Last letters for her

— Баффи! Ты дома? — хлопнув входной дверью, Уиллоу Розенберг, не снимая сапог, протопала в гостиную. Из-за угла глухо зарычал Ансин. Со стороны спальни послышался шум и чихание. — Я здесь. — Завернувшись в одеяло Баффи, открыла дверь спальни. Я всё-таки простудилась. Ты не поверишь, впервые за столько лет я подхватила простуду. — Баффи шмыгнула носом и чихнув, сморкнулась в бумажную салфетку. — Оу, дорогая… Ты даже с Ансином не гуляла? — Гуляла. От этого ещё больше чихаю. Пёс посмотрел на хозяйку жалобно заскулив. — Ты выглядишь странно Уилл, ты что-то хочешь мне сообщить? Розенберг действительно выглядела иначе: румянец на щеках, озорной блеск в глазах. И прическа словно только что из салона или… Баффи удивленно расширила глаза. — Помнишь в баре у Лорна пел парень из «Вольфрам и Харт», Линдси? — Ну? — В общем, я с ним вроде как встречаюсь, и вроде как мы переспали, на первом свидании. — Да ладно?! Лорн же сказал, что Линдси должен уехать. — Саммерс кутаясь в одеяло прошла на диван в гостиную. Уиллоу прошла за ней. — Не одна ты ходишь тусоваться с новыми знакомыми. А он оказался очень даже милым парнем. Я же встречалась с Озом и Ксандром. Так почему бы не вернуться к нормальным отношениям? Рыжая снова вспомнила Оза — оборотня. А Баффи вспомнила развернувшуюся драму между Корделией, Уиллоу и Ксандром, их отношения действительно были достойны стать сюжетом для молодежного сериала. — Я тебя не осуждаю, это здорово. Ты прям сияешь. Только не говори, что таким образом ты хочешь подобраться к файлам адвокатов? Надеюсь, что нет. — Так, значит, хватит про меня. Ты пила что-то от простуды? —  Розенберг, весьма ловко увернулась от ответа. У тебя есть лимоны или малина, что-нибудь? — Скинув пальто и сняв сапоги, рыжая пробежала по квартире на кухню. — Саммерс?! Как ты вообще живёшь с пустым холодильником? Когда у тебя был Джайлз или …блин, Баффи, когда ты была в магазине? — Не ори на меня. Мы вернулись из Лондона и я просто пару раз заказывала еду на дом. Кстати, ты почту не смотрела? — Нет. Я пойду, зайду в аптеку и магазин. Ну, ты даёшь подруга. И открой пожалуйста окна, проветривание здорово помогает. Открыв дверь Уиллоу наткнулась на небольшую подарочную коробку и конверт. Осмотревшись по сторонам: Мало ли, что и кто подкинул? Она взяла коробку и конверт. — Что там? Ансин вскочил с лежанки и подпрыгивая принюхивался к коробке, в руках Баффи, которая наконец, переодевшись в пижаму, подошла к двери. — Письмо и коробка. Тебе. — Уиллоу улыбнулась. — Давай же скорее! Не обращая внимания на коробку, Баффи развернула конверт. «А теперь пришло время выбросить старый хлам. Мои вещи хоть и не многочисленные, но не стоит к ним привязываться. Донни отдай мои диски. А себе, так и быть, оставь мой плащ. И не спи в моей футболке, у тебя теперь есть шикарный пеньюар. Да, да… В коробке. Хотел подарить тебе на случай, если мы вдруг станем парой. Но не успел. P.S I love you» Ксандр ошибся на счёт того, что от Спайка ничего не осталось. Он просто не придавал этому значение. Мало ли, что у подруги в квартире. — Что там? — Стоя одной ногой в прихожей, другой в подъезде, спросила Уиллоу. — Я не готова к тому, чтобы разобрать все эти коробки. И все эти вещи…- Баффи как-то неопределенно пожала плечами. Ансин подошёл к ней подставляя морду и голову. — Я не про это, в коробке что? — Уиллоу кажется передумала идти в магазин. — Ты кажется собиралась мне помочь. Вот и иди. Да, это прозвучало грубо, но она получила письмо, где в каждом слове читалось что-то очень личное, очень глубокое. И в этот раз не хотелось делить его ни с кем. Потому, что каждая вещь в коробке с именем Спайк, каким-то образом уцелевшей после падения города, могла рассказать свою историю. Да, она не готова, а когда она вообще будет готова? Если бы не это письмо, которого она кстати, очень долго ждала, то так бы и не набралась смелости открыть коробку. Выпроводив подругу, бросив подарок на кровать и убрав письмо в шкатулку, Баффи закрыла дверь и сползла по стене. Голова болела, горло саднило и от заложенного носа слезились глаза. Температуру она даже не пробовала мерить. И так понятно, что к вечеру она подскочит до тридцати восьми… Уиллоу пришла через полчаса с полным пакетом продуктов и лекарств. — Погуляй с Ансином ещё раз, у меня реально нет сил. Я позвонила Джайлзу и попросила оставить меня одну, не зачем ему заражаться и потом заражать остальных. Патруль возьмут на себя девочки. Оказывается истребительницы тоже могут болеть с возрастом. — Хорошо, только я должна быть уверена, что ты выпьешь чай и аспирин. Ты нам здоровая нужна. *** Наконец, выпроводив Уиллоу, сообщив сестре и Джайлзу о своем самочувствии, Баффи осталась одна. Приглушив свет, она села на пол и раскрыла коробку с подарком. Упакованный в тонкую подарочную бумагу, в коробке лежал красный шелковый, оделанный черным кружевом, пеньюар. «Ну уж нет, Уильям Пратт, даже после смерти ты не заставишь меня надеть это безобразие» — думала она, но руки потянулись к дорогой ткани. Баффи взялась за тонкие бретельки и встала, приложив к себе примеряя. Ансин сидел в проходе наклонив голову на бок. — Что думаешь, приятель? Примерить этот ужас? Пёс кивнул головой и снова повернул голову на хозяйку. Скинув пижаму Баффи надела пеньюар и встала напротив зеркала. Все было бы хорошо, если бы не ее больной вид. Не спутанные волосы в пучке, не синяки под глазами и не красный нос. «Уж лучше снова в пижаму» — подумала Баффи, ещё раз критично осмотрев похудевшую себя. Шелковый пеньюар упал к ее ногам. Переодевшись Саммерс осмотрела комнату. Сколько на коробки не смотри, лучшее не станет. Открыв первую, с именем Спайк, Баффи достала бутылку дорогого вина. Как она могла её не заметить? Не понятно. Отставив в сторону вино, Саммерс принялась доставать все остальное. Несколько футболок, пару рубашек, куча виниловых пластинок и дисков, тяжёлая серебряная цепочка, подвеска, пакет, кажется с фото… Неужели он сохранил несколько ее фото, с того дня, когда Баффи увидела своеобразный алтарь имени себя? Нет, не может быть. После взрыва ничего не сохранилось. Она вспомнила, как это неприятно шокировало ее, как возмутило. Нет, это были совершенно другие фото. Более живые. Из них вполне можно собрать сюжет: Вот, она стоит среди надгробий против света луны, в тонком топике и кожаных брюках. Светлые волосы светятся ореолом, поза динамичная, как у дикой кошки. А на другом снимке, она, стоит у дверей склепа, и судя по всему, выбивать ее с ноги она не собирается. Смотрит вдаль. Словно раздумывает и ищет. Под ногами стелиться туман. Рука замирает над третьим фото: Спящая, на темном шёлке простыней, едва прикрывающих тело. Вокруг свечи. А вот на этом снимке она дома, улыбается в камеру, но совершенно не помнит этого момента. Тут она действительно светится, искренне улыбается. По — настоящему. На заднем плане Дон ест мороженое. Снова дом на Равелло драйв, кухня и утро. Спайк сидит на кухонном столе, держа в руках кружку, и она смеётся по ходу дела, над его шуткой. Глаза в глаза, ее рука на его колене. Фото с тренировки потенциалок: Слишком близко, опасно близко, Спайк прижимается к ней со спины, буквально сминая ее грудь, она резко развернувшись, едва не касается его губ. Или кадр, где она буквально сидит на нем, занося руку для удара. Она помнит, как отреагировали на это девочки и что они все поняли, но не приняли. Разве что Ви восприняла их, как Ромео и Джульетту нового времени. Очередное фото, в которое просто невозможно поверить: кресло у Джайлза из старой квартиры, Спайк в красной рубашке и она, сидит на его коленях перебирая выбеленные пряди. От такого уютного снимка щемит сердце. Жаль, что тогда это было заклятие. Но блестнувшее на пальце кольцо, сейчас, напоминает о том, что предложение он всё-таки делать собирался. И сделал. Посмертно. А ещё, на одном из фото, Спайк явно был в баре. Скорее всего, у Лорна. Фото было просто потрясающим: Вампир стоял в свете ламп с гитарой у микрофона. Баффи ни разу не видела его таким. Но она слышала, как он поет. И если бы не запись Лорна… «Нет, она не станет снова ее включать». Убрав снимки обратно, Баффи взяла в руки цепь. Холодный металл обжёг пальцы. Он любил такие вот вещи. Массивные кольца, цепи. Без фанатизма, но это ему шло, было так круто. Определённо точно она оставит ее себе. Как и фото. Некоторые можно будет повесить на стену. В рамку. Это теперь часть ее жизни. Когда она дошла до дисков и пластинок, ей стало немного легче. Или от чая или от аспирина? Не важно. Часы показывали половину восьмого вечера. Взгляд упал на диск Джеффа Бакли. Сборник самых лучших песен. Вставив диск в проигрыватель, Саммерс притихла, бархатный голос Джеффа запел «Аллилуйя». Саммерс перебрала все, и аккуратно перевязав лентой отложила в сторону. Дон точно оценит. Будет отличным подарком на грядущее день рождения. Сколько раз приходя в склеп она слышала «Секс пистолз», «Квин» или что-то тяжелое и громкое, и то, как эти двое подпевали. Поставь им туда барабанную установку, получился бы гаражный бэнд. Дон и Спайк очень привязались друг к другу. Не смотря на некоторые разногласия в последнее время. Следующими на очереди были футболки и рубашки. Плащ и так уже висел на крючке в прихожей. И она ни за что его не отдаст. Пока до дыр не износит. Каждая из малочисленных черных, серых и белых футболок все ещё хранила его запах. Немного сырости, немного табака и алкоголя, запах ментола и …Спайка. Прошло уже достаточно времени, чтобы быть готовой все это выбросить. Но… И как это, не спать в его футболке, где сигаретой прожжено пара дырочек? Глупости. Джефф Бакли все ещё пел, диск казалось был бесконечным. Баффи все-таки дала волю слезам. Ей можно. Ансин подошёл к ней и прилёг рядом. — Все в порядке, честно. Я просто многое вспомнила. Знаешь, приятель, ты бы ему понравился. Вы похожи. Пёс лизнул ее в ладонь. — Да, ты как и он, чувствуешь, когда я нуждаюсь в тебе. Баффи взяла цепочку, и примерила на шею Ансина. Смотрелось вполне нормально. Подрастет, надставит звенья или просто вставит в новый ошейник. Застёжка звякнула пёс вильнул коротким хвостом и уткнулся ей в бок. — Да, конечно… Все, иду спать. И не забуду про аспирин. Пакет с фото, из плотной бумаги, занял место в ящике стола, диски и пластинки перевязанные лентой, отправились туда же. Рубашки и футболки отправились в мешок для мусора. Пеньюар занял место на вешалке. Сейчас ей было даже не того, чтобы надеть ее любимую его футболку. Выпив аспирин она забралась в кровать. Ее знобило. А лучшее средство- это сон. Лучшим лекарем стал Ансин уснувший в ногах. *** Солнечный свет проникал в ее спальню, дома на Равелло драйв. Такая непривычная, уютная тишина разбудила Баффи утром. Совсем не ранним. Потянувшись в кровати, она взглянула на часы. Циферблат показывал почти половину десятого утра. Удивительно, но ей совершенно не хотелось вскочить с кровати и бежать. Она просто встала и распахнув настеж окно, прислушалась к дому… Она явно была не одна. Дон? Возможно, но ее просто категорически нельзя подпускать на кухню. А шум доносился именно от туда. Ксандр или Уиллоу? Нет, определено точно не они. Засунув ноги в тапочки она прошла в коридор, спускаясь по лестнице, она поняла, что и потенциалок, как ветром сдуло. Эндрю не ноет и Джайлз не ворчит на всех и вся. Дойдя до кухни она замерла… Кухонный стол был расчищен от горы посуды, упаковок от китайской еды и пиццы. Солнце едва проникало через щели жалюзи, но его косые лучи освещали помещение. Одни. То есть, совсем одни. — С добрым утром, luv. Выспалась наконец? В белой футболке, которая так чертовски круто обрисовывала его мышцы спины и рук, и черных джинсах, Спайк стоял у плиты. — Ты? Но…как?! — Саммерс дернугась, но тут же отступила на шаг. Испугалась, чуть не вскрикнула. Зажмурила глаза. В голове срабатывали шестерёнки мыслей, письма, горькие слова, кольцо, память… Что реально, а что нет? Запуталась. Стоит и не шевелится, пока его голос не прорезает ее замешательство. — Я умею готовить и дальше что? — Ловко подкинув блинчик, вампир нахмурился. Давно не скандалили. Понимаю. — Он готов был ко всему, но не к этому: — Господи, Спайк! — Баффи набросилась на него, обнимая и утыкаясь лбом в его спину. Она могла его видеть, чувствовать, обнимать, ощущая его тело. Точеное и каменное, но родное. Которое знала, как никто другой. — Баффи. С тобой все в порядке? Он развернулся, и коснувшись ее подбородка поднял голову.- Ты плачешь? «Что я сделал не так? Я выгнал всех к чертям, упросив лишь день. Для нее. Для нас. Подумаешь Харрис заикаться будет, или Дон свернёт шею. Джайлз наверное месяц будет краснеть в его присутствии. Но разве это плохо. Всего день.» — Нет, я…просто, — Саммерс заикалась, всхлипывая, — Спайк! — Истребительница, ты меня пугаешь. — Он почти растерялся, смахивал ее слезы ладонями, чтобы она не опускала взгляд. Чтобы объяснила, что происходит. Когда в последний раз она выглядела так испугано и потерянно? Давно. Очень давно. — Поцелуй меня! Просто поцелуй! — В этой ее просьбе было столько боли и отчаяния, столько борьбы. И он сдался. Разве могло быть иначе? Нежно и мягко он коснулся губами ее распухших от слёз губ. Но она явно просила большего, сильнее прижимаясь к нему, она сама обрушивалась на него с поцелуем. Таким жёстким и жадным, таким…словно не видела его вечность. — Почему ты плачешь? Скажи. Прервав сладкую пытку спросил вампир. Баффи облизала губы продолжая льнуть к нему и всхлипывать. Цепляться за него, как за спасаельный круг. На секунду он реально разозлился. У нее самая настоящая истерика, и он ничего не может понять. Он был вынужден прервать это нападение. И ее ответ шокировал: — Я не хочу, чтобы ты бросал меня. Я не хочу чтобы ты умирал! Пожалуйста не уходи от меня. Баффи мотала головой, прячась в его объятиях. Ее трясло. — Обещаю. Пожалуйста успокойся, все хорошо… А что он мог ответить? Ее дрожащие руки сминали его футболку, пока она окончательно не стянула ее с него. В ответ, он мог только втянуть воздух и сорвать с нее шелковый топ, обнажив грудь. Глухо простонав, чувствуя как сильно он хочет ее. «Да что с ней такое? От куда такие мысли?» — Баффи, Баффи…- Обхватив руками ее бедра, Спайк посадил ее на стол, точнее практически швырнул. Саммерс запустила пальцы в его волосы, выгибаясь навстречу его ласкам. Он жив, он так нестерпимо близко и так жарко, так сладко. Она снова плакала но лишь от того, что безумно хотела ощутить его внутри. — Уильям! Его зрачки расширились, она целую вечность не называла его так. Словно спустила курок, выстрелив в самую душу. Они на столе, в ее кухне. Полуобнажённые. Чего еще желать. Притянув Баффи как можно ближе к себе, запустив руки в короткие пижамные шорты, он просто разорвал их в клочья. Это все не могло быть реальностью, это было за гранью. Она горела. Как всегда с ним. Как никогда прежде. — Это все не с нами. Не верю.- Шептала она, в его плечо. Но каждое его движение говорило об обратном. Расстегнув ремень и спустив джинсы он наконец вошел в нее, простонав в ее полуоткрытые губы, сжав рукой ее тело. До синяков, до отметин. — Это реально, я здесь. Я рядом. Почувствуй меня, Саммерс. Горячий шепот, поцелуи, сильные руки сжимающие ее ладони над головой, хищный взгляд. От каждого толчка темнеет в глазах, и тут же осыпает искрами. Дойдя до крайней точки она резко подается вперёд, обнимая его и прижимая к себе. Их тела блестят от пота и секса. Они расслаблены, но на столько гармоничны и едины, что кажется, никакой силой их не разорвать. Ей так хочется сейчас сказать ему это. И она говорит, абсолютно не боясь: — Я люблю тебя. — Нет, не любишь… Но спасибо, что говоришь это. Голос чужой, холодный, как насмешка. Бездушный. Боль. Словно в груди провернули против часовой стрелки кинжал. Страх. Липкий и вязкий. «Нет, не сейчас. Я все исправлю, я не позволю!» Сердце пропускает удар, ее обдает ледяным холодом. Какая- то сила, буквально отшвыривает ее от Спайка и она четко слышит звон разбитого стекла. Стекло впивается в кожу, которую только что покрывали его поцелуи. Баффи тянется к нему, но видит лишь тень. И огонь. Огонь обжигает ее ладони, но все заживает оставляя лишь шрам. Тень растворяется и в конце, оседая пеплом — исчезает. Страх подступает к горлу и вырывается криком. Она кричит и просыпается. Ее бьёт дрожь, волосы, пижама и пастельное белье влажные от пота. Лицо влажное от слёз. «Всего лишь сон.» В висках пульсирует. Щёки горят, темная комната освещенная лишь светом фонаря и неона цыферблата будильника, плывет. — Спайк…- шепчет она, и теряет сознание.