***
Утром Мина отправилась домой, оставляя меня с чашкой кофе и размышлениями. Мысли текли в сторону Джиро и глупой влюбленности. И я хотела бы погрузиться в них с головой, прокрутить ситуацию со всех сторон — быть может в таком случае мне удалось бы принять лучшее решение, но были более важные дела. Нужно было посмотреть все предложения о стажировке и выбрать, к кому идти. Этим и занялась, заталкивая чувства глубоко внутрь. Сердечные дела были задвинуты насущными проблемами — в этом вся я. Еще вчера Айзава-сенсей отправил всем файл с информацией про героев, которые хотели или могли принять нас на стажировку, и вручил списки. Я внимательно изучила перечень, вычеркивая неподходящих претендентов. Почти весь лист был окрашен красным маркером — так выделяла «первоплановых», к которым не собиралась идти. Уже после этого я сделала табличку, где соотносила героев с имеющейся на них информацией. И только тогда в глаза бросилась одна важная деталь… Денатсу среди них не было. Это было странно. Изначально я планировала пойти именно к матери: схожие причуды, подполье… Раз уж мне предстоит стать ее преемницей, то нужно понимать еще и особенности работы Денатсу, чтобы впоследствии занять эту нишу. Я на всякий случай еще раз перепроверила список. «Райко» не фигурировало нигде. Руки потянулись к телефону. — Алло, ма, — сказала я в трубку. — Слушай… Я тут просматриваю список героев для стажировки. И тебя тут нет… Это ошибка? Денатсу вздохнула на том конце телефона. — Привет. Нет, — ответила она и налила себе воды. — Я не возьму тебя в поле. — Почему? — нахмурилась я, водя курсоров мышки по экрану ноутбука. — А ты готова к тому, что увидишь? — спросила Денатсу. — Денки, я не котят с деревьев снимаю… У меня за шесть часов патруля при лучшем исходе пять трупов минимум. И не все из них я просто нахожу. — Я знаю, ма… — начала я, но мать меня перебила. — Нет, не знаешь, — жестко сказала она. — Ты не готова к этому. И без лицензии об этом даже не думай, поняла?! — Хорошо, — обреченно ответила я. Мы замолчали. К реалиям подполья я действительно была не готова. Физически может и да, но морально — нет. Даже представлять не хотелось, как… — Тогда помоги выбрать, куда идти. Айзава нам дал информацию о каждом, но, сама понимаешь, о подпольниках мало. А мне нужно четко понимать что и как. Поможешь? Денатсу согласно промычала. А потом через час отправила мне три имени с характеристикой каждого… Я вздохнула и принялась просчитывать варианты. После долгих размышлений в заявлении на стажировку появилось одно имя. Футэн. «Отлично знает свое дело. Занимается задержанием бандитов на улицах. Характер премерзкий,» — написала о нем Денатсу. Но самой важной информацией, за которую зацепился мой глаз, была фраза: «Носил ограничители»…***
В понедельник все сдали заполненные формы на стажировку. Айзава обреченно смотрел на стопку бумаг, представляя количество работы. Документы нужно было проверить на правильность заполнения, если есть ошибка, то найти ученика и заставить переписать, затем отправить всё в места стажировок, получить от них данные, внести информацию в базы академии, потом отдать ученикам один экземпляр, чтобы те передали героям, и убрать оставшиеся в архив… Геройство — это не только мир спасать, но и огромная машина бюрократии. К моему удивлению, во вторник всё уже было готово. Даже знать не хотелось сколько чашек кофе выпил сенсей, чтобы успеть. Работоспособность Айзавы поражала. Хотя темные круги под глазами и лопнувшие капилляры говорили, что этот подвиг дался не так легко. Вероятно, поэтому сенсей и был так рад сплавить нас к другим героям. Как многодетный родитель, у которого, наконец-то, предвидится какой-никакой отдых. Но, думалось мне, радость продлится недолго. И не сколько из-за предстоящей заварушки в Хосю, столько по той простой причине, что Айзава будет переживать. Его бедовые детишки, далеко, почти без присмотра, могут столкнуться с опасностью в любой момент… И я бы похихикала об этом тогда, но все мысли были заняты предстоящей стажировкой и Джиро. За двое суток после разговора с Миной мне так и не удалось придумать хоть что-то. Я не знала ни как подступиться к Кьёке, ни как отпустить… Внутри все требовало действия, но идей о первом шаге так и не появилось. Оставить все как есть не могла. Все кипело, бурлило где-то в груди, мысли путались и не формировались во что-то цельное. Меня разрывало на части. Одна хотела признаться Джиро, чтобы не мучиться и развить ситуацию дальше. Другая панически вопила «не надо!» и предлагала затаиться — как-нибудь само разрешится… Не удавалось даже отвлечься на болтовню одноклассников о выборе агентства. Большинство из них не получило предложений и шло на стажировку в предлагаемые академией места. Остальные или отмалчивались, или громко рассказывали о том, куда идут. Я была в числе первых — о своем выборе не распространялась совсем, отшучиваясь или переводя тему. Из моего класса никто даже не думал о подполье, и, по-моему мнению, это было к лучшему. Не из-за того, что мне хотелось быть какой-то исключительной. Просто… Тогда — и сейчас тоже — я считала, что им не подойдет это. Многие были идеалистами и романтизировали свою будущую работу. Поэтому о темной, неприглядной и до омерзения честной стороне геройства им не стоило знать. В лучшем случае, это просто бы не уложилось в привычную картину мира, в худшем — саботаж. Я не хотела представлять, что бы случилось, узнай тот же Мидория правду… Несомненно у него был бы разрыв шаблона и попытки изменить систему. И если бы ему удалось упразднить подполье, сделать его «правильным», то нас всех ждало бы незавидное будущее. Отстрели всех волков в лесу — зайцы расплодятся и сгрызут всю кору, деревья начнут умирать… Экосистема развалится как карточный домик. Поэтому — нет. Я никогда и ни за что не рассказала бы одноклассникам правду. Потому и молчала о стажировке. Потому и не говорила, почему «Райдзю»… Настроение было упадническим. Глаза постоянно посматривали на беззаботно болтающих Джиро и Момо… Стало совсем паршиво. Подъехал мой поезд. Я коротко кивнула Айзаве и тихо зашла в вагон. Никто кажется и не заметил моего ухода…***
Футэн был огромным мужчиной — его голова почти упиралась в потолок, а плечи едва протискивались в дверные проемы. Лимонного цвета глаза в окружении ярко-желтых склер пристально смотрели на меня, а хищный разлет широких темных бровей только добавлял взгляду жути. Массивная квадратная челюсть, покрытая щетиной, была крепко сжата — я, кажется, даже слышала скрип зубов! Сам по себе он нагонял больше страху чем болтающаяся на поясе маска бога Фудзина — зеленая кожа, рога, клыки и зверская морда. Не оробеть перед таким человеком было сложно. Я застыла как суслик, боясь даже дышать… — Ты, значит, девчонка Райко? — пробасил он. Его голос напоминал утробный рык тигра, готового вот-вот броситься в атаку. — Д-да. Меня зовут Райдзю. Позаботьтесь обо мне, — пролепетала я и склонилась в самом вежливом поклоне, котором могла: почти на девяносто градусов! Футэн громко фыркнул. — Выпрямись, малявка. Терпеть не могу эти расшаркивания, — сказал мужчина, и я тут же подскочила, возвращая тело в вертикальное положение. — У меня три правила: молчи пока не разрешу говорить, не лезь пока не скажу, и никаких нахрен суффиксов. Нарушишь хоть одно — всю стажировку будешь отчеты строчить. Ясно?! Я быстро закивала; разрешения говорить не было. Футэн довольно промычал, резко развернулся и пошел вглубь Центра — так назывались здания, в котором варились подпольники; среди героев они назывались Подземкой, потому что настоящие дела проходили в подвальных помещениях, а «агентство» наверху было лишь ширмой для гражданских (именно туда Денатсу водила меня в детстве). Я посеменила следом, самой себе напоминая утенка: желтенькая и идет за мамой-уткой. В моем случае — батей-селезнем… — Видел тебя на Фестивале. Отвратно. Могла лучше. Куча ошибок… Башкой вообще не думаешь. Потенциал у тебя есть, малявка, — заговорил Футэн, ведя меня по коридорам. — И силы дохрена. Иначе на тебя бы не повесили эту дрянь. Пальцы сами собой легли на ограничитель и сжали холодный металл. В обычной жизни они почти не чувствовались — привыкла. Но все же было какое-то неприятное ощущение… Будто ходишь в слишком узких джинсах и не можешь вдохнуть, или туго обмотали с ног до головы бинтами — ни пошевелиться, ни скинуть с себя. И никто при этом не понимает твоего дискомфорта. Но Футэн знал и явно не понаслышке… — Ночью… — тут мужчина резко замер, отчего я чуть не влетела в его спину, и повернулся, оскалившись, — пойдем на охоту. Волосы на затылке зашевелились, и мне почему-то стало жутковато. «Сдается мне, — подумала я, нервно сглотнув, — злодеям в его районе ой как не сладко живется..» Футэн распахнул одну из дверей, вошел и встал в центре тренировочного зала. В крупных пальцах был зажат один из вееров. — А сейчас показывай, что умеешь, малявка, — хищно ухмыльнулся он. Шрам вытянул уголок губ, отчего стало еще страшнее. «Ну, не убьет же он меня… — нервно хихикнув, подумала я и приняла боевую стойку. — А так… побарахтаюсь!» Не побарахталась. Мною вытерли пол, стены и даже потолок раз десять, а потом очень грубо ткнули носом, как помочившегося мимо лотка котенка, во все мои ошибки. А затем вновь пошвыряли по всей комнате. И для этого моему наставнику потребовался всего один полураскрытый веер…***
После разбора полетов — буквальных полетов, потому что по тренировочному залу меня знатно помотыляло — и данных в очень грубой форме советов, Футэн показал мне весь Центр (даже камеры временного задержания злодеев с самими злодеями внутри; морды у всех них были расквашенные, но я благоразумно не стала спрашивать), привел в буфет и, налив себе исполинскую кружку кофе, занялся просвещением. — Ты, малявка, то слишком много думаешь, то вообще башку не включаешь и поддаешься эмоциям, — начал он и шумно отхлебнул из своего ведра — иначе эту посудину не назовешь! Я молча внимала каждому его слову, иногда потирая ушибленные места. — Оба варианта — херня полная. Найди середину или подготовь несколько универсальных планов. Дальник — действуешь так. Ближник — вот так. Поняла? Я кивнула — говорить мне все еще не разрешили. В любом случае, молчать мне нравилось больше. — Отработаешь до автоматизма. Голову включать не придется, а мышцы запомнят и отработают как надо, — продолжал Футэн, почесывая шрам. — Дальше… Причуда у тебя хорошая, но пока на тебе эта дрянь ты далеко не уйдешь. Применять снаружи ты, малявка, умеешь. Трюк с магнетизмом это показал… Но резерв пополнить никак. И это полнейшая пизда. Мужчина вновь отхлебнул кофе и, вытерев рот рукой, пристально посмотрел на меня желтыми глазами. — Наружу нормально не выплеснешь, забрать нельзя… Так вот, малявка, я тут покумекал и вот, что надумал, — произнес он, а я навострила уши. — Работай во внутрь. Как это провернуть подумай сама или с матерью — я всех нюансов причуды не знаю. Развивай изнутри. Не дай своей силе замереть на месте. Гоняй все внутри. Иначе… Тут Футэн нахмурился и помрачнел, потерев широкие запястья. Я расширила глаза. Мысли заметались в голове. Паззл начал собираться… Пальцы тут же указали на рот — «можно говорить?» Подпольник кивнул, давая разрешения. — Из-за ограничителей у вас появились… проблемы с причудой, так? — тут же спросила я. — Да. Если бы не они, то мне никакие веера не нужны были бы, — ответил Футэн. — Малым был — на весь город пригнал тайфун. Заливало месяц, пока не поняли в чем дело. А дальше… Тут он приподнял вверх руку и хлопнул по предплечью, обхватывая его пальцами. В голове закрутились шестеренки… Мне стало страшно. В груди обеспокоенно зашевелилась молния. Наэлектризованные волосы встали дыбом. — А я… — Точно не скажу, — тут же перебил меня герой. — Но вероятность есть. Так что избавься от них как можно скорее, малявка. Ясно? — Да! Футэн кивнул и замолчал на некоторое время. А затем как ни в чем не бывало начал проводить инструктаж. За окном темнело. Близился мой первый патруль. Мысли о Джиро куда-то испарились.***
Как только солнце опустилось за горизонт Футэн вывел меня на улицу. — Слушай внимательно, малявка, — начал он, надевая на лицо маску. — От меня не отставай. Держись всегда позади. Под руку не лезь. Скажу «беги» — бежишь. И ни слова поперек. А запахнет жареным — драпай и ори во всю глотку. Вопросы? — Если попадется… м-м, опасный преступник, — неуверенно произнесла я. Пальцы нервно крутили висящий на шнурке медальон, — и живьем его никак, то… — Сам займусь, — коротко ответил Футэн. — Мелкая еще для этого. Я кивнула. Затем выдохнула, собираясь с мыслями, и уверенно натянула защитные очки. Мы неспешно двинулись от Центра к ближайшему дому. Стоило нам зайти в узкий закоулок, как Футэн вытащил из сумок два веера. Порыв ветра, и он уже стоял на крыше. — Резче, малявка! Зло не дремлет, — крикнул герой сверху. Я цокнула языком. Ржавая пожарная лестница грустно скрипнула. «Я тоже, может, хочу летать, — думалось мне, пока лезла вверх. — Но имеем, что имеем». Вскоре ноги опустились на крышу. Я поравнялась с Футэном, высматривающим что-то в дали. — Скажи-ка мне, малявка, где, по-твоему, больше всего криминала? — сказал он. Виднеющиеся сквозь прорези маски желтые глаза были прищурены. — Районы развлечений, как Роппонги, или там, где мало света, — тут же ответила я. Взгляд тут же опустился на плохо освещенную часть города. Найти темень среди горящих то тут, то там фонарей было легко. — Не всегда. Часто преступность прячется на свету. Шумные центральные улицы с кучей народа — идеальное место для карманников и прочей швали, — произнес Футэн. — Но в нашем случае ты права. За мной! Взмахнув веерами, герой перепрыгнул с одной крыши на соседнюю и поскакал в темноту. Я поспешила за ним. Было боязно — незнакомый город, ночь и высота. Не хотелось случайно свалиться вниз и распластаться на асфальте кровавой лепешкой. Но это было не так страшно, как надвигающаяся встреча с реальным боем, где нет «честно» и «нечестно», где можно столкнуться с серьезной опасностью… Я предполагала худшее, накручивая себя и представляя всё более и более плохие итоги. Но уже некуда было бежать. Я выбрала этот путь — тернистый и опасный, и больше не могла свернуть. По венам вместе с кровью бежала молния, искрилась и хищно клацала зубами. «Ни шагу назад!» — подумала я и спрыгнула на крышу скрытого во тьме дома. Футэн уже ждал меня там, вслушиваясь в звуки неспящего района. Чуть левее от нас началась какая-то возня… Герой приложил палец к губам скалящейся маски. Я кивнула, сгоняя молнию к пальцам. Мой первый патруль сразу начался с дела…***
Мы сидели на крыше, скрючившись, как горгульи на готических соборах. Внизу в грязном переулке несколько человек мутантного типа причуд грузили непонятные мешки в фургон. Татуированный мужчина в костюме внимательно за ними наблюдал, изредка прикрикивая на «криворуких» рабочих. «Наркотики, — жестами показал мне Футэн. — Берем живыми. Прикрываешь.» Я кивнула. Герой продолжил объяснять план… Сигнальную систему подпольников мне еще давно показала Денатсу. У нее тогда был вынужденный больничный — какие-то ушлепки сильно ее потрепали, и от скуки и желания чем-то заняться она решила научить меня рабочим жестам. Как я знала, у каждой силовой структуры были свои сигналы. Несомненно, они были схожи между собой, так как базировались на одной системе, но у всех были свои нюансы. Например, в жестовом языке «первоплановых» не было никаких обозначений убийства. У подпольников же их была целая куча: зависело от ситуации, скорости устранения, способа… Неофициально в подпольных кругах — об этом мне тоже сказала мать — среди жестов даже было «убить с особой жестокостью». Его применяли, когда преступник совершал очень уж отвратительные действия. Я знала один случай: подпольники поймали на горячем маньяка-каннибала, который предпочитал детей в качестве пищи. В подробностях рассказывать не буду. История все же не радостная. Если коротко, то убили его кирпичом — избили до неузнаваемости, а потом размозжили голову… Такие вот у меня были «сказки на ночь». Но вернемся к моему первому патрульному делу. Фургон был почти полностью заполнен. Сигарета в зубах «босса» тлела. Рыжий огонек медленно подбирался к кольцу фильтра. Настал идеальный момент. Футэн поднял руку, вытянув три пальца. Я стиснула зубы, готовясь прыгать на машину — было невысоко. Молния сжалась в груди пружиной. Футэн начал загибать пальцы. Первый. Второй… Третий! Яркая вспышка разряда ослепила преступников, дезориентируя на мгновение. Футэн взмахнул веером — подхваченные ветром шестерки врезались в стены. Я спрыгнула вниз, приземляясь на крышу фургона. Собранная на кончиках пальцев молния озарила переулок новой вспышкой. Футэн спикировал вниз и тут же вступил в бой с первым очухавшимся мутантом. Четырехрукий громила с голубой кожей размахивал кулаками, пытаясь зацепить героя. Тщетно. Футэн ловко снес его в противоположную стену. По кирпичной кладке пошли трещины. Второй злодей, покрытый множеством наростов, с рыком бросился на героя со спины. Я дернулась… Футэн бесцеремонно вмазал ему по челюсти и, когда преступник упал, вдарил тяжелым сапогом по ребрам, а затем и по голове. Оставшиеся шестерки рванули в драку: кто в рукопашную, а некоторые повытаскивали из карманов ножи и кастеты. Один подхватил валяющуюся на асфальте трубу. Футэн умело укладывал одного за другим, взмахивая веерами. Из дверей подвала выскочили еще люди. Несколько были одеты в защитные костюмы — химики, которые готовили «продукт». Они испуганно замерли, не зная, что им делать. Драки все же не по их профилю. А остальные были настроены агрессивно. Со всеми сразу Футэн вряд ли бы справился. С пальцев полетели короткие разряды. Они слепили им глаза, стрекотали в воздухе… «Подкрепление» обратило внимание на меня. Позиция у меня была хорошая, но будь среди них «дальнобойники», было бы хреново. Мне в той ситуации повезло. Я палила током, атакуя преступников издалека. А они уклонялись с переменным успехом и пытались меня достать… Многих я смогла вывести из строя. Футэн метался по переулку, сражаясь внизу. Противники редели. Мой резерв опустел на половину, когда один из злодеев начал забираться на фургон… Думать было некогда. Поэтому стоило его голове показаться, как я тут же безжалостно впечатала ботинок в его лицо, сбрасывая с машины. Сверху ему прилетело разрядом. Он дернулся в конвульсиях и больше не поднимался — к моей радости, остался живым. Я все еще оставалась целой. А Футэна начали теснить — может устал, может стали кончаться силы… Молния слетела с пальцев, врезаясь в спину одного из его противников. В груди стало пусто. Резерв был опустошен… Именно в этот момент активизировался «босс». Пока мы были отвлечены шестерками он тихо пробрался к кабине фургона. Завелся двигатель, взвизгнули шины… Я едва успела вцепиться в крышу машины, когда она резко сорвалась с места. — Малявка! — крикнул Футэн. Он резко взмахнул веером, раскидывая оставшихся противников, и понесся за фургоном. Может, не будь боя, ему удалось бы его догнать… Но Футэн был вымотан и растратил резерв. В его распоряжении были только ноги, а на них за разгоняющимся автомобилем не угнаться… Меня мотыляло из стороны в сторону. Я не могла даже орать от страха — только судорожно держалась за выступы и пыталась соображать. Отпускать нельзя было ни в коем случае. Даже представлять не хотела, как обдерусь об асфальт… Но болтаться так дальше — тоже не вариант. «Значит, мне нужно тормозить машину,» — подумала я и тут же, цепляясь пальцами за крышу, поползла в сторону водительской кабины. Этот трюк был мне известен только по боевикам. Но там искусственная ситуация, страховка, актеры, каскадеры, графика… А я точно не была Томом Крузом или Джеки Чаном, и нигде не было режиссера, кричащего: «Снято!» Но другого выхода не было. Я карабкалась вперед, ломая ногти и сдирая кожу на ладонях. А затем крепко вцепилась в верх кабины. Мне нужно было попасть внутрь и нажать на тормоз, несущейся с бешенной скоростью машины. «Надеюсь, что не умру,» — подумала я. И, схватившись за крышу, резко влетела внутрь кабины ногами вперед. Осколки автомобильного стекла больно оцарапали тело: все от голеней до ребер было в царапинах; (мне потом даже швы наложили!). Сидящий на водительском месте «босс» повалился на пассажирское кресло. Машина все еще продолжала нестись вперед — у преступника был слабенький телекинез, которым он зажал педаль газа. Скажу так — драться в машине неудобно. Тесно, нет пространства для маневра… Если противник еще и телекенетик, то вообще капец. Потому что этот гад не только кулаками махал, но еще и осколками атаковал со всех сторон! Я не отставала и, хорошо «поправив» ему лицо, нокаутировала. «Босс» потерял сознание. Газ никто больше не зажимал. Но в процессе драки машина вырулила на горку… И сама по себе покатилась вниз. Я бесцеремонно спихнула своего противника на пассажирское кресло, хватаясь за руль. Нога вдавила педаль тормоза в пол, но это мало помогло. Фургон летел вниз. Прямо в какой-то дом… Я резко выкрутила руль в сторону, когда машина должна была вот-вот влететь в стену. Лихой поворот снизил скорость. Автомобиль проехал еще немного в перед по инерции и замер. Я застыла не в силах ни разжать пальцы на руле, ни отпустить педаль. Сердце бешено колотилось за ребрами, в груди было пусто, боль еще не чувствовалась… — Райдзю, мать твою за ногу! — орал прибежавший Футэн. Голос слышался как через толщу воды. Я иступлено уставилась в одну точку где-то на лобовом стекле. Нога все еще вжимала педаль, руки не опускались с руля. Герой пытался докричаться до меня еще пару раз, плюнул на это и обошел кабину с другой стороны. «Босс» был выволочен из машины и связан по рукам и ногам. Только после этого Футэн пошел ко мне. Он аккуратно разжал сведенные судорогой пальцы — так сильно я вцепилась в руль! — и вытащил меня из машины. Мужчина сидел со мной до приезда полиции и «Скорой», не дал копам взять у меня показания, грубо посылав их далеко и надолго, а затем отнес к медикам на руках. Я все еще пребывала в прострации, но тело уже начало реагировать. Меня била дрожь, чувствовались каждые царапины, ссадины и синяки. Я молчала, когда из меня вытаскивали осколки, изредка дергаясь от боли. Пальцы казались деревянными. Ныли ободранные о крышу ладони, гудели стопы, которыми я выбила окно… Из ступора меня вывела смоченная водой тряпка. Точнее Футен, вытирающей мое лицо от крови. — Не реветь! — тут же сказал он. Я удивленно моргнула. Было странно осознать, что этот суровый герой-подпольник боится слез… Плакать, к слову, не хотелось. — Сколько кварталов проехали? — с трудом ворочая языком, спросила я. — Четыре, — ответил Футэн после небольшой паузы. — Но можешь считать за все шесть. Он знатно попетлял, чтобы тебя скинуть, малявка. Я понятливо промычала. — Отчет надо писать? Герой тяжело вздохнул, почесав щеку. — Завтра, — он махнул рукой. Костяшки у него были сбиты почти в мясо — медикам Футэн не дался, так что на нем не было ни бинтов, ни пластырей. — Расскажешь, что было. Сам напишу. Я кивнула и глянула на часы. Наша смена почти подошла к концу, но никто не смог бы нам запретить завершить ее раньше. Квота на злодеев была перевыполнена… Я — Каминари Денки. Я влюблена и с этим все очень-очень плохо. У меня хороший наставник. И мне нужно позвонить матери, потому что мой первый патруль был полным сумасшествием…