cyclicity.

Чонгук устал от кошмаров. Каждую ночь его преследуют жуткие силуэты, истошно кричат, истерично смеются, не дают возможности остановиться, отдышаться. Его загоняют в тупик, издеваются, смеются, корчат свои несмешные рожицы. Чонгук устал на них смотреть. Устал чувствовать этот пожирающий страх. Устал подскакивать с кровати в холодном поту. Устал чувствовать себя добычей. И из-за этого, наверное, стал совсем мало спать. Он часто лежит на своей постели, бесцельно смотря в белый потолок и рассматривая изгибы лампы. Разве что иногда он переводит взгляд на лица с постеров или на сплошной белый шкаф, усеянный различными наклейками. Так симпатичнее, думал Чонгук, когда клеил их, но сейчас они настолько сильно его раздражают, что ему хочется отодрать их всех с особой жестокостью. Изредка глаз невольно цепляется за небольшую картонную коробку, стоящую на полке над компьютером. Чонгука слишком часто посещают мысли о том, что её давным давно пора спрятать, забыть. Ночи длятся как будто целую бесконечность. Изредка душащую тишину прерывают проезжающие машины или же бесцельно шляющиеся алкоголики, кричащие что-то неразборчивое. Чонгук пару раз пытался вслушаться, но всё бестолку. Со временем решил не обращать внимания. Так проще. С утра всё происходящее давит не меньше. Мать Чонгука — милейшая женщина, но у неё есть свои определённые стандарты в некоторых вещах. Например, если ты не подлетаешь к ней с утра, лучезарно улыбаясь и громко приветствуя всех присутствующих — то ты тот ещё невежа. И реплик в стиле: «А что с настроением?», «Не с той ноги встал?», «Опять ему что-то не нравится!» уже не избежать. Спокойно позавтракать в тишине, увы, не выходит. Да и не то, чтобы Чонгука сильно привлекала еда, лежащая каждое утро на тарелке. Выглядит она, несомненно, очень уж аппетитно: это либо омлет с овощами и пара жареных сосисок, либо хлопья с молоком и клубничный йогурт, а иногда даже сэндвич с курочкой, помидорами, салатом и сыром. Но Чонгуку просто не хочется. Он либо потыкает вилкой в одну из сосисок, либо потопит пару шоколадных шариков в молоке, а на сэндвич будет просто втыкать, думая примерно ни о чём. Изначально мама закрывала на это глаза, но сейчас, пусть и со скандалом, засунет таки в этого ребёнка хоть пару кусочков хоть чего-нибудь. После съеденной еды Чонгука слегка подташнивает. Ему эта несчастная сосиска стала поперёк горла, и он никак не может избавиться от этого мерзкого ощущения, как бы не старался. Он пил воду, усиленно глотал, даже съел маленький ломтик хлеба, но после этого ему стало только хуже. Отделавшись таки от мамы и с неприятным чувством тошноты Чонгук направился в ванную. Заперся в ней, складывая свои вещи на тумбочку и после раздеваясь, не особо торопясь. Всё равно мама сегодня выходная, а папа уже уехал на работу, так что выгонять Чонгука из ванной никто не будет. Он включил душ, делая воду горячей. Очень горячей. Ему нравится стоять под горячим душем. Это расслабляет, успокаивает, дарит какое-то ощущение защищенности. Он может простоять так хоть весь день, но время позволяет ему наслаждаться этим только каких-то жалких десять минут. Но это уж точно самые прекрасные десять минут за сегодняшний день, ведь вечером Чонгук не принимает душ, у него просто нет сил. Дорога до университета редко бывает приятной. Почти никогда не бывает подходящей для этого погоды — всегда либо слишком жарко, либо слишком холодно. Автобусы всегда забиты под завяз, приходится ютиться рядом с каким-то не особо приятно пахнущим мужчиной, сварливой женщиной, либо же с кем-то сварливым и не особо приятно пахнущим одновременно. Ну, и гвоздь программы, ключевая фигура в параде невезений, раздражителей и причин плохого настроения Чонгука — университет. Раздражающие преподаватели, которые сами не знают чего хотят, одногруппники, которые либо игнорируют присутствие Чонгука, либо считают своим долгом подколоть его или задеть. Он пытается не обращать на всё происходящее никакого внимания. Он пришёл сюда с одной целью — учиться. И он правда старается! Всегда сдаёт все работы вовремя, пишет конспекты, ищет дополнительную информацию в сети, просит помощи у преподавателей. Но… В последнее время всё как-то не так. Оценки стали заметно хуже, материал не хочет усваиваться ни при каких обстоятельствах. Он не понимает, что делает не так. Он всегда старался по максимуму, но сейчас у него ничего не выходит. Это нагоняет тоску, руки сами по себе опускаются и найти силы, чтобы их поднять у Чонгука никак не выходит. Он не успевает за темпом: пока Чонгук разбирается с планом проекта, другие уже готовы его сдавать. На него давит вся эта ответственность: за своё будущее, за отношение к нему родителей, за необходимость хорошо устроится в жизни, найти высокооплачиваемую работу, обеспечить семью, завести детей, жить дальше. Чонгука вся эта перспектива до ужаса пугает. Он хочет передохнуть, взять перерыв. Жаль, что нельзя взять перерыв от жизни. У него как-то было сильное желание сходить в кино. Чонгук надеялся на то, что это поможет ему: он отвлечётся, наестся вкусной и вредной еды, будет думать о проблемах персонажей фильма, а не о своих. Хотя бы два часа. Этого бы хватило. Он постоянно откладывал эту затею. То проект нужно закончить, то с мамой в магазин сходить, иногда ему просто было лень или он настолько уставал, что сил хватало разве что на то, чтобы укрыться и заснуть. Со временем усталость наступала всё быстрее и чаще, вплоть до того, что Чонгуку и вовсе перехотелось ходить на какие-либо фильмы, есть какую-либо еду и думать вообще о чём-либо. Хотелось только исчезнуть. Очередной день в университете протекал весьма привычно: над ним пару раз посмеялись, один раз назвали стрёмным, а в остальное время просто игнорировали. Поспать ни на одной из пар не получилось — преподаватели сочли своим долгом отчитать юношу за неподобающее поведение и немножко его поддеть, пошутив про его синяки под глазами. Чонгука несколько удивило, что ему, в принципе, всё равно на то, что сейчас его, вроде как, пристыдили. Дело привычки? Скорее всего. Последнюю пару по психологии Чонгук решил прогулять. Это всё равно не профильный предмет, там что переживать ему не о чем. Домой не хотелось от слова совсем, ведь мама сегодня выходная. Приехать домой — лишить себя даже минимального спокойствия и время для нахождения в полном одиночестве. Поэтому он просто затыкает уши наушниками, включает какую-то незамысловатую попсу и двигается в неизвестном для самого себя направлении. Плевать куда, лишь бы подальше. Так и проходит день — один, второй, третий. Чонгук уже, если честно, сбился со счёта. Учёба всё больше и больше уходила на задний план, правильнее даже будет сказать, что Чонгуку уже просто буквально насрать на неё. Он уже не хочет ни диплома, ни работы, ни семьи, ни детей. Ему осточертело всё это, осточертели лица одногруппников и преподавателей, планы проектов и горящие сроки выполнения, контрольные и курсовые работы. Он просто хочет, чтобы его оставили в покое. — Привет! — Обратился к нему старшекурсник, вежливо улыбаясь. Даже во время обеденного перерыва его кто-то должен дёрнуть. Чонгук не ест в университете, он всегда отсиживается в одном из коридоров на верхних этажах. Это его тактика: пока все заняты едой в столовой — он сидит один около одной из аудиторий и слушает музыку. Но сегодня ему, походу, не повезло. — Привет. — Натянуто улыбнулся в ответ Чонгук. Он помнит этого парня — это Ким Тэхен, он на последнем курсе специальности Чонгука. Они виделись пару раз в начале года и даже успели познакомиться, когда Чонгук мог ещё максимально положительно смотреть на мир и на происходящее вокруг себя. Тогда он и подметил невероятную красоту этого парня, причём, по меркам Чонгука, это была именно красота. Ни смазливость, ни умение правильно себя преподнести. Не готовый к этому бедный ребёнок даже немного завис. У Тэхена были добрые глаза, прямо как у самого хорошего человека на свете. Они всегда смотрели с пониманием и чем-то вроде заботы. Он всегда говорил поддерживающие и ободряющие вещи, при этом легко улыбаясь. Тэхен умел слушать, хотел помогать и помогал. Он был именно тем самым человеком, которому хотелось довериться. И Чонгуку в его компании всегда было комфортно. — Помнишь меня? — Спросил Тэхен, уже улыбаясь более открыто. — Мы пару раз тусили вместе на собраниях в начале года. — Да, — начал Чонгук, выпрямляясь, — Тэхен, я тебя помню. — Я рад, Чонгук. — Его глаза засияли от радости. Следом он кивнул на скамейку, на которой сидел младший. — Можно я присяду? — Присаживайся, — негромко вздохнул Чонгук, двигаясь в сторону. — Спасибо! — Тэхен упал рядом, не отводя взгляда от Чонгука. — Как у тебя дела? — Нормально. — Очевидно, что солгал парень. Он вообще не понимает, что сейчас происходит. В его маленькой голове вопросы пролетали один за другим, не давая возможности задержаться хоть на одном и дать на него ответ: Почему Тэхен здесь? Откуда он взялся? Почему он запомнил Чонгука? Почему разговаривает с Чонгуком? Почему интересуется его делами? Какие вообще дела могут быть у Чонгука? Разговор так и застыл в этой точке. Тэхен, по-видимому, ожидал от Чонгука встречного вопроса или хоть какой-то попытки поддержать общение. И сам Чонгук это прекрасно понимал, но делать что-либо не собирался. Не потому, что он весь такой гордый и прошеный, мол, не достоин ты моего дружелюбия, падаль. Всё дело в том, что Гуку просто не хотелось тратить силы, коих осталось с чайную ложку, на светские беседы. У него просто нет ресурсов на это. Сейчас он старательно избегает любой контакт как с малознакомыми, так и с близкими людьми. — Чонгук, — начал Тэхен, уже явно раздражаясь из-за затянувшегося молчания, — какое мороженое ты любишь? — Что? — Тихо выпалил Чонгук, удивлённо смотря на собеседника. — Я говорю, — в очередной раз улыбнулся парень, — мороженое какое любишь? — Мороженое? — Повторил Чонгук, произнося это слово так, словно не понимал его значение. И, в принципе, так и было. Что скрывалось за этим, казалось бы, простым и незамысловатым вопросом — неизвестно. — Не знаю даже, наверное, нет такого. Я могу есть любое мороженое. — Любое? — На этот раз удивился Тэхен. — Даже из брокколи? — Существует мороженое из брокколи? — Почему-то я уверен, что существует. — Задумался парень, смотря куда-то в пол. — Чонгук? — Да? — Пошли поедим мороженое? У Чонгука в голове сейчас происходит настоящий апокалипсис. Почему его — изгоя в своей группе — зовёт поесть мороженое милый, красивый и популярный старшекурсник. Звучит, если говорить уж совсем честно, как чистейшее наебалово. Чонгук не сильно удивится, если потом окажется, что Тэхен в сговоре с одними из тем парней или девчонок, которые не упустят возможности злобно над ним подшутить. Он был лучшего мнения об этом милом парне. Но он устал терпеть всё это. Устал быть посмешищем. — Я не хочу. — Сказал Чонгук, после сразу пряча взгляд и быстро хватая свои вещи, собираясь уходить. — И если тебя кто-то послал поиздеваться надо мной, то передай им, пожалуйста, что это не смешно и я не повёлся. Выплюнув последние слова Чонгук ускорил шаг, после срываясь на бег. Тэхен не пошёл за ним, и Чонгук безмерно за это благодарен. Весь вечер Чонгук не мог перестать думать об этом. Неужели его одногруппники уже не видят границ? Или они насмотрелись дурацких сериалов про школу, где обязательно какого-нибудь лоха позовёт погулять кто-то красивый и популярный? Чтобы потом потешаться над его восторгом и неудержимой радостью? Пацан в себя поверил, называется такая история. И Чонгук не желает быть её героем. На следующий день Чонгук уже был готов к мимолетным издевкам и несмешным шуткам. Ведь кто его, того Тэхена, знает? Может, он уже всем наврал, как Чонгук согласился, сиял от счастья, но великолепный Ким Тэхен его тут же вернул на землю, растоптав самооценку и желание жить. Как благородно! Но, к удивлению самого Гука, следующий день ничем не отличался от предыдущих и всех последующих. Над ним смеялись не больше обычного и даже ни разу не упомянув злополучного Тэхена в этих самых шутках. Чонгук, мягко говоря, в шоке. Самого Тэхена он пару раз замечал в коридорах, сразу же разворачиваясь ровно на сто восемьдесят градусов и пулей улетая с места событий. Не хочет он иметь никаких дел с этим… Этим! И казалось бы — возрадуйся! Всё ведь обошлось: над ним не стали ещё больше потешаться, он не превратился в посмешище ещё и для старших курсов. И он, спустя почти неделю после произошедшего, действительно стал относиться к этой истории на порядок проще. Единственное, что не давало ему спокойно спать по ночам, помимо кошмаров, гребаной коробки и дурацких наклеек на шкафу — причины. Зачем Тэхен это сделал? Если бы это была глупая шутка, и Тэхен оказался бы одним из тех придурков, способных на такое, то Чонгук бы точно это понял. Как минимум — придуманный им сценарий воплотился бы в жизнь. Но ничего не произошло. И это нагоняло на Чонгука легкий испуг. Вдруг он собирался его где-то зарезать? А что? Миленько себе позвал глупца гулять — наверняка ведь обрадуется такому какой-то лошара, вроде Чонгука — а на следующий день от паренька ни слуху, ни духу. Чонгук видел эти тактики в сериалах про детективов, которые смотрел в детстве. Его этим просто так не возьмешь! Ну, а ещё Чонгук иногда настолько много думал, что начинал просто придумывать. Поэтому, наверное, не стоит винить паренька за такие глупые мысли. Со всеми бывает, чего уж там. Главное, что Чонгук стал реже думать о нём. Спустя ещё несколько дней непрерывных мыслей об этом не совсем приятном инциденте Чонгук пришел к выводу, что, судя по всему, это он оказался тем самым человеком, который обижает других. Тэхен ведь никогда ранее не пытался Чонгука высмеять или как-то опустить его из без того держащийся на соплях социальный статус. Он всегда только лучезарно улыбался, интересовался самочувствием и положением дел в универе, помогал, если это было нужно. И сейчас Чонгуку ужасно стыдно за свои слова и мысли об этом парне. Очевидно, что хорошем парне, который просто хотел… подружиться? А почему нет? Они же общались раньше, и Тэхен не проявил никакого пренебрежительного или надменного отношения к младшему. Может, Тэхену действительно захотелось узнать Чонгука получше? А зашуганный пацан его просто послал, так ещё и обвинил в том, чего Тэхен явно не делал. Ну, по крайней мере, Чонгук очень на это надеется. Очень. И всю последующую неделю Чонгук не мог перестать думать о том, что обидел и оклеветал абсолютно невиновного человека. А что, если Тэхен вдруг загнался из-за этого? Что, если Чонгук испортил ему настроение не только на мгновение, не только на день, а может и на целую неделю? А там и того больше?! Чон не сможет жить с этим удушающим чувством вины. Ведь он… не хотел? Он действительно не хотел обижать парня, но всё так резко навалилось: чересчур эмоциональная мама, вечно занятой отец, одногруппники, которые всегда ищут куда уколоть. Кому тут можно довериться? Может, и вовсе не удивительно, что он предпочёл отгородиться от любого контакта, любых разговоров и людей в принципе. Может. Всё то время, что Чонгук должен был потратить на разбор лекций, которые бездумно катал на паре, он предпочел провести за придумыванием невероятных стратегий на тему «как-бы ему извиниться». Чонгук виноват и признаёт это. И поэтому он, пускай ужасно стеснительный, неловкий, но при этом очень честный и благородный человек, прямо сейчас идёт к аудитории, в которой у Тэхена должна идти пара. Парень специально прогулял свою собственную чтобы успеть перехватить Кима прямо на месте, а не бегать потом по всему университету, собраться с мыслями, успокоиться, в очередной раз прогнать заученное до скрежета зубов извинение и ещё раз успокоиться. Лишним уж точно не будет. Чонгук облокотился на стену напротив дверей в аудиторию и начал прожигать её взглядом. Чон, безусловно, любитель тишины, но сейчас она была очень давящей, гнетущей. Ему было страшно. Стоя в этом коридоре он успел десять раз отречься от своего решения извиниться, и одиннадцать раз прийти в чувство. Ладошки вспотели, а голова немного кружилась. Резко открывшаяся дверь застала бедного парня врасплох. Он чуть в сторону не свалился, сразу же привлекая внимание покидающих аудиторию студентов. Ему стало так стыдно, что он уже был готов плюнуть на всю эту затею и как можно скорее скрыться в тени, чтобы потом до конца жизни вспоминать этот позор. Но резко появившаяся копна черных кучерявых волос произвела не менее отрезвляющий эффект, чем рядовая пощёчина. Чонгук оттолкнулся от стены, пробираясь через толпу зевак, и схватил Тэхена за рукав кофты, резко дергая на себя. Старший от такого маневра чуть было не потерял равновесие, и если бы он вовремя не среагировал, то наверняка завалился бы на перепуганного Чонгука, но, ура, обошлось. Столкнувшись взглядами у них наступила весьма неловкая тишина, сопровождающаяся копошением других учащихся. Чонгук внезапно осознал, что забыл всё своё идеальное извинение. Специально отведённое время для сбора мыслей и попыток успокоиться оказалось потраченным впустую. Благо, что Тэхен является крайне понимающей личностью. Он кинул своим друзьям что-то в духе «идите без меня, потом догоню» и, перехватив руку младшего в свою, повёл его в какие-то отдалённые коридоры здания. Шли они в тишине, пробираясь через идущих навстречу людей, которые спешили как можно скорее добраться до выхода и уехать, наконец-то, домой. Дойдя до малоприметной лестницы в одном из узких коридоров, про которые Чонгук и знать не знал, они поднялись по ступенькам до ближайшей лестничной площадки. Она была ужасно крохотной и узкой. Настолько, что там едва ли помещались два человека. Зато там было большое окно с очень внушительным и тяжелым на вид подоконником. Вид из окна был вполне себе заурядным — внутренний двор университета — пара скамеечек, несколько голеньких кустиков и толпы студентов, спешащих на остановку. Когда они остановились и Тэхен отпустил руку Чонгука, которую до последнего держал в своей, последний понял, что ему нужно начинать говорить. Ким здесь, стоит и ждёт, тратит своё время, чтобы выслушать. Но в голове у бедного Гука настоящий бардак. Что говорить? Как объяснить свой поступок? Чем всё аргументировать? — Ну, — начал Тэхен, когда молчание сильно затянулось, — я слушаю. По Чонгуку словно прошёлся электрический разряд. Ему внезапно стало настолько страшно, как не было, наверное, никогда в жизни. Почти никогда. Тон старшего не обещал ничего хорошего. Он говорил не так, как тогда. Тэхен говорил гораздо грубее, звучал холодно и отстранённо. Складывается такое впечатление, что Чонгуку просто приснился тот их разговор в коридоре про мороженое, что такого никогда не было и не будет. Собрав ошмётки своих сил он всё-таки решил заговорить. Ведь и так понятно, что хуже уже всё равно не может быть. — Я… Я хотел извиниться. — Едва слышно сказал Чонгук, машинально опуская голову и перебирая в пальцах края своей кофты. — У меня был плохой день, и всё так разом навалилось. А когда ты подсел ко мне и ещё предложил сходить погулять, мне показалось, что ты издеваешься надо мной. — Честно сказал Чонгук. — Просто… Ты красивый и популярный. Смысл тебе общаться со мной? Тэхен ни на секунду не отводил взгляда от парня, внимательно слушая всё, что ему говорят. После того, как Чонгук замолчал, Ким ещё немного посмотрел на него, обдумывая всё сказанное и, проигнорировав заданный ему вопрос, спросил сам: — Тебя обижают? — Что? — Резко поднял взгляд парень, сводя брови к переносице. — Нет, нет. Меня никто не обижает. Что за глупости? — Но когда ты мне отказал, то попросил, чтобы я передал своим «дружкам», — Тэхен сделал акцент на данном слове, — что ты не повёлся на их шутки. Чонгук ничего не ответил, лишь вновь опустил глаза и начал теребить свою несчастную кофту. — Чонгук, — уже мягче позвал он, — посмотри на меня. Младший ещё совсем немного задержал взгляд на своей обуви, после смотря в глаза собеседнику. — Тебя обижают? — Повторил вопрос Тэхен, делая настолько серьезное выражение лица, что Чонгук невольно сжался. Парень испугался такого напора. Создалось впечатление, что, скажи сейчас Чонгук правду, Тэхен начнёт его отчитывать за слабость и неумение постоять за себя. Ким уже успел напугать Чонгука своим ледяным тоном и каменным выражением лица, ещё больше осуждения несчастный парнишка просто не выдержит. — Нет. — Крайне решительно, но при этом очень тихо ответил Чонгук, не отводя взгляд. Тэхен, услышав ответ, лишь тяжело вздохнул, прикрывая глаза. Может быть, парень и вовсе не старался напугать его или надавить? Может быть, это была просто забота? Как забота старшего о младшем — это же что-то вроде негласного правила. Сейчас уже поздно об этом думать, но Чонгук всё равно умудряется проворачивать и такое. — Ты должен знать, что ты отвратительно врёшь. — Грустно улыбнулся Тэхен, облокачиваясь на подоконник. — Я не обижаюсь на тебя, всё в порядке. Можешь не переживать. — Я рад! — С облегчением выходнул Чонгук, довольно улыбаясь. — Кстати, — начал Тэ, перебивая радость младшего, — моё предложение насчёт мороженого всё еще в силе. Паника. У Чонгука просто самая настоящая паника. Они с Тэхеном должны были пойти кушать мороженое на выходных. И Чону было так легко от этого. Мол, сколько ещё до тех выходных? Чонгук точно успеет и одежду не самую уродливую найти в своём обклеенном шкафу, и прогнать в голове всевозможные сценарии этой прогулки, и передумать идти, а потом опять надумать. Но кто же знал, что между вечером четверга и вечером субботы только жалких сорок восемь часов? Чонгук за это время даже адекватно поныть не успеет. Точнее, не успел. До встречи осталось меньше двух часов, а перепуганный Чонгук сидит перед кучей одежды и не знает, что надеть. В свитере он бесформенный, в рубашке будет холодно, а в толстовке он выглядит так, как будто вышел молока купить, а не идёт прогуляться с… С кем? Другом Тэхена не назовёшь, как бы Чонгуку этого не хотелось. Простым знакомым тоже, ибо это банально некрасиво после всего, что уже было. Наверное, он просто старший? Просто студент с потока Чонгука, который старше его самого. Однопоточник? Наверное! Спросить совета насчёт одежды не у кого. Отец ничего дельного не скажет, а мама точно не отстанет, будет выпытывать: С кем идёт? Что за парень? Его ли друг? Это же будет главный инфоповод вечера — у Чонгука появился друг! Ну и, как не трудно догадаться, друзей у Чонгука тоже нет. И не то, чтобы он не хотел заиметь пару-тройку ребят, с которыми можно погулять, повеселиться, сходить поесть пиццы или того же мороженого, к которым можно обратиться за модным приговором вот в такие моменты. Чонгук несколько раз пытался подружиться с разными людьми — будь то одногруппники, соседи, даже случайные люди в маршрутке — и если раньше ему это удавалось без проблем, то вот уже два года он просто не может. Разучился? Потерял интерес? Перестал пытаться? Решив, что быть бесформенным в разы лучше, чем заболеть или выглядеть неухоженно, Чонгук влезает в свой лучший белый свитер и следом натягивает парадные джинсы. Наверняка у многих есть такие — светленькие, чистенькие, красивого фасона, подчеркивающего фигуру. Парень даже решает сдуть пыль со своей шкатулки с украшениями. Раньше он настолько сильно любил всё это дело, что успел собрать целую коллекцию всевозможных серёжек, самых необычных и красивых браслетов, разнообразных подвесок и огромного количества колец. Некоторые из этих аксессуаров Чонгук сделал сам — либо из бисера, либо собрал из старых маминых украшений с помощью парочки строительных инструментов. Он настолько вошёл во вкус, что не отказал себе в удовольствии намазать губы тонким слоем вишнёвой гигиенички. И, смотря на своё отражение в маленьком зеркальце, Чонгук спустя столько времени наконец-то почувствовал себя привлекательным. Ему нравилось собственное отражение — то, как уложены волосы, как блестят губы, нравятся подобранные украшения и даже свитер перестает казаться таким уж уродливым. Чонгук решает дойти до места встречи пешком, поэтому, накинув куртку и шарф, он выходит на пятнадцать минут раньше. Ближе к зиме солнце начинает скорее садиться за горизонт, поэтому, несмотря на достаточно ранее время, уже виднелись зачатки будущего заката. Небо переливалось от ярко-голубого оттенка к нежно-нежно, прям пастельному розовому. В целом было достаточно тепло, некоторые дети пробегали мимо Чонгука в легких курточках и тоненьких шапочках, а пара мужчин вообще шли в одних только свитерах. Царила давно позабытая атмосфера какого-то уюта, что ли? И всё из-за одного человека? Абсолютно чужого человека, который просто проявил заботу? Внимание? Интерес? Просто заметил? Чонгук добрался до назначенного места без особых происшествий. Радует то, что мысли о побеге ни разу не посетили его голову за то время, что он шёл. Тэхена всё ещё не было на месте, поэтому Чонгук решил присесть на неприметную скамеечку и немного послушать музыку, всё-таки это то, что всегда его успокаивает и помогает надоедливым мыслях не лезть в голову хоть на какое-то время. Однако он всё равно умудряется начать немножко думать, совсем чуть-чуть. Небо всё сильнее и сильнее окрашивалось в ярко-оранжевый цвет, солнце опускалось за горизонт, а Чонгук всё глубже зарывался в свои мысли. Причём, что удивительно, они не были тревожными или какими-то навязчивыми. Чонгук просто… летал в облаках? Если это можно так назвать. Он думал о Тэхене, о том, что они сегодня будут делать, о чём будут говорить, куда пойдут прогуляться. Его переполняло чувство какого-то невероятного предвкушения, ожидание какого-то восторга. Они ведь даже не знакомы толком, а Чонгук уже потерялся в нём. Что творит с людьми одиночество? Большая ладонь упала на плечо Чонгука, заставляя его распахнуть глаза и встретиться взглядом с улыбающимся Тэхеном. Выглядел парень как всегда отлично, с иголочки. Волосы были красиво уложены, а одежду он подобрал просто сногсшибательную! Прямые джинсы, кофта с красивым узором, чистейшая куртка, как будто только из магазина. Чонгук улыбнулся ему в ответ и достал наушники, поднимаясь с места. — Привет. — Сказал Чонгук, слегка поклонившись. — Привет, — повторил за ним парень, — давно ты тут? — Нет, буквально только пришёл. Даже песня не успела закончиться. — Он вскинул руку, демонстрируя телефон с подключёнными к нему наушниками. — А, так я не вовремя? — Улыбнулся парень, делая шаг назад. — Я могу подождать. — Не глупи, — посмеялся Гук, — у нас есть дела гораздо важнее. — Мороженое? — Конечно! — Чонгук поднялся с места, запихивая телефон в карман куртки и становясь рядом со старшим. — Знаешь, ты первый человек, который настолько серьезно относится к мороженому. — Кто-то же должен. Первое время в их разговорах достаточно сильно ощущалась неловкость. Пускай Чонгуку, как оказалось, действительно приятно проводить время с Тэхеном, он не может просто взять и избавиться от своей стеснительности и зажатости, которые трепетно выращивал в себе последние два года. Но он будет стараться! Обязательно будет. Мороженое, которое стало предлогом для встречи, мальчики слопали за считанные минуты. Тэхен оказался любителей необычного, поэтому взял себе голубой рожок со вкусом жвачки, а Чонгук, достаточно консервативный в этом вопросе человек, решил ограничится классическим пломбиром в шоколаде. Минималистично! Следующим пунктом их встречи стал парк. Тэхен специально торопил Чонгука поскорее туда добраться, чтобы успеть посмотреть на закат, сидя на скамеечке и слушая играющихся рядом детей. Атмосфера непередаваемая, волшебная, сногсшибательная! Как только Тэхен не рекламировал Чонгуку ту скамейку. Пришлось чуть-ли не бежать до неё. Благо, они успели! Заняли лучшие места и пытались отдышаться. Ну, Чонгук пытался. Он не фанат спорта, поэтому не удивительно, что для него эта пробежка стала настоящим испытанием. Тэхен же продержался достойно, хотя устал не мешьне, но Гуку об этом знать не обязательно. Тэхен не соврал. Вид действительно был прекрасен. Их скамейка стояла прямо перед небольшой полянкой, на которой уже начинали желтеть маленькие кустики, а благодаря золотистому свету закатного солнца они как будто подсвечивались изнутри. Небо как будто делилось на слои — сначала яркий красный, прямо над горизонтом, горячи оранжевый виднелся чуть выше нескольких облаков, после переходя в малиново-розовый и наконец в светло-фиолетовый. Обычно раздражающий шум на фоне в данный момент казался чем-то правильным и даже необходимым. Он был неотъемлемой частью всей этой композиции. — Здесь очень красиво. — На выдохе произнёс Чонгук, откидываясь на спинку скамейки. — А я говорил. — Гордо вскинул подбородок Тэхен, следом улыбаясь. — Я знаю ещё много таких мест, мы просто обязаны посетить их все! — Ого, — театрально удивился Чон, — это что, приглашение на вторую прогулку? — Разумеется! Если ты, конечно, не против. — Никак нет. — Ещё ярче улыбнулся Чон, отворачиваясь в сторону заката и продолжая наблюдать. Со временем голоса людей и крики веселящихся детей начали потихоньку стихать. Затем резко начало темнеть, самый красивый момент заката давно прошёл, но необъяснимое тепло после увиденного до сих пор ощущалось где-то в области солнечного сплетения. Загорелись фонари, придавая парку ещё более уютную и приятную атмосферу. Чонгуку нравится. Нравится сидеть здесь с Тэхеном, слушать его разговоры про университет, друзей, преподавателей. Да вообще про что-угодно. Чонгуку нравится его голос — он низкий и мелодичный, теплый, бархатный, уютный. Тэхен сам по себе очень уютный и хороший человек. Чонгук безумно рад, что всё-таки решил извиниться перед ним. Рад, что Тэхен его простил и позвал гулять. Рад, что они сейчас сидят здесь, мило беседуют обо всём и ни о чём одновременно. Чонгук уже и забыл каково это. — Спасибо. — Тихо сказал Чонгук после короткого молчания. — Что? — Тэхен, рассматривающий играющихся собачек, развернулся к нему. — Спасибо, — вторил Чонгук, — за сегодняшний день. За мороженое, за приятную компанию, за наши разговоры. Спасибо, что позвал меня погулять. Спасибо. — Пожалуйста. — Улыбнулся Тэхен. — Тебе тоже спасибо за сегодня! Мне очень понравилась наша прогулка. Ты классный! — Вообще-то ты классный. — Повторюсь, ты очень плохой лгун. Чонгуку осталось только возмутиться. После того, как солнце окончательно спряталось за горизонт, парни направились в ближайшую кафешку перекусить. Одним мороженым сыт не будешь, они явно ощутили это на своём опыте. Чонгук заказал себе какой-то там странный салат, а Тэхен, как воспитанный человек, сначала поинтересовался: — Ты не будешь против, если я закажу пельмени? — Что? — Чонгук не сдержал смеха. — Конечно не буду. Заказывай на здоровье. — Мало ли, может ты на диете, а я буду тебя искушать. — Я не сижу ни на какой диете, не переживай. — Драматично закатил глаза Чонгук. — Разве? — Взгляд Тэхена слишком внезапно стал слишком серьёзным. — Просто никогда не видел, чтобы ты что-то ел в универе. — С чего ты решил, что я ничего не ел? — С шуточным вызовом спросил Чонгук. — Я наблюдал за тобой. — Не стесняясь выдал Тэхен, тем самым ошарашив Чонгука. Наблюдал? За Чонгуком? Серьезно? Самому Чонгуку кажется, что более нудного занятия и не придумаешь. Кто в здравом уме будет наблюдать за, наверное, самым скучным человеком на свете? Чонгуку скучно проживать свою собственную жизнь, поэтому, будь у него возможность, он бы точно не наблюдал за собой со стороны. — Не подумай ничего такого, — начал Тэхен, когда ему надоело затянувшееся молчание, — я не сталкер. — Я и не думал об этом. — Успокоил его Чонгук. — Мне просто интересно. Почему ты за мной наблюдал? Почему именно за мной? То есть… — он не выдержал и закрыл лицо руками, — я запутался. — Я давно тебя заметил. Ещё в первый день, когда ты только пришел на встречу в университет. Ты был один, без друзей, родителей. Остальные ребята почти сразу друг с другом передружились, а ты ходил один. — Говорил Тэхен спокойно, не разрывая зрительный контакт. — Я начал переживать за тебя и стал наблюдать, и потом, спустя какое-то время, я заметил, что ты стал ещё более грустным, чем был. Твои оценки ухудшились, ты стал прогуливать пары, во время обеденного перерыва отсиживаешься в коридорах. Я знал, что друзей в университете у тебя нет, но ещё я испугался, что тебя могли начать травить. И, — выпрямился Тэхен, наконец-то отводя взгляд, — по твоей реакции на моё предложение сходить погулять, я догадался, что, скорее всего, так и есть. — И что ты хочешь этим сказать? — Несколько с обидой сказал Чонгук, сжимая край свитера в руках. — Ты позвал меня гулять из жалости? — Нет, я же сказал, что ещё в первый день заметил тебя. — Потому что я был один? — Потому что ты не притворялся. — Спокойно ответил Тэхен, откладывая меню в сторону. — Не притворялся дружелюбным или заинтересованным в своих будущих одногруппниках. Не притворялся весёлым, общительным, компанейским. Ты сразу показал себя. — С чего ты взял, что это настоящий я? — Повторюсь, я наблюдал. Чонгук окончательно запутался в своих мыслях и догадках. Он явно не был готов к таким разговорам с, фактически, абсолютно незнакомым ему парнем. Они друг другу всё ещё никто и делиться сокровенным парень не собирался. Это одно из самых неприятных чувств на свете, когда кто-то пытается залезть тебе в голову. Сразу создаётся впечатление, что человек ищет что-то конкретное, хочет достать определённую информацию. Пускай он и вовсе не догадывается о её существовании. — К чему всё это? — Твёрдо выпалил Чонгук, хмуря брови. — Что именно? — Всё, Тэхен. — Чонгук сделал акцент на первом слове. — Почему ты наблюдал за мной? Почему тратишь своё время? Зачем позвал меня гулять? Зачем всё это? Тэхен сразу не ответил, а лишь нечитаемым взглядом уставился на Чонгука. Он пытался найти какой-то подвох в его вопросах, понять, о чём именно спрашивает парень. Разузнать, что конкретно его интересует и переплетаются ли его догадки с истинными намерениями Тэхена. — Ты всё понял и пытаешься выбить из меня признание? Или ты правда не понимаешь? После этих слов у Чонгука словно земля из-под ног исчезла. Неужели за всеми, якобы, добрыми поступками миловидного старшекурсника скрывалась обычная человеческая корысть? Неужели Тэхену в самом деле от Чонгука просто что-то нужно? Он не заинтересовал его как человек. Просто за то, что Чонгук это… Чонгук. Тэхену всего лишь что-то нужно. — Я уже всё прекрасно понял. — С обидой выдавил из себя Чон, сверля взглядом непоколебимого Тэхена. — Ну хорошо, — с облегчением вздохнул Тэ, подзывая официанта, чтобы сделать заказ, — своей догадливостью ты избавил меня от нескольких секунд ужасной неловкости. Чонгук недоверчиво нахмурил брови и продолжил смотреть на Тэхена, заказывающего пельмени. Что-то реакция старшего совсем не вяжется с тем, о чём подумал Чонгук. Где же раскрытие личности хладнокровного манипулятора? Где драма? Экшн? Ну, хотя бы банальные оправдания с извинениями? Чонгук который раз уже ничего не понимает. — Кстати, можно поинтересоваться насчёт, ну, — немного нервно улыбнулся Тэхен, выдерживая короткую паузу, — взаимности? — Насчёт чего? — Чонгук глупо округлил глаза, таращась в сторону смущающегося парня. — Ой, нет, ты не подумай, — начал оправдываться Тэхен, — я ни в коем случае не настаиваю! Я просто должен спросить… — Подожди, — перебил его Чонгук, — я вообще ничего не понимаю. — В смысле? — В этот раз нахмурился Тэхен, оглядывая задумавшегося парня. — Чонгук, можно узнать, что именно ты понял? Чонгуку стало ужасно стыдно. Он опять приписал бедному Тэхену кучу преступлений и грехов. Опять сделал из него какого-то ужасного человека, которым Тэхен точно не является. За весь сегодняшний день можно было заметить в этом старшекурснике много удивительно хороших качеств и забыть про все те страшные образы, которые Чон успел себе нарисовать. Но нет, Чонгук вновь всё десять раз перекрутил и из-за этого легче никому не стало. — Нет, давай лучше ты скажи, что ты имеешь ввиду. — Твердо сказал Чонгук. По его тону было понятно, что на уступки он точно не пойдёт и отвечать на вопрос Тэхена не станет. Сам Тэхен лишь тяжело и несколько разочаровано вздохнул, опуская взгляд, а после и вовсе закрывая лицо руками. — Ладно, значит эти секунды ужасной неловкости всё же сегодня будут. — Сказал Тэ, убирая ладони от лица и заглядывая в глаза сидящему напротив него парню. — Чонгук, ты мне нравишься. Очень.