cyclicity.

Что такое страх? Одна из базовых эмоций человека, которая сигнализирует об опасности? Непрекращающаяся тревога, парализующая человека и мешающая ему жить? Защитный механизм психики, которая всеми силами пытается оградить человека от травмирующих ситуаций? Да, да, да. Для каждого своё «да». Кто-то боится змей и пауков, кого-то пугает строгий начальник с работы, а кто-то дрожит только при одном упоминании клоунов. И, говорят, если столкнуться с собственным страхом лицом к лицу, то, осознав его незначительность, от него можно с легкостью избавиться. Но что делать, если страх заключается в том, что это самое столкновение может произойти? Что делать, если каждый день по несколько раз судорожно анализируешь происходящее и впадаешь в настоящую истерику, если замечаешь обстоятельства, предвещающие это самое столкновение? Что делать, если ты одержим контролем ситуации? Чонгук задаётся этими вопросами каждый день. В тот вечер Тэхен остался у него с ночёвкой. Они разговаривали до самого рассвета, прерываясь, чтобы покушать или посмотреть какой-то мультик. Тэ старался больше не поднимать больную для Чонгука тему, да и он сам не особо стремился говорить об этом. Любому человеку нужен перерыв от таких сильных стрессов, переживаний и нервов. Эти периоды выматывают организм, они израсходуют слишком много энергии. Легко устать из-за её нехватки. Период стресса Чонгука длился два долгих мучительных года. Он имеет право отдохнуть. Ближе к обеду парни начали чувствовать сбивающую с ног усталость. Они оба завалились на небольшую кровать Чонгука, прижимаясь друг к другу, чтобы обоим было максимально удобно. Младший не уверен, как там чувствует себя Тэхен, но ему самому всегда комфортно с ним. Тэхен стал тем, кому Чонгук смог довериться. Для него это было, наверное, самым важным при общении с любым человеком. Возможность чувствовать себя в «своей тарелке». Не боятся каждую секунду, что человек его осудит или не поймёт. Спокойствие, комфорт и безопасность — то, на чём строится доверие Чонгука. И Тэхен подходит ему по всем пунктам. — Какой твой любимый мультик? — Спросил Тэхен, лежа лицом к Чонгуку с закрытыми глазами. Он так вымотался за эту ночь. Перенёс не одну истерику младшего, следил за ним, ждал, пока тот выспится, даже успел развлечь его родителей. Чонгук сейчас просто хочет, чтобы он поспал. — Даже не знаю, — серьёзно задумался Гук, отрывая взгляд от лица старшего, — мне многие мультики нравятся. Рататуй, история игрушек, как приручить дракона, Балто… — Расскажи мне, про что он. — Лениво промычал Тэхен. — Какой именно? Балто? — Переспросил Чонгук, и, услышав в ответ тихое угуканье, улыбнулся и продолжил. — Это история про сильную личность, который, несмотря на плохое отношение к нему всех вокруг, рискнул собой ради их спасения. Главный герой — помесь волка и сибирской хаски. Его никто не любил, с ним никто не дружил, потому что он считался низшим. — Тихо рассказывал младший, наблюдая за тем, как Тэхен всё больше и больше проваливался в сон. — Однажды его даже прогнали со стаи, представляешь? Назвали вором, оклеветали и унизили. А тот, кто действительно стоял за всеми происшествиями того злополучного вечера, считался героем и… Чонгук, услышав ровное сопение старшего, замолк. Заснул. Чон глупо улыбнулся, кладя голову поближе к голове Тэхена так, чтобы их носы соприкасались. Он рвано дышал, смущался и краснел, но при этом был такой довольный. Где-то в груди растекалось приятное тепло, живот приятно скучивало, а ладошки потели. — Спасибо. — На выдохе сказал Чонгук, прикрывая глаза. — Спасибо за то, что выслушал. Спасибо, что не оставил меня. Спасибо, что успокаивал и терпел. Спасибо, что выбрал меня. Спасибо тебе за всё, Тэхен. — Шептал парень на одном дыхании, дергая край футболки старшего. — Я буду благодарен тебе до конца жизни. Пускай мы общаемся не больше месяца, но ты сделал для меня больше, чем все те люди, которых я знаю всю свою жизнь. — Продолжал он, оторвав руку от футболки и начав медленно и аккуратно поглаживать волосы спящего. — Я хочу сказать, что не смогу забыть Юнги. Я люблю его и всегда буду любить. Считаю, что ты имеешь право это знать. Он был первым человеком которой смог сделать меня счастливым. Он — неотъемлемая часть меня и моей жизни. Чонгук замолчал, забирая руку от уже идеально приглаженных волос Тэхена и подкладывая её под собственную щеку. Столько всего ему хотелось сказать ещё. Сказать какой Тэхен замечательный, какой он добрый и хороший, что даже целой вселенной, кинутой к его ногам, будет недостаточно, чтобы одарить его тем, чего он заслуживает. Чонгуку хочется забрать его себе — такого смешного, маленького, сопящего, мило причмокивающего губами во сне. Он привязался к Тэхену. К его голосу, его глазам, повадкам. Привык к его, местами глупым, шуткам и интересным историям. Ему будет тяжело отпускать его, поэтому он так сильно этого не хочет. Он не хочет терять его. Не хочет вновь оставаться один на один со своими мыслями. Ему нужен Тэхен. Наверное, это своеобразная форма любви. Когда ты нуждаешься в человеке и понимаешь, что твоя жизнь теперь никогда не станет прежней. Когда человек — твоё спасение, твоя поддержка, твой смысл. Чонгук уже однажды потерял свой смысл, но ему удалось обрести его вновь. — Но ты не думай, что я отказываюсь от твоих ухаживаний. — Продолжил Гук, вновь прикрывая глаза. — В тот вечер Юнги сказал мне, что больше всего на свете он хочет, чтобы я был счастлив. Не знаю, как сильно тогда возмутился бы, если бы узнал, что мне придётся быть счастливым без него. Это казалось чем-то невозможным. Знаешь, как свет и тень или добро и зло — для существования одного необходим другой. Я не представлял счастья без Юнги, и не представлял Юнги без счастья. Но сейчас я, наверное, понимаю, что он имел ввиду. — Прошептал Чонгук, ощущая, как горячие слёзы начали обжигать щеки. — Он просил меня быть счастливым. Он озвучил мне своё последнее желание. И я, где-то в глубине души, всегда это знал. Знал, что должен жить, потому что этого хотел Юнги. Наверное, только из-за этого я ничего с собой не сделал. — Младший несколько раз глубоко вдохнул, а после продолжил. — Пускай он был у меня первым во всём. Пускай он был первым, кого я полюбил, и первым, кто полюбил меня. Но ты стал первым, кто смог меня спасти. — Улыбнулся Чонгук, вытирая слёзы со щек и с облегчением выдыхая. — Знаешь, Тэ, я, должно быть, люблю тебя. Не так, как я люблю Юнги. Вы разные, очень разные. И люблю я вас по-разному, но одинаково сильно. Гук замолчал, чтобы успокоится и перевести дух. Он озвучил свои мысли, которые крутились в голове. Ничего не утаивая, не подменяя понятия, без лжи и какого-либо приукрашивания. И он не боится, потому что доверяет. Знает, что его не осудят и поймут. И от осознания этого ему так хорошо. — А ещё я знаю, что ты не спишь. — Хихикнул младший, тыкая палец в щеку Тэхена. — Возможно. — Сразу же ответил тот. — И тебе не стыдно подслушивать? — Кажется, — начал Тэ, открывая глаза и встречаясь взглядом с парнем, — все твои пламенные речи предназначались именно мне. Или где-то здесь спрятался ещё один Тэхен? Пускай выходит, будем драться. — За что вам тут драться? — Сморщил нос Чонгук, улыбаясь. — Не за «что», а за «кого». — Поправил его Ким, после вплетая пальцы в волосы младшего. — За тебя драться будем. — Опять ерундой маяться собрался. — Закатил глаза виновник возможной потасовки. — Ради тебя готов и на такое. — Подмигнул Тэхен, после расплываясь в довольной улыбке. Он сейчас был, наверное, самым счастливым человеком в мире. Парень, по которому он сох с первого дня учебы в этом году, за которым он наблюдал и за которого беспокоился, сейчас лежит в его объятиях и трется носиком о его шею. Он доверил ему свои мысли, свои желания и чувства. И Тэхен его не подведёт, ни за что на свете. Он всегда будет рядом, как и обещал и никогда его не отпустит. — Можно тебя поцеловать? В ответ Чонгук сначала округлил глаза, а после неуверенно кивнул, сжимая в руках настрадавшийся край тэхеновой футболки. Тэхен неуклюже приподнялся, подбираясь ближе к парню и кладя ладонь ему на щеку, поглаживая ту большим пальцем. Следом он принялся рассматривать его блестящие глаза, слегла дрожащие губы и стремительно краснеющие щеки. Чонгук был прекрасен. Тэхен готов поклясться, что никогда в жизни не видел никого более красивого и привлекательного. Он провёл большим пальцем по чужим губам, облизал свои собственные и, прикрыв глаза, приблизился к Чонгуку. Сердце последнего было готово вырваться из груди в ту же секунду. Его переполняло такое огромное количество чувств, что Чон буквально начинал в них тонуть. Они заполняли его через край — заливали глаза, ведь ничего не было видно, уши, так как ничего не было слышно, нос, что даже дыхание сбивалось. Он думал, что не выдержит этого, что такие эмоциональные качели точно не для него. Но всё стало спокойнее, как только губы Тэхена прикоснулись к его собственным. Они были мягкие и сладкие, со вкусом ягодного бальзама. Тэхен был максимально нежен и осторожен — он медленно, даже лениво сминал чужие губы, придерживая голову младшего и не забывая поглаживать щеки. Чонгук ощутил себя на минном поле — пока не шевелишься — всё хорошо. Но стоит сделать малейший шаг, сдвинуться на миллиметр, то последует взрыв. Мощный, оглушительный, смертоносный взрыв. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Тэхен отстранился. Но Чонгуку их поцелуй показался настоящей бесконечностью. — Я счастлив, что ты сказал мне это. — Начал Тэхен, не переставая улыбаться. — Счастлив, что ты не утаиваешь от меня, что не забудешь его. Да я и не хочу, чтобы ты его забывал. Ты ведь сам сказал, что он часть тебя, ты не должен терять часть себя, Чонгук-и. Младший глупо и влюблённо заулыбался, обвивая руками шею парня и притягивая его к себе, заключая в очередной поцелуй. С того самого дня и начались их отношения. Внезапно, незапланированно, слишком быстро, но так правильно. Они виделись каждый день. Тэхен встречал Чонгука по приезду в университет, они вместе проводили перерывы и обеды. Тэхен больше не позволял ему отсиживаться в одиночестве в мрачных коридорах, слушая тоскливую музыку и загоняясь воспоминаниями о прошлом. Сейчас Чонгук всегда рядом с ним. Друзья старшего обрадовались образованию новой парочки больше, чем сама парочка. Они наконец-то могли с облегчением выдохнуть, ведь больше им не придётся бегать по всему зданию универа выискивая Гука и насильно впихивая ему подарки Тэхена. Чонгука крайне радушно приняли в новую компанию. Такие страшные на первый взгляд старшекурсники оказались куда более приятными и хорошими людьми, чем одногодки. Они не стремились доказать Чонгуку своё превосходство над ним, унизить, высмеять или попустить. Они относились к нему, как к равному — разговаривали с уважением, шутили по-доброму, спрашивали его мнение и считались с ним. Чонгук, наверное, впервые обрёл друзей. Ежедневные свидания с Тэхеном изначально немного пугали младшего. Он даже не сразу понял, что прогулки с кофе вокруг университета, поездки в музеи, походы в кино и кафешки — это свидания. Осознание этого привело его в немой шок, а Тэхен лишь глупо улыбался, игриво приговаривая: «привыкай». И Чонгук действительно привык. Каждый день, каждую секунду каждой грёбанной пары он рассуждал над тем, куда же они пойдут сегодня. Что же Тэхен придумал на этот раз? А может Чонгуку стоит что-то придумать? Может Тэхен ждёт, когда Чонгук сам отведёт его в какое-то необычное место? Трудно было учиться, когда вместо слов лектора в голове один только Тэхен. Он с трудом привыкал к тому, что рядом с ним всегда есть человек, который способен сделать его счастливым. Человек, которому он доверял, которого ценил, которого любил. С каждым днём он влюблялся всё сильнее и сильнее. Он постоянно узнавал о Тэхене что-то новое, удивлялся некоторым чертам его характера, которые, как ему казалось, полностью противоречили друг другу. Как кто-то может быть одновременно серьёзным и дурашливым, мягким и жёстким, смешным и занудным? Тэхен вот может. Поцелуи с Тэхеном стали нужны столь сильно, сколько и кислород в лёгких. Они придавали младшему столько сил и уверенности, что от их количества немного дрожали коленки. Чонгуку нравилось ощущать Тэхена. Неважно как — присутствие, касания, объятия, секс. Он хотел Тэхена всего и всегда. Со временем Чонгук понял, что стал одержим. Все его мысли занимал только его парень, его спаситель. Ему казалось, что без Тэхена он не сможет двигаться, дышать, жить. Тэхен его любил, а Чонгук любил его в ответ. Они стали неразлучны слишком быстро, слишком красиво. И Чонгук это заметил. Страх. Что может быть хуже страха? Что может быть хуже ночных кошмаров, где твой любимый человек вновь оставляет тебя одного? Что может быть хуже непрекращающегося контроля? Что может быть хуже сжирающих без капельки милосердия мыслей? Говорят, если столкнуться с собственным страхом лицом к лицу, то, осознав его незначительность, от него можно с легкостью избавиться. Но что делать, если страх заключается в том, что это самое столкновение может произойти? Они периодически ссорятся из-за этого. Чонгук вопит, что Тэхен его не понимает, что не может понять или не хочет. Тэхен же просит младшего ему доверять, как делал всегда. Тэхен клянётся, что никогда не оставит его одного, что никогда не бросит и никогда не уйдёт. Это помогает, успокаивает Чонгука. На какое-то время. Пока ему вновь не приснится ужасный сон, вызывающий очередную истерику. Под влиянием которой он опять будет названивать старшему посреди ночи, выпытывая местоположение, самочувствие и прочие глупости. Чонгук, успокоившись, попытается оправдаться: — Я просто хотел услышать твой голос. Тэхен ему не верит, потому что Чонгук не умеет врать. Через несколько месяцев, после начала отношений, Тэхен предлагает младшему съехаться. Тот действительно счастлив и мигом соглашается на предложение. Родители Чона, что удивительно, были совсем не против. Тэхен сразу им понравился. Серьёзный, умный, амбициозный и ответственный, точно знает, чего хочет от жизни — именно так они его описывали и, возможно, даже были в чём-то правы. На новом месте жительства уютно. Квартира Тэхена — большая, светлая, с очень аккуратной и стильной кухней, маленьким балкончиком и огро-о-омной кроватью. Чонгук оценил такое внимание к деталям. С Тэхеном спать было легче. Даже если снились дурацкие сны, то Чонгук быстро спохватывался и понимал, что с его любимым всё в порядке. Вот же — лежит прямо перед ним, раскинув ноги, и тихонько сопит, причмокивая губами. Ещё не было ни одного раза, чтобы Чон удержался от короткого поцелуя в них. Спасение от кошмаров в лице Тэхена это, конечно, очень хорошо. Но наличие это самых кошмаров напрягало. Поэтому Ким, вооружившись связями в лице своих университетских друзей, нашёл Чонгуку психотерапевта. Это тоже изначально вызвало волну ссор и недопонимай. Чонгуку казалось, что Тэхен считает его ненормальным, сумасшедшим, психом. И его это сильно обижало. Но старший всеми силами пытался объяснить Гуку, что в консультации специалиста нет ничего постыдного. Никто не считает его психом, ему просто хотят помочь. Тэхен просил Чонгука довериться ему. И Чонгук верил, как и делал всегда. На первый приём они пошли вместе, потому что младший очень сильно боялся и стеснялся. Но врач оказался настолько приятным и обходительным мужчиной, что уже через минут пятнадцать в сопровождении не было никакой необходимости. Чонгуку становилось лучше. Ему выписали какие-то успокоительные, которые нужно было принимать перед сном. Теперь он, наконец-то, высыпался. Потребовалось время, прежде чем его перестали мучить кошмары, перестали преследовать жуткие силуэты, истошно кричащие и истерично смеющиеся, не дающие возможности остановиться, отдышаться. Бессонница, даже под влиянием препаратов, всё же иногда давала о себе знать. Но Чонгук больше не лежал на своей маленькой постели, бесцельно смотря в потолок. Сейчас он обнимал Тэхена, общался с ним, целовал, щекотал, смеялся над его шутками и, слушая его родной голос, засыпал. Отсутствие аппетита, казавшееся бесконечным, тоже начало потихоньку отступать. Ведь как можно не съесть этот подгоревший омлет, когда знаешь, что Тэхен специально проснулся на двадцать минут раньше, чтобы приготовить его для Чонгука. Старший просёк фишку, и теперь его будильник постоянно заведён на двадцать минуть раньше положенного. Такими темпами, гляди, он и великим кулинаром заделается. На учёбу они тоже всегда едут вместе, держась за руки и ни на секунду не отпуская друг друга. Пары без Тэхена длятся бесконечно долго и нудно. Хочется встать прямо посреди лекции, плюнуть на вещи и побежать, что есть сил, в соседнюю аудиторию, прыгнуть на Тэхена и висеть на нём целый день, а может и всю жизнь. Но это, слава Богу, остаётся только в мечтах. После учёбы у них есть специально отведённое друг для друга время. Те самые ежедневные свидания происходили именно в этой части дня. Чонгук в эти моменты точно был самым счастливым на всём белом свете. Присутствие Тэхена в его жизни наполняло её смыслом. Он каждый день признавался старшему в любви, и каждый день упоминал, что без него не видит ни в чём смысла. Чонгук уже и забыл, что любовь может быть настолько приятной. После того, как Тэхен, спустя огромное количество потраченных нервов, денег, времени и сил, получил свой диплом — его моментально пригласили на работу. Чонгук, конечно, был безумно рад продвижению старшего по карьерной лестнице, но его крайне раздосадовал тот факт, что видеться они стали значительно реже. Пропали совместные походы в универ, перекусы на перерывах, поцелуи в свободных аудиториях, секс в подсобке и, самое главное — свидания после пар. Возмущениям парня не было предела. Ещё его расстраивало то, что вместе с Тэхеном выпустились и все его одногруппники. Чонгук вновь остался в университете один — без друзей и любимого парня. Это всё нагоняло на него ужасную тоску. Однажды он даже всерьёз поднял вопрос о собственном отчислении, но Тэхен его всеми силами отговаривал, ведь «нельзя бросать начатое». Чон же слишком сильно его любит, чтобы не согласиться с этой глупостью. Поэтому принимает обстоятельства и продолжает получать образование. В остальном работа Тэхена приносила только сплошные плюсы. Они и так неплохо жили, но теперь могли позволить себе некоторые элементы роскоши — дорогую одежду, качественные продукты, поездки на каникулы к морю и даже машину. Чонгуку нечего было ещё пожелать. Он был счастлив с любимым человеком, в уютной квартире, сытый, в тепле, окруженный любовью и заботой. Они с Тэхеном шли все эти годы рука об руку, поддерживая, помогая, оберегая и любя. Безумно сильно, бесконечно. Их отношения начались внезапно, незапланированно, слишком быстро, но так правильно. Сегодня шестая годовщина с того самого дня, как они впервые поцеловались и назвали себя парой. Шесть лет прошло, как Тэхен стал неотъемлемой частью не только жизни Чонгука, но и его самого. Шесть лет прошло, как Тэхен стал для Чонгука всем. Он любил его всем сердцем и точно знал, что не разлюбит никогда. Чонгук сидел на последней за сегодня паре и делал короткие заметки в блокноте. Сейчас он, как Тэхен в момент их знакомства, на последнем курсе, усиленно готовится к приближающейся сессии. Конечно, он в любой момент мог попросить помощи у специалиста в этой отрасли, с которым жил под одной крышей. Но у Чонгука появился внезапный принцип, что последний год он хочет закончить целиком и полностью самостоятельно. Тэхен его лишь поддержал. После конца занятий Гук, невероятно довольный и воодушевлённый, прыгнул в машину и поехал в ближайший супермаркет. Сегодня в планах у него был шикарный ужин, бутылочка красного полусладкого и новый комплект белья, прикупленный на досуге. Чонгук был готов изрядно постараться, чтобы ублажать Тэхена, особенно в такой-то день. Ведь старший стал для него больше, чем просто любимым человеком. Это чувство невозможно описать словами, нарисовать или сыграть. Его можно только почувствовать. Когда ты понимаешь, что доверишь человеку всё. Что если дашь ему в руки нож и повернёшься спиной, то удара не последует. Что любые твои страхи и переживания будут приняты, поняты и именно благодаря этому устранены. Наверное, это своеобразная форма любви. Чонгук готовил какое-то блюдо со сложным итальянским названием, напевал глупую песенку под нос и пританцовывал, артистично двигая бёдрами из стороны в сторону. Настроение было на высшем уровне, ведь всё шло именно так, как он и хотел: мясо идеально прожарилось, овощи были мягкие и сочные. Он выключил плиту и плотно накрыл всё крышкой, чтобы настоялось. А сам направился в спальню переодеваться. Но у внезапного звонка, доносящегося с кухни, были другие планы. Чонгук подлетел к своему телефону, всматриваясь в имя контакта и, увидев «Тэхен-и» с красным сердечком, расплылся в улыбке, отвечая на звонок. — Да? — Промурлыкал он, улыбаясь. — Привет, солнце, — донеслось с того конца, — я через десять минут выезжаю с работы. Нужно заехать в магазин? — Неа, — легко кинул тот, — я после учёбы заехал и всё купил. — Мой ты умничка. — Пропел Тэхен. — Сегодня что-то намечается? Ужин? Родители? — С какой это стати? — Съехидничал Чонгук, отправляясь в комнату и, включив громкую связь, начал переодеваться. — Сегодня какой-то праздник? — Да так, всего лишь шесть лет с того самого дня, как я стал самым счастливым человеком на свете. — Ох, Тэхен, ты тако-о-ой сентиментальный. — Ответил ему Гук, пытаясь звучать дерзко, но выходило из рук вон плохо. — А ты совсем не умеешь врать. — Со смешком выдал тот. — Колись, что ты там готовишь? — Ну вот что ты пристал? Посмотри на него! — С обидой крикнул ему младший. — Поезжай домой и не задай глупых вопросов. Я соскучился. — Хорошо-хорошо, — хохотнул тот, — только не горячись. Скоро буду. Люблю тебя. — Давай, жду. — Улыбнулся Чонгук, запрыгнув в штаны и потянувшись к телефону, чтобы отбить звонок. — Стоп, Чон Чонгук. — Серьёзно сказал тот, понизив голос. — А мне? — А что тебе? — А мне сказать, что ты любишь меня? — Голос старшего звучал обиженно. У него как будто конфетку забрали. — Вот приедешь — скажу. — Отрезал Чонгук, надевая рубашку и застегивая пуговицы. — Ну, скажи сейчас. — Просил его Тэхен. — Пожалуйста. — Всё! Пш-ш-ш! Шумы, шумы! Тэхен, не слышно! Пш-ш-ш! Жду дома! Пш-ш-ш! Довольный своей сладкой местью за неудавшийся, из-за тэхеновой проницательности, сюрприз Чонгук сел за свой маленький столик и стал выбирать украшения. В голове крутилось столько мыслей, и каждая из них приятно скучивала живот. Вообще, сегодня Чонгук собирался попросить Тэхена об одной услуге. Он давно думал об этом — по ночам, на парах, во время готовки или уборки. Чонгук заметил, что их квартира слишком большая только для двоих. И вот, например, из полупустой комнаты, где они хранят всякий хлам, могла получиться очень славная детская, с кучей игрушек, маленькой кроваткой и блестящими обоями. Да, Чонгук хочет ребёнка. Хочет маленького, пухленького малыша, который будет смешно дёргать ручками и ножками. Хочет увидеть его первые шаги, услышать первые слова. Хочет заботиться о малыше, купать его, кормить, ласкать, баловать. Хочет полноценную семью вместе с Тэхеном, ведь только ему он доверяет настолько. Он не знает, согласится Тэхен усыновить или удочерить кого-то. Не знает, как тот вообще отреагирует, что скажет, о чём подумает. Но он точно знает, что его не осудят, что его мысли и желания будут приняты и поняты. Именно это и есть та любовь, которая заставляет Чонгука доверять. После того, как Чонгук был полностью одет, он направился на кухню, чтобы накрыть стол — поставить красивую посуду, протереть бокалы, сложить салфетки, переложить еду из кастрюлек на блюда и убрать последствия готовки. Всё было идеально — именно так, как этого заслуживает Тэхен. Часы указывали на то, что Тэхен вот-вот должен открыть входную дверь и зайти домой. Чонгук уверен, что сейчас ему вручат огромный букет, поцелуют, обнимут, назовут любимым. Мысли об этом уносят его чуть-ли не на седьмое небо. Он предано сидит и ждёт звука открывающегося замка, готовясь в ту же секунду подлететь и побежать на встречу. Но минуты идут, одна за другой. А Тэхен всё никак не даёт о себе знать. Неужели серьёзно поехал в магазин? Или заехал куда-то за подарком? Чонгук как-то раз коротко намекнул, что хочет новые серебряные серьги с малюсеньким бриллиантом. И если сейчас Тэхен ввалится домой с огромным букетом и теми самыми серьгами, то младший не сдержится и попросит взять его прямо в коридоре. Ну, или всё-таки дождётся ужина и посреди трапезы встанет и уйдёт, уронив незначительное «пойду надену серёжки, только серёжки». Мечтания Чонгука прервал телефонный звонок. Опять звонит Тэхен. Ну, точно в магазин заехал. Сейчас будет спрашивать, что ему покупать. — Алло? Ты где? — Сразу после ответа на звонок сказал Чон. — Я уже заждался. — Чонгук? — Донеслось с того конца чужим холодным голосом. Тон был настолько недружелюбный и отстранённый, что у парня невольно пробежались мурашки по затылку. — Кто это? Где Тэхен? — С Вами говорит офицер Кан. — Вздохнув, ответил мужчина. — Вы сможете подъехать к музею Чхонгечхон? Это по дороге в центр города, если ехать по шестьдесят шестому шоссе. — Я знаю где это, да, но, — неуверенно лепетал он, уже глазами выискивая ключи от машины, — я не понимаю. Что происходит? — Пожалуйста, будьте аккуратны на дороге, Чонгук-щи. — Сухо ответил тот и, выждав короткую паузу, сбросил вызов. Чонгук метнулся к двери, надевая куртку и запрыгивая в ботинки. Лифт ещё никогда в жизни не ехал так медленно. Поэтому, плюнув на эту затею, парень побежал вниз пешком. Он выбежал из подъезда тяжело дыша, вспотевший и красный. Дальше воспоминания как-то размываются, ведь всё произошло слишком быстро. Стоянка, машина, ручник, газ, дорога. Чонгук ехал слишком быстро, чуть-ли не вдавливал педаль в пол. В голове крутились отвратные мысли. В глубине души он надеялся, что это всё какая-то шутка. Идиотская, глупая, ни разу не смешная шутка. Розыгрыш. Ну точно. Как те всякие спектакли, которые устраивают своим вторым половинкам перед тем, как сделать предложение. Эта мысль, или надежда, настолько прочно засели в голове Гука, что он успел немного успокоиться. И даже ощутить вину. Как он только мог подумать, что случилось что-то страшное, непоправимое? Тэхен же клялся. Все шесть лет клялся, что никогда не оставит Чонгука, никогда не бросит и никогда не уйдёт. Клялся, что Чонгук больше никогда не будет один, не будет страдать и мучатся. Тэхен обещал, а Чонгук ему верит, как и делал всегда. На подъезде к музею уже виднелись мигающие синие и красные огни. Чонгук невольно напрягся, паркуясь недалеко от одной из полицейских машин. Заглушив машину, он остался сидеть в ней, ведь банально не понимал, а туда ли он приехал? Повсюду носились люди в форме, стояло несколько карет скорой помощи. Он потупил взгляд на одну из них, ощущая, как в животе завязывается узел, а к горлу подступает ком. Резкий громкий стук привёл его в чувство. Со стороны водительской двери стоял высокий мужчина средних лет, жестом он попросил опустить стекло, что Гук и сделал. — Офицер Кан, — ровно, чётко и без задержки выдал тот, показывая удостоверение. — Чонгук-щи? — Спросил он, выгибая одну бровь. В ответ Чонгук лишь коротко кивнул, осознавая, что приближающаяся истерика нарастала с каждой секундой. Ему всё меньше и меньше верилось в то, что происходящее — спланированный Тэхеном розыгрыш. Офицер говорил слишком отстранённо, слишком холодно, слишком сожалеюще. — У Вас есть какие-либо документы, определяющие Вашу личность? Паспорт? Водительские права? И ответом вновь стал лишь кивок. Дрожащими руками Чон потянулся к бардачку, резко открывая его и хватая документ, следом передавая мужчине. — Чон Чонгук. — Как будто для себя произнёс тот. — Двадцать шесть лет. Хорошо. Пожалуйста, выйдите из машины. — Что происходит? — Едва слышно сказал парень. Прозвучало это настолько тихо, что ему пришлось повторить. — Выйдите, пожалуйста, из машины. — Повторил мужчина, игнорируя вопрос — И идите за мной. Чонгук больше не стал возражать. Он на ватных ногах вывалился из машины, даже не удосужившись её закрыть, и поплёлся следом за офицером. На секунду у Чона потемнело в глазах, дышать стало невыносимо трудно, легкие буквально горели от каждой попытки вдохнуть. Паника завладела им целиком и полностью. Он доверяет Тэхену. Он никогда и никому так сильно не доверял. Чонгук точно знает, что старший его не подвёдет, Чонгук уверен в своём парне. Но ему нужно увидеть его своими глазами. Прямо сейчас. Почувствовать теплоту его рук и обжигающее дыхание на шее. Ощутить его прикосновения, обнять его, поцеловать, прижать к себе. Чонгук вновь начинает быть одержим контролем. Но ему плевать. Сейчас ему на всё плевать, ничего не кажется хоть толику существенным. Он должен увидеть Тэхена. — Кем вы являетесь гражданину Ким Тэхену? — Подал голос мужчина, достав какую-то бумажку и что-то записывая. — Где он? — Почти что истерично крикнул Гук. — Где Тэхен? — Ответьте на вопрос. — Я отвечу только тогда, когда увижу его. — Твёрдо ответил Чонгук, всем своим видом показывая, что будет стоять на своём. Мужчина в который раз тяжело вздохнул: — Я отведу вас к нему, как только Вы ответите на пару несложных вопросов, Чонгук-щи. Это не займёт много времени. Вы уже истратили больше положенного, пререкаясь. Чонгук и без того был слишком взвинчен. В гробу он видал все эти ваши вопросы. Ему нужен лишь Тэхен, лишь его улыбка, лишь его взгляд, полный нежности, заботы и любви. Ему нужно только лишь убедиться, что с ним всё хорошо. И уже потом он будет готов отдаться хоть на растерзание волкам, хоть на допрос этот несчастный. Ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. Вопросы были слишком нудными и бесполезными. Чон не слушал и половины того, что ему так доходчиво пытались объяснить. Непонятно, зачем он вообще сейчас здесь стоит и тратит такое драгоценное время, которое может провести с Тэхеном. У них же сегодня годовщина. Почему в такой важный день Чонгук стоит посреди дороги, отвечая какому-то мужчине, когда может нежиться в объятиях любимого человека. Допрос, казавшийся бесконечным бессмысленным потоком слов, наконец-то закончился. К ним двоим подошли ещё пара людей — какая-то женщина в форме врача и ещё один офицер полиции. И этой небольшой группой они направились в сторону одной из машин скорой помощи. За этот короткий путь Чонгук успел надумать гораздо больше, чем за всё то время, что провёл начиная с дороги сюда и заканчивая злополучными вопросами офицера. И в последний момент его глаз мельком зацепился за разбитый кроссовер тёмно-зелёного цвета, точно такой же, как у Тэхена. Его затолкали в машину, сзади, у дверей, стояли два офицера, а женщина была внутри, прямо рядом с каталкой, на которой лежал большой чёрный мешок. Чонгук не сразу сообразил, что это мешок для трупов. — Покажите ему. — Донёсся уже донельзя раздражающий голос. Женщина медленно развернулась, аккуратно взяла ползунок молнии и потянула вниз, открывая вид на лицо. На прекрасное, утончённое, до безумия красивое лицо. Чонгука парализовало. Он замер, не дышал и ничего не говорил. Он лишь смотрел. Смотрел на родные закрытые глаза, немного перекосившийся рот, впалые скулы. Смотрел на посиневшую кожу, которую ещё утром целовал и восхищался её медовому оттенку. Смотрел на засохшую кровь на лбу, на гематому на скуле, на лопнувшую губу. Смотрел и видел свою любовь. Он видел Тэхена. — Тэ, — улыбнулся Чонгук, подходя чуть ближе, — не смешно. Я не повёлся на твой розыгрыш. Вставай. — Истерично хохотнул он, протягивая руку к плечу и несильно толкая. — Ну, что ты разлёгся? Я ужин дома приготовил, вино купил. Тэхен, твоё любимое — красное полусладкое. — Чонгук едва слышно лепетал, совсем не ощущая, как глаза начинает пощипывать. — Это мне месть такая? За то, что я не сказал, что люблю тебя? Хорошо, ты выиграл! — Крикнул тот, падая на колени. — Ким Тэхен, я люблю тебя! Люблю! Люблю! — Вопил он, что есть сил, но следом затих. — Только вставай, Тэхен, прошу тебя. В ответ — тишина. Тэхен не улыбнулся, не открыл глаза, не сказал такое ожидаемое «попался». Он просто лежит в этом мешке, такой маленький, такой слабый и беззащитный. — Тэхен, пожалуйста, хватит! — Внезапно закричал Чонгук, пугая всем находящихся поблизости людей. Он поднялся с колен, опираясь локтями на каталку. — Тэхен, я хочу детей. Слышишь? Я хочу завести с тобой детей! — Громче сказал он, приближаясь к лицу. — Маленьких людей, Тэхен, наших с тобой маленьких людей. Наших детей. Мы будем вместе их воспитывать, вместе будем жить в нашей квартире, вместе. Слышишь, вместе! Осознание подбиралось всё ближе и ближе. Чонгук всеми силами его прогонял, всеми силами пытался убедить себя, что это всё — ложь, обман, шутка. Он был готов прямо сейчас сойти с ума, прямо сейчас стать последним психом, что угодно. Только не принимать того факта, что Тэхен его оставил. Тэхен не мог его оставить. Он клялся Чонгуку. Клялся, что никогда не уйдёт, никогда не бросит. Чонгук верил Тэхену больше всего на свете. Верил гораздо больше, чем себе и своим собственным глазам. То, что он видит — ложь. — Тэхен, Тэхен, Тэхен! — Как в бреду повторял он. Он хватает Тэхена за голову и начинает трясти его, что есть сил. Лишь бы тот проснулся. — Ты не мог оставить меня. Кто угодно, но не ты! Стоящие сзади офицеры среагировали моментально. Одно дело — скорбеть за умершим близким, другое — причинять его телу вред. Чонгук истошно орёт, вопит, вырывается. Требует оставить его в покое и пустить к любимому. Когда он замечает, что женщина вновь застегнула мешок, то становится куда более агрессивным и неконтролируемым. Он кроет матом всех, кто находится рядом, игнорирует любые попытки успокоить и привести в чувство, выбивает стаканы воды, обливая всех вокруг и отчаянно рвётся в ту самую машину. К Тэхену. Когда он слышит гул работающего двигателя, то у него совсем срывает башню. Он, кое-как, вырывается от держащих его офицеров и, ничего не замечая вокруг себя, бежит за тронувшейся каретой скорой помощи. Он не слышит, как за ним подрываются с места несколько десятков людей, не слышит их криков. Ему плевать. На всё плевать. Ему необходимо увидеть Тэхена. Его Тэхена. Его милого, доброго, прекрасного Тэхена. Тэхена, который спустя столько времени смог вновь сделать Чонгука счастливым. Тэхена, который помог Чонгуку справится с прошлым, отпустить его и жить дальше. Тэхена, который всегда понимал, принимал и никогда не осуждал. Тэхена, которого Чонгук любит с каждым днём все сильнее и сильнее. Тэхена, в котором Чонгук нуждался. Чонгук бежит, что есть сил. Он уверен, так сильно уверен в том, что, если он успеет, если он запрыгнет в машину и обнимет своего любимого парня, то всё закончится. Весь этот кошмар прекратится. Кошмар. Ну конечно же. Это просто очередной чонгуков кошмар. Ему снились сотни подобных, если не тысячи. Он просто отвык от них, поэтому и не сразу понял, что это кошмар, страшный сон, неправда. Тэхен ведь уже спасал его от них, и сейчас спасёт. Чонгук вот-вот проснётся, увидит сопящего рядом Тэхена и, успокоившись, обнимет его настолько сильно, насколько только сможет, поцелует, разбудит и заставит говорить с ним, говорить, говорить, говорить. Но Чонгук всё никак не может проснуться. Время как будто бы остановилось. Он уже, кажется, целую бесконечность бежит за уезжающей машиной, хотя не успел даже выбежать за ограждённую полицией территорию. Последнее, что он помнит о том вечере — ему нечем дышать. У него отняли кислород, забрали жизненно необходимое и оставили совсем одного. Чонгук отключается, теряет сознание, в глазах темнеет. Он обмякает в чьих-то руках, с последней надеждой смотря на удаляющуюся машину, на которой от него забирают Тэхена.

***

Считаете ли Вы, что история циклична? Считаете ли Вы, что всё, что могло произойти, уже произошло и меняются только действующие лица? Произошедшее единожды — случайность, дважды — совпадение, трижды — закономерность. Чонгук был счастлив дважды. И дважды он это счастье потерял. Сначала ему показали какой может быть любовь. Юнги научил его этому чувству, научил ценить, оберегать и заботиться, научил бояться. Смерть Юнги Чонгук перенёс в одиночестве. Он как сейчас вспоминает этот страшный день, когда видел его лицо в последний раз. Юнги был красивым, очень. Родители Мина не посчитали нужным устроить сыну достойные похороны, они лишь согласились прийти и проститься. Все расходы на себя взяла семья Чонгука, и он до конца жизни будет благодарен маме и папе за то, что они согласились помочь. Чонгук никому не рассказал, что именно он нашел Юнги. Он постоянно отмахивался от разговоров об этом, потому что знал, что не выдержит, знал, что не сможет. Ему было очень трудно пережить это. Ведь единственный во всём мире человек, с которым Чонгуку было комфортно, спокойно и легко, единственный, кто был ему нужен — оставил его. Гук провёл много ночей рассуждая об этом. Он успел начать винить себя в произошедшем, что не заметил, что вовремя не пришёл на помощь. Много тогда слёз было пролито, много мыслей было перекручено сотни раз. Но вывод всегда был один — Чонгук медленно умирал. Тэхен стал его спасением. Лучиком света среди всего этого непроглядного мрака. Он не учил Чонгука любви, он его любил. Тэхен показал Чонгуку, что есть доверие. И младший всегда ему верил и верит по сей день. Смерть Тэхена не прошла для Чонгука так уж тихо и спокойно. Тэхен — воздух Чонгука. Тэхен необходим Чонгуку настолько сильно, что последний постоянно бредит лишь о том, чтобы поскорее отправиться к нему. На его счету две неудачные попытки суицида, шестнадцать дней абсолютной голодовки и прогрессирующий параноидный психоз. Чонгук не верит, что Тэхен мёртв. Он крайне буйно реагирует на любые попытки родителей или же врачей доказать ему обратное. Терапия, лекарства, огромное количество сил, денег и времени — всё бестолку. Родители, которые так сильно рвутся спасти своего ребёнка, начинают терять надежду. Врачи просят верить в лучшее. Говорят, если столкнуться с собственным страхом лицом к лицу, то, осознав его незначительность, от него можно с легкостью избавиться. Чонгук согласен с этим утверждением. Страх потери действительно незначителен, по сравнению с самой потерей. Чонгук был счастлив дважды. И дважды он это счастье потерял. Совпадение? Или же всё-таки закономерность?