Толстый сборник

Хазина работала в этом новом подразделении уже с полгода. Навела шороху с первых дней и надёжно обосновалась в своём рабочем кабинете, иногда выбираясь в люди: в подчинённые и смежные структуры. Новенькую из отдела технарей она приметила не сразу и только потому, что Волков потащил её с ними обедать. Вроде как новенькая теперь была под его юрисдикцией. Девушка представилась, как Серафима Разумовская. Она имела вид хрупкий и чуточку пугливый. Длинные рыжие волосы в аккуратном хвостике и бледная, фарфоровая кожа делали её похожей на куколку. Если до этого момента Полина Хазина считала себя совершенно непробивной сукой, то тут как-то незаметно для себя смягчилась. Чёрт его знает почему, но Сера её то спросит о чём-то, то уточнит где тут что. Как-то так незаметно и получилось, что Хазина при ней вела себя, как заботливая мама-утка. То покормит, то покровительственно гавкнет на кого-нибудь, если к Разумовской лезли. Полина поняла, что пропала, когда Серафима инстинктивно к ней прижалась во время собрания. Вторым звоночком был момент отлёта Полиной фантазии в ту самую сторону, где она зажимает рыжульку в туалете и доводит руками до оргазма под довольное попискивание. — Блядь, — решила Полина, посасывая карамельку. Их ей Разумовская с утра натащила, спасибо большое, но лучше бы просто на стол легла и ножки свои прекрасные… — Блядь, — повторила Хазина. — Пиздец нахуй. Над ней уже даже Волков стебался: — Поля, а Поль. — Чего тебе? — Хазина мрачно зевнула и уставилась на кружку, куда вытекал горячий кофе из кофемашины. — Ты к нам случайно не собралась переводиться? — А что? Ссыкотно, да, Волчик? — Да мне то что, я за парней переживаю. У них психика нежная, не окрепшая. — Да иди ты, — хмыкнула Полина. — Драть их надо. — Кого драть? — раздался знакомый нежный голос Разумовской и Полина неловко насупилась. Волков скрыл улыбку в бороде и поприветствовал Серафиму: — Да тут Поленька у нас порядок наводит теперь регулярно. За тебя, наверное, переживает. — Олег, — тихо и угрожающе протянула Хазина, выбитая из колеи присутствием Серафимы. Рядом с ней она чувствовала стыд и неловкость за собственные фантазии. Разумовская нахмурилась и дёрнула плечиком, игнорируя сказанное. С Олегом они давно дружили и Серафима привыкла к его подколам. — Полина, можно тебя на пару слов? О женском поболтать? — О женском? — не поняла Хазина. — Тебе прокладку дать? — спросила она прямо, никого не стесняясь.Такие вещи не казались ей чем-то из ряда вон. Она могла в деталях обсуждать все свои болячки с любым, у кого были уши. К тому же, женщиной она себя не чувствовала. Даже юбки и лифчики не носила. А бельё брала мужское и прекрасно себя в нём чувствовала. Серафима как-то лайтово покраснела и Полина прикусила язык. Видать, она опять чё-то не то брякнула. — Пойдём? — робко попросила Разумовская, преодолевая смущение и Поля последовала за ней, что-то недовольно бурча. Волков всхрюкнул смехом в оставленную Хазиной чашку и прикинул, что это такое могло быть. Он то знал, что Серафима шкатулка с сюрпризом, а вот знала ли это Полина? «Скоро узнает», — решил Волков. Полина с Серафимой вышли сначала в зону отдыха, потом прошли по коридору и Хазина открыла перед Разумовской дверь своего кабинета. Сера устроилась на диванчике и Полина пошла за ней, хотя с удовольствием бы отгородилась от неё за рабочим столом. — Я не сильна в женских разговорах, — предупредила Хазина. Её лицо с живой мимикой передавало спектр самых разных эмоций и Разумовская слегка занервничала. Её тонкие пальчики перебирали собственные рыжие волосы и Полина уставилась на этот процесс с благоговейным ступором. Её девочка разволновалась, надо бы заткнуться. — Он не совсем женский, но я хотела поговорить именно с тобой. Поля подняла на нее своё острое лицо, сдерживаясь, чтобы не пошутить про свою социальную адаптацию, максимум которой набить кому-то по роже. — У нас свободная политика, несмотря на принадлежность к госструктурам, — мяукнула Разумовская. Полина нахмурилась от пронёсшихся предположений. — Тебе понравился кто-то из коллег? — бесцветно уточнила Хазина, впиваясь ногтями в ладонь. — Если так, то об этом надо кому-то доложить? Ты начальница сектора, так что… я подошла к тебе. — Это взаимно? — спросила Полина, стараясь подпустить в голос отчуждённости. — Что? — Симпатия взаимна? — Ну-у, я ещё не спрашивала. Я хотела сначала уточнить… — Серафима густо покраснела, отчего её синие глаза стали ещё ярче на фоне лица. Поля разразилась мысленной дилеммой. Была очень соблазнительная мысль соврать и сказать, что личные взаимоотношения на рабочем месте под строжайшим запретом. С другой стороны ей хотелось немедленно выяснить какая проворная скотина протянула лапы к её сокровищу. Решение пришло само собой: — Я дам тебе чистый лист, напиши его имя и должность. Я поговорю с руководством и уточню, насколько это этично. — Хазина постаралась сделать скучающий вид, но он очень тяжело ей давался. Её просто распирало от своей гениальности. Но Разумовская всё ещё могла послать её в пешее кругосветное. — Оу, хорошо, — Серафима дождалась пока ей выдадут лист и письменные принадложности и застрочила на специальной подставке для жесткости. Полина тем временем следила за ручкой, как за дичью на охоте. Папаша часто таскал её на охоту с ружьём и азарт, который она сейчас ощущала, был сравним с чувством, когда ты уже прицелился и понимаешь, что дичь твоя. Она найдёт этого смертника и выжмет из подразделения… — Я кончила, — поведала Серафима и Поля аж дёрнулась от её слов. Видимо Разумовская проглотила начало слова, решила она и приняла лист бумаги, сразу сунув туда свой любопытный нос. Пока Серафима нерно теребила край длинной юбки, Полина в третий раз перечитывала скачущие точки. Нет, она не ошиблась, на бумаге синим по белому было выведено: «Полина Хазина, начальник и тд и тп». Та-а-ак. Полина сделала невозмутимое лицо и произнесла: — Думаю, мы сможем решить этот вопрос без руководства. — Она подняла любопытный взгляд на Серафиму, которая на этот раз не отвела взгляд и смотрела на нее, своими глазами хамелеонами с жёлтым отливом. — Как насчёт того, чтобы сегодня вечером обсудить всё за ужином? Серафима кивнула. — Я заберу тебя с работы в восемь. Сера снова кивнула и уточнила: — Я могу уйти сегодня пораньше? — она облизнула губы. — Хочу подготовиться. У Поли дёрнулся мускул на лице и она заставила себя сделать вдох. — Да, конечно. Я поговорю с Волковым. — Я сама, — быстро отрезала Разумовская. — Он… поймёт. Нормально отнесётся. Полина кивнула, делая заметку себе на будущее. Какой понимающий. «Маленький милый котёночек» — Полина капала слюной на фотографию Разумовской, которую нашла на каком-то задрипаном сайте. С тех пор, как Серафима стала известной на весь мир благодаря своему приложению, она скрыла практически всю информацию о себе. Как объяснил Олег, которого она практически допросила после выходки Разумовской, та просто хотела жить своей жизнью. Спокойно и тихо. А потом почему-то решила последовать по стопам лучшего друга и Волков без проблем устроил её сюда. «Почему меня так кроет с её улыбки» — злилась Хазина. — «Никогда не видела кого-то более… очаровательного. Хочу сделать ей приятное. Чтобы она была потная, красная и плакала от удовольствия» — Полина так задумалась, что откусила часть ручки и сплюнула пластик, ругаясь на чём свет стоит. Поля глотнула чая, прокручивая в голове то, как Серафима произнесла это: «Хочу подготовиться». У Хазиной от этой фразы весь рабочий настрой мобилизировался. Она за день сделала столько, сколько обычно за неделю и это без литров кофе и запрещённых стимуляторов, которые периодически жевала, как конфетки. Самое смешное во всей этой ситуации было то, что мужики Полю мимо себя не пропускали, а она на баб смотрела. Теперь, вот, на одну конкретную. Хазина называла себя бисексуалкой, ворчала, что мужиков красивых нет и залипала на каждую юбку. Но да, она продолжала называть себя бисексуалкой. Так ей было как-то легче. Хотя, если какой-то парень начинал ее раздражать, она просто ставила перед фактом, что, прости чувак, но вагина это круто, а хуец я и купить могу. То, что она может купить и вагину, она опускала. Просто, ну, получилось, как получилось. Чего уж… Время стремилось к концу рабочего дня и Полина начинала нервничать. Она переоделась в сменную одежду: футболку и подростковые джинсы. К сожалению она была миниатюрной настолько, что закупалась в подростковом отделе. Кашемировое пальто тоже было не из взрослого отдела, но Хазина отхреначила все этикетки, чтобы никто не заметил. Она проверила ключи от квартиры, кошелек и ключи от машины и тут она задумалась: в ресторан или к себе? В ресторане она будет чувствовать себя напряжённой. Дома она может натворить глупостей и вести себя чересчур нахраписто. — Бля, — рыкнула Полина. — Ресторан, так ресторан. Она отправила смс Серафиме с вопросом: «Ничего не имеешь против морепродуктов?» Ответ пришёл почти мгновенно: «Я не привередливая, можно и в Макдоналдс» Полина возмущённо фыркнула и быстро настрочила: «Детка, ты напрашиваешься на показуху. В Макдоналдс пусть тебя мужики водят, а я везу в ресторан. Возражения?» Ответ заставил замереть на пороге кабинета. «На мне только бельё, пуховик и обувь». «Ты так в Макдональдс собиралась?» «Я надеялась, что мы там не задержимся». Хазина поймала своё отражение в настенном зеркале и поняла, что томного ужина при свечах не будет. Она быстро настрочила, буквально вылетая из кабинета: «Жди внизу». Ей навстречу попалась стайка подчинённых, которые шарахнулись от Хазиной пугливыми бабочками. Разумовская стояла рядом с федеральным зданием в ярком цветастом пуховике и Поля при виде нее быстро нажала на брелок. Красная мазерати мигнула фарами. Полина никогда ещё не рвалась домой с такой скоростью. Но Разумовская в расстёгнутом пуховике стала потрясающим стимулом. Утром у нее будет куча штрафов и звонок от бати, но сейчас ей слишком пофигу. — Кушать хочешь? — спросила Хазина, выкручивая руль при повороте. — Нет, — она немного помолчала и подала голос: — А ты хочешь есть? — Только если тебя, — машинально огрызнулась Хазина и бросила извиняющийся взгляд через зеркало. Разумовская смотрела на неё и польщённо улыбалась. В квартиру поднимались на лифте, с ними зашла какая-то тётка с визгливой псиной, но вышла на этаж раньше них. Полина открыла дверь в свою квартиру и Разумовская скинула с себя пуховик, тут же выбираясь из неплотных сапожек. Хазина отморозилась около двери, рассматривая её приятную фигуру в белом кружеве и чёрных ремнях портупеи и гартеров. Серафима стояла к ней спиной, словно чего-то ждала. Хазина стащила с себя сапоги и сбросила дорогое пальто прямо на пол. Никто из них не решался начать действовать. Полина стянула с себя футболку. Щёлкнула пряжка ремня. От этого звука, Разумовская шумно выдохнула, давая невербальный сигнал. Поля стянула джинсы вместе с трусами, а ремень вытащила из шлёвок и крепко сжала в руке. Она осталась абсолютно голой, но не чувствовала себя уязвимой. — Я буду грубой, — тихо произнесла Полина, проводя ладонью по изгибу бедра. Ответная дрожь по бледному телу оседала искрами удовольствия на языке. — Останови меня, если тебе будет слишком. Позови по фамилии. — Стоп слово? — с возбуждённым смешком уточнила Разумовская. — Типа того. Полина провела кромкой сложенного ремня по линии позвоночника и отвела длинные рыжие прядки со спины. Трепетно коснулась губами кожи шеи. Чувствуя судорожный выдох и слабый стон. Хазина резко притянула ее к себе за талию и Сера вскрикнула от неожиданности, тут же расхохотавшись от нервного напряжения. Она прижалась к Полине ягодицами, чувствуя тепло её кожи и изумлённо полуобернулась, осознавая, что на Поле ничего нет. Хазина коснулась носом её веснушчатого носа, пока ремень зажатый в руке шкрябнул по ткани трусиков Разумовской. Та облизала яркие тонкие губы, не отрывая взгляда от тёмных глаз Полины. — Вперёд, — приказала Хазина и Серафима сделала несколько шагов по направлению к спальне. Они шли неровной поступью друг за другом. Рядом с кроватью Серафима замедлилась и Поля, точно рассчитывая силу удара, шлёпнула её по ягодицам. Разумовская от неожиданности упала животом на матрас, но потом подтянулась выше по кровати. Она согнула колени и легла в позу кошки, упираясь грудью в матрас, стоя на коленях. Сера сжала зубами подушку, когда ремень "погладил" её между ног. Бледные лопатки дёрнулись и ещё и ещё, пока ремень скользил туда-сюда. Полина наслаждалась зрелищем, смотрела со всех сторон, испытывая ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие. Волосы лезли в глаза и она подобрала свою резинку, делая не аккуратный быстрый пучок. Между ее ног, по внутренней поверхности бедра, потёк крупный сгусток смазки. Полина отложила ремень и сделала то, что хотела сделать вот уже несколько недель: ткнулась лицом Сере между ног, вдыхая её чистый мускусный запах. — Господи, — выдохнула Серафима, сжимая одеяло тонкими пальцами. Твою мать. Разумовская пахла великолепно. Под языком начала накапливаться слюна и Полина пустила в ход язык и зубы, пока не снимая белья. Серафима всхлипывала и кричала, извиваясь, но стоило Поле чуть отстраниться, как подавалась назад, требовательно ругаясь. Разумовская материлась, как сапожник и хватала ее за волосы на особенно чувствительных моментах. Хазина от такого только больше раззадорилась. Ей хотелось больше криков. Но она не хотела, чтобы все закончилось слишком быстро. Полина хотела прижать Серу к кровати, но та неожиданно вывернулась и опрокинула Хазину спиной на одеяло. Тяжело дыша, Разумовская смахнула пару выбившихся из хвоста прядок и оседлала Полину, прижимая к постели. Хазина изумлённо взирала на неё снизу вверх, ощущая изменение характера движений. Серафима никогда не вела себя так напористо и уверенно. Это выбивало из колеи. — Теперь моя очередь, — хрипло мурлыкнула Разумовская. Её бюстгальтер слегка задрался и стали видны яркие розовые соски с твёрдыми бусинами. Она умудрялась выглядеть невинно и пошло единовременно. Полина решила, что это шикарное зрелище. Полина хотела хмыкнуть на такое заявление, но вместо этого беспомощно пискнула: пальцы Разумовской скользнули внутрь с малой подготовкой. Поля перекрестила колени, оскалилась и прикрыла веки, пытаясь извернуться от чувствительных прикосновений. Сера укусила её во внутреннюю сторону бедра, кусачими поцелуями поднимаясь по животу, к груди, словно помечая её всю своими метками. Хазина так привыкла доминировать во всем, начиная с работы, что даже растерялась. Пока она ловила кайф и ментальный кризис, Серафима уже жадно трахала её пальцами и вылизывала влажный рот. Полина обхватила её ногами, поджимая колени к плечам и старалась перехватить инициативу. Они перекатывались по кровати с воплями и стонами, буквально хватая и кидая друг друга, словно в детской драке. Только в этой драке были засосы, злые укусы и сдавливание горла до хрипов. То что они творили было сумасшествием. Словно у обеих отказали тормоза благопристойности. Полина дотянулась до прикроватного ящика и нащупала один из вибраторов. Хорошо, что она не ленилась очищать все свои игрушки после использования, иначе было бы грустно. Но только её оружее отобрали и с ласковой усмешкой решили использовать против неё. Серафима сунула свой любопытный нос в тот самый ящик и достала бутылку смазки, израсходованную наполовину. Она ревниво поморщилась, пока Полина приходила в себя после недавней свары. — Там много чего в ящиках, — заметила Хазина, наблюдая за ней и азартно наслаждаясь видом голой отшлёпанной задницы. — Хочу трахнуть тебя, — протянула Разумовская. — Какой твой любимый? — Угадай, — мстительно оскалилась Полина и Сера ответила на этот глупый вызов, доставая самый странный розовый агрегат, напоминающий член какого-то фентезийного существа. Полина никогда его не пробовала. Купила по приколу, но так и не использовала это вибро чудовище с пупырышками и двойной насадкой. По идее одна для задницы, вторая для вагины, но… ох. Хазина залипла на Серафиму, пока та с тихим выдохом погружала в себя одну часть. Полина гулко сглотнула и встретилась с голодным взглядом Разумовской. Как Хазина умудрилась упустить из внимания тот простой факт, что Серафима буквально выгрызла себе место под IT солнцем. А какая хорошая была ширма. Просто солнышко, трепетная лань, нежная нимфа. — Ебарь террорист, — пробормотала Полина и Сера рассмеялась. — Раздвинь для меня ножки. Поля показала фак, не двигаясь с места и Сера приблизилась сама, подтаскивая ее за ноги. — Не упрямься, я все равно тебя трахну. Такая миленькая, обожаю какая ты миленькая. Хазина в который раз растерялась, чувствуя себя обманутой в ожиданиях. — Где моё солнышко?! Куда ты дела мою нежную девочку? Куда, я тебя спрашиваю, — она подавилась возмущением, когда её сдавили со всех сторон. Сера двигалась медленно, но держала крепко, внимательно наблюдая за реакцией Полины. Поля плавилась, пока её буквально насаживали на скользкий от смазки драконий член. На сайте магазина она читала, что получит незабываемые ощущения. Так и происходило, пока её нагибала мечта её мокрых снов. — Знала бы, что ты такая, — Полина всхлипнула от толчка. — Выебала бы на столе при первой же возможности. — Я припомню, — глаза Серафимы опасно блеснули и она натянула Полинины волосы себе на запястье, заставляя запрокинуть голову для жадного поцелуя. Они обе горели внизу, задыхаясь от ощущений, стараясь двигаться в тандеме, но у Поли слабели колени и сбивалось дыхание. Разумовская перехватывала инициативу и при любой возможности старалась подавить сопротивление и желание доминировать. Хазина вцепилась ногтями ей в спину и тут же вскрикнула от жестокого укуса в основание шеи, но хватку не расслабила. — Мокрая ебливая сука, — слова Серафимы прошлись наждачкой по нервам вместе с быстрыми сильными толчками. Жёлтые глаза смотрели на Полину с жадным обожанием, пока та едва не хныкала от такого обращения. — Только моя, поняла? Скажи: чья ты девочка. Давай, скажи. Хочешь кончить? — Она замерла, придерживая Полину за бёдра, которые пытались насадиться на фаллос. Хазина стонала и умоляла продолжить. — Да! Твоя! Я твоя девочка! Сера, пожалуйста… — Птица, скажи, назови меня Птицей, — голос стал воркующим и Поля всхлипнула, глядя в бестыжие похотливые глаза. — Сука ты, — выдохнула она, но подчинилась: — Птица, я твоя девочка. Только твоя. Серафима что-то довольно мурлыкнула и наконец-то продолжила двигаться. Но ужасно, тягуче-медленно, отчего обе потели и дрожали, сжимая друг друга в объятиях. Когда все снова круто изменилось, Полина не отследила, просто в определённый момент уже она втрахивала красную до слёз Разумовскую в кровать и слушала нежные крики. После оглушительного оргазма, Птица взяла её ещё дважды, хотя Поля не знала, что физически на что-то способна после такого первого раунда. — У тебя биполярка? — сонно спросила Хазина, в крепких объятиях Разумовской. Они сплелись ногами и руками и теперь сыто целовались, укутанные в одеяло. — Напрягает? — Да не, — Полина широко зевнула. — Это как по акции в магазине. — Чего-чего? — усмехнулась Серафима. — Ну, два в одном, одну пачку чипсов покупаешь, вторая бесплатно. Сера ущипнула её за задницу, за что получила укус в щёку. — Мне даже нравится, — закончила Хазина. — Ты нам тоже нравишься, — тихо пробормотала Разумовская, глядя на засыпающую Полю. — Обеим.