Лес

      Между всеми вновь воцарилась напряжëнная атмосфера, желания разговаривать и что-то выяснять ни у кого не было. Многие вообще не понимали, что происходит, потому лишь вопросительно разглядывали наши с братом лица, боясь задать хоть какой-то вопрос. В моей памяти плохо отложились события прошедшего утра, в голове лишь крутились слова: «Ты создана тьмой… Ты не избавишься от тьмы внутри себя…» Что же всё это значит? Но этот вопрос можно оставить и на потом, сейчас же меня волновало нечто иное — метка, которая хоть и была странной, но всегда оставалась маленькой. Сейчас же она с завидной скоростью расползалась по всему телу. Выглядело это жутко, но никак не ощущалось. Розоватые узоры обвивали руки, грудь, шею, живот и спускались до щиколоток. Это были необычные линии — они походили на те, что образовались у Тэхёна, также напоминающие лозу; они завивались и внутри оставляли самые разные символы, значение которых мне было неизвестно.       Следующая проблема заключалась в том, что мы с братом окончательно осознали, что дороги назад нет. Все эти десять лет мы напрасно заманивали людей в лес, губили их жизни и обрекали на ужас, в котором жили сами. От осознания этого факта хотелось убить себя, разорвать на части, сжечь в огне… Даже если я всю оставшуюся жизнь буду молить о прощении, это никак не поможет всем тем, кто здесь оказался по моей вине.       Я была в отчаянии, меня будто загнали в угол и грозили расправой.       — Мэрит… — раздался тихий голос Чимина. — Что… Что нам делать дальше?       Действительно. Подумать над этим времени не нашлось; сейчас я была способна лишь разрыдаться, как маленькая девчонка. И в тот же момент я почувствовала, как тёплая капля упала на мою руку, плотно сжатую в кулак, а затем ещё одна и ещё.       — Мэрит? Ты плачешь? — Чимин сделал шаг в мою сторону, но его опередил Джин, встав передо мной.       Вмиг парень обнял меня, крепко прижав к груди и придавив сверху подбородком, отчего сердце тяжело застучало в груди, а дыхание перехватило. Я хотела было оттолкнуть Джина, но он лишь сильнее прижал меня к себе. Нос оказался буквально вдавленным в его тело; невольно я уловила слабый пряный аромат, который источала чужая плоть. В душе поселилось незнакомое мне ранее чувство полного умиротворения и доверия к этому человеку. Теперь я хотела остаться в объятиях Джина как можно дольше.       Постояв так какое-то время, Джин отодвинулся и, заглянув мне в глаза, аккуратно вытер стекающие по щекам слёзы большим пальцем.       — Не сдавайся. Я уверен, мы сможем что-нибудь придумать, уж девять голов точно лучше двух! Положись на нас, — парень подмигнул мне и окончательно отстранился.       — Это всё очень мило, но нам нельзя тут больше оставаться, — напомнил о себе Риг. Вспыльчивый нрав уже напомнил о себе нотами раздражения в голосе. — Давайте, собирайте вещи, и на выход. Мы идём к Ингрид.       Брат прав: слезами тут не поможешь. Я глубоко вздохнула и расправила плечи. Собрав волосы в хвост, пошла к зеркалу, занавешенному чёрной плотной тканью. Под ней на меня глядело знакомое отражение, но лёгким касанием пальца оно сменилось на вид деревни. Взяв в руки кочергу, лежавшую у камина, я замахнулась и вдребезги разбила стекло, отчего остальные испуганно отпрыгнули назад. Мне на глаза попался большой осколок; завернув его в ту же ткань, убрала свёрток в мешок. Туда же полетели и все остальные необходимые вещи. В процессе возникла новая проблема: дорога предстояла долгая, нас девять человек, восемь из которых — взрослые парни, а еды совсем нет. Мне было сложно представить, как же мы доберёмся до Ингрид. В конечном счëте мы попрощались с домиком, который согревал нас не один год, защищал от непогоды, да и просто был укрытием от всех бед наружного мира. Мы не знали, что ждёт нас впереди, но надеялись на хороший исход. Уж лучше пробовать всё и идти до конца, чем трусливо поджимать хвост и оставаться на месте.       Так, не торопясь и экономя силы, мы добрались до середины пути, однако на улице уже стояла глубокая ночь, лишь луна и звёзды освещали нам путь, но сил совершенно не осталось, потому было принято решение переночевать недалеко от реки, дабы не терять время на поиски подходящего места. Хоть ночь ещё не была морозной, сентябрьский холод уже пробирал до костей, так что единственным вариантом было собраться в кучку и кое-как подремать, однако такая перспектива меня не особо устраивала, в отличии от семерых парней, которые один за другим устраивались поудобнее рядом друг с другом. Сев возле брата, я положила голову ему на плечо и прикрыла глаза, но в мыслях вновь и вновь всплывали картинки из утреннего кошмара. Тряхнув головой, вновь погрузилась в размышления, но полностью проникнуть в своё сознание мне не давали ребята, которые то и дело подшучивали друг над другом и обсуждали какой-то новый альбом. Не выдержав, я вскочила на ноги и побрела вдоль берега. Наконец, когда весь шум остался позади, мне удалось сосредоточиться на себе и немного расслабиться. Было необходимо всё разложить по полочками и разобрать кучу хаотичных мыслей, но только я настроилась, как сзади послышался голос.       — Тоже не спится? — Джин поравнялся со мной и вновь взглянул мне в глаза, от чего лицо залило румянцем, и я спряталась в воротник. — Так сколько тебе лет?— внезапно выдал парень, отчего я остановилась. — Хм-м, двадцать? Или около того?       — Нет, — я немного замешкалась, — тридцать… — После сказанного мной, глаза Джина округлились, и у него вылетел смешок.       — Да, конечно, заливай. — Но хоть парень и смеялся, всё же его лицо становилось серьезнее с каждой секундой, вспоминая мои слова и смотря на моё недоумевающее лицо. — Серьёзно? То есть… Выходит, ты старше меня?       — Получается, что так. — Не дожидаясь ответа, я двинулась дальше, приметив бревно, лежащее впереди.       — Эй! Погоди.       Парень в несколько шагов нагнал меня и уже молча следовал по пятам. Я присела на бревно и запрокинула голову, вглядываясь в звёзды и пытаясь их сосчитать, но каждый раз сбивалась. Джин сел рядом и так же устремил свой взгляд в ночное небо. Казалось, время остановилось, и пока что мне не хотелось возвращаться в его привычный ритм. И вновь тишину разрезал Джин, но уже своим ангельским голосом; мелодия, которую он напевал, разливалась мёдом в голове, я прикрыла глаза и пыталась поглотить каждую ноту. В душе словно затанцевали птицы, то взмывая вверх, то падая камнем вниз. Казалось, Джин вкладывает всего себя в эту песню, всю свою нелёгкую жизнь, отчего на моих глазах вновь проявились жгучие капли. Когда он закончил, то я ещё какое-то время пыталась вернуться в реальность, но парень уже с тревогой рассматривал моё лицо.       — Ты снова…? — не успел он договорить, как я от испуга отшатнулась назад и чуть не упала, но Джин вовремя успел меня подхватить. Хотела бы я спрятаться, но было некуда, потому мне только и оставалось, что разглядывать его лицо, всё сильнее заливаясь краской. И, кажется, поняв, что в воздухе витает немного не та атмосфера, парень усадил меня обратно и молча пошёл в направлении лагеря.       Меня же потряхивало от всей ситуации, бабочки в животе взбесились и не давали мне даже вздохнуть; я влюблялась однажды, потому чувство это было знакомым и, несмотря на все нюансы, приятным. Только вот долго оставаться в таком состоянии мне не довелось: сначала рука, а потом и всё тело стало адски жечь. Я скинула с себя куртку и с ужасом увидела чёрные линии, расползающиеся по рукам. Впервые за десять лет моя метка почернела, а боль была невыносимой — до того, что хотелось содрать с себя кожу. Дабы хоть как-то избавиться от мучений, я, не думая, прыгнула в воду, погрузившись в неё с головой. Мне было страшно, больно и холодно, но всё же боль начала отступать. Я не знала, чем это может обернуться, как себя проявит тёмная сторона, ведь даже дар мне был неизвестен. Вынырнув из-под воды, я посмотрела на далекий огонёк от костра, в голову лезли жуткие мысли, мне нужно было обезопасить остальных от себя, но это очень трудно, когда не знаешь врага в лицо.       Я вылезла из реки, когда покалывающая боль от холода стала сводить ноги. Вся моя одежда до нитки промокла, всё же таким способом избавиться от боли — не самое лучше решение. Ребята встретили меня с ошарашенным видом, брат в недоумении рассматривал мои метки, и лишь Тэхён, склонив голову, прижимал руку к своей груди.       — Что с тобой? — Чонгук заговорил первым, попутно доставая из мешка плед. Моё же внимание было полностью сосредоточено на Тэхёне.       — Метка проявилась. Вот я и… — Догадки, возникшие в голове, перебивали любые другие мысли.       — Ты что-то ощущаешь? — Риг схватил меня за руку и задрал рукав. — Гнев? Теряешь контроль? Или ещё что?       — Нет. — Я взяла плед у Чонгука и передала его брату. — Прикрой меня.       — В каком смысле?       — Хочешь, чтобы я от холода померла? — Быстро скинув с себя промокшую одежду, я выхватила у брата ткань и обмоталась ей, насколько это было возможным. Все остальные отвернулись и сидели, будто ожидая моего одобрения. — Вы серьезно? — Эта ситуация рассмешила меня. — Я уже оделась, можете повернуться. Как дети малые, будто первый раз девушку видите. — Я подсела к Тэхёну и положила руку ему на плечо. — Что с тобой?       — А? Я сам не знаю. Жжёт очень. — Парень ткнул пальцем себе в грудь.       — Я могу взглянуть? — Тэхён без колебаний поднял свитер. Как и ожидалось, его метка тоже почернела. — Давно у тебя это?       — Ещё утром началось — после того, как вы ушли.       — Стоило сказать раньше, хотя… Ситуацию это никак не изменило бы. — Теперь я почему-то была убеждена в своих догадках. — Слушай… Мне кажется, мы с тобой каким-то образом связаны.