кажется Хайкью тебя комфортят

Все ссорятся с родителями — этот факт подогревал тебе душу, когда в очередной раз казалось, что нутро рвется на куски от слов. После переезда в другую страну сложно: в школе проблемы (и это не от незнание языка), семья давит с результатами в учебе и спорте, и одноклассники странно косятся на тебя. Ментальное состояние качалось на неустойчивой платформе, готовое упасть прямиком в пучину невозврата. Слушать постоянные упреки в адрес себя было обычной процедурой перед сном, видимо, чтобы удобнее глушить дикий крик души в подушку, потому что, кажется ты уже не справлялась с мнимым званием «хорошая дочь» С оглушающим хлопком закрыла дверь, включая в комнате подсветку, чтобы как-то успокоится. На кровати лежит моргающий телефон — там сменялись кадры выступления музыкантов, а вскоре высветилось сообщение: «Ты чего замолчала?» — контакт с именем «Солнце» написал ещё раз — «Не понравилось?» Прекрасно осознавая, кто пишет, ты хваталась за телефон, как за спасительный круг. Сейчас можно чуть забыться, чтобы лечь спать не растрепанной и с потеками тушина щеках. Пальцы, открыв чат, набрали краткое: «Я опять получала от родителей…» — тут же высветились голубенькие две галочки, которые оповещали о том, что собеседник всё прочитал. Молчит, даже в строке статуса не высвечивается «печатает», от чего в груди буквально защемило. — «Хотя знаешь, забудь. Вы опять шикарно отыграли!!!» В голове билась идея о том, что никому проблемы твои не сдались и вообще не нужно никого в это во всё втягивать. Ты собиралась уже дальше продолжать общаться, как обычно, с единственным человеком, который может собрать твои кусочки сердца воедино, который сложит твой уверенный в себе образ заново. Вспоминая улыбку любимого, твои губы сквозь слезы стали повторять её точь-в-точь. Ты трясущиеся пальцы перебирала, лишь бы унять вновь нахлынувшую горечь в горле. Лак на квадратных ногтях так не вовремя снова стерся, оставшись неаккуратными содранными пластинками. «Оденься теплее и жди!» — снова засиял экран. — Что ты творишь, Су?! — стараясь стереть слезы с глаза, ты шептала себе под нос и одновременно печатала: «Сиди дома, родной. Двенадцать часов ночи!» «Жди…» А дальше гнетущее молчание и пятнадцать минут ожидания, потому что вскоре послышался рев знакомого мотора и взвизгивания сигналки, за что Ринтаро с легкостью мог получить и штраф. Но пути назад нет — не будете же вы общаться через подоконник, хотя иногда казалось, что парень способен и на такое, только бы ты снова начала улыбаться, и даже сейчас он прекрасно знал, что с нервами у его любимой не всё в порядке. Ты, пробираясь через кухню, натянула, что последнее попало под руку, совершенно позабыв о просьбе Суны. Родители кричали в след что-то вновь похожее на упреки и разглагольствования о том, что «лучше бы за учебники села». Однако, почему-то они не хотели воспринимать тот факт, что с усвоением знаний у тебя всё отлично — ты даже осталась лучшей в классе. И именно от этого осознания посылаешь родственников, куда подальше, настырно выставляя средний палец. Примерно также, как это делали подростки в этих дурацких фильмах. Стираешь остатки туши с щек и шмыгаешь носом, пока скрепляешь массивные ботинки на щиколотке. Только вырываясь из плена духоты помещения, а на пороге частного дома уже ждут, по лисьи улыбаются и просто смотрят на твое взъерошенное гнездо из волос. Суна прекрасно слышал какие последние выскользнули слова с твоих уст: — Не боишься, что посадят на домашний арест? — протягивает руку, цепко касаясь изящными тонкими пальцами с таким же облезшим черным лаком на ногтевой пластине. — Кажется, это вполне реально, — забываясь, опускаешь ещё теплую ладонь. Ринтаро тянет ближе к своей тачке, будто вытягивает что-то посмотреть. Парень, облаченный в полный черный цвет с отражающейся красной рваной надписью на толстовке, облокотившись бедрами на капот, тянет тебя маленькую к себе. Обнимает крепкими руками, кажется пытаясь спрятать внутри, кладет на твою вздымающуюся макушку подбородок. — Они опять присели со своей этой гимнастикой. Как же я не хочу туда больше, ты бы знал… Я хочу играть в команде. Могла бы вообще с вами, не была бы девушкой. Голос твой срывается на какой-то детский всхлип, а ты просто зарываешься носом в мужское плечо. Рецепторы сразу раздирает сладостью такой трепетный и самый родной аромат. Суна всё ещё стоит неподвижно, скрывая в своей крепости, ведь понимает, что тебе как никогда нужно выговориться, чтобы хоть чуть-чуть стало легче, от постоянно нарастающего груза. Говоришь много, практически всё, что можешь сказать и нормально сформулировать, почти в конце каждой фразы срываясь на всхлип и поднимающуюся спину. Для покоя души хватает и десяти минут не останавливающейся речи, чтобы потом просто, крепко обнимая в ответ на такую важную поддержку, стоять и пялить в темную синеву. А на улице ночь. Осень дарит на удивление всех жителей небо без единого облачка. Можно рассматривать созвездия, ярко мерцающие звезды и спутники. А где-то совсем неподалеку взлетел шумный самолет, который отражается двумя мигающими красными огоньками. И вся эта картина дарила чувство полного покоя и умиротворения, потому что ты могла только с Су вот так стоять, вся растрепанная и заплаканная. Только с Су можно быть собой и настоящей, ни строя давно забытым родственникам улыбки, одноклассникам мнимое понимание. Только с Ринтаро вот так… Тепло, комфортно и безопасно: — Садись, прокатимся! — он, расцепляя руки, стирает с твоих поалевших щечек потекшую тушь и легонько чмокает одними лишь губами уголок рта. Ты точно знаешь, что сейчас Ринтаро заботится о тебе. Это его способ сберечь тебя же от твоих переживаний, постоянных слез, ведь парню сложно смотреть на трясущиеся руки от очередной истерики и на лицо, выражающее полную безысходность и тревогу от предстоящей ссоры. И сейчас, сидя в машине, из колонок которой играла любимая группа Су, певшая про особую тягу быть «твоим», ты вдыхала сладкую пластинку, висевшую в салоне на зеркале, там же и браслет, который ты подарила на два года отношений, а рядом ещё и брелок, привезенный тобой же с последних соревнований в Италии. Только машина тронулась с места, какое-то невообразимое чувство легкости вдарило в голову. Суна водил, как прилежный автомобилист, никогда практически не нарушая скоростного режима. Кажется, ты могла сказать, что твой парень водил лучше твоего отца, потому что последний норовил каждый раз сорваться на сотню километров в час пj трассе, которая вела в город. Мужская рука, ближайшая к тебе, пальцами обхватывала бедро, обычно успокаивающе оглаживая сквозь шероховатую джинсовую ткань. Вы мурлыкали общие любимые композиции, счастливо оглядываясь друг на друга. Даже иронично получается, что именно песни связали вас на целые два года, продолжая скреплять. В один из школьных дней ты умудрилась уронить диск с треками старенького гранжа и подписями композиций. Тебя охватило чувство неуклюжести и злости, потому что этот диск ты долго собирала — там все-все-все твои любимые песни, а делать ещё один ровнялось самоубийству. Благо, что в тот день этот диск нашел Ринтаро и видел, как ты ходишь в каких-то поисках. Между прочим ты ему давно приглянулась, потому что Су ни раз слышал из твоих наушников знакомые мотивы, которые ярко отражались в проигрывающих аккорды пальцах. Первый флажок того, что ему стоит подойти к тебе ближе. В итоге, в конце того дня вы оба слушали треки с того самого диска у него в машине. Из-за класса авто музыкальный центр был всепоглощающим, и каждое касание старенькой струны почти чувствовалось кожей. А дальше он зовет тебя на концерт любимой группы, почти попадая с подарком на день рождения. Ночью, когда вы решили прогуляться после ошеломительного мероприятия, показывает свое любимое место, где делают отличные молочные коктейли, покупает два больших шоколадных и ты удивленно понимаешь, что это и правда лучшее, что ты пробовала. Вы просто слоняетесь всю ночь по городу, рассматривая большие вывески, мерцающие неоновыми огнями, смеетесь беззаботно над очередной рекламой стенда и наслаждаетесь ветром, который так умиротворенно играет с волосами. И кажется, теперь это сродни ритуалу. В любой непонятной ситуации Ринтаро ведет тебя по тому самому маршруту, где когда-то, осмелившись, произнес «Я кажется влюбился в тебя!». Эти улочки, забегаловки с каким-то непонятным набором в меню, но очень питательной и вкусной лапшой, баннеры, которые вы знаете уже наизусть, превращаются в место силы и успокоения. Су везет тебя туда и сейчас, точно зная, что накормит вкусной лапшой с лососем и задобрит твою истерзанную душу двойным мил-шейком. Сейчас он сделает всё, чтобы ты просто улыбнулась, как тогда на крыше, где пропела в ответ на признания строчку из песни: — I wanna be yours…