Горький шоколад с молочной начинкой

— Подойди сюда, мальчик! — громко позвал принц Пондичерри.       Стоявший рядом Вилли даже вздрогнул от грозного голоса индийского принца. Он впервые видел Его высочество в таком гневе и про себя молился всем Богам, которых только знал, чтобы для него с Чарли эта история не закончилась большими неприятностями. И как Чарли вообще умудрился… Как это назвать? Подраться с обезьяной? Ведь он только что был перед его глазами, помогал одному Умпа-Лумпу замешивать шоколад для фундамента… А через секунду выскакивает из джунглей и бьёт обезьяну по морде прямо перед глазами индийского принца, для которого обезьяна является священным животным…       Чарли приблизился к наставнику и принцу. В руках он держал разорванный в клочья пагри. — Что ты только что сделал, мальчик? — требовательно спросил Пондичерри, хмуря тёмные брови.       Чарли бросил быстрый взгляд на Вонку, но в глазах наставника читалось неодобрение. Его лицо было почти таким же суровым, как и у принца. — Я задал тебе вопрос, дитя! — Обезьяна стащила мой пагри, а я его отобрал обратно, — быстро ответил Чарли. — Ты посмел оскорбить священную обезьяну, — холодно произнёс принц. — Ты хоть представляешь, какое наказание полагается за это преступление?       Чарли испуганно сглотнул и побледнел под цвет своего наряда. И пусть его поступок будет выглядеть совсем по-детски, но все, что он смог сделать, — это быстро подойти к своему наставнику в поисках защиты от страшного принца. И он не ошибся в своих чувствах — через секунду рука Вилли оказалась на его плече и прижала к боку. — Ваше высочество, я думаю, ничего страшного не случилось, — заговорил кондитер. — Чарли ударил обезьянку случайно. Даже не ударил, а скорее слегка задел. Кроме того, он не знал, что это животное является священным. Это больше моя вина. Я должен был рассказать ему об этом конкретном животном. — Возможно, ударил случайно, — с неохотой согласился Пондичерри. — Но он явно не случайно несколько раз оскорбил её! Я слышал оскорбления своими ушами! Он назвал священное создание глупым! За одно это его следовало бы хорошенько высечь! Ты знаешь, мальчик, почему мы считаем обезьян священными животными? Нет? Я тебе расскажу, мальчик, а ты послушай, очень внимательно послушай, — принц разошёлся не на шутку. — Согласно старинному преданию обезьяна украла вкусные плоды манго из сада мифического великана и подарила их людям. Но обезьянку поймали и приговорили к сожжению заживо, но ей удалось погасить огонь и остаться в живых. Она обожгла себе лапки, хвост и лицо, которые так и остались чёрными. Это предание и подтолкнуло наш народ к тому, что мы стали относить обезьян к ряду священных животных и даже живых богов… Мы строим для обезьян целые храмы, где их почитают и холят. А все местные жители терпеливо сносят все их проказы, которые эти юркие животные творят в садах и на плантациях. На обезьян строго запрещено охотиться, запрещено оскорблять их… А местные жители даже открывают настежь свои дома перед ними, а в садах выращивают их любимые плоды… И это божество ты посмел оскорбить!       Рука Вилли слегка сжала плечо мальчика. — Простите… Я не знал, — тихо произнёс Чарли. — Незнание не освобождает от ответственности, — жёстко ответил принц. — Я поговорю со своим учеником и все ему объясню, — вновь вмешался кондитер. — Чарли очень хороший мальчик, и он бы никогда не причинил вред живому существу. Я даю вам слово, Ваше высочество, что подобного больше не повторится.       Пондичерри на несколько минут задумался. — Только из-за нашей старой дружбы я не стану требовать публичного наказания для этого мальчика, Вилли, — наконец произнёс он. — Я верю вам, что вы донесете до своего ученика всю серьёзность его проступка. — Чёрные глаза прошлись по жавшейся к кондитеру маленькой фигурке. — Когда закончите, то возвращайтесь сюда, я хотел бы обсудить с вами некоторые детали нового шоколадного дворца. — Пондичерри величественно развернулся и зашагал прочь от своих гостей.       Вилли глубоко вздохнул и опустил глаза на своего бледного ученика. — Пойдём. Нам нужно поговорить.       В полном молчании они дошли до своих покоев, и как только дверь в комнату закрылась, Чарли начал горячо оправдываться. — Сэр, клянусь, я не знал, что обезьяна — священное животное, — тяжело дыша, заговорил он. — Когда она украла мой пагри, то все, о чем я мог думать, так это как бы поскорее вернуть его обратно. У меня никогда не было таких красивых дорогих вещей, а какая-то мартышка его стащила и порвала! Его уже нельзя починить. — Чарли уронил пагри на пол. — Я не помнил в тот момент про ваши наставления о священных животных. Я слишком разозлился, чтобы задуматься об этом… — Чарли, успокойся, пожалуйста. — Вилли положил руки на плечи мальчика. — Дыши. Знаешь, ты поражаешь меня. Ты попал в неприятности, но продолжаешь волноваться о какой-то тряпке! Я сошью тебе ещё сотню таких тюрбанов, только перестань плакать и возьми себя в руки!       Чарли уткнулся лбом в грудь наставника и попытался восстановить дыхание. — Ты понимаешь, что помимо нелепой ситуации с обезьяной подверг свою жизнь риску? — спросил Вонка. — И все из-за какого-то пагри! Чарли, ни одна вещь не стоит, чтобы ради нее рисковать жизнью. А ты побежал в джунгли! А если бы обезьяна залезла на дерево или убежала вглубь джунглей, ты бы все равно последовал за ней? — Я… Я не знаю, сэр, — тихо ответил Чарли. — Не знаешь?       Чарли промолчал, так и не поднимая голову. — Вы меня накажете? — через минуту спросил он.       Кондитер глубоко вздохнул и успокаивающе погладил спину мальчика. — Чарли, я в очередной раз прошу тебя хорошенько думать, прежде чем что-то говорить и что-то делать. Посмотри на меня. Ты ведь слышал, на какое наказание намекал принц? Поверь мне, Чарли, эта порка не шла бы ни в какое сравнение с той, что ты получил от меня за лифт. Но ты должен знать, что если бы Пондичерри потребовал для тебя публичного наказания, то я бы ни за что на свете его не допустил. — Вилли неотрывно смотрел в голубые глаза Чарли. — Всё могло закончиться тем, что мы бы покинули страну и навсегда стали врагами для принца и его народа. Но наказания я бы не допустил, что бы ты ни сделал. — Нет, сэр, — покачал головой Чарли. — А я бы этого не допустил. Я бы не позволил вам поссориться с принцем из-за меня. Я бы согласился принять наказание… — Глупый добрый мальчик. — Вонка ласково провел по волосам Чарли. — Ты не знаешь, о чем говоришь. — Знаю. Я… Я просто вас очень люблю, сэр, — просто сказал Чарли. — О, Чарли… Я тоже тебя люблю, — признался Вилли, заключая ученика в крепкие объятия и отмечая, что на слове «люблю» он не запнулся. Но в глубине души он понимал, что совсем оставлять выходку мальчика без последствий он не должен. — Чарли. В качестве наказания ты проведёшь сегодняшний день в наших покоях. Один. В тишине. Я хочу, чтобы ты очень хорошо обдумал все, что произошло. В особенности свои порывы ради несчастного пагри… И подумай, стоит ли оно того? А ещё подумай, как нужно правильно себя вести, чтобы ближайшие две, а может, даже три недели в Индии стали для нас спокойными. Хорошо? — Да, сэр, — вздохнул Чарли. — Вот и отлично. Я скоро вернусь, и мы все обсудим еще раз. — Вонка взлохматил ученику волосы и вышел за дверь.       «Да-а… — подумал шоколадный гений. — Раньше я считал свою жизнь довольно насыщенной и веселой, но, похоже, я глубоко ошибался… Она стала насыщенной и веселой только сейчас, когда в моей жизни появился ребенок…»       Перед глазами возник грозного вида Чарли, воюющий с обезьяной, и Вилли пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не расхохотаться в голос…