~ * Заварной пирог * ~
Сэм все еще дышит. Он все еще реагирует. По крайней мере, когда Дин подъезжает к больнице. Ключевое слово – ВСЕ ЕЩЕ. Он не посмел тронуть Сэма. Не посмел его передвинуть. Обычно он затаскивал его внутрь, кричал о помощи и проклинал себя, пока кто-нибудь не почувствовал себя достаточно ответственным, чтобы поторопиться и помочь его брату. Но не в этот раз. Не с (вероятно) проколотым легким и внутренним кровотечениям. Не с тяжелой травмой головы. Так что, Дин говорит Сэму, чтобы он держался, и что он вернется, прежде чем он успеет заметить. Дин бросается внутрь здания, хватает первого попавшегося медбрата за руку и тащит его наружу к бесценному пассажиру, вместо того, чтобы объяснять состояние, в котором находится его брат. Нельзя терять ни минуты. Медику достаточно кинуть взгляд внутрь машины на окровавленное избитое лицо Сэма, чтобы понять, что им понадобится нечто большее, чем просто пластырь. После того, как медбрат сказал мужчине, что сейчас приведет помощь, и что Дин должен ждать у машины, оставаться со своим братом и продолжить с ним разговаривать, он вбегает обратно и все становится размытым. Крики и белые халаты. Еще больше криков. Сэма подключили к электрокардиографу. Раздаются тревожные команды. А потом … происходит худшее. Весь мир перестает существовать. Все растворяется. Все. Кроме Сэма. Сэм пытается удержаться … Ровные линии на мониторе … И его нет.~ * Орехово-кремовый пирог * ~
Дин совсем один. Он сидит, облокотившись спиной к Импале, на тротуаре возле открытой пассажирской двери. Рядом с ним брошена окровавленная подушка. Он дрожит. Метка затихла. Как будто ее не существует. Засохшая кровь стягивает кожу, и она начинает отслаиваться с костяшек пальцев и ладоней. Кровь Сэма. На руках. Повсюду кровь Сэма. Похоже на то, что, он, черт возьми, в ней искупался. Если Сэм не выберется, то Дин тоже. Он сказал однажды – без тебя, нет меня. И это абсолютная правда. Внезапно в поле его зрения появляются белые кроссовки. Затем появляются ноги, и кто-то приседает перед ним. – Хэй, – это медбрат, которого он так грубо вытащил на улицу. – Приятель. Дин смаргивает слезы, медленно фокусируется на лице, появляющемся перед ним. Морщинки беспокойства усеивают доброе лицо мужчины. – Тебе нельзя оставаться здесь. И твоей машине тоже, – это звучит не строго, хотя он заслужил сотни ударов. А потом он вспоминает, что этот человек не знает, что он сделал. Это все из-за него. – Ага, – прохрипел Дин. Он знает. Ему нужно припарковать машину на стоянке, где она не будет мешаться. – Давай так. Я припаркую твоего черного зверя в безопасном месте, а ты пойдешь внутрь? - мужчина добрый. Заботливый и приятный. – Я знаю, что это ... сложно ... но ... тебе нужно заполнить документы. Ответить на несколько вопросов. Он ничего не знает. Если бы он знал, он бы не относился к Дину так, как сейчас. Дин сглатывает. Прочищает горло. – Ага, – это все, что он может сказать. Ему все равно. – Ключи в замке зажигания. Мужчина протягивает ему руку. Дин этого не понимает. Не ему нужна поддержка. Не ему нужна помощь. Он здесь злодей. Он плохой парень. Дин не знает, как он попал внутрь. Он действует на автопилоте, когда заполняет документы и отвечает на их вопросы. Появляется полиция. Два офицера. Они проходят в пустующую зону ожидания и задают свои вопросы. Дин не знает, что именно он им рассказывает, но его натренированное подсознание выдает правдоподобную историю произошедших событий. Потом они уходят, и Дин снова остается один. Он никому не может позвонить. Нет никого, кому было бы дело до них. Он уничтожил последнее, что было хорошего в его жизни, независимо от того, выживет Сэм или нет. Ну, это не совсем так. Есть Кастиэль. Есть Чарли. Но такое ощущение, что он все разрушил.~ * Меренговый пирог * ~
Сэма отправили прямо в операционную, после того как его сердце снова начало биться. Дин Винчестер не тот человек, который будет молиться. На самом деле он никогда этого не делал … ну, кроме случаев, когда он звал Кастиэля. Кастиэль, слишком занят на небесах. Кастиэль, который, кажется, даже не слышит его, когда он молится ему. Он и Сэм всегда были одни против всего мира. Хотя, что вообще это означало? Дин заламывает дрожащие руки. Смотрит на них. Видит еще оставшуюся кровь Сэма. На своей одежде. Он не может избавиться от медного запаха в носу. На языке. Горький вкус его последнего сокрушительного провала.~ * Шифоновый пирог * ~
Проходят часы. Часы, в которые Дин приводит себя в порядок и надевает запасную одежду, которую ему пожертвовали медсестры. Стоя под душем, он пытается стереть с себя кровь и Метку Каина. Отчаянно пытается ... но безуспешно. Метка все еще на его руке, а последние частички крови Сэма остаются в тонких складках кожи и под ногтями, напоминая о себе каждую секунду. Когда он возвращается в зал ожидания, одна из медсестер приносит ему кофе. Говорит ему, что он должен прогуляться или пойти в кафетерий. Что ему нужно отвлечься ... Что они позовут его, как только операция Сэма закончится и его переведут в палату. Дин этого не делает. Вместо этого он ковыряет ногти и кожу. Он остается здесь, где доктор или медсестры не смогут потерять его, и он не упустит их, как только появятся новости о Сэме.~ * Другой пирог * ~
Уже середина ночи, когда ему говорят уйти. Чтобы снять комнату в мотеле неподалеку и немного поспать. Ему говорят, что он может вернуться утром ... Дин не уходит. По крайней мере, до тех пор, пока он не увидит своего брата. Дин Винчестер не двигается с места. Каким бы усталым и измученным он себя не чувствовал, ему необходимо видеть Сэма. Предупреждение о состоянии младшего брата ничего не меняет, кроме того, что он становится еще более настойчивым. Они говорят ему, что он все еще на грани. Они говорят ему, что Сэм, вероятно, не выживет. Что он потерял слишком много крови. Им пришлось удалить его селезенку и часть печени, потому что они были проколоты ребрами. Как и его легкое ... У него было сильное внутреннее кровотечение и травма головы. Они не могут сказать – даже если Сэм выживет – проснется ли он когда-нибудь снова. Остается только ждать ... Они разговаривают об этом некоторое время. А поскольку Дин не в настроении использовать свои навыки очаровывания и убеждения, чтобы получить то, чего он хочет больше всего, он продолжает настаивать на своем и быть чертовски упрямым. В конце концов ему удается.~ * Бататовый пирог * ~
Ему открывается ужасающая картина, когда он входит в палату Сэма в отделении интенсивной терапии, и видит его в больничной одежде, подключенного к аппарату ИВЛ и в кислородной маске. Сэм присоединен к бесчисленным машинам. Из него торчат провода и трубки. Его лицо в полном беспорядке. Если бы Дин не знал, что это его брат, он его не узнал бы. Они говорят ему, что он может провести с ним пару минут. Он хочет прикоснуться к нему. Взять его за руку. Но Дин не может себе этого позволить. Не без позволения Сэма. Не после того, что он сделал.~ * Шоколадно-кремовый пирог * ~
Сэм переживает ночь и следующий день. Он жив на следующей неделе и еще на следующей. Однако Сэм не просыпается, даже после того, как они снижают уровень успокоительных и морфия. Все это время Дин рядом. Почти круглосуточно. Он уходит только тогда, когда медсестры выгоняют его и говорят, чтобы он поспал в настоящей постели. Но Дин не спит. Он не позволяет себе так просто расслабиться. Он этого не заслуживает. Он спит всего пару часов, когда может побыть рядом с Сэмом. Сэм теперь дышит самостоятельно. Дин считает это хорошим знаком. Доктор говорит ему, что да, действительно, это хороший знак, но это еще не значит, что его брат проснется. Его переместили в обычную палату. Он по-прежнему подключен к аппаратам, которые контролируют его жизненно важные органы и все прочее. За все эти дни Дин ни разу не прикоснулся к своему брату. И он почти с ним не разговаривает.~ * Шоколадно-кремовый пирог * ~
Кажется, никто, кроме Дина, не думает, что Сэм проснется. Но никто не знает своего брата так, как он. Дин снова сидит рядом с Сэмом. Его рука лежит на матрасе рядом с ладонью брата. Но не прикасается к ней. Дин как обычно слишком погружен в себя, чтобы заметить это. Только когда он поднимает глаза с резким вздохом, выныривая из тьмы, поглощающей его мысли, он видит полуоткрытые глаза, смотрящие сквозь него. Глаза Дина расширяются. – Сэмми? – спрашивает он, выпрямляясь. Глаза Сэма закрываются и снова открываются. – Сэм, – он наклоняется, накрывает руку Сэма своей и нежно сжимает. – Сэмми. Его младший брат лениво моргает. Его пальцы дергаются в аккуратной хватке Дина. Губы Сэма шевелятся. А потом его глаза снова закрываются на несколько часов. Когда они снова открываются, Дин все еще с ним. Он отказался отойти от Сэма после его первого пробуждения. – Вот это мой мальчик, – Дин улыбается обнадеживающей улыбкой, когда ореховый проглядывает из-под длинных ресниц. – Вот так, Сэмми. Губы младшего брата растягиваются в слабой улыбке. Затем они двигаются, пытаясь сложить слова. Вернее, одно слово. «Дин». Грудь Дина наполняется облегчением, когда он видит, как на лице Сэма вспыхивает намек узнавания. – Я здесь, – выдыхает Дин, и его глаза наполняются слезами. – Мне чертовски жаль, младший брат. На лице Сэма появляется замешательство. Его губы снова шевелятся, когда он продолжает смотреть на Дина. – Все в порядке. Молчи, – он пытается читать по губам. Сэм, кажется, замечает, что Дин не понимает. Что он не может издать ни звука. Он слабо сжимает руку Дина. – Что случилось? – беззвучно произносит он. Сэм в замешательстве. Похоже, они в больнице, и он чувствует себя слабым, как будто его сбил грузовик. Он пытается вспомнить, как он попал сюда, но ничего не выходит. Совсем ничего. Дин сглатывает. Сэм не помнит. Сердце Дина сжимается. Метку покалывает. – Охота? – произносит Сэм, когда Дин не отвечает. Старший Винчестер качает головой и уводит глаза от Сэма. Сожаление придавливает его к земле. – Нет, Сэмми, – Дин сглатывает. – Не было никакой охоты. Сэм снова сжимает руку Дина, чтобы привлечь его внимание, заставить его посмотреть на себя. Когда он снова встречает обеспокоенный взгляд младшего брата, это разбивает ему сердце. Он не знает. Если бы он знал, он бы так на него не смотрел. И Сэм не должен так всецело доверять Дину и волноваться за него. – Сэм, – Дин умоляет его больше не задавать вопросов. Он скажет ему, но прямо сейчас он не хочет этого делать. Сэм тянет Дина за руку. – Что такое? Дин тяжело вздыхает. – Дин. Что? – он знает, что Сэм не отступит. Он будет задавать вопросы, пока не узнает, что случилось. – Я случился с тобой, – шепчет Дин, и его голос срывается. – Я сделал это. На лбу Сэма прорисовывается хмурая складка. Он смотрит на Дина, как будто не может поверить в то, что он ему сказал. Потом качает головой. – Нет, – произносит он на выдохе. - Нет, ты бы этого не сделал. По щеке Дина катится слеза. Его руки начинают дрожать, раскрывая, в каком он состоянии. – Мне очень жаль, Сэмми. Мне чертовски жаль, что это произошло. Сэм хмурится еще сильнее. – Все в порядке … – он крепче сжимает руку Дина. – Все хорошо … – повторяет он. Дин знает, что все непросто. Он знает, если Сэм не вспомнит, они, вероятно, не заговорят об этом. Сэм не захочет об этом говорить. Он не будет спрашивать про подробности, которые привели к избиению. Он просто отпустит это, потому что Сэм иногда так поступает. Конечно, его младший брат любит говорить о чувствах и прочем дерьме, но не тогда, когда речь идет о чем-то серьезном. Он хоронил это в себе ради них обоих и ждал, пока оно чудесным образом не исчезнет. Но Дин не хочет забывать. Это напоминает ему о том, насколько на самом деле опасна Метка Каина. Что именно это проклятие способно сделать с ним и окружающими. Как она влияет на то, что он чувствует и чего хочет. – Это не так, – щеки Дина влажные, его глаза щиплет от слез. – Все в порядке, – Сэм стискивает его руку изо всех сил. – Я чуть не убил тебя, – Дин слабо спорит. – Это была Метка, – Сэм злился недолго. Как всегда он делает. Даже тогда, когда ему было бы лучше злиться на Дина. Он должен хотеть ударить его. Дин качает головой и смущенно хмыкает. Да уж, проклятая Метка Каина ...~ * Карамельно-кремовый пирог * ~