Mushrooms & Magnets

— А я рискну. Выражение, застывшее на лице Гейзенберга, когда Итан отпустил его руку с вызовом во взгляде, было бесценно. «Ага, — подумал Итан, провалившись сквозь дурацкое отверстие в полу, куда его скинул Гейзенберг, и приземлившись спиной в дурацкую кучу дурацких шестерëнок. — Стоило того». Он старательно цеплялся за это праведное чувство, пока тупица с вентилятором вместо головы заводил массивную бензопилу. Потому что, ну конечно. Какая-то его часть немного переживала по поводу того, что происходящее больше не вызывало шок. Монстр с головой-пропеллером, преследовавший его по коридорам кишащей зомби фабрики, удостоился лишь слегка раздражëнного вздоха. Долгие месяцы после Луизианы он посещал психолога, которого щедро оплачивали парни Криса. Отчитывался тот перед ними же. Он не возражал. Ради возможности без последующего вызова охраны сказать другому человеку: «А затем ужасная дама выпустила мух изо рта и столкнула меня с лестницы», — можно было потерпеть передачу этой информации наверх. Она просто кивала, вела записи и давала ненавязчивые советы по типу «чувствовать себя уязвимым — это нормально» или «попробуйте сходить в музей насекомых». Он покорно следовал еë советам. Они даже помогали, немного. «Эй, док, там новую травму завезли, — сказал бы он ей, наверное, если бы ему удалось вернуться домой. — Я теперь боюсь турбин самолёта. Угадайте, почему». Он еле уклонился от бензопилы, пророкотавшей совсем рядом, и резко развернулся, чтобы выстрелить из дробовика твари в лицо. Раз, два и… — Черт. Перезаряд-перезаряд-перезаряд-блять! Обойма выскользнула из рук как раз в тот момент, когда существо, несмотря на отсутствие рта, издало механический рëв. Он смотрел, как ужасающее лезвие, зарычав, пришло в движение и опустилось прямо на него. Боль прошила его с головы до низа живота и пузырьком агонии лопнула на окровавленных губах. Его накрыла тьма.

***

Лязг механизмов вдалеке практически успокаивал. Казалось, они стучали в такт болевым пульсациям, наполнявшим его конечности, и Итан постарался сосредоточиться на этом шуме. Бом, бом, дин-дон. Бом, бом… Он постепенно приходил в себя; его остальные органы чувств пытались донести до него информацию, как кучка стеснительных детей, несмело вытягивающих руки, толпясь позади главного хулигана класса. «Заткнись, боль. Ты наказана. Я не хочу больше тебя слушать». Это почти сработало. Он лежал на чем-то жёстком и холодном, а руки и ноги его были крепко прижаты к поверхности под ним. Крепления ощущались металлом под пальцами, которые он рефлекторно пересчитал. Один, два… восемь. Он едва заметно выдохнул от облегчения. Он не мог позволить себе потерять ещё больше пальцев. Запах масла и угля наполнил его ноздри, оповещая о чьëм-то близком присутствии. Напрягая слух, но оставив глаза закрытыми, он постарался определить источник. — Я знаю, что ты очнулся, мелкий говнюк, — прозвучал бодрый голос прямо над ухом. Он вздрогнул от неожиданности и наткнулся на спрятанный за очками взгляд Гейзенберга. Лицо Лорда рассекала громадная ухмылка, делавшая его похожим на кота, наевшегося сметаны. Итан весь день пребывал в кислом расположении духа, и сердце его ускорило темп с нарастающей паникой. Он ощерился. — Попридержи коней, Уинтерс, — Гейзенберг поставил стул и сел задом наперëд. — Отпусти меня, — прорычал Итан желчно. В буквальном смысле. Боль вернулась, опрокинув парты и дав пинка остальным детям, и он почувствовал комок горечи, подкативший к горлу. — Ага, как же. Мы с тобой должны поговорить. Понимаешь, не каждый день… Из вентиляции послышался звук заводимого мотора, и Гейзенберг заорал туда: — Хватит, клянусь богом! — Отпусти меня сейчас же! — рявкнул Итан, чувствуя, как тошнота побеждает его гордость. — Я же сказал, я… Поток рвоты чуть не залил рубашку Гейзенберга, и Лорд отпрыгнул назад, размахивая руками и падая со стула. Выругавшись, он освободил руки Итана, чтобы тот мог перекатиться набок. Несколько секунд жуткого кашля спустя, Итан почувствовал себя чуть лучше, хоть и грязнее. — Ёпта, ты не мог предупредить, перед тем как делать так? Итан пробормотал сквозь сжатые зубы что-то, что заставило бы Джека Бейкера покраснеть, и вытер рот рукавом. Он заметил что-то на своём торсе и уставился на диафрагму. Длинный красный шрам змеился по его бледной потной коже. Он уходил вниз до самой промежности, где его штаны были криво сшиты вместе. Итан осторожно дотронулся до шрама и повёл пальцами вверх. Боль не прекращалась ни на грудине, ни на шее, ни на подбородке — до самого лба. — Да, — проговорил Гейзенберг, подтягивая стул обратно на безопасную дистанцию. — Насчёт этого. — Что ты со мной сделал? — завопил Итан. — Я зашил твои ёбаные штанишки, вот что я сделал! — гаркнул в ответ Гейзенберг. — Мог бы хотя бы сказать спасибо за то, что не проснулся с голой жопой, перед тем как блевать на своего щедрого похитителя, тебе не кажется? — Что случилось? Что за абсолютная поебота… — Случилось то, — повысил голос Лорд, перекрикивая его неуëмную панику, — что мой мальчик там, внизу, разрезал тебя пополам, как курицу-гриль, а ты просто взял и склеил себя обратно! Не как курица-гриль! Итан открыл и закрыл рот, как рыба, выброшенная на берег. Он сам себе внезапно напомнил Моро. — Так вот, — Гейзенберг кашлянул. — Я видел, как ты разбирал это место по камешку, как весëлый, помешанный на оружии американец, каким тебя и описывала Миранда, но это не всё, что ты из себя представляешь, не так ли? Типа, люди обычно не восстанавливаются после удара бензопилой. Думаю, я бы об этом знал. Так что же ты такое? — Я… Я просто быстро лечусь, — удалось выдохнуть Итану. — С тех пор как… Это просто так, ладно? — Прохладно! — крикнул Гейзенберг, хватая его за отвороты разорванной рубашки. Итан почувствовал, как лежанка под ним задвигалась и вывернулась, формируя некое извращëнное подобие стула. Он попытался отмахнуться от мужчины, но его руки слишком ослабли. Металл клацнул вокруг его запястий, вновь лишая свободы. — Хорош руками махать. Я тебе не секси комарихи суки Альсины. «С тех пор как» что? — Не твоë дело! Я… Я просто принимал сок первой помощи, ясно? Гейзенберг медленно снял очки, аккуратно сложил их в нагрудный карман рубашки и взял лицо Итана в ладони. Кожа его перчаток была грубой и шероховатой, а глаза пронизывающими. — Что за хуйню, — спокойно спросил он, — ты несëшь? — Сок! Сок в моих карманах! — выпалил Итан. Он попытался куснуть Гейзенберга за пальцы, но щëлкнул зубами в пустоту. Пощëчина обожгла его лицо — но не так сильно, как могла бы. Подозрительно прищурившись, Гейзенберг порылся в его карманах и извлëк оттуда несколько полных обойм и пыльную стеклянную бутылочку. Он легонько стукнул по ней обтянутым перчаткой пальцем, открутил крышку и сделал затяжной глоток. — Не надо! — вскрикнул Итан. — Это нельзя пить, это для наружного применения! Если честно, он не знал, почему тому должно быть не наплевать. Вот только это была его последняя бутылка, а реагент попадался всё реже. — А вот и можно, — проговорил Гейзенберг, облизывая губы. — Это просто чëртова цуйка с добавленным в неë розмарином. — Лечебная жидкость. — Это ëбаное бухло, Итан. Бухло с травами. Итан взглянул на него, потом на бутылку. Лорд достал очки из кармана и тщательно протëр их, перед тем как водрузить обратно на нос. — Давай-ка кое-что проясним, — Гейзенберг смерил его недоверчивым взглядом. — Ты поливаешь себя пряным сливовым самогоном и думаешь, что это тебя лечит? — Ну да, — Итан презрительно ухмыльнулся. — Всегда работало. — Ебать, действительно. Спрашиваю ещë раз, Итан Уинтерс… Он пнул его стул и стал наблюдать за тем, как он корчится на полу. — Что ты, блять, такое? Итан открыл рот, собираясь обматерить его в ответ, но что-то его остановило. Может быть, голос психолога на периферии сознания, заставляющий разбираться с подобными вопросами, а не убегать от них. Может быть, зуд плоти, срастающейся на его груди. А может быть, тот факт, что на самом деле вопрос охуенный, пусть и задал его Карл Управляющий-Металлом-Придурок Гейзенберг, который с кряхтением поднял стул и пробормотал полусырое извинение за пинок. Он не сразу нашëлся с ответом. К его удивлению, Гейзенберг не поторапливал его. Просто сидел и смотрел. — Я не знаю. Слова тяжело повисли в воздухе. Они были правдивы, но также и болезненны. — Миранда с тобой тоже что-то сделала? — с нетерпением спросил Гейзенберг. Его энтузиазм нисколько не убавился, когда Итан помотал головой. — До этого. Было одно место… В Луизиане. Плесневое. Убийственное. Кучка уродов-головорезов с фетишем на пытки и биомутации. Тебе бы понравилось. — Не очень люблю сырые места. Портят механизмы. Может, это был побочный эффект после распиливания бензопилой и сбора себя обратно, но разговаривать с Гейзенбергом было по-странному комфортно. Слова лились сами собой, и он начал пересказывать события, произошедшие в доме Бейкеров. Мельчайшие подробности, каким-то образом отпечатавшиеся в его памяти, несмотря на весь тот ужас. Голос Зои и отвратительный макияж Маргариты. — Они заразили меня. Я знал, что это случилось… Моя рука, когда… Зои просто присоединила еë обратно. После этого, врачи сказали мне, что вирус в моих клетках находится в состоянии покоя, но со временем погибнет. Как… Как рак. В ремиссии. Его горло сковало спазмом от непролитых слëз, но он не мог придумать более нелепую вещь, чем расплакаться перед мужчиной, который только что видел, как его разрубило надвое. — Ну, похоже, что он всë-таки не погиб, — рассудительно заметил Гейзенберг. — Значит, ты тоже заплесневелый? — Не используй это слово, — прошипел Итан сквозь плотно сжатые зубы. Лорд сузил глаза, спрятанные за линзами очков, но промолчал. — В принципе, логично, — наконец заключил он, поднимаясь. — Никто из нас не подходил для плана Миранды, каков бы он ни был. Получается, щенок мутировавшего парня обладал чем-то, чего не было у нас. — Она лишь ребëнок, — сердито выплюнул Итан. — Моя прекрасная дочка. Ей нравится слушать колыбельные перед сном и дëргать за хвост свою плюшевую обезьянку. Она не заслужила всего этого. — Да-да. Так же, как и все мы, не так ли? И всë же, вот мы здесь, — Гейзенберг развëл руки в стороны и обвëл взглядом своë механическое королевство. Казалось, он о чëм-то крепко задумался, но потом вновь повернулся к нему и скрестил руки на груди. — Ты хочешь вернуть свою дочку, грибной мальчик? Итан чуть не подавился языком от этих слов. — Что? Я говорил, что у меня есть против неë план. Я устал от еë игр, а ты выглядишь вполне способным. Тем более теперь, когда я знаю, что смогу сшить тебя обратно, дав тебе бухла для поддержания морального духа. — Всë совсем не так, — запротестовал он, но Гейзенберг почти нежно похлопал его по плечу. — Забей. В этом ведь и смысл выпивки, не? С неприятным стоном металл, обхватывавший его конечности, изогнулся и выпустил его. Итан потëр свои запястья, кидая подозрительный взгляд на Гейзенберга. Тот поправил свой плащ и шляпу, зачесал волосы пятернëй и косо ему усмехнулся. — Следуй за мной. Мы с тобой заебенно проведëм время, Итан Уинтерс.