Чистилище

Когда Тэхён заходит в твою комнату, то ты сразу видишь его, так как лежишь на бочке лицом ко входу. Смотришь на него устало, а он подходит к тебе и садится на корточки перед лицом. Несколько секунд вы смотрите друг другу в глаза, а затем ты двигаешься чуть дальше, пуская Тэхёна на кровать. Он встаёт и ложится рядом, просовывая свою руку между твоим плечом и головой, слегка обнимая тебя. Ты льнёшь к нему, лицом тычешься в шею парня и дышишь так тихо и медленно, моргая временами глазками и тем самым щекоча ресничками кожу, что у Тэхёна бегут мурашки и он тихо фыркает от лёгкой щекотки. Теперь ты поднимаешь руку и едва обнимаешь талию парня, прижимая немного к себе. В объятиях Кима спокойно, тепло, чувствуешь себя защищённой и... Кому-то нужной. Последнее стало для тебя чем-то большим. Возможно, это из-за того, что ты влюбилась в него, а возможно, из-за потери друзей, в которых ты нуждалась, но в последние дни тебе хотелось быть кому-то нужной. — Тэхён, ты не устал так выживать? — специально не говоришь слово «жить», потому что оно не подходит для Чистилища. Здесь сплошное выживание. Постоянный страх за свою жизнь, за свои воспоминания, ибо ты пребываешь сначала много времени в неизвестности, а потом вдруг либо вспоминаешь свою прошлую жизнь, либо видишь всё это во снах и всё это может произойти в любой момент. Даже во время битвы с вампирами или тварями. А может быть и так, что ты умрёшь, так и не вспомнив своё прошлое. А это, наверное, самое грустное, что может произойти. Джин с Хосоком так и не вспомнили своей жизни, в которой жили. — Честно, устал, — тихо бормочет Тэхён и прижимает твои плечи к своей груди сильнее. — А нечестно? — слабо шутишь и немного улыбаешься, когда слышишь его фырканье. Надо же немного разрядить обстановку. — Самое странное то, что я вспомнил прошлое, но ничего не происходит, — вдруг начинает парень. — Меня это напрягает. Вдруг это так просто не работает, а нужно обязательно... — здесь он прерывается и молчит около минуты. — Вдруг нужно умереть, чтобы исчезнуть отсюда. Тэхёну страшно, сердце его начинает тревожно биться, и он боится, что всё это была чушь, прокисшая лапша, которую вешали ему на уши, подпитывали надеждой, которая теперь вот так рухнула, как карточный домик. Ты чувствуешь, как воздух над вами стал очень густым, липким, неприятным. Чувствуешь страх, перемешанный с тревогой у парня и начинаешь мягко, едва касаясь полной ладошкой, гладить его спину. Тэхён немного расслабляется от твоих прикосновений и прикрывает глаза. — Если хочешь, можешь рассказать, что ты вспомнил, — ласково мурчишь ему в шею, а парень снова быстро фыркает от щекотки. — У меня была сестра в прошлой жизни... — начинает он, а ты собираешься внутри себя и внимательно слушаешь его личную историю. Пока Тэхён рассказывал тебе то, что он увидел тогда во сне, сейчас в его комнате были Чимин и Чонха, которые сидели на кровати, сложив ноги, как шейхи. Они сидели близко друг к другу, и девушка держала руку парня, поглаживая его костяшки. Была глубокая тишина, которая прерывалась тихим дыханием молодых людей. Витала очень интимная атмосфера. Вдруг Чонха подняла медленно ладонь и приложила к щеке Пака, заглядывая ему в глаза. — Тебя что-то беспокоит, — без вопроса говорит она. — Я вижу, у тебя на душе не спокойно, Чимин. Он смотрит в карие радужки девушки уставшим и забитым взглядом, брови сошлись в каком-то отчаянии к переносице и образовали грустный домик. Чимин в очередной раз поражается тому, как Чонха хорошо читает эмоции и переживания по одному лишь выражению лица, поражается какая она чуткая в отношениях с людьми, а особенно с ним. Теперь он опускает взгляд и задумчиво смотрит на свои крепкие ноги, на свои руки, а затем на опущенную ладонь своей любимой. В груди у него кошки скребут, он переживает, но слова так и рвутся наружу. Чимин хочет рассказать Чонхе о своём прошлом, но не знает с чего начать и стоит ли вообще начинать. Вдруг девушка приподнимается и переползает за спину парня, садится и начинает делать расслабляющий массаж своими сильными и шершавыми от выживания, но в тоже время мягкими, руками. Пак выдыхает обречённо и понимает, что сейчас расслабится под её массажирующими движениями и слова польются из его уст, как чистая вода льётся из кувшина. Чонха, с нежностью разминая плечи любимого, слегка наклоняется и целует его в макушку, затем постепенно опускается и целует в шею. Чимин окончательно тает под поцелуями девушки и, опустив низко голову и закрыв глаза, начинает рассказывать. — В прошлой жизни я был отвратительным человеком, — не дожидаясь вопроса от неё, резко добавляет. — Работал в борделе. Обслуживал различных богатых девушек и женщин, удовлетворял их потребности, ласкал их, когда они того требовали. Не просили, а именно требовали, приказывали. Я был там у них самым востребованным, так как делал это дело очень хорошо и за мной чуть не выстраивались целые очереди из этих богатых сук. Последнее слово Чимин с омерзением выплевывает, хмурит брови и поднимает глаза, распахивая свои зажмуренные веки, а перед ним сидит Чонха и внимательно слушает его. Парень настолько погрузился в эти нехорошие воспоминания, что даже не заметил, как девушка перестала массажировать его плечи и приняла прежнее положение сидя. — Почему ты пошёл на такой отчаянный поступок? — мягко беря ладонь Чимина, тихо спрашивает она. — Мне пришлось, у меня жизнь была самая нищая. Я чуть ли не в трущобах жил, — глядя в глаза ей, выдыхает он шумно. Он видит в её взгляде понимание, сочувствие. Не жалость, а именно сочувствие. — Мне пришлось, — шёпотом заканчивает парень. Между возлюбленными повисает несколько минут тишины. Чимину нужно сделать передышку, нужно собраться с мыслями. Он тяжело дышит, глаза нервно бегают по переплетённым его ладоням с Чонхой, сердце ноет неприятно. Парень считает, что он совершил самую большую ошибку как в прошлой жизни — начиная работать в борделе, так и здесь — рассказывая эту мерзкую историю своей любимой девушке, которую он любит искренне, любит очень сильно. А ведь в прошлой жизни он испытывал практически ко всем девушкам отвращение, он не мог с кем-то встречаться, ибо его сразу начинало преследовать чувство, что его будут также использовать, как и в борделе. Поматросят и бросят. Чимин не может простить себя за этот поступок и теперь думает, что навечно останется мучиться в Чистилище с этим своим жирным грехом, который повис лениво на его плечах. — Чимин, — он вздрагивает от немного дрожащего голоса Чонхи и испуганно поднимает опущенные веки. — Всё хорошо, я не осуждаю тебя. Парень после этих слов сжимает сильно-сильно её ладони, до побеления костяшек. Поджимает губы и набирает через нос больше воздуха. — Я жил отвратительной жизнью, — продолжает он. — Трахал этих шлюх чуть ли не сутками, а они так кайфовали с этого. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не показать это отвращение. Я заставлял себя, напоминал себе, что я должен, потому что эта работа приносит мне много денег, которые я мог вложить в свою больную мать и сестру, — после этих слов он резко закрывает глаза, опуская голову, убирает руки из ладоней Чонхи и закрывает ими лицо. — Их избил мой дядя, который был отвратительным человеком. Ему всегда надо было почесать свои вонючие кулаки и избить чуть-ли не до полусмерти кого-нибудь. Из-за того, что он имел связи с людьми высшего слоя общества, его не сажали за решётку. Однажды он просто пришёл домой к маме и сестре и сильно избил их. Я в это время был на работе. Мы жили в ужасных условиях, и я уже чуть ли не с семнадцати лет начал работать в борделе, чтобы хоть как-то вытащить нас из этой дыры. Когда я вернулся поздно вечером, то увидел своих близких на грани смерти. Быстро вызвал скорую и их положили в больницу. Мама с Соён впали в кому. Теперь Чимин всхлипывает громко и его плечи едва заметно дрожат. Чонха чувствует беспокойство внутри себя, и солёная влага подступает к уголкам её кошачьих глаз. Она придвигается ближе и аккуратно обнимает опущенную голову парня, прижимая к себе, а Пак, чувствуя поддержку, поднимает голову и быстро обвивает талию любимой, утыкаясь лицом в её плечо. — Я работал как ошалелый, — шёпотом говорит он. — Порой я настолько был агрессивным, что был слишком грубым с клиентками, а те удивлялись, но было видно, что им это нравилось и ещё больше раззадоривало. В итоге, я не заметил, как на меня положил глаз муж одной из таких влиятельных дам. Он выследил меня и просто во время приёма очередной шлюхи взял и выбил дверь, так как она была заперта, и навёл пистолет на меня. Сказал, чтобы я оделся. Я сделал так, а потом он просто выстрелил в меня. Пустил несколько пуль в разные части моего тела, — заканчивает он и вздыхает протяжно, с облегчением. Чонха сидела и гладила спину парня. Она смотрела в одну точку на стене и пропускала через себя повесть Чимина. Девушка догадывалась, что за его душой что-то скрывается очень тяжёлое, неподъемное и что Пак не может это отпустить, не может простить самого себя. Видно было, что кошки скребли его душу, не давали покоя, постоянно мутили воду в его тёмной реке. И теперь Чонха узнала, что было у Чимина и что он чувствовал. — Спасибо, что рассказал мне, — прошептала она и немного улыбнулась, отстраняясь. Заглянула в его всё ещё немного беспокойные очи и приблизилась, чтобы поцеловать в щеку своего любимого. У парня слегка расширились глаза, и он с лёгким изумлением посмотрел на свою девушку, но через минуту опустил веки на её уста. Начал постепенно приближаться и осторожно коснулся губами её. Чонха начала отвечать на поцелуй, прикрыв глаза и медленно смакуя губы Чимина. Она любила его, очень любила и готова была ради него на всё. Девушка, как и сам парень, хотела его защитить, уберечь от всего. Сейчас внутри неё начинал насвистывать летний ветерок, перед её взором открылась огромная и необъятная роща, высокая трава шелестела, качалась. Мрачная атмосфера Чистилища отошла на задний план, растворилась в поцелуе с Чимином. В душе парня начинали насвистывать птички, как из-под земли выросли одноэтажные домишки с открытыми ставнями, расцвели одуванчики, которые тут же сменили свои жёлтые головки на пушистые и серые, дополняя картину Чонхи. Души влюблённых соединились, спелись. Девушка опустила ладонь на шею Чимина и начала втягиваться в поцелуй, а сам Пак сильнее прижимал талию Чонхи к себе. Через две минуты они резко отстранились, тяжело дыша и касаясь лбами друг друга. — Не считаешь странным после твоего тяжёлого рассказа вот так неожиданно целоваться и хотеть зайти дальше, м? — ухмыляется Чонха, проводя большим пальцем по щеке парня. — Да, это странно, — прыскает в ответ Чимин и валится на кровать, утягивая за собой девушку. Они обнимаются крепко-крепко и забываются глубоким сном.