Killer, Warrior, Caster

      Я провела в раздумьях весь день и почти всю ночь. Мне нужно было доработать план действий на ближайшее время. Николай заявил о помолвке, которая сама по себе казалась полнейшей ересью. Если он хотел подпортить мне жизнь, то у него замечательно получилось. Цесаревич играл по своим правилам, не уведомив меня ни о чем. А знала ли об этом Женя? Если да, то я собственноручно готова была расцарапать ей лицо за ложь и предательство. Доверять Николаю было заведомо провальной идеей.       Выкручиваться придется в одиночку.       С наступлением утра, моя тревога только возрастала. Чтобы хоть как-то отвлечься, я отправилась в ванную, умылась, взглянув на себя в зеркало.       Под глазами пролегли круги — следы бессонной ночи, волосы были в беспорядке, а кожа казалась ещё более бледной, чем всегда.       Кефту я скинула, как только вошла в покои, брюки полетели следом. Оставшись в одной белой рубашке, я бродила по комнате из угла в угол, лишь бы не думать ни о чем.       После ванной, я отправилась исследовать комнату, в поисках чего-нибудь полезного. Шкафы были пусты, как и тумбы возле кровати. Абсолютно пустая комната. Устало вздохнув, я села на кресло возле окна, поджав колени к груди. Скоро должен был хоть кто-нибудь прийти. Хоть что-нибудь объяснить, потому что мой уставший мозг не хотел даже соображать.       Я проснулась от стука в дверь. Видимо задремала, пока наблюдала, как рушится моя жизнь.       — Войдите, — крикнула я, не двинувшись с места.       — Надеюсь ты выспалась, — послышался бодрый голос Жени.       От прилива гнева, голова закружилась. Я подскочила с кресла, налетев на девушку. Женя вскрикнула, когда я прижала ее к стене, сжимая руку на ее горле. Она была ниже меня, и сейчас казалась такой маленькой и хрупкой в моих руках.       — Какого черта произошло? — шипела я. — План был другой, если я ничего не путаю.       — Николай решил это сам, — Женя часто дышала, широко распахнув глаза, — Я ничего не знала, я ничего…       Я резко убрала руку с ее шеи, широкими шагами направляясь к окну. Внутри все клокотало от желания пустить Николаю кровь.       — Где он? — стальным голосом спросила я.       — Должен прийти с минуты на минуту, — уже спокойнее ответила Женя, осторожно подходя ко мне. — Я правда не знала, что он поступит так. Наш уговор был не таким, и я так же как и ты не в восторге.       Женя испугалась моего порыва гнева и я не могла её за это винить. Она знала, на что я способна только в теории, однако никогда не видела, что может случиться, если ярость убийцы достигнет пика.       — Думаю, скоро мы узнаем, что произошло, раз наш цесаревич играет по своим правилам, — я услышала тихий звук шагов за дверью, — Да, Николай?       — Не думал, что стать моей невестой такое ужасное бремя, — шутливо произнёс Николай, войдя в комнату, — Зато все сработало как надо, не так ли? Мило побеседовали с Дарклингом?       От его веселого голоса ярость закипела с новой силой.       «Держи себя в руках, Далия. Месть становится слаще, если подавать ее холодной». — впервые за долгое время возник в мыслях голос Малкина. Его наставления порой бывали очень полезны.       Я прикрыла глаза и выдохнула. Время, когда насмехаться буду я, ещё настанет, и Николай пожалеет, что поставил меня в такое положение.       — Я убью тебя и подарю твои внутренности твоим родителям, — равнодушно ответила я, — С этого дня планы меняются. И раз ты не ставишь в известность нас, я не считаю нужным оповещать тебя о своих дальнейших действиях.       Я развернулась к своим неудавшимся заговорщикам лицом, яростно сверля их взглядом. Женя виновато опустила голову и походила на провинившуюся девочку. Николай же развалился на кресле, закинув ногу на ногу, ухмыляясь. Он не выглядел виноватым. Хозяин положения, который решил, что все карты в его руках.       — Тебя настолько задели небольшие коррективы в плане? — непринужденно поинтересовался Николай, — Тогда у меня для тебя новости похуже.       Я вопросительно выгнула бровь, сложив руки на груди. Какую бы чушь он не сказал, я бы вряд ли уже поверила. Обманувший раз, обманет и дважды.       — Через два месяца состоится наша официальная «помолвка». Поэтому время нас поджимает. С сегодняшнего дня начнутся твои силовые тренировки у Боткина и индивидуальные занятия в хижине в лесу с Багрой.       Багра.       Я не слышала этого имени так давно, что в груди что-то кольнуло. Несмотря на все внутренние переживания, мое лицо выражало полнейшее равнодушие. Играть в игры Николая я не собиралась, поэтому промолчала, ничего не сказав.       — Женя поможет тебе немного освоиться, а затем передаст в руки Дарклинга.       — Мне плевать, свали из моих покоев, — зло выплюнула я, кивнув в сторону двери, — И чем раньше, тем лучше.       — Ты так прекрасна, когда злишься, — Николай поднялся с кресла, ухмыляясь, — И кстати, — царевич оглядел меня с ног до головы, — Думаю тебе стоит одеться. Хотя я и не против видеть тебя в одной рубашке, однако генералу смотреть на твои прекрасные ноги ещё рано.       От его слов я открыла рот от возмущения. В порыве я и забыла, что осталась в одной рубахе. Пока я искала, что кинуть в напыщенного придурка, Николай быстро ретировался.       — Мне жаль, Далия, — начала Женя. Мое настоящее имя использовалось только в такие моменты, — Николай делает, что ему вздумается и не имеет привычки спрашивать совета у кого-либо.       — Да уж, заметила, — недовольно протянула я, — Я слишком импульсивна, когда начинаю злиться. Прости, если сделала больно.       — Все в порядке, не переживай, — слегла улыбнулась Женя, — Но врезать ему стоило.       — У меня ещё будет возможность нагнать упущенное. Жених недоделанный.       Женя пыталась сдержать порыв смеха изо всех сил, однако улыбка выдавала ее. Она так же, как и я, находится в паутине дворцовых интриг и выбора особо нет.       И на той, и на другой стороне — мы лишь фигуры на шахматной доске, которыми руководят. Дарклинг и Николай готовятся к войне, в которой не будет победителей.       — Идеи Николая иногда доходят до абсурда, однако он хочет поднять Равку с колен, хотя и делает это специфически.       Женя пыталась оправдать поступки своего царевича, на что я скептически повела бровью, закатив глаза.       Оправдывать людей — самый глупый поступок, который можно совершить в этой жизни. Человек поступил так, потому что захотел. Ни больше ни меньше.       — Плевать, — всплеснув руками, процедила я, — Я надеюсь, мне не придется участвовать в этом всем дольше, чем положено.       На этом наш разговор был окончен. Женя дала распоряжение служанкам, чтобы принесли все необходимые мне вещи, а затем отвела во внутренний двор, где проходили занятия Боткина.       Толпы гришей занимались, оттачивая свое мастерство. В стороне, окружённая своей маленькой свитой, стояла Алина Старкова, с опаской поглядывая на инферн, выпускавших огонь из своих рук.       «Трусость не порок, трусость — это брешь в твоей броне, по которой будет бить твой враг. И в конце концов ты проиграешь» — так говорил Малкин, наблюдая, как из маленькой девочки лепят воина.       Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула.       — Женя, иди, — не поворачиваясь, произнесла я, — Тебя не должны тут видеть, тем более со мной.       В ответ была тишина. Я оглянулась, а след девушки простыл. Что ж, так даже лучше.       Широким шагом я направилась в самый центр, где стоял Боткин. Завидев меня, он прищурился, будто пытался что-то разглядеть.       — Наша принцесса, — ехидно произнес он. — Какая честь.       — Я думала, что я пришла на тренировку, а не на цирковое шоу, — ответила я, сцепив руки в замок за спиной. — Здесь я ученица и не больше.       — Да тут у нас философия настоящего воина, — хохотнул мужчина, — Ну раз так, то поблажек не будет. Начнем со спарринга, думаю.       Я оглядела толпу, что собралась вокруг нас. Все оставили свои тренировки, ожидая представления. И я была готова им его обеспечить.       — Извольте, — улыбнулась я, — Оппонента назначьте сами, по вашему усмотрению.       Боткин подозвал одну из проливных. Ее имя я даже не запомнила. У девушки были темные волосы, собранные в косу, смуглая кожа и черные, как угольки, глаза. На ее лице красовалась ухмылка. Я была готова ее стереть. Откинув свою кефту в сторону, я встала в позицию. Гриша последовала за мной. Боткин подал знак для начала боя. Я сделала несколько выпадов, изучая слабые места своего противника. Девушка отходила, уворачивалась, делая упор на левую ногу.       Я бросилась вперёд, нанося удары в плечи, в грудь, куда могла, лишь бы подобраться ближе. Гриша пыталась нанести ответный удар. Ее кулак пролетел в сантиметре от моего лица. Я успела увернуться, из-за чего по инерции, соперница полетела вперёд. Идеальный момент для основного хода. В считанные секунды, я приблизилась почти вплотную, завела свою ногу за ее левую стопу. Несильный удар локтем в челюсть — гриша распласталась на земле, приземлившись с глухим звуком.       Победа.       Толпа взорвалась аплодисментами и только одна девушка не выражала свое восхищение. Гриша в синей кефте стояла, рассматривая свои ногти, изредка посматривая на меня в презрением. Откинув волосы назад, я подала руку своей сопернице, помогая подняться на ноги.       — Было неплохо, — улыбнувшись произнесла я.       — Неплохо?! — воскликнула девушка. Ее взгляд выражал восторг в чистом виде, — Ты настоящий боец!       — Не такой уж и боец, — нахально выкрикнула та, что все это время не проявляла интереса к схватке, — Тебе просто повезло.       Толпа зашумела. Все хотели продолжения.       — Хочешь проверить на себе, Зоя? — вмешался Боткин.       — Может и хочу, — вздернув подбородок, гриша вышла на середину, — С Викторией справилась бы даже наша Заклинательница.       Я обернулась на девушку, что стояла отдельно от всех. Маленькая, худая, бледная — она выглядела так, словно ее пытали всю ночь и не давали даже минуты отдохнуть. Она была похожа на пугливого котенка, которого загнали в клетку к хищниками и оставили выживать. Мне было ее жаль, ведь надежды, которые возлагали на эту девушку были слишком огромными и ложились на плечи тяжелым грузом.       — Если ты так желаешь, то прошу.       Самомнение Зои было слишком большим. Она не знала с кем имела дело, и скорее всего, будет играть нечестно, когда осознает, что вот-вот ее ждёт провал.       Мы встали в стойки. Искать слабые места не было смысла, поэтому я пошла по другому пути. Один из способов выиграть бой — вымотать соперника и нанести решающий удар. В тактике здесь мне не было равных. Даже Боткин со своим опытом не стоял со мной рядом.       Я помнила все эти изнуряющие тренировки, пока жила в «Месте пыток». Нам не давали передышки, даже если мы получали травмы, задыхались от нехватки воздуха, истекали кровью, от полученного ранения. Единственная возможность покинуть поле — потерять сознание и направиться в лазарет. Многие не выдерживали такой нагрузки и попросту погибали.       От размышлений меня отвлек Боткин, подав сигнал на начало боя. Зоя убрала руки за спину, ухмыляясь. Предоставив первый удар мне, она совершила жестокую ошибку. Я ринулась вперёд, нанося удары в район солнечного сплетения. Девушка пыталась увернуться, и пару раз у нее всё-таки это вышло. Три из пяти ударов достигли цель.       Зоя начала наступать. Она схватила меня за рубашку, потянув на себя. Теперь мне нужно было сделать лишь несколько движений. Я подвела свою руку под ее, а затем заломала, придавливая руку к спине соперницы.       Зоя вскрикнула от боли, пытаясь вырваться. Удар по ногам — девушка рухнула вперёд, приземлившись на ладони. Толпа взорвалась бурными овациями.       Девушка перекатилась на спину, тяжело дыша, жмурясь от боли. Я подала ей руку, хотела помочь встать, однако в ответ получила далеко не благодарность. Зоя сверлила меня испепеляющим взглядом, и, мне кажется, была готова убить меня на месте.       — Давай же, — я лишь проявляла учтивость к своему сопернику.       Для меня это была лишь тренировка и ничего больше, а девушка, видимо, не разделяла моего мнения. Я хотела проявить дружелюбие, и мне казалось, что такое поведение будет приемлемым. Но тогда, я не понимала в какой мир я попала и что меня ждёт.       Девушка развела руки, а затем меня оттолкнул поток воздуха. Я отлетела на несколько метров, ударившись спиной о каменную колонну. Теперь я хотела начать мордобой.       — Зоя, — за моей спиной возник Дарклинг, величественно вышагивая в центр, где пару минут назад мы сражались, — Решила покалечить будущую жену нашего царевича?       Если бы я не знала Александра, то я подумала бы, что он насмехался надо мной и всей этой ситуацией. Однако под непринужденным тоном скрывалось большее. Скрытая угроза, под маской безразличия. Он мыслит шире, и его обходительность наталкивала меня на мысли, что все не так просто, как могло показаться сначала.       Он не мог забыть меня.        Я в это не верила и была убеждена, что это часть очередной игры, правила которой мне не дали.       — Нет генерал, — Зоя вскочила на ноги, учтиво опуская голову, — Прошу прощения за вспыльчивость.       Когда боль в спине прошла, я окинула толпу взглядом, на мгновение задержавшись на Дарклинге. Он отвёл гришу в сторону, видимо проводил воспитательную беседу.       Боткин раздавал задания остальным, в попытках отвлечь от инцидента. И только маленькая Заклинательница смотрела на меня, словно спрашивала все ли нормально.       Я хотела уйти, как можно дальше ото всех.       — Идиотизм, — себе под нос пробубнила я, подхватив с земли кефту, и ушла прочь.       Я бродила по тропинкам, в надежде найти покой. Наверное больше для души, чем для тела. Мне наносили множество травм, и сегодняшний удар был не самой сильной проблемой.       Зоя была вспыльчивой, нахальной, и чем-то напоминала меня, когда я только начинала свой путь. Я хотела славы, победа была самой важной частью сражения и неважно, честно я одолела противника или нет.       Мне было всего двадцать пять, когда я перестала стареть. Все процессы в организме замедлились, когда я погрузилась в первый сон. Быть может, не случись этого, моя жизнь была бы совсем другой.       Дорожка привела меня к пруду. В водной глади отражалось солнце, распуская свои лучи, одаривая мир теплом. Стояла поздняя весна, деревья покрывал зелёный слой свежей листвы, трава манила своей сочностью, призывая прикасаться к ней, проводить пальцами по каждому расточку.       Лето уже на носу.       Я любила лето, любила впитывать в себя каждый лучик света, однако загар не покрывал мою кожу, а лишь слегка касался моего лица, усыпая нос и щеки мелкими веснушками. Мама говорила, что я впитывала в себя свет, а затем дарила его окружающим.       Я улыбнулась, вспомнив, как мама целовала мои щеки, после жаркого для, укладывая спать. Ее голос был давно позабыт, и черты лица расплылись в памяти, оставив только прикосновения, поцелуи и объятия. Мамы давно уже нет, как и девочки, которой я была. Все осталось в прошлом.       Я стояла возле озера, вглядывалась в свое отражение в воде, представляя свою идеальную жизнь, которая могла бы быть. Я бы вышла замуж, родила детей, а моя мама стала бы самой прекрасной бабушкой. Я бы позабыла о своей силе, от которой не было толку. Просто жила, любила, и, в конце концов, покинула бы мир спокойно.       Это были лишь мечты, напрочь отличающиеся от реальности. Мне не дали даже шанса.       За спиной послышалось шорохи. Я обернулась, обомлев.       — Далия? — передо мной стояла Багра, с корзинкой в руках. Женщина никогда не отличалась особой эмоциональностью, и я впервые увидела ее сбитой с толку.       — Здравствуй, Багра, — я смахнула слезинку, что катилась по щеке. — Рада тебя видеть.       — Александр смог, — не веря собственным глазам, шептала женщина, — Он отыскал тебя!       — Едва ли, — я перекинула волосы на плечо, укусив свою щеку, сдерживая желание расплакаться, — Он не нашел меня, просто так совпало.       Багра огляделась по сторонам, а затем скомандовала:       — Идём, нужно поговорить без лишних ушей.       Женщина развернулась, быстрым шагом удаляясь. Я в последний раз взглянула на озеро, а затем направилась следом.       Мы прошли по тропинке, обогнув озеро. Здесь заросли достигали моего бедра. В траве стрекотали кузнечики, словно переговаривались между собой. Багра свернула направо, к маленькому домику, который дышал на ладан. Ветхая дверь отворилась со скрипом, и мы вошли внутрь. Было темно и жарко, лишь огонь в камине освещал маленькую комнату. Пара кресел, столы с травами, от которых шли стойкие ароматы.       Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась в одно из кресел, закинув ногу на ногу. За спиной послышался шум воды, а затем передо мной возникла Багра, держа в руках кружку с дымящимся напитком. Пахла жидкость хвоей и ромашкой.       — Пей, — скомандовала женщина, — Поможет собраться с мыслями, прежде чем ты мне расскажешь, что происходит.       Женщина опустилась на кресло рядом, выжидающе поглядывая на меня. Ей не терпелось выведать все, что произошло за последние пять веков.       — Терпение явно не твой конек, — отпив из кружки, начала я, — Что ты хочешь знать, Багра? Как я здесь очутилась? Почему не навестила тебя? Или хочешь знать, почему я все ещё жива?       — Начнем с того, где ты была все это время.       — В подземельях одного из поместей Ланцовых, — брезгливо поморщилась я, — Ждала пока меня освободят, но, о ужас, меня спас не твой сын!       — Он пытался, — настойчиво произнесла она, — Все это время он искал тебя, делал все для твоего спасения.       От ее слов хотелось рассмеяться ей в лицо. Если бы Александр приложил хоть капельку усилий, я бы не пролежала в гробу столько мучительных лет.       — Он не знает, что я помню, — как можно спокойнее говорила я, — когда он меня увидел, сделал вид, что вообще меня не знает. И ты пытаешься убедить меня, что он хотел спасти меня? — чем дольше я говорила, тем сильнее поднималась волна гнева, — Он даже бровью не повел, Багра. Хотя знаешь, не удивительно. Столько веков прошло.       — Александр изменился после того, как тебя забрали, — женщине с трудом давались эти слова. Создавалось впечатление, что она пытается рассказать постыдную тайну, которая ей не принадлежала, — Он стал скрытным, закрытым, недоверчивым и озлобленным. Он решил, что сила поможет найти тебя и вызволить из заточения, однако его мотивы ни разу не оправдали средства.       — Имеешь ввиду Каньон?       — Не только Каньон, — женщина повернулась всем корпусом ко мне, взял меня за руку, — Далия, пойми одну вещь: Александр всегда делал все для тех, кто ему дорог. Сначала для меня, затем для своего народа. Но с твоим появлением в его жизни, все встало с ног на голову, и как бы он не пытался бороться с чувствами к тебе, ему это не удалось. Ни тогда, ни сейчас.       — Хочешь убедить меня в том, что он настолько дорожил мной, что решил поставить на кон всю страну? — я одернула руку, прижав ладонь к груди, — Я не понимаю его действий, и не думаю, что когда-либо пойму. Некоторые при дворе считают, что он пытается разрушить всю страну, и на руинах выстроить свою империю.       — Николай очень близок к ответу, — нахмурилась женщина, — Он всегда был смышленым мальчишкой.       — Я не говорила, что это был Николай, — парировала я, стараясь увести диалог в другое русло.       — Поверь, я знаю о чем думают при дворе, — женщина развернулась к огню, всматриваясь в языки пламени, — Дарклинг пугает их, а все потому, что у него есть власть, есть влияние на гришей. Он заставляет с собою считаться, но я не буду оправдывать его действия.       Я задумалась. Когда-то Александр был лишь гришем, который скрывался от царя, прятался ото всех, чтобы выжить. Сейчас этот мужчина был тем, кто держал под контролем всех гришей в столице, командовал ими.       — Заклинательница Старкова. Что насчет нее?       Багра многозначно посмотрела на меня, грустно ухмыльнувшись.       — Девочка не знает во что ввязывается. Александр умеет очаровывать, если ему нужно, и очень часто от этого страдают такие, как она.       — Имеешь ввиду одиноких девушек, которые запутались в себе и не знают что им делать дальше? — Багра кивнула на мои слова, сцепив руки в замок, — Тогда, в этом случае, под это описание подхожу и я. — Ты — другое, Далия, и ты должна это понимать.       Но я не понимала. Я совсем ничего не понимала в этом мире. Люди, которых я знала казались чужими, далекими и совсем, совсем другими. Александр пользовался другими, манипулировал и шел к своей цели.       Когда-то я была такой же. До того, как уснула. Хотелось бы думать, что я была лучше, однако все было обратным. Жизнь подсовывала мне лимоны, а лимонад никто из них не сделал. Все казалось лишь очередным сном, в котором я — лишь тень, что восстанавливает осколки прошлого, чтоб сложить пазл.       — Думаю, что Александр может больше не напрягаться, — ответила я, после небольшой паузы, — Он не принц на белом коне, и он не спас меня. На этом все.       — Он не знает, что ты помнишь, Далия, — напомнила Багра, — Его действия осторожны и осмотрительны. Помни об этом.       Я поднялась на ноги, собираясь уходить. Женщина осталась сидеть на своем месте, наблюдая за языками пламени.       — Я не скажу ему, — добавила она, — Это должна сделать ты сама и никто другой.       — Можно я не буду благодарить за это?       Послышался смешок Багры, а затем я покинула ее жилище, намереваясь провести остаток дня в кровати. И каково было мое удивление, когда по приходу в комнату, возле окна стоял Дарклинг, сверля взглядом горизонт.       — Заблудились, генерал? — спросила я, — Или проникать в комнаты беззащитных девушек ваше хобби?       — Едва ли, беззащитных, — парировал мужчина, — Уложить на лопатки лучшего бойца сможет не каждый.       — Просто повезло, — пожала плечами я, — Вы это хотели обсудить?       Александр повернулся, оглядывая меня, застывшую в дверном проеме. Мне не хотелось находиться с ним тет-а-тет, да ещё и в таком тесном помещении.       Слишком сильными были эмоции, которые он вызывал. Да и яростные волны его силы не давали мне покоя. Энергия бурлила в венах, а кожа буквально зудела от такого напора.       — Вечером состоится бал в честь Заклинательницы Солнца, — сказал он, — Цесаревич не смог предупредить вас, поэтому я здесь.       «Ну конечно, так я тебе и поверила» — подумала я, поморщившись.       — Отлично, — чрезвычайно дружелюбно ответила я, — А мне что с того? Я вам не заклинатель, чтобы присутствовать там.       — Возможно, — Александр прищурился, словно знал, что я ему нагло лгу, — Однако вы все ещё невеста наследника престола, если не забыли.       Я закатила глаза, показательно щелкнув языком.       — А вы, как я вижу, любитель тыкать носом людей в очевидные вещи. Передайте Николаю, что я приду.       Я прошла вглубь комнаты, кинув кефту на кровать. Куда-то в сторону двери полетели и сапоги. Александр все ещё стоял, не двигаясь, почти не моргая, наблюдал за моими действиями, как зачарованный. — Мы закончили? — стальным голосом спросила я. Находиться с ним стало слишком тягостно, — Или мне продолжить раздеваться перед вами? Не думаю, что, как вы сказали, моему жениху это понравится.       Александр, словно выйдя из транса, часто заморгал, прокашлялся, и только потом ответил.       — Прошу… прощения.       Дарклинг быстрым шагом покинул комнату, а я облегченно выдохнула. Ещё немного, и силы внутри разорвала бы меня на части. Я каждой клеточкой тела чувствовала, как свет пытается вырваться из меня, но каждый раз ударяется о барьер.       Я медленно дышала, стараясь успокоить боль внутри. Слезы застыли в глазах, но щеки оставались сухими. Взглянув на браслет, я озадачилась. Я много лет не обращала на свой аксессуар никакого внимания, но сейчас меня привлекла одна деталь. На моей руке красовалась змея, глотающая свой хвост. Я могла поклясться, что, когда я надела его впервые, браслет был абсолютно ровным, без рисунка и без изображений.       Я обвела каждую неровность украшения, ощущая шершавый материал. Когда-то поверхность была гладкой. Внутри разрасталась паника. Дверь с грохотом отворилась. Ко мне влетела Женя, похожая на перепуганную гарпию.       — Что это было?! — девушка почти кричала, смотря на меня широко открытыми глазами.       — Что было то? — я не понимала, что ее так взволновало, а лишь сидела уставившись на нее, теребя браслет.       — Я только что столкнулась с Дарклингом, который меня даже и не заметил, хотя прошел в метре от меня, — Женя начала ходить из угла в угол, будто бы произошло что-то очень страшное.       — Ну? — спросила я, — Это все?       — Он выглядело так, словно его по голове приложили и он не понимает где находится. Что ты с ним сделала?       — Не захотела устраивать ему стрептиз и выпроводила из комнаты, — ухмыльнулась я.       Тут глаза Жени стали ещё шире. Ещё немного, и казалось, они выпадут из глазниц.       — Расслабься, — протянула я, — Я лишь указала Дарклингу его место, ничего больше.       — Даже царь не спорит с Дарклингом, Таллия, — испуганно прошептала Женя, — Указать ему место — почти равнозначно смерти.       — Женя, — ласково протянула я, — Дарклинг — лишь гриш, он не может решать за других, и тем более вторгаться в личное пространство. Я этого не позволю. Он может быть хоть королем всех гришей — для меня это ничего не будет значить.       Женя была напряжена, от нее веяло тревогой и испугом. Она не понимала, почему я настроена так воинственно против генерала. Этого не понимала и я сама. Возможно, во мне говорила обида на Александра. Мне предстояло во многом разобраться, а я сбита с толку.       Слишком много всего, слишком, слишком, слишком!       — Ладно, Святые с ним, — устало протянула я, — Что за бал?       Женя всплеснув руками, и забегала по комнате, словно что-то забыла.       — Это должно быть представление Заклинательницы народу, — теребя пальцы, пролепетала девушка, — Николай хочет перетянуть внимание на себя, также представив тебя всем.       — Прекрасно, — закатив глаза, произнесла я, — С ним одни проблемы.       Запустив пальцы в волосы, я закрыла глаза. Нужно было что-то делать со всей этой ситуацией. Николай крутит интриги за спинами у всех, Дарклинг манипулирует гришами, а мной, словно безвольной куклой, играют два мужчины. План действий наконец созрел в моей голове и я была готова действовать.       — Женя, — подняв голову, лукаво улыбнулась я, — Достань мне шикарное красное платье.       — Королевские особы предпочитают цвет слоновой кости, — озадаченно произнесла девушка, — Николай уже выбрал тебе платье.       — Именно поэтому, дорогая Женя, я прошу тебя найти то, что не соответствует их обычаям.       — Хорошо, — протянула Женя, — Твои же похороны.       Женя ушла, а я соскочила с кровати, ринувшись в ванну. На мраморной умывальне лежали ножницы. Мои длинные волосы давно нуждались в стрижке. Схватит ножницы, я быстрым шагом дошла до зеркала, которое стояло недалеко от кровати.       Я пыталась разглядеть, что изменилось во мне за пять веков. То же лицо, то же тело, волосы лишь стали длиннее, чем были прежде. И глаза. Все такие же, янтарные, только будто чего-то не хватает.       «Души не хватает, Далия, — шептал внутренний голос, — Твоя душа уже мертва».       Собрав волю в кулак, я отрезала локон. Шевелюра доходила почти до середины бедра, пора было изменить что-то. Первый локон, второй, десятый. Позади послышался удивленный вздох. Женя стояла, прикрывая рот ладонью, сжимая атласное платье кровавого цвета.       — Ты быстро, — подметила я.       — Ты что наделала? — недовольно прикрикнула Женя, отойдя от шока.       — Так было нужно, — отрезала я, перешагнув через собственные волосы, — Что ты принесла?       Гриша аккуратно уложила платье на кровать и тут удивилась я. Алый атлас, плотный корсет, открытые плечи и неглубокое декольте.       — Надеюсь я угадала, — улыбнувшись моей реакции, сказала Женя.       — Более чем, — восхищенно произнесла я, проведя рукой по гладкой ткани, — Займешься волосами?       Женя сердито посмотрела на меня, получив в ответ умоляющий взгляд.       — Святые… садись уже! Гриша колдовала над моими волосами битый час, параллельно причитая. А я все думала над своим планом, просчитывая ходы. Это все казалось игрой, однако я знала, что именно стоит на кону.       Женя закончила с моей прической, придав волосам небрежную волну. Теперь они доходили до лопаток, но я ничуть не жалела. Следовало избавиться от пережиток прошлого.       Девушка заколола передние прядки шпилькой, отставив волосы свободно стекать водопадом по плечам. Она придала губам алый цвет, немного подкрасила глаза, чтобы выделить их.       — Я думаю, ты будешь неотразима.       — Знаю, Женя, я знаю.       Девушка покинула меня, отправившись помогать царице, а я осталась одна. Скоро должен был объявиться Николай, а значит мне нельзя было медлить. Я надела чулки, подвязку, а затем засунула кинжал в атласную ленту. Металл приятно холодил кожу, придавая уверенности. Платье поддалось мне с трудом. Тугой корсет отказывался шнуроваться. Кринолин мешал ходьбе, но вид того стоил.       В дверь учтиво постучали. Я прислушалась к своим ощущениям.       Ничего.       — Войдите, — крикнула я, пытаясь завязать корсет.       — Прошу прощение за вторжение, я… — начал Николай, но осекся на полуслове. Я видела в отражении его восхищенный взгляд. Его глаза обследовали меня с ног до головы, а внутри меня разливалось ликование. Именно такой реакции я и ожидала.       — Вы что-то хотели, царевич? — беззаботно бросила я, продолжая борьбу с несчастным одеянием. Если бы я не придерживала рукой верхнюю часть платья, держу пари, Николаю открылся бы совсем другой вид.       — Слишком официально для той, кто вот-вот станет моей женой.       Я натянуто улыбнулась, раздражение поползло вдоль позвоночника.       — Лишь по твоей милости, дорогой женишок, — фыркнула я, — Помоги с этим чертовым корсетом, иначе клянусь, я пойду на бал голой.       Николай ухмыльнулся, прошагав в мою сторону. Он был одет в мундир цвета слоновой кости, такие же брюки и черные кожаные сапоги.       — Ты же в курсе, что это не наш цвет? — Николай стоял у меня за спиной, тёплыми пальцами затягивая шнуровку. Было слишком приятно, и я на секунду прикрыла глаза, но тут же опомнилась. Это все ещё Николай и я все ещё его ненавижу.       — А ты же в курсе, что мне плевать? — я смотрела на царевича, не понимая, что принесло его так рано, — Кстати, не скажешь, зачем ты здесь?       — Хотел прогуляться, — завязывая бант, ответил царевич, — Составишь компанию?       Когда руки Николая перестали меня касаться, я развернулась, уперев руки в бока.       — А у меня есть выбор? — скривив губы, спросила я, ожидая, что он ответит отрицательно. Мои мечты не оправдались.       Николай пересёк комнату, открыв для нас дверь.       — Прошу, сударыня, — царевич шутливо поклонился.       Я только закатила глаза.       Мы вышли во внутренний двор. Обычно тут тренировались гриши, но сейчас поле было пустым. Тяжёлые тучи грозно плыли по небу, грозя дождем. В воздухе витало напряжение и что-то, похожее на аромат ночи и опасности. Запах ужасного прошлого и неизвестного будущего.       — Тебе идёт этот цвет, — нарушил прекрасную тишину Николай.       Он шел по правую руку от меня, сцепив ладони за спиной. На его губах была едва заметная улыбка, словно он стеснялся произнесенных слов. Или, скорее, он боялся моей реакции, на искренний комплект. Мы были похожи на два ветряных потока.       Непредсказуемые, мощные и всегда разные. Мы напирали, осматривались, строили планы и снова напирали. Совершенно разные, но столь похожие люди. Чистый оксюморон.       — Благодарю, — скупая улыбка выдавала мою задумчивость и нервозность.       — Благодарю и…все? — Николай выгнул бровь, не веря своим ушам, — Новая прическа что-то сделала с твоим сарказмом или в твоей задумчивой головке происходят невероятно страшные вещи?       Мы брели все дальше, пересекая обширную площадь дворца. Я предполагала, что вся эта прогулка — попытка втереться в доверие и умерить мое желание отрывать по пальцу царевичу каждый раз, когда он не оповещает меня о своих планах.       — Ты позвал меня восхищаться платьем или же мы обсудим что-нибудь более важное? — раздражённо произнесла я, но мне казалось, что я больше шипела, чем говорила.       Николай остановился у небольшого фантана, оперевшись руками о бортики. На каменном изваянии были рисунки, более похожие на какую-то историю, которая располагалась в необъяснимом для меня порядке.       — Прогулка — дело весьма приятное и разнообразное. Почему бы не совместить приятное с полезным?       Мои губы сжались в тонкую полосу.       — Звучит так, словно ты говоришь совсем не о комплементах.       — Брось, — хохотнул парень, — Никакого подтекста. Я сказал о твоём внешнем виде от чистого сердца.       — О, — я сделала удивленный вид, — Не знала, что у тебя есть сердце!       — Многие думают, что его нет вовсе.       Что-то в его тоне показалось мне странным. Николай говорил шутливо, но нотки грусти пропитали эту безобидную фразу насквозь.       — Почему ты так поступил? — неожиданно даже для себя спросила я.       — Помолвка была нужна, чтобы привлечь внимание. Тебя должны были заметить, — объяснял Николай. Меня подкупило то, что царевич сразу понял что я имею ввиду. — Больше внимания — больше интереса.       — Что по этому поводу думают царь и царица?       Николай усмехнулся, тряхнув головой.       — Они считают, что я сошел с ума, — честно признался он.        В этот момент царевич казался таким беззащитным и открытым. Никакого нахальства, сарказма. Только он, я и откровения.       — Я считаю так же, — уже теплее улыбнулась я.       Николай взглянул на меня, задержав взгляд на браслете, что красовался на руке. Я отвела глаза, заглянув в колодец. Он был почти пуст, и лишь на дне еле заметно поблескивала вода.       — Твой браслет, — Николай провел по нему, заставив проследить за движением теплых пальцев, — Ты не носишь украшений, однако никогда не снимаешь браслет. Почему?       Я почти рассмеялась ему в ответ. Если бы только он знал, в чем причина постоянного присутствия этой злостной вещицы на моей руке… Если бы только знала я…       — Я не могу его снять, — отчеканила я, — Эта проклятая штуковина на моей руке с пяти лет. И больше ничего я не знаю.       — Змея поглощающая свой хвост, — подметил Николай, не отрываясь от браслета. Царевич присел, чтобы поближе рассмотреть детали, — Я уже видел этот символ.       Мои глаза расширились, а в груди все клокотало, будто луч надежды пробился сквозь тучи отчаяния. — Где? — выпалила я, с воодушевлением гуляла на Николая.       Ланцов на минуту задумался. Его глаза бегали туда-сюда, пытаясь вспомнить то, что он уже видел.       После бесконечного молчания, парень поднялся, взяв меня за руку.       — Не припомню где именно это уже видел, но я обещаю, Далия, что найду ту информацию, которая тебе нужна.       — Почему? — я смотрела на Николая растерянно.       — Потому что, за этим хитрым лисом, кроется добрый человек, которому ты важна. Я разбудил тебя, я просил твоей помощи, поэтому помочь тебе — меньшее, что я могу.       В благодарность я кивнула. У меня появилась надежда найти ответ на столь важный вопрос.       Если Николай найдет то, что мне нужно… То я смогу сбросить эти несчастные оковы, стану свободной от этой вечной пытки. Я смогу жить.       Только верить.       Только надеяться.