***
После полудня, мама повела меня на шоппинг, всю дорогу причитая, что её дочери совершенно нечего носить. Честно сказать, заниматься подобным не входило в мои сегодняшние планы, которых к слову и не было. Беллатрикс не писала мне никаких сообщений, я тоже побаивалась начать разговор первой, зная к чему это в итоге может привести. Джин Грейнджер водила меня по магазинам одежды целых три часа. Она выбирала мне одежду и консультировалась, нравилась ли мне она. Все вещи выбранные мамой были красивы, сидели на мне и мне даже нравилось примерять их. Но всякий избыток вреден. К концу нашей увлекательной программы, по местным магазинам одежды, я изрядно утомилась и мечтала лишь об одном: молочном коктейле и свежей сдобе. Это всегда поднимало мне настроение и улучшало внутреннее состояние. Придя домой, я с радостью уплетала купленные продукты. Отец, как и всегда, был на работе, он был часто занят и мы с мамой видели его два раза в день, за завтраком и за ужином. Загруженность мужа, вызывала у мамы недовольства и нередко ссоры. Пока я была в Хогвартсе, я и не знала, что дела обстоят именно так. Только недавно я почувствовала эту напряженность между родителями. Которая, как мне казалось, с каждым днем росла в геометрической прогрессии. Мама плакала в ванной, а отец запирался в кабинете, откуда поздней ночью выходил пьяным. Я пыталась их помирить, и в один из дней, даже поговорила с ними. Они все отрицали, фальшиво улыбались и говорили, что я не должна волноваться на этот счет. Я им не поверила. Проблема была. Семья чуть ли не распадалась и возможно держалась лишь благодаря мне. Сейчас же, я сидела в своей комнате и читала книгу по семейной психологии, стараясь почерпнуть оттуда необходимые мне знания. Прочитав несколько глав, я отложила книгу и устало потерла переносицу. Солнце клонилось к закату, размазывая по небосводу алые краски. Из книги мне удалось узнать следующее: Существует 7 этапов любви: Влюбленность. В это время, партнёры не замечают недостатков, они ослеплены сильным чувством влюбленности, им все кажется замечательным и прекрасным в характере любимого человека. Возлюбленный предстаёт в самом нереальном свете, когда на отрицательные черты характера, не обращается никакого внимания. Этот этап длится около года или полутора лет. Впрочем, этот этап мои родители давно перешагнули, на нем можно не заострять внимание. Пресыщение. Каждый из партнеров начинает обращать больше внимания на другие сферы своей жизни, хочет общаться с друзьями, плотно заниматься работой. В этот период начинаются первые конфликты. Не думаю, что у них это был первый конфликт, все-таки столько лет в браке. Идем дальше. Отвращение. На третьем этапе начинается настоящее сложное испытание для отношений, поскольку в свои права вступает период отвращения. «Розовое» восприятие партнёра, сменяется реальным оцениванием его характера. Оказывается, что у возлюбленного много недостатков, которые начинают приводить в раздражение и бешенство. Милые особенности уже не кажутся такими смешными и интересными, они начинают выводить из себя. В этот период, достоинства уходят на второй план и становятся практически незаметными. Какое же все-таки правильное слово. Да, именно так. Отвращение к партнеру. Мама обижается и закатывает скандалы, потому как любит, но не видит отдачи. Отец, закрывается от неё не желая ничего объяснять и заливает горе алкоголем. Они хотят быть услышаны, но не слышат друг друга. Я грузно вздохнула, теперь ещё и эта проблема, будто в моей насыщенной жизни осталось для неё место. Проблем в ней было нескончаемое множество, начиная недосыпом из-за длительной подготовки к учебе, заканчивая ссорами родителей и предстоящей миссией. Хотелось закричать, заявить всему миру, как я устала и что я больше не могу так. Не выдержу, не вынесу новой нагрузки. Но приходилось молчать, долго и упорно, таить все в себе, ведь по другому нельзя. Доверять я могла только себе самой, больше не кому. За этим быстрым водоворотом мыслей, я не услышала настойчивый стук в окно своей спальни. Отдернув штору, я мягко улыбнулась, ко мне прилетела сова. Вероятно, Джинни написала ответ на мое письмо. Открыв окно и позволив птице перебраться на подоконник, я погладила птицу и отвязала от её лапки конверт с посланием. Дав сове кусочек рафинированного сахара, я ещё раз погладила её по пушистому крылу и вскрыла конверт. Как оказалось, написала мне вовсе не Джинни, а к моему приятному удивлению, автором письма была Нимфадора Тонкс. К тому времени, сова, довольная полученным лакомство стремительно улетела, теперь виднеясь неясной маленькой точкой на вечернем небосводе. Содержание письма было следующим: Привет Миона, давненько я тебе не писала. Как твои дела? Что нового в мире маглов? На самом деле, в Норе все только про тебя и говорят, Гарри и Уизли скучают по тебе, Джин тоже киснет без тебя, а ты знаешь, что я не люблю видеть её с поникшей мордашкой. Хотя, порой мне удается её развлечь и она задорно хихикает на весь дом. Поэтому, ноги в руки и заглядывай к нам на огонек, все будут счастливы. Как надумаешь, пришли сову, Молли хотела испечь торт к твоему прибытию. Всегда твоя Нимфадора Тонкс. Я свернула свежий исписанный пергамент и положила на стол. Они ждут меня, скучают, любят и ценят. А я? Я тоже их безмерно люблю и скучаю. Но я вынуждена предать их и весь волшебный мир. Мне стало ужасно горько от этого, и я упала лицом в подушку, пытаясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Как же я смогу смотреть в их лица, понимая, что я должна сделать? «Ты должна, Гермиона, по другому никак!» Отозвался мой внутренний голос. И он, пожалуй был прав. Выбора у меня не было.***
Сегодня моей радости не было предела, жизнь стала постепенно налаживаться. За завтраком папа сообщил нам с мамой о том, что взял отгул и сегодня намерен провести с нами весь день. Он предложил нам поехать на пикник, в одно уютное местечко. Я восприняла данную идею на ура. Давно мы не выбирались на природу всей семьей, как это было в моем раннем детстве. Мама, была удивлена таким решением, но тоже обрадовалась, хотя и не особо показывала это, она все ещё была обижена на отца, за его грубый тон в разговоре пару дней назад. Мы с ней быстро приготовили несколько необычных закусок и вкусных бутербродов. На природе мы провели около трех часов. Папа, действительно очень хотел чтобы мама его простила и делал все возможное, чтобы заглушить её недовольство. А я, просто была рада нахождению на природе и не мешая родителям пошла собирать цветочки, что встречались мне на пути. Кажется, льды, что окружали моих родителей начали таять, чему я была очень рада. Счастье и благополучие моей семьи, было очень важно. Уже сидя дома, я вновь погрузилась в себя и свои размышления о будущем. Уныние вновь настигло меня сокрушительной волной, снеся мое хорошее настроение. Думать о своих дальнейших действиях совершенно не хотелось. Злосчастное желание засело в голове. Руки сами потянулись к черному дневнику, если его можно так назвать. Вопреки моей воле, которая к этому моменту была полностью сломлена черным желанием и любопытством, я открыла тетрадь, вновь погружаясь в нашу давнюю переписку. Грубость в изречениях ведьмы обижали, но не слишком сильно, все же я знала, на какой риск иду, заводя этот невинный разговор. Лестрейндж ясно дала понять, общаться она со мной не намерена, ей не пристало вести беседы с грязнокровками. Но каково было мое удивление, когда я заметила свежее сообщение от ведьмы. Лютный переулок. Сегодня в 20:00. Лаконично и понятно. Без лишних чувств и эмоций. Может так будет лучше, если мы будем держать дистанцию и не позволять друг другу заходить слишком далеко. Да, это наверное будет правильным и верным решением, в этой запутанной ситуации. Я была на месте в назначенное время. Вечер, солнце постепенно заходило за горизонт, в Лютном переулке его и вовсе не было, его лучи не могли достигнуть этих мрачных улочек, оно опасливо обходило это место стороной, не касаясь своим светом этих темных стен. Хлопок аппарации раздался прямо за моей спиной, что же, у неё это входит в привычку, вечно неожиданно возникать за моей спиной. Я усмехнулась и уверенно обернулась, к моему удивлению, Беллатрикс была не одна, рядом с ней стояла темная фигура, за капюшоном было не разглядеть лица, определенно это был мужчина, возможно даже юноша. Внезапно, он резко стянул с головы капюшон скрывающий его внешность. Это был никто иной как Драко Малфой, выродок самых ядовитых змей. Его бледное лицо было испорчено презрительным оскалом. Наверняка, даже мысль стоять рядом с грязнокровкой порождало в нем чувство отвращения и некого унижения. «Напыщенный сноб!» Он все больше походил на своего отца. Истинный сын Люциуса Малфоя, ничего не скажешь. — Ну привет, грязнокровка! — Тут, я обратила внимание на Беллатрикс, внимательно осмотрев её с ног до головы, я заметила некую странность. Волосы ведьмы. Сегодня они выглядели по-настоящему ужасно, отчего становились ещё более красивыми. Это было так странно, восхищаться чем-то небрежным, неаккуратным и таким непокорным. Смоляные кудри ниспадали на худые плечи пожирательницы, неукротимым безумным водопадом. Вдруг, стало интересно, она что, совсем не расчесывает их? На голове ведьмы всегда был беспорядок, но в этот раз она превзошла саму себя, теперь на её голове царил полный хаос. Взгляд был каким-то неестественно живым, бешенным, шальным, безумным, но за этой стеной скрывалась усталость, черные круги залегли под глазами ведьмы, цвета угля. Сейчас они были прищурены, пухлые губы растянулись в ухмылке. Ведьма видела мое замешательство, насчет нахождения Драко рядом с нами. Но Лестрейндж упорно молчала, видимо ожидала от меня первых шагов. Ну хорошо, я собралась с мыслями и одарила Малфоя младшего пренебрежительным взглядом. Плевать я на него хотела, но почему Беллатрикс привела его? — Почему он здесь? — Обращаясь исключительно к темной ведьме, спросила я, твердым ровным голосом, внезапный прилив гордости слегка приподнял моё настроение. Я смогла, я это сделала. Наконец, распрощалась со страхом, теперь я больше не боюсь её. Достичь этого чувства было сложнее всего, не трястись в её присутствии и не дрожа, не бояться излагать свои мысли. — О, вы теперь с моим очаровательным племянником в одной упряжке. — Лестрейндж перевела веселый взгляд на Драко. — Темный лорд посвятил его в Пожиратели смерти. Он выбрал его! Это такая честь для нашей семьи! Драко хочет загладить вину своего отца, отныне он твой главный союзник. — В каком смысле союзник? Что это значит? — Слишком громко спросила я, слова вылетели изо рта, прежде чем я сумела проанализировать ситуацию. Ведьма поджала губы, теперь она разозлилась, сильно разозлилась. — Не смей меня перебивать, магловское отродье! То и значит. Драко поручили сделать все возможное, чтобы вывести старика из строя, если ему это удастся, его отец будет прощен. Твоя миссия остается нетронутой. Ты убьешь директора, а если не справишься, твои родители маглы — умрут. — Беллатрикс приблизилась ближе к моему уху, опалив его горячим дыханием и злобно прошептала. — И поверь мне, грязнокровка, они будут умирать медленно и мучительно, настолько, что ты не сможешь себе даже вообразить все те страдания, через которые они пройдут перед смертью. Думаю, я лично ими займусь. — Последние слова выдались для ведьмы веселыми, одна мысль о мучениях маглов возрождала в ней радость и блеск в глазах. Ведьма отошла от меня. Драко все также безразлично окидывали меня и свою сумасшедшую тетку холодным взглядом серых глаз. Через минуту, Лютный переулок вновь был пуст. Они вновь аппарировали в дом Беллатрикс. Теперь здесь не было паутины и стало чуть светлее. Драко нахмурился, вероятно его тошнило, от слишком резкой аппарации. А я чувствовала себя просто прекрасно, быстро же мое тело привыкло к подобным перемещениям в пространстве. — С кого начнем? — Растягивая гласные спросила Беллатрикс, переводя взгляд с меня на Драко. — Уступаю даме. — Отозвался Драко, совершенно спокойным голосом, лишенным всякой насмешки и привычного презрения. — И правильно, может ты хоть чему-то научишься у Грейнджер. Где это видано, грязнокровка лучше чистокровных волшебников Слизерина! — Истерично высказалась Лестрейндж переходя на крик, глаза всегда чуть ли не вылетали из орбит, во время её гневных тирад. — Легилименс! — Не дав мне опомниться и настроиться, произнесла пожирательница смерти, пробираясь в мое сознание. Боли я уже не испытывала, легкие неприятные ощущения были почти незаметны. Я сосредоточилась и начала ставить блоки на те или иные воспоминания, что-то показывала, а что-то и вовсе спутывала в своей голове. Ведьма путалась, она понимала, что я намеренно веду её по ложному пути своих воспоминаний, она злилась и шипела. Воспоминания о Ордене, блок, Гарри, блок, глупые шутки Рона, смех Джинни, первый поцелуй с Крамом, блок. Почему она опять вернулась к воспоминания о Краме, словно намеренно желала просмотреть их целиком и полностью. Что, в прошлый раз не насмотрелась? Зря я об этом подумала. Ведь уже через секунду взбешенная непонятно отчего Лестрейндж, кинула в меня пыточное. Я рухнула на пол, не в силах сопротивляться такой темной магии. Я кричала, громко и надрывно. Беллатрикс это явно нравилось, нравилось видеть мою боль. Но за что? Что я сделала не так? Оказалась слишком хороша и не пустила её в свои воспоминания о Краме? И почему её интересует именно это? Очень странно. Пытка закончилась. — Вот, смотри Драко, не повторяй ошибок грязнокровки, это может плохо кончиться. Я лежала на полу и приходила в себя, тело мучила фантомная боль, но и она кончилась через пару минут. Затем, Беллатрикс принялась за изучение разума Малфоя. Он впрочем, сдался практически сразу, за что получил от тетки порцию нескольких насыщенных круциатусов. Ведьма была в бешенстве, из-за не умения Драко, защищать свой разум от воздействия. Оказывается я не самая безнадежная её ученица. Кажется, она разочаровалась в собственном племяннике. Мне было его даже жаль, хотя, возможно он и заслужил наказание, за свое наплевательское отношение ко всему, например к учебе. Лестрейндж, готова была растерзать Драко прямо здесь, и пусть все моральные принципы летят к черту, я наслаждалась его криками и мольбами остановится, мне пожалуй это действительно нравилось, я упивалась этим. Страшно, от собственных мыслей внезапно стало ужасно не по себе. Я ведь не такая! Я ведь не чудовище, откуда эта жестокость? Откуда это неимоверное желание навредить и чем сильнее тем лучше? Ответов не находилось. — Прекрати. Немедленно! — Приказным, командным тоном заявила я, смотря прямо на довольную Беллатрикс. Она обернулась, её кудри рассыпались по плечам и упали на часть лица, закрывая обзор. Ведьма опустила палочку, делала она это лениво и медленно, стараясь сохранить последние частицы удовольствия от содеянного. Малфой сжался как котенок в дождливую погоду, наверняка он плакал, но я не видела его слез, поэтому не могу быть уверена в этом. Тем временем пожирательница смерти уже вплотную стояла около меня. Глаза в глаза. Я не уступлю ей, никогда не признаюсь, в том, что на самом деле чувствую к ней. Раньше это было похоже на наваждение, на бред сумасшедшего, но теперь. Кого я обманываю! Это и сейчас остается полным абсурдом, чем то противоестественным, отвратительным и грязным. Мои чувства к Беллатрикс были грязнее моей собственной крови, и мы обе знали это. — Что я должна прекратить, а, грязнокровка? — Шепотом, чтобы Драко не услышал нас, а бедолаге было и не до наших шептаний вовсе. Я задумалась, просила лишь не мучить Драко, закончить его страдания, он их быть может и заслужил, но я не заслужила разрушать свои внутренние баррикады из-за его криков, ведь они так нравились мне. Ведьма ждет подтверждения, понимаю это и выдаю. — Прекрати разрушать меня. Прекрати. — Таким же шепотом, в самые губы ведьмы. — Мне нравится то, как ты меняешься, как ты разрушаешься, как из тебя рождается новая личность, точнее старая, забытая и покинутая, она скребется по стенам, в которые ты её запечатала, она ждет воли, а я ей помогаю. — Беллатрикс усмехнулась и вновь этот безумный хохот, который звенел где-то в ушах. — И я не прекращу это, никогда. — Женщина сдула локон с лица, резко выдохнув и отстранилась. — Ты ничтожество, такой же как и твой отец! — Издевательским тоном прошипела Лестрейндж, обходя Малфоя младшего по кругу. — Мы закончили? — Не желая более слушать оскорбление в адрес давнего школьного соперника, задала вопрос я, сверля спину ведьмы. — Да, на сегодня это все. — Было видно, что ведьма расстроилась, хотела продлить удовольствие, да? Мы аппарировали, с громким хлопком я вновь оказалась в Лютном переулке. Я не могла сдерживать себя, едва я зашла на территорию маггловской части города. Мне нужно было выпустить все эмоции, нужно было выплеснуть всю ту энергию, что отравляла меня подобно яду. Сев на лавочку в безлюдном сквере, я расплакалась, но хотела истерично хохотать, прямо как она… Это мучило и пугало. Я что, влюбилась в неё? Нет, нет и ещё раз нет. Твердил разум. Да, да, да, вторило сердце. Так не должно быть, как я могу к ней что-то чувствовать, к этой безжалостной и беспощадной женщине? Она замучила родителей Невилла до состояния овоща, при любом удобном случае угрожала мне жизнями родителей, именно она погубила Сириуса и чуть не стала причиной гибели Нимфадоры Тонкс, родной племянницы. Я схватилась за голову и сжалась пополам, стараясь вытерпеть всю эту боль. Беллатрикс Лестрейндж, была ужасна и кровожадна. Но тем не менее, зная все это, я пожалуй любила её. Так, как никого на свете ещё не любила. Это не дружеская любовь, которую я ощущала к Гарри и Рону, это не короткая увлеченность испытанная мною к Виктору Краму, это было нечто другое, более глубокое, настолько, что я видела в этом чувстве только всепоглощающую темноту и больше ничего. С этим, мне наверное придется смириться. С тем, что я люблю. И с тем, что на мои чувства мне никогда не ответят взаимностью. Это просто невозможно. Беллатрикс не может любить кого-то, кроме своего небожителя — Темного лорда. Интересно, она на него там ещё не молится? Забавно это все. Белла любит Волан-де-морта, а я люблю Беллу, которая никогда не ответит мне тем же, но и ей не стоит ждать любви от Темного лорда, испытывать подобное он уже не сможет. Вот такой замкнутый круг, и от осознания становилось хуже, хотелось кричать, но язык словно прирос к небу и я молчала. Молчала и роняла слезы, одну за другой, они скатывались по щекам и падали на асфальт, разгоряченный от дневной жары. Утерев слезы я выдохнула, не надо сожалеть о том, чего не можешь поменять. Это бессмысленно и глупо. Услышав шорох я обернулась, но никого не увидела за раскидистыми ветвями деревьев. Было уже очень поздно, родители наверняка с ума там сходят от волнения. Взяв себя в руки я сделала последний рывок, окончательно вставая со скамьи и пошла, пошла домой, где меня всегда ждали. Темная тень покинула пределы маггловского Лондона, лишь водопад темных кудрявых волос, мелькнул в гаснущем свете фонаря.