Дом Карнелио
Через несколько часов после пира Остин и Кассандра лежали на белоснежной пуховой перине. Тусклое мерцание луны пробивалось сквозь завесу ажурного лавандового балдахина. Влюблённые наслаждались ночной прохладой, струящейся из открытых окон. Ветерок слегка трепетал ткань и задорно перебирал шелковистые локоны Кассандры. Её нежное бархатистое тело, прикрытое только шёлковой ночной сорочкой, соблазнительно трепетало. На Остине, лежавшем подле своей супруги, была белоснежная сорочка, подчёркивавшая его мускулистое тело. Хотя в одной постели они были уже не в первый раз, трепетное чувство предвкушения переполняло обоих. Король повернулся к своей возлюбленной. Кассандра ощутила его горячее дыхание на своей щеке, запылавшей, как утренняя заря. Остин нежно гладил её своей мощной рукой по щеке, покрывая всё тело бессчетными поцелуями. — Милый, — прошептала Кассандра. Одеяло слегка сползло вниз, обнажая упругие холмы грудей девушки, слегка обтянутые неплотной шнуровкой, которая тянулась по всей длине сорочки. Остин, ничего не говоря, продолжал нежно поглаживать её тело губами. — Здесь, вот здесь… нет, потяни тут… целуй меня, ну же, целуй! Нет, дай я покажу, как надо тянуть. — Касс, о Касс, моя королева! Самая прекрасная из женщин! Жемчужина природы… — задыхаясь от переполненных, чувств пробормотал Остин. — Поцелуй же меня, — Кассандра обхватила руками его широкие плечи и позволила притянуть к себе таким образом, что она оказалась у него на коленях. Шнуровка сорочки разошлась, обнажив нежную кожу груди. Девушка сорвала с себя прохладную ткань. Остин водил дрожащими от волнения и страсти руками по её телу. Он прижался лицом к её груди, стал жарко целовать её бархатную кожу, ощутив соленый вкус её страсти и немного выступившего пота, провел языком по изгибам влажного тела, наткнулся на твердый бугорок, зажал его между зубами и услышал, как она протяжно вздохнула. Тело Кассандры изящно изогнулось, так, что её голова почти коснулась перины. Никто и никогда не учил Остина мастерству плотских утех. Он позволил себе раствориться в Кассандре, в атмосфере той жаркой лунной ночи. Нижняя часть его живота задрожала, когда руки Кассандры начали поглаживать его ягодицы. Он почувствовал, как её нежные руки сомкнулись вокруг его естества. Мысли пронеслись круговоротом. Что-то сжалось у него внутри, сосредоточило все ощущения на одном месте, сжимавшемся в нежных руках возлюбленной. Всё существо Остина будто превратилось в физически ощущаемый восторг, перетекающий по его коже и оказывающийся на его древке. Сердце будто замерло, а легкие перестали дышать. Он хотел сдержать что-то внутри себя, а затем его восторг вырвался наружу и забился, забрав с собой все его существо. Разлившаяся в нем горячим потоком страсть, проливалась в разум, сопровождаемая громом и молниями. Когда его ослабевшее тело отклонилось на подушки, Кассандра вновь впилась губами в его уста. Снова водоворот чувств захлестнул Остина, придав ему сил. Король обнял Кассандру за шею одной рукой, а вторую положил на её талию, ближе к ягодицам, и придвинул ее к себе. Они упали без сил в руки Морфея, так и оставшись, не прикрытые ничем. После страстной ночи молодожёны крепко спали до самого полудня. Слугам было велено не будить их. Первым проснулся Остин. Его разбудило пение соловья, присевшего прямо на распахнутое окно. Король приподнял голову. Почувствовав шорох, певец резко оборвал свою песню, вспорхнул и улетел. Остин с любовью посмотрел на Кассандру. Её кудри, разбросанные по подушке, золотились в лучах утреннего солнца. Обнажённая грудь мерно вздымалась. — Доброе утро, моя прекрасная королева, — прошептал Остин, поцеловав её в алый бутон губ. Кассандра заморгала и сладко потянулась всем телом. Увидев свою наготу, она охнула и постаралась поскорее прикрыться одеялом. Остин засмеялся. — Эта ночь была самой прекрасной в моей жизни, — промолвила Кассандра. — Впереди нас ждёт ещё много таких ночей, — всё так же смеясь, ответил король. После позднего завтрака, Остин принимал и разбирал письма, рассылал людей. Практически всю верхушку приближенных он не стал менять, посчитав, что будет лучше сохранить опытных людей, которые смогут помочь ему мудрым советом. Кассандра сидела рядом с угрюмым выражением лица и помогала любимому с делами. Однако от внимательного взгляда короля невозможно было ничто утаить. Остин отложил чтение письма и положил свою руку поверх её ладони. — Что с тобой, Касси, любовь моя? — Правильно ли мы поступили? — она смотрела на него умоляющим, ищущим поддержки взглядом. Её голос дрожал. — Ты это о брате? Да, это справедливое решение. Тьма поглотила его душу, завладела его разумом. Он стал опасен для всего королевства. Кассандра качнула головой. В зал вошел десница с конвертом. Его глаза горели грустным огоньком. — Что там? — кивнул на письмо Остин. Взгляд мальчика передался Королю. Тот помрачнел, догадываясь, что в письме. — Что там ни было, — Кассандра положила руку Остину на плечо. — Любая новость — тоже новость. Десница протянул конверт. На свитке блестела печать Дома Королевства Севера. Остин сорвал печать и приступил к чтению.«Уважаемые Король и Королева Карнелио-Ривенбуржские,
У меня для вас печальные новости. На границе со Стеной видели лазутчиков Синего Короля, а на границах Домов Севера и Ривенбурга лазутчиков и навигаторов Дикой Охоты. Хочу Вас предупредить, будьте осторожны. Усильте охрану. Синий Король и Генрад заключили союз, и вскоре они начнут охоту на Мальчика Старшей Крови, он им нужен. Берегите его, не давайте ему использовать Силу: это может привести их к Вам.
Берегите себя.
С наилучшими пожеланиями,
Король и Королева Дома Северного Королевства»
В зале воцарилось молчание. — Мейснер, теперь с этого момента не выходишь за ворота замка, максимум во внутренний двор. — Остин был непоколебим. Десница метнул непонимающий взгляд на короля. Кассандра поймала взгляд Десницы. — Это вынужденная мера, ты теперь под прицелом у них. — он указал пальцем себе за плечо. — Прости. Но ты и дальше выполняешь свои обязанности, просто круг сузился в рамках двора и замка не дальше. Мейснер кивнул. Поклонившись он вышел. Той же ночью произошло нечто — то, чего не ожидал весь Дом. Остин проснулся первым от шороха, хотя окна были закрыты и зашторены. Балдахин легко подрагивал под дуновением ветра. Выбрался из-под одеяла, пытаясь не разбудить любимую, все еще в чем мать родила. Пошарил в темноте, нашел свою одежду, быстро одевшись, подошел к окну. Стекла уже покрылись морозным узором, хотя на дворе вовсю бушевала весна. Странный феномен — холод пробирал до костей, хотя весь замок был защищён от любой погоды. Король пробрался сначала в коридор, оттуда во двор. Территория вокруг замка в одно мгновение превратилась в снежный остров. Воздух — будто в жаркий день сунешь голову в погреб. Вокруг ни души, все дома закрыты наглухо. Юноша поднял вверх глаза, луна стояла полная. И тут он вспомнил рассказ о призраках на лошадях с псами. Но тогда, еще ребенком, он не верил в правдивость рассказа отца, а сейчас он все видел наяву. Если они здесь, то пришли за ним. Остин рванул к домику прислуги. Но не дойдя и полуметра, ему пришлось укрыться в стоге сена, потому что возле домика стояло три рыцаря, закованных в черную броню, на лицах вместо забрала маска полу-черепа. Вся броня покрыта ледяным щитом. — Он здесь. — прошелестел один из рыцарей, стоявший ближе к двери. — Я его чувствую. После него заберем еще пару человек. — Да. — к нему подошел второй рыцарь, указал мечом на королевские покои. — Не забудь за нее. У Остина перехватило дыхание. — Надо предупредить Остров Скалиге. — смекнул Король. Он начал двигаться к голубятне, и тут произошло то, чего Остин не ожидал. С домика прислуги вышел Мейснер, вокруг него светился бело-чёрный ореол. — Мейснер, нет! — вскричал Остин. — Лучше уйди, мой Король. — прогремел голосом Дракона Мейснер. Он выставил руки, и поток воздуха накрыл сразу всех присутствующих, не устоял и Остин, он сильно приложился о балку сарая так, что та пошла трещинами и грозилась накрыть Остина навесной крышей. Голова взорвалась тысячами молоточков. На мгновение он отключился, когда пришел в себя, то на месте, где стояли рыцари дикой Охоты, никого не было. А вдали послышался отчаянный крик, но этот крик доходил из спальни королевы. — Мейснер! — в надежде позвал Остин. Драконорожденный появился из ниоткуда. — Никак не привыкну к твоим способностям. — принимая руку помощи, Остин взглянул на королевские покои. — Сможешь доставить меня? Мейснер кивнул. — Держись крепче! Десница разбежался и исчез в синей «ленте». Миг, и они оказались в комнате. Но опоздали. Окно настежь распахнутое, в комнате веяло ледяным холодом. — Не удержал! — прохрипел Остин. — Не уберег! Из его глаз потекли слезы, в горле образовался ком, в душе заливал дождь из горечи и потери. — Ещё не все потеряно, — Мейснер положил Остину на плечо руку.— Это я, а не она должна быть там. Мейснер уже приобрёл свой прежний вид кинул в небо взгляд. Он был полон решимости. — Вот что, мой друг. — голос Остина дрожал. — Ты бегом направляешься на Остров Скалиге, оттуда присылаешь письмо, и я с готовностью как можно быстрее иду Вам навстречу. Десница встал открыл рот и тут же закрыл. — Никаких возражений. — продолжил Король. — Это моя жена, наша королева, я понятия не имею, почему они забрали ее. У нее нет же Силы, или есть? Десница только пожал плечами. Они вышли из комнаты, Десница ушел готовится к отъезду а Остин остался в покоях. Гладил постель, все еще отдающую теплом ее тела. — Где же ты, любовь моя? — с этими словами он снова лег и уснул прямо в одежде, с мыслями о ней.