Я горжусь тобой

"Да перестань же ты трусить, массаракш!.. Перестань, капрал... А, впрочем, как тебя теперь называть-то? Дезертир Гаал?.. Нет уж, лучше тогда просто: перестань трусить, Гай!". Он сам себя презирал за этот страх. Презирал, но ничего не мог с собой сделать. Если бы рядом был Мак... Да если бы рядом был Мак, он поднял бы Гая на смех и заставил встряхнуться, заставил прийти в себя и начать рассуждать здраво!.. Если бы он был рядом... Но его здесь нет. И в этом причина всех страданий Гая. Ну уж нет...Мак сам виноват!.. Бросил его одного здесь, даже не считаясь с его желаниями... Он ему покажет, он покажет, ему, массаракш, каково это - решать за друзей!.. Только бы успеть... Только бы прийти вовремя... Только бы быть рядом с ним... И тогда ничего даже не нужно будет говорить. Гай вдруг почувствовал, что ноги его подкашиваются. Накатила знакомая, ненавистная слабость. Пальцы на руках начинали дрожать. Он выругался вполголоса, сбросил на траву вещь-мешок и достал таблетки. Сунув одну из них в рот и едва не задохнувшись от ощущения противной горечи на нёбе, он взглянул на электронные часы наручного трекера, подаренного ему Маком. Все правильно. 10 утра. Начинается лучевая ломка. Неприятное ощущение, конечно, но все же в разы лучше, чем орать "Железных ребят" на плацу Боевой гвардии под воздействием излучения или бросаться очертя голову в самое пекло на неизвестного "коварного врага". Гай сел на землю и прислонился спиной к стволу ближайшего дерева. Теперь нужно ждать минимум полчаса, пока подействует лекарство. Хорошо, значит, есть время собраться с мыслями. Три дня, уже три дня он бродит в этом лесу, пытаясь отыскать южный вход в Крепость. Он решил действовать по их с Маком изначальному плану: проникнуть в подвал Центра отсюда, с хонтийской границы, можно было только через подземные коридоры Крепости. А там, в подвале Центра, находится тот самый Генератор, который им необходимо уничтожить, чтобы навсегда избавить этот мир от жуткого, зомбирующего, губительного излучения. Мак должен был повернуть рычаг генератора, а Гай - служить прикрытием на случай перестрелки. Правда, в тот момент, когда Мак повернет рычаг, Гай уже вряд ли сможет ему чем-то помочь... Сильнейшая волна депрессионного лучевого удара скрутит его, сделает беспомощным, раздавленным, опустошенным... Возможно, он даже покончит с собой, не справившись с накрывшим его приступом. Возможно, но...плевать, массаракш! Главное, что он будет рядом с Маком, сможет ему хоть чем-то помочь. И главное, что он будет там, внутри Генератора, он увидит своими глазами, как падёт ненавистная власть Огненосных Творцов, которых он совсем недавно так боготворил... Массаракш, да за одно это, за их с Маком общее дело, он готов умереть прямо сейчас! Ему мучительно хочется чувствовать себя нужным. Пожалуй, это единственная причина, по которой он иногда вспоминает своё прошлое в Боевой гвардии. Да, он заблуждался. Да, он служил не благому делу, в которое тогда верил, он помогал Неизвестным Отцам уничтожать свою землю, губить свой народ... Да, он жестоко ошибался и он ни за что на свете, даже под страхом расстрела, не захотел бы вернуться в легион. Но он хочет чувствовать себя нужным. Он хочет приносить пользу. Он хочет хоть на чуточку, но приблизить победу их с Маком идей... В конце концов, он хочет спасти свою сестру, Раду! Массаракш, да он имеет на это право! Он имеет право быть сейчас там, рядом с Маком, на фронте, граница которого проходит в сознании людей... Но вместо этого он уже третьи сутки безрезультатно бродит по лесу. Когда он слушал план Мака, все казалось гораздо проще. Массаракш, да с Маком все всегда кажется самым простым и понятным! А без него... Гай чувствовал себя ребенком, которому предстоит научиться ходить. Да, он действительно, словно учился... Думать, анализировать, воспринимать мир. Да и жить, признаться, учился тоже. Даже сейчас, будучи далеко, Мак продолжал быть его учителем и наставником. И он докажет, массаракш, он докажет этому учителю, что он быстро учится, что нечего его оставлять в тылу за ненадобностью, нечего оберегать, как малое дитя, он все ещё солдат, только другой войны, и он на многое способен!.. Страшнее всего становилось по ночам. Тогда Гай вдруг вспоминал все зловещие, жуткие истории, какие рассказывали ребята в Гвардии. Истории про упырей, скрывающихся в лесных пещерах, про мутантов и оборотней, чьим убежищем служат лабиринты подземных тоннелей Крепости... Массаракш, а ему ведь нужно туда спуститься!.. Гай передернул плечами, стараясь сбросить с себя вновь накативший страх, и привычным жестом взъерошил волосы. Он вдруг вспомнил, как реагировал Мак на все эти его рассказы: он улыбался своей незабываемой сияющей улыбкой, называл истории "страшилками", а самого Гая - мальчишкой, и ласково трепал по голове... Мальчишка... По сравнению с Маком он действительно мальчишка, хотя они, массаракш, ровесники!.. Гай обиженно шмыгнул носом. Мальчишка он или не мальчишка, а никогда бы не оставил Мака одного в танке, зная, что тот без него не сможет... Впрочем...Мак-то без него как раз сможет. Он со всем справится. И все сделает в одиночку. Он так привык. И он, Гай, тоже так сможет. Должен, если хочет найти друга. Таблетка подействовала, и Гай почувствовал, что может идти. Раны его уже почти полностью затянулись (мазь, оставленная Маком, творила чудеса!), воды и пищи хватит ещё дня на три-четыре... Но он должен найти вход в Крепость раньше. Лучше всего - прямо сегодня. Если понадобится, он не будет ложиться спать с наступлением темноты, прямо на траве, подложив под голову вещь-мешок и автомат - на всякий случай, военная привычка... Если будет нужно, он продолжит поиски и ночью. Мысль эта не прибавила Гаю особенного энтузиазма, и он постарался её отогнать, пока воображение не начало рисовать всяческих злобных мутантов, крадущихся за ним из-за кустов, выскакивающих из подземелий Крепости... До сумерек Гай бродил по лесу. Он исцарапал себе в кровь руки, цепляясь за палки и ветки, он перепачкался в пыли и в грязи, проползая самые открытые участки, он продирался сквозь заросли, рискуя порвать свой комбинезон штрафника. Его волосы, и без того взъерошенные, теперь торчали в разные стороны, в них путались листва и травинки, лицо было серым от пыли и пота, а губы он искусал в кровь. Скоро 10 часов вечера. Скоро его снова свалит с ног проклятое похмелье, вызванное отсутствием излучения. Ещё один день, ещё один драгоценный день прошел впустую. Он едва не застонал, пытаясь справиться с охватившим его отчаянием. И вдруг носок его сапога царапнул обо что-то твёрдое. Гай вздрогнул и присел на корточки, зажигая карманный фонарик. Сердце его колотилось так, что он не слышал даже собственное дыхание. Неужели?.. Он раздвинул руками листву, и отсвет фонарика выхватил из темноты небольшой участок полянки. Каменистый выступ и углубление, словно коридор, уходящее под землю. У Гая перехватило дыхание, и он невольно взял автомат наизготовку. Крепость!.. Прямой путь к Маку. По участившемуся сердцебиению, по дрожи в теле и испарине, покрывшей его лоб, Гай понял, что время приближается к 10 часам вечера. Он досадливо поморщился - массаракш, целых полчаса без толку сидеть! - и проглотил таблетку. Он решил заодно поужинать (кто знает, когда теперь получится поесть, да и...получится ли вообще?..) и проверить боевую готовность своего оружия. Автомат был заряжен лишь наполовину, и Гай вставил запасные патроны: лучше быть во всеоружии, когда идешь спасать мир. Сгущались сумерки – не самое приятное время для исследования подземных тоннелей, а впрочем... Там одинаково опасно всегда. Кроме того, какая разница, идти нужно во что бы то ни стало, и он пройдёт!.. У него просто нет выбора. Он обещал Маку выжить, но он не обещал бездействовать. Почувствовав, что лекарство сделало свое дело, Гай резко встал на ноги, поднял с травы автомат, закрепил поудобнее на правом запястье зажжённый фонарик и подошел вплотную к спуску в тоннель. Ну что ж...была не была. Он нервным движением провел рукой по волосам - ото лба к затылку - от чего они встали дыбом. Затем быстро сплюнул (привычка из Гвардии, ребята всегда так делали перед боем, чтобы придать себе некоторой уверенности) и, присев на корточки на каменном выступе, спрыгнул вниз, не дав себе времени ни подумать, ни испугаться.