Все как у людей

      Жизнь начинается с веревки, перетянутой через весь коридор, и с застиранных колготок (две полоски — зад, одна — перед, главное, не забыть). Лиля появляется на свет холодной зимой девяносто девятого и принимает ответственность за все несбывшиеся мечты. Родители надеятся, что она станет большим человеком и что они будут надежной опорой, а в реальности отец изменяет уже несколько лет, и мать не знает, что уйти — тоже вариант. Лиля растет бойкой и общительной, но все семейные проблемы, все скандалы и крики оставляют свой отпечаток. Поначалу слабый, способный исчезнуть спустя время, а затем появляется «домик».       Когда вам чуть за двадцать и вы — два дебила, не способных почитать о воспитании, включается фантазия. «Домиком» родители называют способ, которым можно быстро успокоить Лилю: во время истерики они накрывают ее одеялом, пока перепуганный ребенок от страха остаться под ним навсегда не замолкает. Маленькой Лиле страшно и маленькой Лиле хочется выбраться, но отец продолжает держать края одеяла плотно прижатыми к кровати, и смех матери раздается в комнате, когда в отчаянии дочь начинает звать соседей. Им кажется, Лиля драматизирует, привлекает внимание, а она вырастет с ощущением, что больших врагов, чем собственные родители, не существует.       Большую часть времени Лиля проводит с бабушкой, получает от нее любовь и не желает возвращаться домой. Упрашивает родителей переехать к ней, но каждый раз слышит, что они лучше знают, где ей жить. В шесть лет родители перевозят Лилю с младшим братом в город — маленький, серый, чужой. Деревенская девочка со своим мнением становится в нем быстро изгоем. За несогласие получает впервые от одноклассника в бровь и попадает к школьному психологу.       «Не обращай на них внимание. Когда ты перестанешь реагировать, они отстанут».       Только Лиля никому не позволит себя обижать. Лиля идет против правил, и Лиля приходит на новый год в джинсах и потрепанной кофте, потому что денег всегда не хватает. Становится объектом насмешек и сама впервые бьет кого-то. В растерянности одноклассница закрывает кровоточащий нос, а Лиля получает строгий учительский выговор и нагоняй от родителей. «Почему мы должны из-за тебя позориться?»       Лиля растет, понимая, что за нее никто не заступится и что главный враг внутри. Недостаточно хорошая, недостаточно умная, и в конце концов «девочка может быть либо красивой, либо умной. Ты у нас хорошо учишься».       Лиля растет, ненавидя каждый свой сантиметр, пытается заниматься спортом, сбрасывать килограммы и получает колкие комментарии матери. «Не страдай ерундой, все равно бросишь через неделю». Год, два, три — и Лиля сгибается в туалете, пытаясь вызвать у себя рвоту. Корчится от желудочных спазмов, считает калории, не представляет, что можно быть счастливой без нездоровой худобы. Откладывает жизнь на потом, готовится к будущему, рефлексирует к прошлому, а «сейчас» не существует.       В пятнадцать умирает бабушка. Рак не оставляет ни единого шанса, и все ожидание, рассказы о боли и звонки ей в последние месяцы оставляют глубокий след. Лиля еще ничего не знает о традициях похорон, любит черный и не боится смерти, когда отец берет трубку.       Бабушки больше нет.       Мир рушится. Лиля рыдает подряд несколько месяцев, слышит упреки, что она слишком зарывается в это все, что надо жить дальше, а тревога растет. Чуть что болит — Лиля ищет в интернете ответы, и непременно где-то обмолвятся, что это рак. Бегает по врачам, выставляет себя идиоткой, рыдает в кабинетах и становится сущим ипохондриком. Лиля начинает бояться смерти, прекращает выходить из дома и удаляется на время из соцсетей.       Везде видятся заговоры, опасность, и ощущается смерть. Лиля умоляет записать ее к психологу, но мать отплевывается: «Не выдумывай, тебе просто нечем заняться». Лиля меняется, закрывается, и жить становится проще, когда приходит осознание, что любить семью вовсе не обязательно.       В шестнадцать появляется Вова — милый, хороший парень небольшого ума, который в совершенстве ее обожает. Принимает Лилины закидоны, дарит любовь и первым встает на ее сторону, будь она права или тысячу раз ошибается. Лиле не всегда есть о чем поговорить с ним, и сам по себе Вова довольно безэмоциональный, строит из себя серьезного и обещает увезти Лилю после армии в Москву. За это обещание она цепляется и почему-то очень ему верит.       Ей хочется разговаривать с ним обо всем, но больше половины Вова просто не понимает. Бросается пресловутым «все будет хорошо» и считает, что все проблемы забываются за поцелуями и романтикой. Лиля встречается с ним, потому что любимой и защищенной она себя ощущает впервые, и, оказывается, это приятно.       К началу одиннадцатого класса их отношениям полгода, у Вовы все сердце нараспашку, все эмоции наружу, и он готов залезть в лицо каждому, кто посмотрит в Лилину сторону. Ходит с ней на митинги, бегает от полиции и с легкой руки принимает, что его девушка вот такая. Не терпит несправедливости, до последнего будет стоять на своем и не боится угроз с директорской стороны. Своенравная, самобытная и совершенно очаровательная Лиля завоевывает сердце дворового пацана.       — Мне кажется, или это какой-то новый оттенок красного? — по дороге в школу Вова все норовит потрогать свежеокрашенные волосы девушки.       Лиля отмахивается от его рук. Она не тактильна и не любит, когда ее трогают без разрешения.       — Да, он темнее, чем обычно.       — Экспериментируешь?       — Вроде того. А что, не нравится? — за каждым подобным вопросом Лиля непременно видит намек.       — Нет, конечно. Ты в любом цвете будешь красивой. Просто спрашиваю.       Вова ходит в «Адидасе», курит крепкие сигареты и первый в классе по физкультуре. Пьет пиво в чужих гаражах, гоняет со свежими правами на десятке и не интересуется ничьей жизнью, кроме своей и Лилиной.       — Ладно, спасибо.       — Хочешь покататься сегодня вечером? Я в выходные таксовал, можем заехать куда-нибудь поесть.       Он подрабатывает в маленьком автопарке двоюродного дядьки и спускает все деньги на Лилю. Дарит цветы, подарки, и даже подумывает над рассрочкой на новый смартфон в ее день рождения.       — Можно. Только не подъезжай к подъезду, не хочу опять ругаться с предками.       — Хорошо.       — И не устраивай токийского дрифта у мусорок. Твои развороты слышно во всем дворе.       — Идет, идет, — Вова целует девушку в щеку и приобнимает за плечо.       Родителям Лили не нравится Вова от слова совсем. Не ровня их дочери: хулиганистый глупый парень, который и вроде не против познакомиться с ними, но Лиля не разрешает. Знакомство с семьей — важная вещь, только не когда на ее мнение тебе наплевать.       — Может, сбежим сегодня с последнего урока? Погуляем, пока еще тепло, поедим мороженого.       — Сбегать в первый учебный день? А вы, Владимир Алексеевич, серьезно нацелены на этот год.       — Брось, дальше начнется все дерьмо с ЕГЭ, выпускным и поступлением. В начале можно и расслабиться, чтобы потом не жалеть.       — А что последним?       — Биология вроде.       — Нет, сходить надо, — на подходе к школе Лиля забирает свой портфель у Вовы. — Там училка новая, познакомиться бы, а то, может, злопамятная старая стерва.       — Такие обычно матан ведут.       — Ага, а молодые девчонки, сбегающие в декрет, предпочитают английский.       — Наверное, поэтому из английского я знаю только «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ».       — Думаю, не поэтому, — Лиля с усмешкой шлепает его по козырьку кепки, и тот нагибается, чтобы вновь поцеловать ее в щеку.       Он гораздо выше Лили, и она часто любит сравнивать их руки: у Вовы широкая ладонь и длинные тонкие пальцы с обкусанными ногтями, у Лили — изящная небольшая ручка. В классе Лиля держит нейтралитет: ни с кем особенно не общается, но и не ругается больше. Они могут посмеяться вместе, помочь на контрольных. С годами противные одноклассники становятся взрослее и адекватнее, а кто нет — уходит после девятого и женится по залету.       У Вовы в школе есть маленькая компашка парней, с которыми они ходят в качалку и выезжают на дачу и в баню. Лиля этим не особо интересуется, кидает только смайлики-сердечки ради приличия, когда Вова присылает свои фотки с «братками» в плавках.       — Сядем вместе?       — Я с Наташей, — Лиля выискивает самую дальнюю парту с единственной интересной одноклассницей. — Не обидишься ведь?       — Нет, конечно. Я с Пашей тогда.       По правде, Лиле просто не хочется сидеть с ним. Ей хватает их общения и вне школы, а проводить с кем-то все двадцать четыре на семь невыносимо. Лиле необходимо личное пространство и иногда просто побыть с кем-то другим.       — Знаешь что-нибудь о новой биологичке? — в середине второго урока Лиля пихает Наташку в бок.       — Говорят, молодая. По крайней мере, не возраста динозавров. Вроде из двадцать третьей школы.       — Интересно, а в нашей что, зарплата больше?       — Смеешься? Какая высокая зарплата в школе, где нас просят не подходить к окнам, потому что могут выпасть деревянные фрамуги?       — Верно.       В маленьком городе с маленькими зарплатами плюются ядом в москвичей и считают, что деньги — источник зла. «Не знаем хорошей жизни и не надо. Настоящая Россия здесь». Только Лиля оставаться там, где зарплата в тридцать тысяч считается высокой, не собирается.       В столовой за обеды платит Вова, рассказывает ей о планах на свое военное будущее и обещает, что они никогда и ни в чем не будут нуждаться.       — То есть ты будешь по полгода в командировках, а я одна дома?       — Я тоже буду скучать, но ты ведь любишь побыть одна. Вот, зато будем всегда рады друг друга видеть.       — Я не хочу жить в военных городках. Это не по мне.       — На службе не всегда есть выбор. Зато мы сможем хорошо жить.       — Да, но отрезанные от внешнего мира. Мы ведь хотим переехать в Москву.       — И переедем, — Вова берет Лилю за руку. — Сначала Москва, а потом будем двигаться дальше. Кто знает, может, никакого военного городка и не будет в итоге. Получим квартиру в Москве, заживем.       — Ладно, не будем пока об этом.       Лиля с одной стороны ждет этого момента и хочет переехать в Москву, а с другой — с Вовой. В свои семнадцать понять, правда ли она любит его и готова ли на совместное будущее, Лиля не может.       — Нет, слушай, этот цвет тебе чертовски к лицу. Не думаешь потом перекраситься во что-то совершенно новое?       — Пока мне красный нравится.       Лиля — совершенно миниатюрная кареглазая девочка, которой этот цвет придает дерзости. Впавшие щеки, густые темные брови, тонкие руки и ноги — все эти особенности создают симпатичный образ молодой девушки, но волосы ярко контрастируют. И сама Лиля вся из себя на контрастах: может быть заботливой и милой, а порой неоправданно жестокой; в одну секунду она веселая, озорная и игривая, а в следующую рыдает, вспоминая детство.       — Хорошо. Мне тоже нравится, — Вова слышит звонок. — Что, пойдем или плевать, опоздаем?       — Давай хоть в первый раз придем вовремя.       Они отправляются на последний урок. Биология, как и большая часть предметов, Лилю не особо интересует: она хорошо учится по инерции, ощущая незримое давление семьи и учителей. «Ты же способная, Лиля, а контрольная на тройку. Я расстроилась прямо. Может, перепишешь? В виде исключения». Вова в свою очередь предпочитает уроки, где не нужно напрягать головы. И чего у него не отнять — он всегда старается помочь Лиле. Привирает физруку о длине ее прыжка, когда тот на доверии поручает прием нормативов Вове, заступается перед учителями и готов выйти из класса, даже если после этого отношения с математичкой натянутся до предела.       — Надеюсь, будет адекватной.       Наташа вылезает из телефона:       — «Ашки» говорят, нормальная. У них биология первой была, вроде обычная тетка, спокойная.       — Они и историчку нормальной считают.       — Она же их классная, они блатота.       В следующий момент в классе появляется молодая зеленоглазая женщина слегка за тридцать с волосами чуть ниже плеч. Со своим опытом окрашивания Лиля подмечает, что у нее очень красивый естественный блонд. На стройной фигуре хорошо сидит черное платье.       — Добрый день. Садитесь. Меня зовут Татьяна Николаевна, я ваш учитель биологии на этот год.       — А в следующем, как все англичанки, в декрет? — спрашивает с задней парты Пашка — друг Вовы и главный клоун класса. Веселый остроумный парень, но держать язык за зубами не умеет совершенно.       — В следующем вы будете уже студентами.       — Шарага, жди великие умы! — он в шутку салютуют учительнице, но Татьяна Николаевна с улыбкой оставляет его без ответа.       — Предлагаю уделить минут десять от урока для знакомства. Я пройдусь по списку, а вы подниметесь, когда я назову вас, и скажете о себе пару слов.       — О себе в паре слов и не рассказать, — продолжает Паша. Лиля замечает, как Вова ненавязчиво осаждает его.       — А вы постарайтесь, — Татьяна Николаевна открывает журнал, начиная список с неизменного. — Белый Владимир.       — Жалко, что не Саша, — парень поднимается. — Я Вова. Мой любимый урок тот, который отменяют. Еще люблю столовскую еду и могу помочь с переносом парт и стульев.       — Вы, выходит, тот самый «крепкий мальчик, которого отпрашивают с урока для помощи в актовом зале»?       — В точку, — садясь, Вова щелкает пальцами. — Обращайтесь, если понадобится рабочая сила.       — Спасибо, учту.       Лиля удивляется, что Татьяна Николаевна обращается к нему на «вы». Это первый учитель, поставивший себя и ученика на один уровень. Учительница называет еще несколько имен, когда доходит очередь до Лили.       — Воронова Лилия.       Девушка поднимается:       — На месте.       — Расскажете о себе?       — Так, — она опускает глаза, — я планирую сдавать биологию в конце года, потому что хочу поступать на психолога, и вообще мне нравится этот предмет.       — Психология? Очень здорово. А почему именно это направление?       — Хочу разобраться в себе.       — Хорошая мотивация. Нет, правда, — Татьяна Николаевна с интересом разглядывает ученицу, — когда учишься для себя, процесс становится интереснее.       — Надеюсь, поступлю.       — Обращайтесь за помощью, если будут трудности. Постараюсь помочь. И, кстати, — когда Лиля уже садится, учительница дополняет, — мне нравятся ваши волосы. Необычный цвет.       — Она еще и умная. Сплошные плюсы, — встревает в разговор Вова.       Лиля пропускает это мимо ушей, коротко поблагодарив учительницу. Татьяна Николаевна первая, кто не высказывает недовольства по поводу ее внешнего вида. Кажется, она и правда адекватная. В процессе урока учительница раскрывается и как приятный лектор: ее речь не монотонная, а еще многое она объясняет на примерах, что помогает материалу легче запоминаться.       В середине занятия учительница останавливается:       — Кто-нибудь может дать определение жизни?       — Боль, — не задумываясь, выдает Пашка.       — Разочарование, — поддерживает его Наташа.       — И сплошная бессмыслица, — завершает логическую цепочку ботаник Игорь с первой парты.       — Сразу видно: выпускники, — Татьяна Николаевна опирается спиной о стол и складывает на груди руки. — Что, сильно давят с ЕГЭ?       Игорь кивает:       — С начала десятого класса. Меня лично уже тошнит от словосочетаний «ким ЕГЭ» и «сборник задач».       — Ощущение, что вся жизнь зависит от пары экзаменов, — дополняет его слова Лиля. — Я не всегда могу определиться, что хочу на обед, а меня ставят перед выбором будущей профессии в семнадцать. Так и до нервного срыва недалеко.       — Лично у меня он уже, — поднимает указательный палец Наташа.       — Я понимаю вас, — Татьяна Николаевна откладывает мел сторону. — И не одобряю то давление, которое оказывают другие учителя. Скажу вам то, что говорила своим ученикам в предыдущей школе. В этом году очень многие будут пытаться убедить вас, что будущее зависит от ЕГЭ. И что без института или колледжа никуда. Что иначе вы ничего не добьетесь в жизни. Многие коллеги поспорят со мной, но пропускайте это мимо. ЕГЭ — это не про знания, а про понимание системы.       — Наши родители так не считают, — встревает Лиля. — Им не докажешь, что проваленный экзамен не конец жизни.       — Самая сложная часть, я согласна, Лилия. Сама часто сталкиваюсь с такими обеспокоенными родителями, и это колоссальное давление. Но внутри себя вам нужно принять тот факт, что вы можете быть успешными и с проваленным ЕГЭ. Он не определяет вас.       — Вы первый учитель, который говорит, что образование не так важно.       — Нет, оно важно. Но не образование как факт, а те знания, которые оно вам дает. Если вы сможете получить их где-то, кроме института, то почему бы нет?       — На крайний случай всегда есть «Макдональдс», — как будто завершает речь учительницы Паша.       — Не стоит говорить так. Например, в Москве после полугода работы там вы сможете получать достойную зарплату.       Парень усмехается:       — Новый план на жизнь. После школы поеду покорять столичный общепит.       — Паша, успокойся, — осаждает его Лиля, и Вова помогает ей в этом. Опускает руку на плечо товарища и как бы намекает, что пора бы замолчать.       — Хорошо, хорошо, затыкаюсь.       Татьяна Николаевна мягко улыбается ученику, а затем переводит взгляд на Лилю. Она говорит, сосредоточенная на ней:       — Давайте договоримся. У нас по два занятия в неделю. Если вы будете готовиться к ним и изучать за урок чуть больше запланированного, то одну неделю в месяц мы будем проводить так, как вы захотите.       — В смысле? — Паша заинтересованно подается вперед.       — Захотите — будем просто сидеть в кабинете и заниматься своими делами. Или разговаривать на предложенные темы. Захотите — будем выходить в парк около школы. Отпустить домой, к сожалению, не смогу, но отдохнуть дам.       Лиля опускает брови. Ей не совсем верится, что учитель готов идти навстречу.       — А так можно?       — Вообще нет, поэтому лучше сохранить это в тайне. Что думаете?       — Крутая идея. Что тут думать? — Вова оборачивается на одноклассников, и все кивают.       — Значит, последнюю неделя каждого месяца выделяем под отдых. Предупреждаю сразу, спрашиваю я каждый урок.       — Не волнуйтесь, нас этим не напугать, — Лиля приятно удивлена. — Учитель до вас делал так же.       — Значит, ничего нового не будет, — Татьяна Николаевна оборачивается к доске. — Продолжим тему.       Вова показывает Лиле большой палец, оценивая новую учительницу. Вечером они встречаются в соседнем дворе и катаются несколько часов. Вова в очередной раз намекает на секс, Лиля в очередной раз отказывается, и этот вопрос встает между ними в который раз. Лиля еще не готова переводить их отношения на новый уровень, а Вова согласен подождать. К двенадцати он возвращает девушку домой, замечает ее недоброжелательного отца на балконе и даже не целует на прощание. Они скомканно расстаются.