Беда

Зимина не сразу отреагировала на звук открываемой двери, и только, когда Лена тряхнула за плечо, медленно подняла голову. Измайлова охнула, едва увидев покрасневшие глаза и внушительную ссадину выше правого виска. Кроме того, полковник кажется основательно замерзла и дрожала. Савицкий тут же сдернул с себя куртку, зло бросив в сторону Кости. - Блин, Щукин, ты просто маньяк какой-то отбитый… Сколько она здесь провела? Наблюдая за тем, как начальницу тормошат, пытаются согреть и напоить, майор ничего не отвечал – просто не реагировал на обращенные к нему вопросы и сердитые слова. - Нормально все, - наконец послышался тихий и хриплый голос Зиминой. – Отстаньте от Кости. Он за Вику волнуется… Вика в безопасности. Также, как и Ткачев. Я просто не хотела их впутывать… чтобы еще кто-то пострадал… - Я же говорю, она знает! – тут же взвился Щукин, словно на нем щелкнули включателем - попытался податься вперед, к полковнику, но был решительно остановлен Исаевым. Лена вытащила какие-то бумаги из кармана кителя. - Ир, ты действительно знаешь где Вика и Ткачев? Может уже объяснишь, что происходит? Это как-то связано с этим? Кто эти дети? Почему арестовали Зотова? Пальцы Зиминой разжались – бутылка с водой звучно шмякнулась об пол. - Ну и как это все понимать? И главное, че теперь делать? Савицкий, разлив по бумажным стаканам коньяк, обернулся на Зимину, которая спала в углу комнаты на импровизированной кровати из автомобильного чехла, курток и пледов. Спала или была в отключке – состояние ее было такое, что сказать наверняка было сложно. По-хорошему, Ирине, наверное, нужна была медицинская помощь, но в данных обстоятельствах это автоматически означало наручники и тюрьму. Поэтому от всего происходящего потряхивало, Савицкий с ужасом заметил, что у него дрожат руки. Майор не понимал, где его лучший друг и действительно ли он в безопасности. Не понимал, почему Зимина решилась на такие странные шаги и загнала себя в ужасные обстоятельства. И не понимал, как все это угрожает отделу и, главное, его жене. Ведь, по идее, они все сейчас соучастники… - Они что с Зотовым не понимали, что это чистое самоубийство? - вырвалось раздраженно-тревожное. Никто не ответил. Лена на секунду прикрыла глаза, вспоминая разговор с Ириной до того, как у нее от выпитого окончательно начал заплетаться язык. Бледные щеки полковника покрыл рваный румянец, белки глаз лихорадочно блестели. И она наконец начала говорить – сбивчиво, эмоционально, так совсем непохоже на спокойную и жесткую полковника Зимину. - Я столько лет при погонах… И столько всего было за эти годы… Но получается, что мы что-то можем сделать… только… да, какие-то насильники, убийцы, угонщики, наркодилеры… Их мы еще можем закрыть, устранить… И вот тут люди на крупных должностях…имеющие большие звания…И мы ничего…совсем ничего не можем сделать против этих мразей, которые мучают детей… Отправляют их психушки, чтобы не дать им квартиры, окончательно списывают в утиль в 15-16 лет….пускают их по рукам…и девчонок, и мальчишек… И ничего нельзя сделать… Совсем ничего… Ничего… Ирина сбилась на кашель, отпила из кружки, подсунутой Ромой и еще больше закашлялась. - Ром, ты совсем не понимаешь что-ли? Они фактически выкрали этих детей, чтобы хоть кого-то спасти… Совершенная глупость, и, да… это похоже на срыв. Если ты в системе так долго, как Зяма, то либо ты ее ломаешь, либо она тебя. Сломать систему (да ещё и выжить) способны какие то героические единицы. Я таких не знаю. А у Иры, похоже сорвало предохранительные клапаны. Похоже, в какой-то момент она просто тихо сломалась. А мы это даже не заметили… То, что она сделала – самоубийство. Крыша поехала… Мне кажется, слушая это, я теперь понимаю, почему тогда Карпов натворил все это! - Лена! - Что, Лена?! Когда ты полностью зажат со всех сторон… - Лен, ты меня пугаешь! – Савицкий вскочил и принялся нарезать круги. Измайлова некоторое время смотрела на мужа, а потом перевела глаза на Щукина, сидящего с застывшим лицом в противоположном от Зиминой углу. - Ром, я сама боюсь… Вопрос в том, что мы сейчас будем делать? Можно сдать Зимину и… забыть об этой истории раз и навсегда. Жить своей обычной жизнь, забыв кошмар прошедших лет. А можно попытаться что-то сделать. Костя, как ты считаешь? Майор медленно отделился от стены, тяжело поднялся на ноги. - Нам нужно найти врача. Я несколько раз….ударил ее…сильно… А потом думать, что делать дальше… - Ясно, - Измайлова вздохнула и полезла в карман за телефоном. – Время звонить Фомину. Только он сможет найти нормальную левую хату и такого же врача. Ну, Дима, твой выход.