Мальчик-который-предназначен

Мистер и миссис Дурсль были весьма довольны сами собой, друг другом и своим добропорядочным образом жизни. Кредит за небольшой, но опрятный дом был почти выплачен. При доме имелся палисадник, составляющий предмет гордости миссис Дурсль и умеренной зависти ее соседок по Тисовой улице. Не менее законную гордость у мистера Дурсля вызывало его последнее приобретение — внедорожник, благородного черного цвета, возносящий своего хозяина на недосягаемую высоту над прочими участниками дорожного движения. Автомобиль регулярно проходил техосмотр в ближайшей мастерской и мистер Дурсль собственноручно пылесосил салон и полировал кузов воском. Мистер Дурсль возглавлял фирму, которая специализировалась на производстве дрелей, но он также разбирался в автомобилях и всякой другой технике. Поэтому он с большим удовольствием оснастил кухню своего дома на радость миссис Дурсль посудомоечной машиной, а также продвинутой плитой с духовкой и грилем. В подвале дома смонтировал бойлер и стиральную машину. Когда же на свет появился наследник семейства, мамочкина радость, малыш Дадли, то счастливый отец притащил радионяню, чтобы освободить время жене для других домашних дел. Таким образом, семья Дурслей имела все, чего только можно пожелать, и совершенно не жаждала никаких изменений в своей прекрасной жизни. Особенно им не хотелось встречаться с родственниками миссис Дурсль, а именно мистером и миссис Поттер. Эти Поттеры были полной противоположностью Дурслям, и оставили о себе много неприятных воспоминаний. Поэтому мистер и миссис Дурсль совершенно не желали поддерживать такое знакомство, а миссис Поттер и не навязывалась. Хоть и говорят, что родственников не выбирают, но мы можем выбирать себе друзей и образ жизни — поэтому мистер и миссис Дурсль категорически не хотели, чтобы их Дадли когда-либо общался с ребенком Поттеров. Мистер и миссис Дурсль так высоко ценили свою нормальную, благополучную жизнь, что даже не просматривали в газетах колонку происшествий. Иначе они бы знали, в ту осень, когда начинается наша история, в сельских районах недалеко от Лондона произошло несколько ужасных и загадочных случаев. Гибли сельскохозяйственные животные и были даже жертвы среди людей.

***

Однажды во вторник серым осенним утром ничто не предвещало, что может произойти нечто странное и удивительное. Мистер Дурсль что-то мурлыкал себе под нос перед зеркалом, как будто подпевая электробритве. Он отпускал пышные усы, но весьма тщательно выбривал щеки и подбородок. Миссис Дурсль тем временем с кроткой улыбкой христианской великомученицы кормила сопротивляющегося и орущего Дадли полезной кашкой. Мистер Дурсль прекрасно понимал своего отпрыска — овсяная кашка может и не была его самым нелюбимым блюдом, но точно входила в первую пятерку. Но он не собирался вмешиваться в процесс приучения ребенка к полезной пище. Нет-нет, не в ближайшие десять лет! Поэтому глава семейства поцеловал миссис Дурсль в щеку, а Дадли в макушку, ловко уклонился от порции каши, которой наследник щедро пытался поделиться с ним. Поблагодарил супругу за сверток с сэндвичами, приготовленными к ланчу, сел в машину и выехал со двора. Пока его автомобиль ехал к Лондону из пригорода, мистер Дурсль думал о крупном заказе на дрели, который рассчитывал сегодня получить. Конечно, когда он попал в утреннюю автомобильную пробку, и от нечего делать глядел по сторонам, мистер Дурсль заметил, что на улицах сегодня множество очень странно одетых людей. На некоторых одежда была старомодная, подумать только — мантии и шляпы-колпаки! На других одежда была бы вполне обычной, если бы не самое нелепое сочетание цветов. Мистер Дурсль своими глазами видел джентльмена в долгополом фиолетовом сюртуке и зеленой шляпе-котелке. Все эти фрики вели себя совершенно неадекватно — они оживленно болтали, размахивая руками, обнимались друг с другом, а некоторые начинали петь и танцевать. Похоже, они были пьяны — и это с утра! — Сразу видно, кое-кому не приходится зарабатывать себе и своему семейству на кусок хлеба! — пробурчал недовольно мистер Дурсль и выбросил из головы все эти странности — бизнес важнее. Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже. Вернон всегда сидел спиной к окну, поэтому он не видел пролетающих среди бела дня многочисленных сов. На самом деле, мистер Дурсль расположил свой письменный стол именно так, для того, чтобы лица посетителей были хорошо освещены, а самому владельцу кабинета было удобнее скрывать свои эмоции. В тот день у мистера Дурсля было вполне нормальное рабочее утро. Он раздал указания подчиненным. Пригрозил увольнением курьерше, которая думала, что ее взяли на эту работу за красивые ноги. Мистер Дурсль посоветовал в весьма неделикатных выражениях использовать ноги по назначению — то есть разносить заказы, а не отвлекать своими прелестями сотрудников от работы. Потом он сделал несколько важных звонков и сумел договориться о той самой деловой встрече на послеобеденное время, так что настроение у него было отличное. Он с большим аппетитом перекусил домашними диетическими сэндвичами и отправился в булочную за категорически запрещенным семейным врачом и супругой пончиком. Пончик был приобретен и съеден с большой чашкой капучино, и на этом, к сожалению, все хорошее на этот день закончилось. Мистер Левензон — владелец крупной строительной фирмы — сначала произвел на мистера Дурсля самое благоприятное впечатление. Спокойный, улыбчивый джентльмен в чуть потертом, но приличном и хорошо сидящем костюме собирался заказать не менее тысячи единиц различного оборудования — дрелей, шуруповертов, строительных миксеров и краскопультов. Мистер Левензон был очень обстоятелен. Он изучал технические характеристики различных моделей, просматривал документацию, дотошно расспрашивал о ценах, мощности двигателя, характеристиках материалов. Взмыленная секретарша носилась туда и сюда с папками документов. Чтобы не надорваться, она привлекла к работе ту самую длинноногую курьершу — таскать кофе и отвлекать внимание требовательных торговых партнеров. Но мистер Левензон при всей своей улыбчивости оказался совершенно равнодушен к женской красоте, и не потерял своей обстоятельности даже после пятого часа изучения материалов и жестких деловых переговоров, завуалированных под дружескую беседу. Когда, наконец, все бумаги были изучены, мистер Левензон улыбнулся еще радостнее, и выразил желание немедленно посетить склады — осмотреть товар. Выборочно. Рабочий день подходил к концу, но Дурсль не стал спорить, снял телефонную трубку и предупредил кладовщиков, чтобы те были на месте. А потом, извинившись перед потенциальным покупателем, поспешно набрал домашний номер и сказал миссис Дурсль, что он сегодня задержится. Супруга пожелала успехов в работе и пообещала мясной рулет на ужин. До складов, которые были вынесены за пределы большого Лондона, туда, где арендная плата пониже, по вечерним пробкам добирались больше двух часов. Мистер Левензон так же обстоятельно, как изучал бумаги, осмотрел пломбированные ящики, попросил выборочно вскрыть несколько упаковок, включить пару дрелей. Восхитился ровным звуком электромоторов, одобрительно отозвался об организации склада. А потом распрощался с мистером Дурслем, пообещав продолжить переговоры завтра в то же время, и отбыл вместе со своим безмолвным ассистентом. Мистер Дурсль крепко выругался — время потрачено, а сделка пока не состоялась. Кладовщик только хмыкнул, закрывая и опечатывая двери склада. На часах было уже начало десятого. Желудок, давно позабывший о кофе и пончиках, подводило от голода, а до дома еще было нужно доехать по вечерней трассе. Родная Тисовая улица была где-то за большим Лондоном. Чтобы не проталкиваться через пробки, мистер Дурсль выбрал объездной путь, чуть ли не через поля. Мистер Дурсль, который (напоминаем!) не читал обычно колонку происшествий в газетах, понятия не имел, что его путь пролегает через ту самую местность, где уже погибли больше десятка коров и два одиноких местных жителя, которым вздумалось ночью спрямить путь через те самые поля. Пустынное шоссе освещал только дальний свет фар Ровера. Мистер Дурсль сбросил скорость, так как предпочитал добраться до дома с целой подвеской, пусть и чуть позже. Мясной рулет наверняка уже остыл и засох, но да ничего, дорогая Петунья его подогреет, пока сам Вернон будет принимать душ. Мистер Дурсль так размечтался о законном вечернем отдыхе, что не сразу отреагировал, когда из небольшого перелеска справа наперерез его машине метнулась тень. Бестолковая тварь была размером с лошадь, но двигалась как большая кошка. Мистер Дурсль только и успел, что ударить по тормозам. В сумерках ему почудилось, что на дорогу выпрыгнул лев, возможно, сбежавший из какого-то зверинца. Но тут же эта неведомая тварь с пронзительным звуком, похожим на визг заевшего электродвигателя, сиганула на капот, а оттуда на крышу автомобиля. — Ах ты… — Взвыл вспыльчивый Дурсль, в ужасе глядя на продранный когтями зверя металл. И тут тварь опять ударила лапой, на этот раз по переднему стеклу. Осколки брызнули внутрь, Дурсль едва успел заслонить лицо левой рукой — правой он лихорадочно пытался нащупать замок двери. Новый визг и скрежет раздался с крыши. Еще одна фигура — человеческая, но движущаяся нечеловечески быстро — мелькнула в свете фар. Тварь взвизгнула и подпрыгнула, тяжело ударив лапами по металлу. Крыша автомобиля просела и стукнула Дурсля по макушке. Ужас придал торговцу дрелями сил и сообразительности — он распахнул дверцу, вывалился из машины и тут же закатился под ее днище. Инстинкт подсказывал, что удрать от той твари, что сейчас использовала его Ровер в качестве насеста, не получится. Прячась под автомобилем, Дурсль краем глаза заметил, как тот, второй, похожий на человека, стремительно бросился к его злосчастному автомобилю. Подковки обуви высекли искры из асфальта, раздался странный хлопающий звук, как будто открыли шампанское или выстрелили из оружия с глушителем. Тварь на крыше проклекотала уже словно бы с отчаянием. Невнятный скрежет, стук, лязг. Что-то тяжелое упало рядом на асфальт, и густо, тяжело закапало. Тварь на крыше прекратила прыгать и раскачивать автомобиль. Дурсль закопошился, пытаясь вылезти, пока его совсем не придавило парой тонн железа и какой-то неведомой хренью вдобавок. И подавился собственным воплем, увидев слабо фосфоресцирующий, но уже мертвый глаз на чудовищной башке, валяющейся рядом с машиной. Там был еще клюв и что-то вроде лохматой гривы, но Дурсль видел только этот стекленеющий глаз. Ботинки с подковками бодро процокали по асфальту и обычный, нормальный, человеческий голос с пришептывающим акцентом жизнерадостно окликнул: — Эй, ты там живой? Вылезти можешь? Дурсль смог. Ему удалось даже на ноги подняться, цепляясь за распахнутую дверцу злосчастного внедорожника. Перед ним стоял обычный мужчина, светловолосый, с короткой бородкой. Одет мужчина был во что-то темное. Увидь Дурсль этого парня в других обстоятельствах — он бы не обратил на него внимания. Но сейчас по лицу мужчины струйкой стекала кровь, а левая рука висела плетью. — А ты молодец, что не бросился бежать! Она бы перестала прыгать на машине и напала бы на тебя — и все, хана, порвала бы так, что и реанимация не поможет! — одобрительно сообщил Дурслю мужчина. Потом выудил из кармана какой-то пузырек и лихо опрокинул в рот его содержимое, передернулся всем телом, пробормотав «Какая гадость эта ваша Ласточка!». Потом ухватился обеими руками за задние лапы твари и одним мощным рывком стащил ее с крыши автомобиля. Туша упала прямо перед еще работающими фарами, которые высвечивали каждую шерстинку на теле монстра. Существо казалось одновременно огромным и легким, нелепым в своей гармоничности — задняя часть от льва с тремя когтистыми пальцами на каждой лапе и неуместным тут смешным хвостом с кисточкой. Передняя часть — смесь льва и орла, вместо передних лап что-то похожее на крылья летучей мыши, но опушенное длинными перьями. Остатки гривы на холке. Из отрубленной шеи медленно сочилась тягучая, темная кровь. Дурсль возблагодарил судьбу за то, что выжил — и что не успел поужинать, иначе его бы стошнило прямо тут. — Мда, покоцали мы твою машину, друг… — Отметил мужчина, осмотрев выдавленное переднее стекло, просевшую крышу и развороченный когтями дымящийся капот. — Тебе в какую сторону? Этот банальный вопрос в такой ненормальной ситуации вызвал у мистера Дурсля нервный смешок. — Э, э, вот в истерике тут биться не надо! — Быстро произнес неизвестный, перехватывая тварь за крылья и с усилием оттаскивая ее с дороги. — Я не… — Взгляд Дурсля снова упал на отрубленную голову, которая валялась около его ног, и он поспешил отвернуться. — Мне прямо, тут… Миль через пять должен быть круглосуточный автосервис… Оттуда позвонить можно и машину они заберут… А тебе бы к врачу, наверное… Ты в крови весь… — Вот так и ведет себя настоящий мужчина! — Одобрительно кивнул ему незнакомец, похлопал себя по карманам, нашел в одном из них платок и быстро вытер кровь. Царапины на лице затянулись, превратившись в розовые рубцы и не выглядели опасными. — Мои эликсиры куда лучше любого врача. У меня тут машина за лесом, сейчас подгоню, дотяну тебя до этого твоего автосервиса. Мужик смылся, а Дурсль и рад был бы последовать его примеру — оставаться рядом с жуткой, вонючей тушей не хотелось от слова «совсем» — но ноги не держали. Он сполз по дверце автомобиля, усевшись на асфальт, и решил, что вот сейчас четверть часика посидит — и пойдет в тот самый автосервис. Но идти не пришлось — через пятнадцать минут большой черный джип подрулил к месту событий. Незнакомец спокойно выбрался из машины, достал из багажника небольшой плотный мешок и канистру, в которой что-то булькнуло. Пояснил: — Прибраться сначала надо! После чего щедро облил какой-то жидкостью (судя по запаху — бензином) тушу твари, а потом щелкнул пальцами. Искра мгновенно вцепилась в шерсть монстра и все заполыхало. Мужчина сощурился на пламя, повернулся к валяющейся голове, запихнул ее в мешок, а после отправил чудовищный трофей в багажник своей машины. — Без трофеев никакой оплаты — не доверяют! — с непонятной иронией пояснил он молчащему Дурслю. — Ты кто? — Решился спросить Дурсль. — Охотник. На особо крупную дичь! — Хмыкнул незнакомец. — Типа такой вот. — Ты… Волшебник? — Выдавил Дурсль. — О! — Обрадовался охотник. — Ты что-то знаешь или наобум ляпнул? — У моей жены… Сестра… Из этих… — Нет, я не из этих, не из ненормальных! Ведьмак я. Где маги насорят своими биологическими объектами вроде вот этого грифона — мы, ведьмаки, за ними прибираем. Ведьмак обошел вокруг прогорающего костра, проверяя, чтобы не загорелась сухая трава, чтобы не осталось ничего, кроме пепла. Потом шевельнул пальцем, словно бы рисуя по воздуху и от ладони разнесся порыв сильного ветра, развеивая золу. — Вот теперь порядок! — Одобрительно кивнул сам себе охотник. Потом мужчины прицепили дурслевский Ровер на трос и тяжелый автомобиль ведьмака быстро пробежал те самые пять миль до автосервиса. Пока Дурсль договаривался с сонным механиком, пока успокаивал по телефону перенервничавшую Петунью, ведьмак скупил половину запаса гамбургеров в круглосуточном буфете и почти опустошил кофейный автомат. — Ну как? Порядок? — прочавкал охотник, увидев Дурсля, который тоже подошел взять себе стаканчик кофе — гамбургер его желудок ни за что бы сейчас не принял, но взбодриться хотелось. Дурсль неопределенно пожал плечами. За ремонт машины придется отдать чуть не два его месячных дохода, хорошо хоть удалось договориться о рассрочке. Ссадины на левой руке болят невообразимо — завтра придется ехать к врачу, удалять осколки стекла. Петунья дома бьется в истерике. Но зато живой! — Ну так это главное! — хмыкнул охотник — оказалось, Дурсль все свои мысли по поводу излагал вслух. — Ну так что живой — это я тебе обязан! Если бы ты не появился — эта тварь меня бы точно убила! — Не сразу. Грифоны любят помучать. Едят живьём, по кусочку. Так что она бы тебя не убила. Это самка была. Оттащила бы в гнездо, и там клевала бы потихоньку, но так, чтобы умирал дней пять — чтобы не летать каждый день, ей же яйца высиживать надо было. Тухлятину они не любят, — пояснил охотник, с аппетитом дожевывая очередной гамбургер. Вернона замутило еще сильнее. — За такое даже денег не предложишь! Как я могу тебя отблагодарить? — Ну… — ведьмак задумчиво облизнул палец. — Насчет денег я очень даже не против, но за грифона мне заплатят, а брать два раза деньги за контракт запрещено. Так что… Отдай мне то, что у тебя уже есть, но о чем ты еще не знаешь. — Это типа как камни в почках? — нервно хохотнул Вернон. — Ну, камни в почках мне точно не нужны! — в тон ответил охотник и хлопнул Дурсля по плечу. — Пойдем, я тебя до дома подброшу! — Тогда, может, я дома сделаю вид, что впервые вижу в своем буфете бутылку настоящего коньяка? Мне партнер из Франции привез, но я в коробку еще не заглядывал, так что сам коньяк раньше и в самом деле не видел! — Мне нравится ход ваших мыслей, мистер… — Дурсль. Вернон Дурсль. — Бронислав Донишчко, — улыбнулся ведьмак. Дурсль зашевелил губами, пытаясь выговорить незнакомый звук. — А, не старайтесь, я поляк. Для британцев польские фамилии непроизносимы! Можно просто Бронислав. — Очень приятно познакомиться! — Протянул ему руку Вернон. Ладонь у ведьмака оказалась мозолистая и сильная — впрочем, иного Дурсль и не ожидал. К дому на Тисовой улице они подъезжали уже ближе к часу пополуночи. В тусклом свете уличных фонарей Вернон заметил на пороге странный предмет, которого он у себя дома явно не знал — это была корзинка. — Вернон, — поинтересовался ведьмак, заглядывая в корзину. — У вас в Британии так принято — детей на порожке на ночь оставлять? Типа, экстремальное закаливание? — Ааа… Эээ… — Промычал Дурсль, а потом выпалил. — Я его впервые вижу! Мой сын блондин, а этот черненький! Я не знаю, кто это! — Ага! — Обрадовался ведьмак. — Так значит, это и есть моя награда! В этот момент на крылечко выскочила миссис Дурсль в халате и со всхлипыванием бросилась на шею мужу. Тот неловко приобнял ее здоровой рукой и забормотал: — Ну что ты, дорогая, ты же простудишься… Давайте все зайдем в дом… И мистер Бронислав… Прошу вас, заходите… Через пять минут все сидели на кухне. Бронислав цепко держал в руках корзину со спящим ребенком, Петунья металась у плиты, Вернон вытащил обещанный коньяк и выставил его на середину стола. Вскоре рядом с коньяком гостеприимная хозяйка выставила горячий чай и сэндвичи с мясным рулетом. Вернону кусок в горло не лез, он только пил чашку за чашкой сладкий чай. А ведьмак охотно присоединил к дюжине гамбургеров еще полдюжины сэндвичей. Ребенок в корзине так и не проснулся. Из пеленок Бронислав выудил конверт, на котором была надпись: «Мистеру и миссис Дурсль». Письмо было прочитано вслух. Миссис Дурсль всхлипнула, прижимая к глазам платок. — Лили… Глупышка Лили… Я говорила ей не связываться с этим Поттером, а она… Уперлась… Я ведьма, я ведьма, я замуж за обычного не выйду, Поттер такой милашка, в какой-то там квиддич играет… Дурочка малолетняя… А теперь ребенок сиротой остался… Как же мы его возьмем, у нас и так… — Простите, мэм! — Влез неделикатный ведьмак. — Вам очень нужен этот ребенок? — Он нам совсем не нужен! — грубо, но честно ответил Дурсль. — Вернон! Как ты можешь так говорить! — ахнула Петунья. — Я вам постараюсь объяснить… — ведьмак оперся локтями о столешницу, пристально глядя в лицо женщины. Вернон с содроганием заметил, что глаза Бронислава желтые с вертикальным зрачком. Нечеловеческие. — Ваш муж пообещал мне в награду за свое спасение то, что он дома не знает. Ребенка этого он совершенно точно не знал. Теперь между мной и этим ребенком заключен магический контракт, который называется «Право неожиданности». Вы можете растить мальчика до десяти лет — не более — но потом я все равно приду и заберу его, чтобы выучить своему ремеслу. Или могу забрать сейчас — тогда он будет расти в нашей школе. Для него так будет лучше. Шансов на выживание больше. Мое ремесло выгодное, но крайне опасное. И обучение трудное. Так что, я его заберу сейчас или когда ему исполнится десять? — Берите сейчас, — решительно сказал Вернон. Петунья промолчала. — Тем более… — неожиданно хмыкнул ведьмак. — Мы с ним однофамильцы, оба Горшковы. Благодарствую за угощение. Ведьмак встал, придерживая корзину, прихватил со стола так и не вскрытую бутылку коньяка, и тихо вышел из дома, унося юного мистера Поттера к его ведьмачьему будущему…