Falling all in you

Элеонора не ожидала, что кто-нибудь придет за ней. Фарнандес знала, что Луи и Хлоя дадут ей немного места и времени, чтобы успокоиться, потому что ее они хорошо знали ее. Они знали, что ей нужен мир и тишина после всего, что произошло, и она знала, что, когда она войдет в общую гостиную Хаффлпаффа, они будут там с объятиями, горячим шоколадом, и полностью поймут, если она не захочет говорить об этом. Элеонора так их любила за это. Чего Элеонора также не ожидала, так это того, что Джеймс Поттер придет и найдет ее. Он приближался к тому месту, где она сидела под деревом у Чёрного озера и смотрела на мирно садящееся солнце. Джеймс сел рядом с Элеонорой, и Эли даже не возразила. Она не хотела говорить, она не хотела думать, она просто хотела побыть одна. Элеонора чувствовала себя истощенной, как будто вся ее энергия мертва. Она молча сидела с Джеймсом Поттером, который был на удивление молчалив и не пытался завязать разговор. Было приятно, тихо и спокойно. Элеонора увидела, что Джеймс озабоченно посмотрел на нее, и почувствовала, как ее щеки потеплели. Она надеялась, что Джеймс этого не заметил, и задавалась вопросом, что же, черт возьми, с ней не так. Ей явно не нравился Джеймс, она его почти не знала! И конечно, у нее был добрый и милый парень — Анджело, который был таким милым, но были ли они официальными? Это был совершенно другой, сложный вопрос, в который можно было погрузиться и беспокоиться, но это было на другой день. — Не хочешь ли ты придти на матч по квиддичу? — тихо спросил Джеймс, и Эли его почти не услышала. — Что? — спросила Элеонора, уверенная, что не расслышала его правильно. — Не хочешь ли ты придти на матч по квиддичу? — снова повторил Джеймс тем же тихим, добрым голосом: — Это первый матч в сезоне. Гриффиндор против Слизерина. Элеонора замолчала, удивленная тем, что Джеймс пригласил ее на матч по квиддичу, но Поттер продолжил: — Я имею в виду… тебе не обязательно, если ты не хочешь. Я просто подумал… — Я приду, — сказала Элеонора с легкой улыбкой, и Джеймс улыбнулся в ответ. — Это здорово. Я посвящу тебе нашу победу! — галантно сказал Джеймс, рассмешив Элеонору. Джеймс улыбнулся, довольный тем, что рассмешил ее: — Ты должна прийти. Ты мой талисман удачи! — Я? — спросила Элеонора, улыбаясь, покачивая головой Джеймсу, — Ты хочешь, чтобы я надела твой гриффиндорский шарф и подбодрила тебя? — О да, это было бы лучше всего! — сказал Джеймс, подмигивая Элеоноре, — Ты бы так хорошо смотрелась в красном и золотом. Элеонора покраснела и покачала головой: — Ты не можешь быть так уверен! — Почему бы нет? — с вызовом спросил Джеймс, но с озорной улыбкой, — Это правда! — Что, если я буду болеть за Слизерин? — спросила Элеонора, приподняв подбородок с ухмылкой, — Я слышала, в этом году у них есть неплохой ловец. — Без обид, но ты будешь болеть за проигравшую команду, — сказал Джеймс, закатывая глаза Элеоноре: — Слизерин ужасен по сравнению с командой Гриффиндора. — Ты кажешься очень уверенным в себе, — сказала Элеонора, прислонившись к стволу дерева. — Это потому, что я знаю, что мы победим, — уверенно сказал Джеймс, заставив Элеонору улыбнуться. Джеймс посмотрел на Элеонору, и он мягко ей улыбнулся. — Приятно снова видеть твою улыбку. Элеонора почувствовала дрожь в животе при словах Джеймса, и начала: — Мне очень жаль. О том, что произошло ранее. Я не думала, что Габриэль заговорит… — Эй, эй, эй, — быстро и тепло сказал Джеймс, — Тебе не нужно извиняться. Я уверен, что у тебя есть причины не любить его. Элеонора несколько мгновений молчала, прежде чем снова заговорила: — Габриэль стыдится меня. Мир Джеймса остановился, задаваясь вопросом, правильно ли он слышал Элеонору: — ЧТО? — Не всегда нас было трое. Вначале было четверо: Луи, Хлоя, Габриэль и я, — тихо начала Элеонора, и Джеймс начал внимательно слушать: — Габриэль был нашим другом. Он был на год старше нас, но все еще тусовался с нами. Мы все были очень близки, на пятом курсе, Габриэль стал моим парнем. Глаза Джеймса расширились, и он почувствовал, как в нем кружится ужасное чувство: — Этот засранец, твой парень? — Бывший парень, — поправила Элеонора, удивленная реакцией Джеймса, — Он больше не мой парень. Мы были счастливы вместе, и он действительно был идеальным… Джеймс фыркнул, и Элеонора проигнорировала его, когда она продолжила: — И все становилось серьезно. Я никогда раньше не встречала его родителей и хотела с ними познакомиться. Он не хотел, чтобы я встречалась с ними… я думала, что он просто нервничал, но мне следовало это сделать. Он предвидел это… но, в конце концов, он согласился, что мы должны встретиться… Но… ох… черт это так… — Не говори, если не хочешь, — сказал Джеймс, взяв руку Элеоноры и успокаивающе сжав ее. — Нет, нет, — сказала Элеонора, чувствуя, как стыд и предательство воспоминаний пронизывают ее, — Он представил меня как его девушку, но потом они спросили меня о моих родителях. Все шло отлично… пока… Джеймс промолчал, позволяя Элеоноре собраться с эмоциями, когда она сглотнула, и сказал: — Пока родители Габриэля не спросили меня о чистоте крови моих родителях. Глаза Джеймса расширились от шока, а голос Элеоноры задрожал, когда ее глаза наполнились слезами: — Я была так унижена! Все это время они находились под впечатлением, что мои родители были чистокровными, потому что это то, что им сказал Габриэль! И я не знала, что мне делать. Да… я даже не могла смотреть на него, потому что поняла, что ему стыдно за мою семью, за меня! Джеймс стиснул зубы от того, сколько боли и унижений причинил Габриэль Элеоноре, и он сжал ее руку, крепко и утешительно, когда она держалась за него изо всех сил. — Я полукровка. Мой отец — волшебник, а моя мама — маггл. Я не стыжусь этого. Я не стыжусь своей семьи и, конечно, не стыжусь того, кто я есть. Слезы текли по лицу Элеоноры: — Но Габриэль стыдился. Он был моим первым настоящим парнем, и ему было стыдно за меня. Я просто. я была так унижена, предана и обижена! Джеймс осторожно вытер слезы с лица Элеоноры. — Он ублюдок! Ты хочешь, чтобы я убил его за тебя? Элеонора рассмеялась, хотя плакала: — Нет, не надо… он не стоит всех твоих лет в Азкабане. — Я все равно рискну, если это сделает тебя счастливой, — сказал Джеймс с нежной улыбкой. — Я не хочу, чтобы ты был в Азкабане, — сказала Элеонора, улыбаясь сквозь слезы Джеймсу: — Я хочу, чтобы ты был здесь. — Тогда я здесь ради тебя, — сказал Джеймс, продолжая нежно вытирать ей слезы — Я была такой глупой, — начала Элеонора, но Джеймс покачал головой. — Это не твоя вина, — твердо сказал Джеймс, — Я не понимаю, как он мог за тебя стыдиться. Ты умная, добрая и сильная, любому мужчине повезет, если ты станешь его девушкой. — Джеймс… — Это его потеря, — сказал Джеймс, не желая, чтобы Элеонора сомневалась и стыдилась себя, — Кроме того, теперь у тебя есть Анджело, который обращается с тобой правильно. Он обращается с тобой правильно? Элеонора кивнула с легким смехом, и Джеймс усмехнулся: — Хорошо. Потому что, если он этого не делает, боюсь, мне придется вызвать Анджело на дуэль. — Я ценю твое предложение, но не думаю, что это будет необходимо, — сказала Элеонора, улыбнувшись Джеймсу в ответ. Джеймс широко улыбнулся Элеоноре: — Могу я ударить его, пожалуйста? — Нет. — Я немного сломаю ему нос, — сказал Джеймс с озорным огоньком. Элеонора засмеялась, глядя на Джеймса, и мягко улыбнулась: — Спасибо, Джеймс. — За что? — спросил Джеймс с нежной улыбкой. — За то, что был здесь со мной. — В любое время, дорогая.