обратила свой взор к другой раме. Девочка бежала. Перед ней на полу появлялись надписи, однообразные, но пугающие. «Идем, Иб…» Иб? Ее что, правда, так зовут?..