***
— Когда-то давным-давно… — А поточнее? — Ты зануда, Бронислав. У тебя других дел нет, кроме как на уроке истории для пятилетних детишек сидеть? — Дети должны знать истинную историю, а не сказки. И вообще, я только вернулся — а мне на Герьку уже опять жалуются. Так что, чтобы после урока его не ловить, посижу тут у вас на задней парте. — Ну дядь Слав, они сами… — Это мы потом обсудим. Продолжайте, Иннокентий Яковлевич, извините, что прервал. — Хорошо, ладно! Хочешь с датами, давай с датами! — Историк насмешливо фыркнул, зашторил окно и включил проектор. Заправил набор слайдов и повел рассказ, иллюстрируя красочными картинками на экране. — Более двух тысяч лет тому назад произошла катастрофа, которую называют Сопряжением Сфер. Наш мир соприкоснулся с другим. Из-за этого в нашем мире зародилась магия, но так же сюда проникли первые чудовища. Тогда маги стали изучать волшебство и применять для своего блага и славы. А для того, чтобы бороться с чудовищами, отгонять их прочь от человеческих поселений, появились ведьмаки. Первые охотники на чудовищ не проходили мутации Травами и поэтому гибли во множестве. Но впоследствии маги изобрели этот ритуал, позволяющий обычным людям становиться быстрее, сильнее, применять магические знаки и эликсиры. Выживали тогда после этого ритуала лишь четверо из десяти. Темные это были времена и человеческая жизнь порой стоила меньше, чем хлебная лепешка. Спустя два века после Сопряжения Сфер ведьмачьих школ было уже шесть. Кто назовет их мне? — Школа Волка! — Заорали в пять глоток все ученики начального класса. — Хорошо, а еще? — Школа Кота… Мантикоры… — Зашумели дети. — Змеи? Нет, Василиска! Да нет, змеи! А мне кажется, что там была не просто змея, Гадюка вроде… — Это четыре, — флегматично прервал галдеж Бронислав. — Еще две забыли. — Грифон! — выпалил белоголовый мальчик. — И Медведя! — дополнила тихая девочка с рыжеватыми косичками. — Хорошо, общими усилиями вспомнили все школы, — одобрительно кивнул историк. — У каждой из школ были свои традиции, оружие и приемы борьбы. Но со временем чудовищ стало меньше, школы начали борьбу между собой, заказов стало мало и новые ведьмаки перестали появляться. Рецепт Трансмутации был временно утерян. Примерно четыреста лет тому назад последние уцелевшие ведьмаки собрались вместе и заключили союз и вечный мир, поклялись забыть раздоры прежних школ и создали новую, единую школу ведьмачества. — Наша школа! Школа Ворона! — Выкрикнул один из детей. — Верно, — согласился историк. — Основателем этой школы считается Йонук Вранец, владелец этого замка. Он сам был магом, но среди волшебников считался слабым и попытался усилить свою магию с помощью ведьмаческих трав и эликсиров. Результат он получил неожиданный — оказалось, что обычное Испытание на магов просто не действует. Разве что ночное зрение становится лучше. И без испытания маг и даже тот, в ком магия спит, может стать ведьмаком. Сам Йонук не сумел стать ведьмаком — был слишком взрослым для прохождения обучения. Но его сын, выученный старыми ведьмаками и первый из нового поколения снова прошедший настоящее Испытание, положил основу для школы Ворона, став первым ведьмаком-магом. — Это дедушка Марко! — Радостно выкрикнула рыжая девочка, довольная тем, что может привлечь к себе внимание. — А еще сто лет спустя оказалось, что способность выдержать Испытание Травами для обычного человека записана в нашей крови. И проверив кровь младенца, можно заранее сказать, кто сможет пройти мутацию и стать ведьмаком. Так что мы по прежнему берем в нашу школу детей Неожиданности и просто сирот, которым тяжело живется, но ведьмаками они станут, только если позволяет их кровь. Из других же растят вспомощников, чтобы было кому ковать оружие и растить хлеб. Вопросы есть? Дети дружно замотали головами. Историка слушать, конечно, интересно, но куда веселее бежать на полосу препятствий, которую все зовут Мучильней. — Все свободны… А вас, Генрик Донишчко, я попрошу остаться! — Вовремя цыкнул на белоголового ребенка, вскочившего первым, историк. Мальчишка недовольно насупился, опустился обратно на лавку, и как только остальные ведьмачонки помчались на улицу с гиканьем и воинственными криками, пробухтел: — Я не виноват, дядя Слава! — Да? А в чем именно ты не виноват? — Ехидно уточнил Бронислав. — Ни в чем не виноват! Ни в том, что говорит дедушка Марко, ни в том, что наврал Гошка, ни в том, что Агнешка наябедничала! — Ага, то есть Виктора из списка мы вычеркиваем, петуха ты у него не тырил, чтобы поиграть в охоту на василиска? — Задумчиво уточнил Бронислав, изучая потолок избы. Иннокентий Яковлевич сдавленно хихикнул, делая вид, что внимательно читает чью-то домашнюю работу. — Я же потом вернул! И даже хвост у него почти целый! Бронислав посмотрел на воспитанника, старательно изображая укоризненно-педагогический взгляд. Герька ответил ему непокоренным взглядом котенка, которого пытаются спихнуть с хозяйской подушки. Если бы Бронислав знал, каково ему придется воспитывать награду, полученную от Вернона Дурсля, тогда бы он… Все равно взял пацана сюда во Вранец. Без него было бы не так интересно. Да и, останься ребенок в Англии, вполне мог бы погибнуть без помощи целителя-мага. Когда мальчик Гарри проснулся на руках Бронислава от наведенного сна, то сначала плакал, задыхался, не мог есть и спать. Рана на лбу ребенка кровоточила. Оказалось, что в этой ране сидел магический паразит — осколок чужой души. Впервые маг-целитель во Вранеце видел такого маленького двоедушника — но так как малыш был от рождения сильным магом, то он легко перенес малые дозы эликсиров, которыми поили ведьмаков, вобравших в себя чужие сущности. Спустя полгода ребенок был уже здоров. Осколок чужой души растворился в собственной личности ребенка, шрам полностью зажил. Остался лишь тонкий белый след. Маленький маг удивительно быстро привык к новому месту и новым людям. Освоил за прошедшие годы все языки, звучавшие во всем своем многообразии во Вранушке. Ведьмаки школы Ворона выполняли заказы по всей Европе, Азии, порой их приглашали даже в Америку, хотя там были свои школы охотников на нечисть. Звучали во Вранушке польский, румынский, русский, английский, немецкий, а в школе изучался французский и латынь… Если бы была только возможность немного умерить буйный нрав ребенка… Едва вылечившись, маленький Гарри, которого все стали называть на местный лад Генриком, стал заводилой большинства безобразий. Его вытаскивали то из мучного ларя, то из бочки с водой, то из собачьей будки, то из свинарника. Прачка, доведенная Герькой до белого каления, орала тогда на Бронислава: «Иди сам теперь отмывай и отстирывай своего поросенка!». Как только Генрик смог ходить после внушения, выданного заботливым приемным дядюшкой, пацан снова начал лезть в неприятности — но уже масштабнее. Однажды он перевернул улей, и его раздуло вдвое от укусов возмущенных пчел. Потом наткнулся в лесу на медведя и сидел на дереве двое суток, пока взрослые ведьмаки не заподозрили неладное, потому что в деревне стало как-то слишком тихо. Самое скверное, что прочие детишки охотно повторяли все безобразия за Герькой. Бронислав вздохнул было с облегчением, когда Герька начал ходить в подготовительный класс местной школы и заниматься в маленькой детской Мучильне, а также учиться фехтовать деревянным мечом. Старший Донишчко надеялся, что после пробежек, рукомашества и зубрежки у ребенка не хватит сил творить всякую ерунду. Но уже после первого урока, на котором новичкам была традиционно рассказана легенда о Белом Волке, самом знаменитом из Ведьмаков, Генрик пришел в такой восторг, что захотел стать похожим на своего нового кумира Геральта. Сильно захотел. Очень сильно захотел. За одну ночь его черные кудряшки выпрямились и побелели, но с утра мальчик не мог встать из-за сильнейшего магического истощения. Ребенка отпоили эликсирами, но его волосы так и остались седыми. Хорошо, хоть глаза не пожелтели — иначе все остальные дети поумирали бы от зависти. Они и так завидовали новому Белому Волчонку настолько, что устроили целую боевую операцию по добыче из каморки завхоза школы всех запасов мела. Белый Волчонок, разумеется, руководил, а потом лично красил всех добытым мелом. Прачку Брониславу в тот раз пришлось отпаивать валерьянкой и пустырником. Званию Белого Волчонка приходилось соответствовать. Поэтому на детской Мучильне Генрик всегда был первым среди своих ровесников — до тех пор, пока не сумел разломать одно из препятствий. Причем как ему удалось оборвать трос и повалить столб, который не могли раскачать двое взрослых ведьмаков, никто так и не понял. В конце концов, Бронислав, почесав в затылке, сказал: «Это магия!». Сам Генрик объяснял, что просто решил покачаться в свободное время на кожаном мешке, по которому следовало наносить удары деревянным мечом. Он не стал уточнять, что качался не один, а вместе со всеми друзьями. Мучильню починили, укрепили, огородили палисадом. Запретили заходить на полигон во внеурочное время (кто ж знал, что какому-то извращенцу захочется играть на Мучильне после занятий на ней же?! Первый прецедент за долгие столетия школ!), а Генрика стали гонять вдвое больше других учеников. — Так что у нас там с дедушкой Марко? — Отвлекся от веселых воспоминаний Бронислав. — Ну, дедушка Марко мне показывал знак Игни… Я ж не виноват, что у меня получилось! А дедушка Марко потом сам сказал, что ему его борода не нравилась и он давно хотел побриться… — А Агнешка? — Агнешка сама предложила поиграть в Трисс и Геральта! Я был ранен, и меня надо было бинтовать! Она сама придумала на бинты мамкину простыню пустить! А потом на меня же и обиделась, когда ей за это влетело! Бронислав решил про Гошку не спрашивать. Наверняка, тот тоже сам придумал ополовинить запасы сливового варенья в корчме. — Как хорошо, что тебя в гараж не пускают, а то ты бы джип для операций угнал… — Пробормотал Бронислав. Над белой головой Генрика как будто зажглась лампочка с надписью: «О, а это мысль!». — Зря я это сказал…***
Джип угнать Генрику не удалось. Целитель и старшие ведьмаки, поймав буйного ребенка и осмотрев его, пришли к выводу, что можно уже начинать Испытание Травами для магов. Если обычный человек подвергался этому испытанию один раз — это было мучительно, длилось около недели, но все же один раз — то магу приходилось с пяти или шести и до восьми или девяти лет каждый год весной принимать полдюжины эликсиров, после которых он несколько дней метался в жару и бреду. Уже после первого Испытания Генрик перестал чудить, стал серьезней и собранней. А после второй Мутации Бронислав принялся таскать его с собой, в качестве помощника. Конечно, ребенок не мог биться с чудовищами, но учился выслеживать тварей, готовиться к бою, чистить оружие, правильно выбирать масла и эликсиры. К тому же ведьмачьи Знаки у Генрика получались посильнее, чем у иных взрослых ведьмаков. Так что мелких, детских шалостей от Генрика стало не видать. Ежели он теперь чудил — то по-крупному. И обязательно с друзьями — а то одному скучно. А все дело в очень развитой фантазии и любопытстве и совершенно дохлом чувстве самосохранения. Обычно самых больших неприятностей можно было ждать после того, как Генрик прочитал новую, особенно интересную книжку. Однажды — ему было уже девять — он отыскал еще не читанный ранее трактат, в котором рассказывалось о древнем ордене воителей-ассасинов. Среди прочих боевых приемов там описывался так называемый Прыжок Веры. Разумеется, Генрику тут же загорелось опробовать новинку. Прыгать решили с башни замка в протекающую внизу реку. Если бы не пройденные уже мутации у его друзей и самого Генрика — то все бы поубивались. А так дело обошлось переломами и ушибами. — Теперь я понимаю, что значит фраза: «А если друзья пойдут прыгать с крыши, ты тоже пойдешь?!», — задумчиво отметил Бронислав, изучая рядок гипсовых мумий, лежащих на койках в лазарете и бывших еще утром юными ведьмаками. — Геричка, родной, давай ты в следующий раз сначала поговоришь со мной, прежде чем ставить такие эксперименты? — Ты бы всю творческую мысль на корню зарезал… — Пробухтела крайняя мумия. Бронислав только рукой махнул: — Если до смерти убьешься — домой не возвращайся, лично упокою. Сначала выпорю, а потом упокою. Мумия промолчала. Но выводы сделала.***
Дни рождения, как и другие праздники, во Вранушке отмечали весело, а главное — все вместе. Приятным дополнением к одиннадцатилетию Генрика было появление крупной, очень усталой и недовольной совы с пергаментным конвертом на лапке. Птичку избавили от груза, щедро напоили и накормили свежими потрошками. Сова благодарно ухнула, улетела отдыхать на чердак корчмы. — Круто, у меня теперь своя сова! Можно, я ее назову Плотвой? — Обрадовался поспешный на выводы Генрик. — Тебе мало щенка, котенка, еще одного щенка, волчонка, котенка, котенка и щенка? — Дотошно перечислил всех «Плотв», уже живших на хозяйственном дворе ведьмачьей школы Бронислав. — А сова не твоя, она почтальон, ответ ждет. — Ну вот… — Скуксился Генрик. Потом вскрыл конверт серебряным кинжалом, который ему нынешним утром подарил заботливый воспитатель и которым мальчик уже успел порезать свой именинный торт, отрезать кусок свинины и нашинковать тонкими ломтиками яблоко. — Меня зовут в Хогвартс. Поеду? — А куда ж ты денешься? Видишь, тут написано, что был заключен контракт. Откажешься — потеряешь магию, — объяснил Бронислав, который изучил этот вопрос заранее. — Ну не, магия мне еще нужна! — Решительно заявил Генрик. — Будем собираться! — Личные вещи здесь соберем, а вот это все по списку придется в Англии покупать, — задумчиво проговорил Бронислав. — Я думаю, за неделю до первого сентября вместе туда отправимся, посмотрим, что да как, купим все нужное, да я тебя в этот самый Хогвартс и провожу. А пока… Напомню еще раз три важных вещи. Первое — ты ведьмак, а не волшебник, и твоя доля, как ребенка Неожиданности, быть ведьмаком. Второе — ведьмаки должны защищать людей от монстров, а не других людей. Третье — ведьмакам положено платить… — Чеканной монетой! — Хихикнул Генрик. — Я помню, дядя Слава. — Я к тому, что если кто-то скажет тебе, что ты обязан работать бесплатно — шли его глухим лесом к оборотням на ужин. Ясно? — Яснее ясного!