Твое сострадание - дар

Лишь час. У Элайджи был час, что бы снова переосмыслить свое решение относительно Елены. Час душевных мучений, когда вампир понимал, что сделает девушке. Час борьбы с самим собой. Но первородный понимал, что без этого он не вернет ту Елену, что запала ему в душу. Он уже принял то, что девушка будет ненавидеть его, испытывать животный страх, что Гилберт сбежит от него, как только представится такая возможность, а он не будет ее удерживать. Майклсон отпустит ее. Не будет бороться за свое счастье, потому что понимает, что запугает девушку еще больше. Но, даже не смотря на все, что происходило в душе у Элайджи, этот час пролетел незаметно. Как бы сильно он не хотел оттянуть время своего следующего шага, он не мог. Не мог дать слабину. Не мог позволить Елене усомниться в своей силе, власти над ней. Когда старые часы пробили пять утра, Элайджа вернулся в комнату со старым обшарпанным диваном, на котором сидела девушка. Ее голова была откинута назад. Кожа стала бледнее, а волосы уже не пружинили, когда она подняла голову. ― Настало время экзекуции? ― Она приоткрыла глаза. ― Что ж, приступим. Элайджа не стал тянуть время, как бы ни было велико желание. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую колбу с кровью. Он встретился с удивленным взглядом девушки. ― Ты решил накормить меня? ― Майклсон не обратил внимания на ее слова. Быстрым шагом он преодолел расстояние между ними и сжал пальцами подбородок Елены. Она инстинктивно сжала зубы, что бы не позволить чужеродным веществам попасть в ее организм. ― Открой рот, ― Элайджа сильнее надавил на скулы. Полные губы девушки приоткрылись, обнажая зубы. Вампир опрокинул колбу с кровью в рот Гилберт и по дому эхом разнеслось болезненное шипение, вперемешку с булькающими звуками, оповещающими о том, что ротовая полость Елены сейчас горела адским пламенем. ― От..мв… уст..м.. ме…в..ня.. ― сквозь ладонь Элайджи, закрывавшую ее рот, шипела Елена. ― Ты проглотишь это. Сейчас, ― тоном, не терпящим возражения, сказал Элайжда. Кадык девушки катнулся наверх, показывая, что она проглотила содержимое. Первородный убрал руку от губ Елены и следом за этим, девушка выплюнула на его лицо кровь, смешанную с вербеной. ― Попытка не засчитана, попробуйте позже, ― ядовито выдавила из себя Гилберт. Элайджа вытер с лица красную массу, которая доставляла ему небольшой дискомфорт и притянул девушку за запястье. ― Что ж, тогда вот так, ― неизвестно откуда, в его руках оказался шприц с примерно той же концентрацией, что и в колбе. Вампир проткнул тонкую коже в районе плеча и Елена дернулась, но обмякла в его руках. Буквально на две-три секунды ее тело повисло, удерживаемое Элайджей. ― На что ты надеешься? Вместе с вербеной ты добавляешь в мой организм немного крови. Плюс, повышается моя устойчивость к вербене… ― девушка снова откинулась на диван. ― О, нет, ― Элайджа чувствовал себя монстром. Но именно в этот момент, он нашел оправдание для своих поступков, что бы заткнуть свои чувства и боль от того, что он пытает Елену Гилберт. ― В этих колбах нет ни капли человеческой крови. Это смесь концентрированного раствора вербены и крови, ты будешь смеяться, кролика, которому не посчастливилось попасть на территорию огороженную солью от внешнего мира. ― Так… На что же ты.. Все-таки надеешься? ― Елена переводила дыхание через каждые пару слов. Элайджа сел перед ней на корточки, что бы видеть ее глаза. Ему далось тяжелее, чем он думал, заглянуть в эти шоколадные глаза и напороться на безразличие. ― С каждой дозой, ― тихо говорил вампир, ― твой организм будет гнать кровь, смешанную с вербеной все быстрее. Твои капилляры будут тереться друг о друга. Вербена будет прожигать тебя изнутри. Ты будешь умирать. Медленно и мучительно. А потом… ― он выдержал паузу, собираясь с мыслями. ― Что будет потом, ты узнаешь, когда я сделаю следующий шаг. Элайджа быстрым шагом покинул эту комнату и поднялся на верхний этаж. Ему снова надо было привести свои мысли в порядок. Еще раз обдумать свой следующий шаг. Доставляя боль Елене, он делал больно себе. «Елена, в которую я влюблен сокрыта глубоко под этим бесчувственным животным. Я должен уничтожить его, что бы добраться до ее истинной сущности. Это боль необходима для достижения результатов» с этими мыслями он запер на замок свою боль, которую он испытывал, глядя на страдания девушки. «Воспоминания, вот что может мне помочь» его мысли плавно перетекали от одного к другому. «Сколько времени у меня осталось до того, как Сальваторе поймут, где меня искать?» Снова вопрос, на который найти ответ невероятно сложно. *** ― Никто не говорил о любви. Я предлагаю лишь секс, ― прохрипел Деймон на ухо Кэтрин. Что бы они сейчас не сделали, это останется между ними. Особняк Сальваторе хранит в себе множество секретов. Губы вампиров слились в поцелуе. Их губы сминали чужие, языки переплетались. Это был лишь обмен слюной, который раззадоривал парня и девушку. Деймон подцепил пальцами бретельки черного топа, в котором была девушка. Он спустил их вниз, оголяя кружевной лифчик. Сальваторе покрывал поцелуями и укусами шею девушки, ее ключицы, грудную кость. Одной рукой он держал Кэтрин за талию, а другой срывал лифчик, оголяя грудь с возбужденными сосками. Девушка запустила руку в его угольно-черные волосы и взъерошила и без того растрепанные пряди. Парень спустился губами еще ниже, поочередно лаская груди девушки. Он засасывал ореолы, пропускал соски сквозь зубы, вырывая стоны из груди Пирс. Через несколько минут сладкой пытки, Катерина оттолкнула Деймона от себя и сорвала свою майку с тела. Всего лишь на мгновение ей показалось, что она стоит перед Элайджей, у Катерины была потребность в первородном. Зависимость. А Деймон снова почувствовал себя как в 1864. Он чувствовал неуверенность. Потом ощущение сменилось на картинку, в которой перед ним предстала Елена. Вампиры снова столкнулись в поцелуе. Требовательность, похоть, отчаяние, это все сквозило в их действиях. Вот оно – крушение иллюзий, когда под тонкими пальцами Кэтрин чувствовала более развитые мускулы Деймона, когда Сальваторе накручивал на руку кудри, вместо идеально прямых волос Гилберт. Они – предатели. Парень и девушка предавали самих себя. Они настолько отчаялись получить еще хоть что-то в этой жизни, что снова повторяли свои ошибки. Не прерывая поцелуй, оба пытались избавить своего любовника от остатков одежды. Деймон прижал Кэтрин к стене. Он провел подушечками пальцев по внутренней стороне ее бедра, раздвинул ее ноги коленом, и, подхватив девушку на руки вошел резким движением во влагалище. ― Сильнее! ― выдохнула Катерина. ― Двигайся! ― но Деймон заткнул ее поцелуем. Это было похоже на гонку. Бешеная скорость, громкие стоны, и еще один секрет, который сохранит особняк Сальваторе