Перерождение в...паука?

Как долго я лежу здесь? Тело плавало в нечто непонятном уже несколько дней. Хотя даже не так. Оно болтыхалось в очень липком и склизком нечто, словно меня кинули в свернувшееся яйцо. Мысли иногда посещали мою больную головушку, смутные, они пропадали, из-за сна. Я пролежал в полудреме, сколько себя помнил. И пока голова работала хорошо, насколько возможно при моем состоянии, — я постарался вспомнить, как попал сюда. Помещение теснило, и я шевелил пальцами, неуклюже, царапал ''комнату.'' Это я такой огромный, что трогаю потолок, или она такая маленькая? И вообще — комната ли это? Я задумался о похищении, вот только в этом не было никакого смысла. Не думаю, что обычный подросток может дать больших денег. О-о-о, я уже вспомнил, что я ребенок. Уже хорошо. Может, все-таки я попробую вспомнить о том, каким образом здесь очутился, и почему здесь так темно? Я двигал конечностями ленивыми движениями, двигал их как только мог, чтобы найти включатель, но все было бестолку. До тех пор, пока я не заметил светящийся лучик через тесную комнатушку, и потянулся к нему… — Это что за фиговина?! - Я поднес ладони к свету и ахнул, увидев что вместо рук у меня были… Паучьи конечности? Да, это точно они! Вот первая, вторая, третья! Я дрожал, но досчитал у себя 8 голых паучих ножек и чуть не свихнулся окончательно, пока воспоминания недавних дней не нахлынули потоком листьев... Луч комнатушки переливался - пестрил покрасневшими листьями деревьев, дул осенним холодным ветром и гудел звоном колокольчика… У нас был урок биологии, и на занятие учительница попросила принести наших питомцев. Да… Я помню... Словно все случилось вчера. Ира прихватила муравьиный формикарий, Боря принес завернутого в полотенце милого, пищащего котенка серебристого, словно наконечник копья, цвета. Другие принесли ручных зеленых попугайчиков, золотистых канареек, без конца кричавших имена хозяев. Алеся Николаевна в тот день была особенно добрая и ставила твердые пятерки одноклассникам, пока ее острые глаза остановились на имени... — Витя! А какое у тебя домашнее животное? Я встал с последней парты, с затекшими от бессонной ночи за компом глазами, хотя и походил на зомби, но скорее на вполне довольного зомби, который съел порцию мозгов. Я завернул в тряпочку террариум и направился в центр класса. Детишки сверлили меня любопытными глазками. — Представляю вам моего питомца! - я распахнул покрывальце, откинул его и заулыбался настолько искрящейся улыбкой, насколько позволяла моя физиономия. - Паук-птицеед, Брахипельма Смита! Они ничего не ответили, смотрели, как вкопанные, и я бы сказал, весьма озадаченные. Я не знал, о чем они думали. Но одно я мог сказать наверняка - в них читался страх и одновременное восхищение перед этим, безусловно, грозным и величественным животным. Да и как можно не любоваться моим созданием? Застывший паучок разинул лапки, как только я убрал платок. Он стоял в центре террариума, словно король, не прятался в норке, загорая на солнышке, отливал темно-коричневым блеском и ярко-оранжевыми кольцами на ножках. Мне повезло с этим красавцем. Я купил его у знакомого после второй линьки, в младенчестве, и ухаживал, как за своим сыном. Если я могу так выразиться. Черт возьми, я купил мраморных тараканов, чтобы постоянно угощать его вкусняшками. Хоть, конечно, пауки не могут определять вкуса. Арахнология привлекала меня. Я изучал удивительных хищников, их физиологию, биологию и образ жизни, пересмотрел сотни документалок, выловил бесчисленное количество диких пауков, правда, отпускал их, так как они дохли в неволе. Крестовики, пауки-волки, пауки-рыси, я даже пытался разводить их. Но однажды они нашли небольшую дырку в террариуме и сбежали. Жаль… Я все же решился остановиться на одном виде. Он неприхотлив, выживает при резких перепадах температур и вообще... довольно красивый. Я так залюбовался им в классе, как не заметил, что нас окружила вспышка, а после… После я оказался здесь. — Рыыыырррырав… — Что это там? Звуки чваканья и небольших рыков, а также хрустов не сулили ничего хорошего, и я очень не хотел выбираться из безопасного гнездышка, но что-то внутри меня подсказывало выйти. Я последовал внутреннему голосу и обомлел, когда вышел из яйца. Я увидел разбросанные трупы огромных пауков, которых поедали другие пауки. Они вырывали их лапы мощными хелицерами, разрывали плоть на части, а после заталкивали в свои рты. Я задрожал... Таких пауков не существует! Каннибализм распространен среди паукообразных, но мы ведь только вылупились! Нимфы держатся вместе определенное время, а затем разбегаются, кто куда, или же присматриваются к своим братьям и сестрам, подмечая то, как аппетитно они стали выглядеть. А тут сразу бойня? Паучата накидывались друг на друга, окрашивали просторную пещеру багряными красками. Трупы складывались в гору. Они выплевывали жгучую кислоту, зажаривая кричащих от боли сородичей, и пожирали, и пожирали... Голод диктовал им условия, и они послушно следовали ему, не в силах терпеть природный зов. Живот заурчал и у меня. Жидкость попала на лицо, и терпкий аромат разбудил меня, словно вино, и вкус, как кровушка от стейка, сводил с ума. Запах плоти привлекал меня и глушил прежние рвотные позывы. Живот скрутил меня опоясывающей болью и я прижал восемью лапками свою тельце. жрааааать… Гора богатела новыми телами. пожрать вас... Зрение замечало мельчайшие тени, пренебрегало прежним лучиком, подмечая движения монстров. Пожрать вас всех... Инстинкты поддали меня вперед, я интуитивно переставлял восемь ног, изо всех сил тянулся к обглоданному трупу и почти коснулся его хелицерами. — Что я делаю?! Отголосок разумности прорвался сквозь голод хищника. — Бежать… Мне нужно бежать отсюда, иначе... Паучата набросились друг на друга, кусали за лапки, выдергивали в разные стороны. - ...я помру здесь, ввязавшись в драку. Я развернул изголодавшуюся тушку со скрипом и закрыл нос, чтобы не вдыхать запаха крови, побежал прочь, пока не столкнулся с чем-то очень твердым. — Ай, это камень тут торчит, что ли? — потерев ушибленную голову, я взглянул наверх и потерял дар речи. Огромная черная махина с невероятно большими и толстыми ногами стояла над нами всеми, словно царица. Тут не нужно быть гением, чтобы понять, кто это. — М-мама? Она схватила дерущихся паучат и без проблем откусила им головогрудь, неохотно пережевывая детишек, как семечки. — Мать твою! Так ты и своих детей ешь! Конечно, матери едят своих детей, особенно, если ей не хватает сил, чтобы выносить потомство, но взглянув на нее, я не думаю, что у нее не хватает сил, хотя бы на что-то! — Бежать! К черту, все это! Не хочу, чтобы меня сожрали. Обогнув огромную лапу мамочки, я хотел завернуть за ближайший угол, как чуть был не придавлен ею. — АААААРРРАХЪ! Пронзительный крик чуть не убил меня одним звуком, если бы я не закрыл уши лапками. Но вовремя смог очухаться и продолжить бежать. Я обернулся и заметил кроваво-красные блестящие огненные глаза, замер от страха и, закрыв глаза, снова понесся к выходу, покатившись вниз по склону, завалившись камнями. Последнее, что я заметил, как сотни очей злостно глядели в мою сторону, а после наступила тьма…