***
– Мохаммед, ты сошёл с ума?!– возмущался Саид вечером того же дня, когда отчаявшийся брат явился к нему поделиться своими проблемами.– Как ты намерен провернуть такой обман?! Как будто у Саида самого проблем не хватало, Мохаммед взвалил на плечи брата и свои, с отчаянием поведав, что результаты анализов Латифы оказались неутешительными для самого Мохаммеда, ведь причиной длительной задержки у девушки была вовсе не беременность, как искренне мечтал Рашид, а обыкновенный гормональный сбой, спровоцированный многочисленными стрессами. Тем не менее, вопреки здравому рассудку, брат Саида не собирался открывать никому правду и намерен был вынудить Латифу отказаться от развода, солгав якобы она беременна и предоставив в качестве доказательства поддельную справку. Затея была глупейшей: мало того, что брат опозорится перед роднёй, когда вся правда выяснится, вероятно Латифа быстро поймёт, что не беременна, и снова будет требовать развод – любой шейх заявит, что нельзя затягивать кого-то в брак обманным путём, и даже если каким-то образом вынудить её, вероятно девушка будет элементарно презирать мужа. Конечно, он не разбирался в беременности, но женщина должно быть в состоянии понять по ощущениям, в положении она или нет, потому ситуация заведомо проигрышная. Как Саид мог помочь брату? Едва ли он в состоянии спасать чужие браки, когда его собственный на грани краха! После того фиаско в ресторане Рамиля едва с ним разговаривала, а его бедная шея напрочь окоченела от боли от сна на неудобном диване. Нет, жена "любезно" предложила им поменяться местами, но каким он был бы человеком, заставляя беременную женщину спать в таких условиях? И сдаваться и снимать себе отдельный номер он тоже не собирался! Саид всеми силами пытался добиться расположения жены, однако все его попытки помириться, загладить свою вину, оборачивались провалом, что тем не менее только побуждало Рашида к действию: он не примет поражения, особенно когда на кону его брак! Он искренне надеялся, что Рамиля не заявит вдруг, что хочет развода,– он уже понял, что его жена чересчур образована и слишком много знает, что её можно было легко обвести вокруг пальца, но и проблемы брата нельзя пускать на самотёк, иначе Мохаммед может опять натворить непроходимых глупостей. – Саид, я и сам понимаю, что много времени так не выиграю... Тем более, врач дал мне понять, что если что будет говорить о технической ошибке и не станет продолжать лгать о беременности, если Латифа сама явится на плановый приём, сказал, не станет рисковать своей работой. Я едва уговорил его написать эту справку! Вся моя надежда, что я смогу за пару недель найти подход к Латифе, ну или очернить в её глазах Зейна... А потом моя Латифа обязательно меня простит, она поймёт, что я так поступал исключительно ради нашего счастья, так и будет, я уверен! – Но твоя жена больна, не так ли? Если у неё какой-то сбой, её нужно отправить лечиться, а не врать о мнимой беременности. Со здоровьем шутить нельзя. Думаешь, дядя Али одобрит, узнай он, что ты рискуешь здоровьем его племянницы? – А это разве болезнь, Саид? Доктор говорил, у многих женщин бывают похожие сбои, может потом всё и без всяких врачей вернётся на круги своя...– Мохаммед вдруг застонал, ударив себя по лбу.– О, Аллах, ну что за бред я несу?! Саид, ты считаешь меня безумным, брат, я и сам иногда думаю, что сошёл с ума, но я не могу отпустить Латифу... Моя жизнь будет бессмысленной, если она уйдёт от меня! Мне нужно ещё немного времени, совсем немного, я уверен, что найду к ней подход, Латифа снова полюбит меня, Саид... – А если нет?– пожал плечами Саид.– Ты уже не один раз пытался помириться с Латифой, и каждый следующий раз хуже прежнего, она только раздражается, и надо заметить, Латифу крайне сложно вывести из себя... Пора уже признать, что это бессмысленно, Мохаммед. Отпусти Латифу и живи дальше, тем более, у тебя теперь есть вторая жена. Ты ею недоволен? Мохаммед невольно покраснел ярче спелого помидора от вопроса своего брата. Ну разве он мог признаться Саиду, что Джуварийя оказалась очень даже хорошей женой, а вот он сам – напротив, не сумел стать для этой девушки таким мужем, которого она заслуживала? А ведь молодая жена всячески старалась помочь ему справиться с его проблемой: всегда хорошо выглядела, надевала все эти прозрачные сорочки, от которых у любого мужчины проснётся желание, каждую ночь для него танцевала,– о, до чего соблазнительно она танцевала!– и делала ему расслабляющий массаж. И днём она тоже была для него отличной супругой: тихой и кроткой, всегда сочувствовала его непростой ситуации с Латифой, подавала ему еду и самостоятельно готовила для него особенный – очень вкусный – чай, что она приносила в их спальню каждый вечер вместе с печеньем. И тем не менее его мужественность, казалось, уснула вечным сном, сколько Мохаммед ни пытался исправить фиаско их первой брачной ночи, у него ничего не получалось. Это был великий позор! Парень был в отчаянии! Как он мог удержать Латифу, как мог настаивать чтобы дядя Али уговорил племянницу вернуться к нему, если в будущем будет не в состоянии снова дать ей ребёнка? Как мог быть уверен, что второй его жене не надоест этот бесплодный брак и она не откроет всем правду, что опозорит род Рашидов на весь Марокко? Мохаммед не знал как справиться с возникшей проблемой: не могло быть и речи, чтобы пройти обследование в клинике, обратиться к доктору, признавая свою мужскую несостоятельность и рискуя, что его тайна откроется общественности. И он, конечно, не мог признаться Саиду в своих проблемах. Но что ещё оставалось делать? Единственное, на что была надежда, что всё как-то восстановится само собой. Вероятно, он просто перенервничал. – Мохаммед?– переспросил Саид. – Я доволен,– на сей раз спешно кивнул его брат,– Джуварийя прекрасная жена! Но...– он тяжело вздохнул.– Она не заменит Латифу! Никто не восполнит мне потерю моей Латифы, даже если я приведу ещё трёх жён! Пойми же меня, Саид! Я должен выиграть время, должен попытаться вернуть свою жену, иначе я буду сожалеть всю оставшуюся жизнь! Ты вспомни, как не мог забыть одалиску Жади, никакие увещевания не помогали, хотя она даже не принадлежала тебе никогда! И на Рамиле ты тоже женился вопреки воле дяди Абдула, ты же с ним не советовался, сделал как посчитал нужным! А ты подумай, каково мне теперь отпустить жену? Латифа была моей женой больше шести лет, она подарила мне сына! Я не могу взять и от неё отказаться, умоляю, брат, пойми и не осуждай меня! Вот если бы твоя жена заявила, что хочет получить развод, разве ты бы отпустил её? – И чего ты хочешь от меня?– ответил вопросом на вопрос Саид, хотя наверняка знал ответ: он бы ни за что не отпустил свою жену, сделал бы всё возможное, лишь бы помешать разводу. – Просто никому не говори о том, что я тебе рассказал!– умолял Мохаммед.– Прошу тебя, молчи, брат! Сегодня я хочу созвать семейный совет, где объявляю о беременности Латифы, и я уверен, что дядя Али прикажет Латифе перестать упрямиться и пойти на примирение, она не сможет пойти против приказа дяди Али! Мы снова станем супругами, а потом как-нибудь уладим возникшие между нами разногласия, Иншаллах! Сначала я подумываю разрешить Латифе даже видеться с Жади, чтобы она не считала меня своим врагом, а уже потом потихоньку начну ограждать её от жены бразильца. Я действовал слишком резко, надо было быть мудрее, хитрее, чтобы Латифа думала, что она сама приняла решение не общаться с одалиской, а не я ей запретил...– сокрушался Мохаммед.– Ах, Саид, сколько ошибок я сделал! Братья не знали, что Рамиля слышала каждое их слово. Девушка быстро ушла, на ходу отключая диктофон, чтобы никто её не заметил. Она твёрдо решила не допустить чтобы Мохаммед обвёл жену вокруг пальца. Разве мужчинам всё можно? Кроме того, жена Саида была твёрдо уверена, что ни Латифа, ни сам Мохаммед не будут счастливы, если брат Саида обманом затянет бывшую жену в брак. И кто-то должен остановить это безумие.***
Латифа чувствовала себя будто у неё выбили опору из-под ног, казалось, она вот-вот упадёт на месте, настолько побелела девушка, когда тем вечером Мохаммед собрал всю родню в гостиной и объявил во всеуслышание о результатах её недавних анализов, по словам Мохаммеда свидетельствующих о её беременности. Впрочем, читать она и сама умела: и если цифры в анализах ничего ей не говорили, в справке чёрным по белому было указано, что она ждёт ребёнка. Она не могла поверить, что подобное могло с ней случиться! Неужели они с Мохаммедом зачали дитя в те ночи, что провели вдвоём в совместной спальне, когда Саид и Рамиля только приехали погостить в Рио, и конечно нельзя было показать родственникам, что они спят раздельно,– обычно подобного не бывает в семьях, разве что если у мужа несколько жён и он по очереди навещает каждую. Тогда её бывший – а бывший ли до сих пор? – муж едва ли не каждую ночь требовал от неё исполнения супружеского долга, и она не могла ему отказать. Иначе как можно это объяснить? Настолько частые "головные боли" могли показаться ему довольно подозрительными, тогда Амин – о, её бедный милый мальчик! – до сих пор был жив, и она думала о каждом сказанном слове и не посмела бы отвергать мужа, потому и терпела его ласки, хотя давно уже прикосновения Мохаммеда стали для неё обременительными. Латифа с трудом терпела супружеские обязанности ещё с тех пор, когда поняла, что разлюбила, а может никогда и не любила своего мужа, словно бы не понимала, почему им было так хорошо вдвоём первое время после свадьбы, почему так сильно боялась его потерять. Наверное, тогда она его любила, или была близка к этому, а потом Жади сбежала и потихоньку всё начало идти наперекосяк, когда открылись худшие черты Мохаммеда, когда некогда нежный и заботливый муж начал изводить её своими придирками и обвинять во всех грехах. А ведь они могли быть счастливы вместе! Но не сложилось, угольки едва зарождающейся любви безвозвратно потухли, а потом появился Зейн и зажёг в ней такое пламя, что слабый отблеск свечи никоим образом не мог с ним сравниться. Очевидно, так хотел Аллах, иначе этого всего бы не произошло. Но хотел ли Аллах, чтобы они с Зейном были вместе? Или она впрямь не приносит ему ничего помимо неприятностей и сплошных разочарований? – Никто не может пойти против воли Аллаха! – без конца повторял сид Абдул, поддакивая своему племяннику.– Лично я бы предпочел, Мохаммед, чтобы ты с ней развёлся и отобрал своего ребёнка, прежде наказав как следует за харам, что она совершила... Но решать тебе! В любом случае, мы очередной раз видим, что Аллах не оставляет праведных и указывает место утонувшим в гордыне,– он пристально посмотрел на Латифу, что так и стояла на прежнем месте. – Абду-у-ул...– укоризненно протянул сид Али. – А разве я говорю неправду? – взвился сид Абдул.– Разве твоя племянница не стояла здесь перед нами и не кричала, точно бесстыдница, что не ждёт ребёнка, разве не заявила вслух, что больше не желает быть женой своего мужа? И это в такое сложное для Мохаммеда время, когда он только потерял своего сына! – Сид Абдул,– не выдержала Зорайде,– но Амин был сыном не только Мохаммеда! Латифа тоже потеряла своего сына! – Хватит, не нужно ссориться,– прервал сид Али.– В одном Абдул прав: Аллах всегда знает лучше, и если Всевышний решил, что Мохаммеду и Латифе суждено иметь ещё одного ребёнка, кто мы такие чтобы спорить с Его волей? – Дядя Али... – прошептала несчастная Латифа. – Латифа,– патриарх рода Эль Адиб с явным сочувствием посмотрел на племянницу,– я не хочу давить на тебя, но наверное, мы все понимаем, что развод откладывается, если ты ждёшь ребёнка... Уже после его рождения вы решите, как поступить лучше: снова сойтись или же таки довести развод до конца... – Но тогда Мохаммед может уже не принять тебя!– опять вклинился в разговор неугомонный патриарх Рашидов, грозя девушке пальцем.– Кому нужна строптивая и непокорная жена? Именно тогда со своего места и поднялась Рамиля, окончательно решившая, как ей поступить в сложившейся ситуации. Поначалу она несколько робела, вопреки изначальному намерению раскрыть обман Мохаммеда: вдруг пострадают её и без того неустойчивые отношения с Саидом, если она выдаст его брата? Тем не менее, стоило только увидеть лицо Латифы, Рамиля мгновенно начала корить себя за эти сомнения: Саид обязан всё понять. – Извините, что прерываю вас,– она достала из сумочки диктофон,– но я думаю, прежде чем решать дальнейшую судьбу брака Латифы и Мохаммеда, нам всем нужно кое-что услышать... Все взгляды сразу же обратились на Рамилю. Мохаммед испуганно посмотрел на брата, увидев ледяную решимость невестки. Могла ли она узнать правду? Если так,– тогда он пропал.***
В квартире Лауринды царила радостная атмосфера: впервые за последние месяцы она наконец увиделась с одной из лучших своих подруг – Деузой, и теперь у женщин была хорошая возможность посидеть за чашкой хорошего чая и как следует обсудить все последние новости в жизни друг друга, что они пропустили за время разлуки. Если с Иветти она поддерживала связь регулярно, даже когда подруга переехала в особняк, став женой Леонидаса Ферраса встречи с Деузой давно уже стали большой редкостью: подруга постоянно была чем-то занята, работала или ездила навещать живущих в провинции родственников, а сына подруги она наверное толком не видела уже года два, если не больше, ведь почти всегда мальчик оказывался у сеньора Альбиери, что просто таки задушил крестника своей любовью и излишней заботой, на что Деуза жаловалась, сокрушаясь, что совершенно не может найти общий язык с ребёнком по вине доктора. – Значит вы с Элвалду наконец решили пожениться? – радостно вопрошала Лауринда.– Это так здорово, Деуза! Вы столько времени шли к этому, я очень рада, что Элвалду наконец перестал валять дурака! – она как никто знала, насколько тяжело было беременной Деузе, когда Элвалду отвернулся от неё и начал игнорировать бывшую невесту.– Скажи, вы уже планировали свадьбу? Я хочу знать всё до мелочей! – Нет, мы пока ещё не планировали ничего конкретного...– улыбчиво покачала головой Деуза.– Но ты же знаешь, как я люблю танцевать, и как любит Элвалду, мы же даже встретились впервые именно в танцзале, потому, наверное, правильно будет, если мы устроим праздник в честь нашего бракосочетания именно там, правда? Ах, Лауринда, всё происходит так быстро, у меня просто голова кругом, но я очень счастлива, и ждали мы уже достаточно! – Это точно! – кивнула её подруга.– А как Лео относится к будущему отчиму? Они подружились, нашли общий язык? – Лео...– Деуза невольно вздохнула.– Мне очень сложно с Лео, Лауринда. Кажется, он так и не понял, не принял, что сеньор Альбиери не его отец, потому обижается на меня, что я собралась замуж! Я уже не знаю как ему объяснить правду, сегодня я просто вынуждена была отвезти его в дом доктора, иначе он не дал бы мне покоя! – Ты не переживай, всё как-нибудь образуется,– успокоила подругу Лауринда,– а если нет, дам тебе совет: поговори с доной Эдной! Уж она должна иметь рычаги давления на собственного мужа, пусть скажет ему прямо, что он должен сказать мальчику, что он ему не отец, перестать забивать голову Лео всякими переездами в Америку или куда-то ещё. Ты – мать, и только тебе решать, где лучше твоему ребёнку, пока он не станет взрослым и не сможет принять решение лично! А если не подействует, попросим у Иветти: пусть она поговорит со своим мужем, пусть сеньор Леонидас намекнёт как-нибудь своему другу, что его поведение неприемлемо! – Нет-нет,– испугалась Деуза,– не нужно в эту историю вмешивать сеньора Ферраса! – Почему? – удивилась Лауринда.– Уж его-то он должен послушать, особенно после того, что отчебучила его племянница! Ты же слышала эту историю, правда? – Слышала,– кивнула Деуза, с сомнением качая головой,– но сколько в ней правды? Может девушка и правда хотела отбить чужого мужа, но он сам тоже мог быть отнюдь не настолько невинным, как ему хотелось бы показаться...– женщина отвела взгляд в сторону, на ум невольно пришли все подарки и письма, которые она получила от мужа Иветти. – Что-то ты темнишь, Деуза,– пристально посмотрела на подругу рыжеволосая.– Говоришь так, будто тебе известно в этой истории нечто большее! И не отпирайся, я-то тебя хорошо знаю! Неужели ты видела Леонидаса с этой девицей? – ахнула Лауринда. – Никого я не видела,– отрицала Деуза. – Что тогда? Почему так странно реагируешь на имя мужа Иветти? Я уже не первый раз замечаю! – Стыдно даже сказать, но...– Деуза наконец сдалась.– Дело в том, что сеньор Леонидас раньше приставал ко мне, не давал проходу! – Что?!– так получилось, что восклицание сорвалось с уст сразу двоих людей. – А теперь давай-ка поподробнее, дорогая моя!– уверенно подошла к ней Иветти, чьё возвращение домой осталось ранее незамеченным.***
У Леонидаса Ферраса с утра было прескверное настроение: мало того, что его сотрудники слыли неумёхами и каждый их шаг надо было пристально контролировать, мало того, что нынешняя ситуация в его семье и неопределенный статус его брака в принципе не располагали к хорошему настроению, так ещё и Лукас с утра огорошил его новостью, что ему неожиданно понадобились выходные, что им с Жади срочно нужно куда-то уехать, да ещё и накануне командировки в Мадрид, куда лететь теперь придётся самому Леонидасу! В добавок к тому, он не мог спокойно поработать и подготовиться к предстоящей поездке на форум, ещё раз пересмотреть контракты, которые они намеревались заключить в Мадриде. Нет, вместо этого ему приходилось сидеть и кривляться, притворяясь благодушным хозяином предприятия, у которого нет совершенно никаких проблем, перед ушлым журналистом, что таки сумел его заставить дать интервью. Нельзя было отказаться: издание серьёзное, и отказ давать интервью в светских кругах может быть воспринят двусмысленно. И конечно, как только они обсудили в общих чертах его деловые качества, деятельность и перспективы компании, журналист переключился на его личную жизнь. – Скажите, сеньор Леонидас, правдивы ли сплетни, которые в последнее время активно обсуждаются в светских кругах? – Какие именно сплетни?– Леонидас поправил очки, притворяясь, что не понимает журналиста. – Поговаривают, что ваш брак на грани развала, более того, что отныне вашим сердцем владеет другая женщина? До этого момента вы представлялись мне преданным семьянином, человеком слова, который с нуля поднял своё предприятие. Вы действительно такой человек, или просто создаёте иллюзию для нашего издания? Есть ли у вас «второе лицо»? Это очень интересует наших читателей. – Возможно, я вас разочарую, сеньор, однако в моей личной жизни сейчас не происходит ничего такого, что может вызвать преувеличенный интерес, а сплетни сопровождают успешных людей всегда, в этом нет ничего удивительного. Уверяю вас, мой брак как никогда крепок. Более того, сеньор, мы с женой вскоре снова станем родителями ещё одного общего ребёнка. – Вот как...– журналист с трудом скрыл сквозившее в его голосе разочарование.– Я от всей души поздравляю вас, сеньор Леонидас. Полагаю, наше интервью на этом окончено, благодарю за оказанное мне внимание. – Не за что, сеньор, мне было очень приятно с вами пообщаться,– довольный, что этот «допрос» закончился, Леонидас пожал руку журналисту,– мой секретарь проводит вас к выходу. И конечно, именно в этот момент в кабинет должна была вихрем влететь разъярённая Иветти, на ходу замахиваясь на мужа сумочкой. – Мерзавец!– воскликнула блондинка, не замечая постороннего человека в кабинете.– Мало того, что ты сделал ребёнка этой малолетке, ты ещё и подбивал клинья к моей подруге! – Очень интересно...– пробормотал журналист.