Твое сострадание - дар

«Она возненавидит тебя, как только включит эмоции… Зато это будет та Елена, которую я знал, а не то чудовище, что сейчас в ее теле. Она вернется к Сальваторе сразу же, как к ней вернется человечность… Она никогда не была моей, как бы то ни было прискорбно..». И так продолжалось на протяжении двух часов. Элайджа спорил сам с собой, когда кости Елены возвращались на свои законные места. В доме было настолько тихо, что порой Элайджа слышал, как трещит позвоночник Елены во время регенерации. Вампир стоял на втором этаже. Его рубашка так и осталась лежать в пыльном углу в комнате со старым диваном. При каждом вздохе мышцы на его животе перекатывались, тазобедренные косточки выпирали сквозь тонкую кожу. Пальцы Майклсона ерошили волосы. В мыслях у вампира уже был небольшой план о том, что делать с эмоциями Гилберт. Нет, он ему не нравился, но других выходов не было. Он переживет, если она будет избегать его до конца жизни. Он сможет перетерпеть, если Елена будет бояться его вечность. Он сможет все что угодно, лишь бы брюнетка стала прежней. Что угодно. Тихое шуршание молнии прервало мысли Элайджи. Тихий шелест, легкое прикосновение босых ног с деревянным полом, скрип двери и, наконец, свист, который прервался через доли секунды. ― Черт, ― шепот девушки взорвал разум Элайджи. Но он не двинулся с места, что бы остановить Елену. Он знал заранее, что девушка попытается сбежать. ― Серьезно? Соль? ― спросила Гилберт, твердо зная, что Майклсон услышит ее. ― Я предвидел это. Не только у тебя есть ведьмы в знакомых, ― не громко ответил первородный. Не злоупотребляя своей скоростью, Элайджа стал спускаться по лестнице в ту комнату, где лежала его рубашка. Девушка на улице пыталась найти еще какие-либо выходы из сложившейся ситуации. Вы его видите? Вот и девушка не знала, что делать. Смириться? Так бы поступила Елена Гилберт, брат которой был жив. Та Елена Гилберт, чья тетя до сих пор являлась их опекуном. Елена Гилберт, которая часто видела своего учителя истории, варившего кофе на всю их семью. Той Елене было что терять, было о ком заботиться. Но той девушки уже не было. Она умерла вместе с Джереми на том злополучном острове недалеко от Финляндии. Но как бы то ни было, решающий удар нанес Деймон, заставив ее отключить человечность с помощью их связи. Элайджа ненавидел его за это. Да, именно ненавидел. Как ненавидел того вампира, из-за которого обратилась Катерина. Элайджа, так же, не спеша застегивал свою рубашку, ожидая, когда Елена задаст следующий вопрос. ― Когда рассвет? ― наконец спросила Гилберт. ― Через пару часов. Может минут. Кто знает? ― вампир поправил воротник. Елена понимала, что первородный не будет бегать с ней, как курица бегает за своими цыплятами. Осознавала, что для него это лишь интерес. Он не будет спасать ее от поступков, которые могут закончиться для нее летальным исходом, как это делали бы для нее Сальваторе. Так же понимала, что возможно, ее попытка к побегу не останется без внимания. Она для него лишь игрушка, от которой, со временем, вампир может отказаться. Элайджа же размышлял над тем, как наказать девушку за ее побег. Он не горел желанием делать это, но был должен. Елена зашла в дом и встала перед Элайджей, скрестив руки. Мужчина не оборачивался к ней лицом, продолжая поправлять свою рубашку нарочито медленными движениями. Так прошло несколько долгих секунд, пока Гилберт не разрушила тишину шумным вздохом. В следующее мгновение Элайджа оказался рядом с ней. Она чувствовала кожей его дыхание – размеренное, теплое. Воздух, который он выпускал, не был высокой температуры, но Елене казалось, что она горит. Не страх или страсть. Здесь что-то другое… Вот только что? Может ли быть, что Гилберт солгала, и выключатель и правда начал щелкать рядом с первородным? Еще доля секунды, и рука Элайджи распарывает грудную клетку девушки и держит в руке ее мертвое сердце, которое качало по организму девушки его кровь. Сосуды и капилляры оставались целыми, но Елена чувствовала, как большой палец мужчины поглаживает ее жизненно-важный орган, нажимая в некоторых местах. ― Ты знаешь, что совершила ошибку, верно? ― Он надавил на сосуд ногтем и тот лопнул, заливая внутренности Елены кровью. Глаза девушки расширились, а губы приоткрылись в немом крике. Она не ответила. Даже если бы она и попробовала, то вряд ли что-то получилось бы. Все, что она сделала, это вздохнула и захлебнулась воздухом. ― Я думаю, ты понимаешь, что в следующий раз не надо наступать на те же грабли, ― под его пальцами лопнул следующий сосуд, соединяющие сердце с остальным организмом. Новая порция крови Элайджи «пролилась» в ее тело. ― Еще одна промашка с твоей стороны, и я оставлю твое сердце болтаться в твоем теле на одном сосуде. Капилляры восстанавливаются дольше, чем другие части тела, и ты это знаешь. Тело просто не успеет закончить процесс регенерации, и твое сердце оторвется от сосуда под собственной тяжестью. Твое сердце убьет тебя. Я лишь запущу процесс. Он вытащил руку из ее грудной клетки, и дыра в груди стала затягиваться. Медленно, доставляя массу неудобств, но все же затягиваться. Легкие Гилберт наполнились воздухом, и девушке стало лучше. ― Дай мне час, ― она перевела дыхание. ― И можешь делать следующий ход. ― Для тебя это только игра? ― первородный поднял бровь. ― Как и для тебя. ― Елена медленно добралась до дивана и упала на него, не в силах больше выдерживать свой вес. ― Разница лишь в том, что я в любом случае выйду из этой игры живым. А вот сохранишь ты свою жизнь или нет, зависит от тебя. Элайджа Майклсон ненавидел себя за эти слова, за свои действия, за то, что Елена терпела это все именно от него. Но такой была цена возвращения эмоций этой кареглазой красавице. *** ― Давай, Кетрин, ― сказал Деймон, отпивая немного бурбона из стакана. ― Принеси нам хоть немного пользы. ― он выдержал паузу. ― Где Элайджа? ― Заткнись, Деймон, ― девушка развалилась на диване, закинув ноги на подлокотники. ― Я пытаюсь понять, куда он мог уехать. ― Есть идеи? ― парень залпом допил остаток алкоголя в стакане и налил себе еще. ― Есть, но я не уверена… ― Кетрин встала с дивана и подошла к столу, на котором стояла выпивка. ― Все то время, что я следила за ним, он был с Клаусом, он следовал за ним… А после, он просто пропал, как и я, ― она потянулась за стаканом, но Деймон перехватил ее руку. ― Тогда для чего ты нужна нам? ― он стал давить на нее своим телом. В глазах обоих играли похотливые огоньки. ― Я не люблю тебя, Деймон, ― Кетрин хищно улыбнулась. ― Никто не говорил о любви. Я предлагаю лишь секс.