***
Из такси недалеко от одного из лучших ресторанов Рио-де-Жанейро вышли двое молодых людей, о чём-то между собой разговаривая, пока шли под руку по тротуару под аркой из ароматных бугенвиллей, тянущейся до самого входа в ресторан. Вечер был тёплый и приятный, закат уже коснулся неба, раскрасив в нежные багряные оттенки, что постепенно становились всё насыщеннее. На первый взгляд в паре не было ничего необычного, ну разве что чалма мягкого сиреневого оттенка, накрученная на волосах девушки, могла привлекать внимание зевак. Впрочем, этот предмет гардероба девушки отлично сочетался с длинной юбкой-футляр, лёгкой нежно-розовой блузой с цветочным принтом и лаконичными аксессуарами, вроде крупного клатча и длинных серебряных серёжек. Её спутник носил обыкновенный костюм, в каких ходили наверное половина делового квартала города, держа под рукой кожаный портфель. – Тебе не понравилось ожерелье, которое я тебе подарил, да, Рамиля?– спросил вдруг Саид, пристально рассматривая пустую шею жены. – Почему ты так решил?– удивилась Рамиля. – Потому что ты его не носишь, я ни разу не видел его на тебе. Если тебе не нравится, нужно было сразу мне сказать, мы вместе пойдём в магазин и купим новое, ты сама выберешь то, что тебе понравится. – Нет, Саид,– покачала головой его жена, мягко улыбаясь,– мне не нужно ещё одно ожерелье. Украшение очень красивое, оно мне понравилось, просто ты же знаешь, что я редко ношу крупные украшения, они мешают мне на работе, их легко случайно испортить... – Но ты же сейчас не на работе в больнице. – Нет,– согласилась девушка,– но мне всё равно сложно привыкнуть, потому я ношу более скромные украшения. К тому же, мы в Рио, я читала в местных газетах такие ужасы, что страшно садиться в такси в дорогих изделиях из золота. Ты же не хочешь, чтобы нас ограбили из-за того, что я надену золотое колье, чтобы похвастаться другим его наличием?– весело уточнила она.– Но я обязательно надену его на свадьбу твоего брата, оно отлично подойдёт к тому платью, которое я выбрала. – Хорошо,– улыбнулся молодой человек.– Мы завтра же вместе пойдём в ювелирный отдел в торговом центре и подберём тебе ещё несколько украшений. Кольца, браслеты, серьги... Ты выберешь всё, что тебе понравится! Я хочу, чтобы моя жена была самой красивой женщиной в доме на этой свадьбе!– а тем временем они уже вошли в ресторан и швейцар проводил супругов к заказанному столику. – Даже красивее невесты?– улыбнулась она мужу, когда тот отодвинул для неё стул. Когда девушка садилась, со стороны стал виден едва заметный животик, который она незаметно погладила, будто инстинктивно проверяя его наличие, а потом протянула руку к мужу.– Это очень мило с твоей стороны, но мне не нужно больше украшений, достаточно и того, что я с собой привезла из Феса. Не нужно так тратиться, это совершенно лишнее... – Но я хочу сделать тебе приятное! Аллах, я впервые вижу женщину, которая настолько равнодушна к золоту!– недоумевал парень. – И мне очень приятно,– кивнула Рамиля,– достаточно уже того, что ты хочешь меня порадовать. А шкатулки у меня и без того заполнены, так зачем же мне ещё больше украшений? – Потому что я хочу подарить тебе нечто стоящее, такой подарок, который будет достоин тебя. Не дарить же мне тебе те странные штаны, что ты купила в торговом центре... – Неужели ты никогда не видел женщин в джинсах?– с трудом скрыла улыбку Рамиля.– Их носят даже у нас в Марокко, они ни капельки не откровенные, я видела их в журнале и давно хотела купить себе, только никак не могла найти подходящую модель. – Я знаю. Только не показывайся в них дяде Абдулу, иначе он не оставит меня в покое ещё очень и очень долго... – Хорошо,– девушка сделала глоток воды из бокала, с трудом скрывая улыбку,– тогда не приводи его в этот ресторан, иначе у сида Абдула ещё не скоро закончится запас красноречия... – Я уже говорил, что иногда теряюсь, что тебе ответить?– хмыкнул молодой человек, на что его жена мило улыбнулась.– И всё-таки, что ты хотела бы в подарок?– всё спрашивал Саид. Чувствуя себя виноватым перед женой, он хотел хотя бы так искупить свою огромную вину, пусть Рамиля об этом и не узнает, не поймёт, почему это имеет для него настолько большое значение, не то чтобы раньше он не дарил ей подарки. – Мне ничего не нужно, правда,– улыбнулась Рамиля.– За последние недели я столько всего купила, что у меня закончилась фантазия. А золото мне больше не нужно, тем более, всегда столько проблем с вывозом за границу дорогих изделий. Зачем нам лишние проблемы с документами? – Скоро весь Фес начнёт говорить, что я скупой! Мало того, что моя жена работает, она ещё и отказывается от золота!– усмехнулся он. – Саид...– рассмеялась Рамиля.– Ну может быть у нас родится девочка, которая будет любить золото, и на сей раз тебе повезёт больше...– она не заметила, как помрачнел её муж, как было всякий раз, когда упоминалась беременность Рамили, поскольку к ним подошёл официант и девушка мельком пролистала меню:– Салат с творожным сыром и брускетту с помидорами, пожалуйста. И гранатовый сок. А ты что будешь, Саид?– девушка мягко коснулась его руки.– Всё в порядке? Я спросила, что ты будешь заказывать? – Нет-нет, всё хорошо,– улыбнулся он,– я просто задумался... У меня скоро важные деловые переговоры, все мысли заняты контрактами...– Саид поднял взгляд на официанта.– Принесите мне какую-нибудь пасту, на ваш выбор, желательно с морепродуктами, остальное неважно. – Как скажете, сеньор,– кивнул парень.– А вино? Принести то же самое, что в прошлый раз? – Нет...– Саид смутился, понимая, что тот выдал его перед женой: иногда ему бывало приходилось выпить пару бокалов вина во время переговоров, но он никогда этого не афишировал. Однако было бы странно убеждать официанта, что тот ошибся и на самом деле это был вовсе не он.– Не нужно никакого вина. Принесите лучше крепкий кофе. – Хорошо, сеньор,– официант забрал меню и ушёл, оставляя клиентов наедине. – Ты не находишь, что свадьба твоего брата планируется как-то очень спонтанно?– задала вопрос Рамиля, решив перевести тему, поскольку заметила явный дискомфорт мужа после слов официанта. Кроме того, она действительно не понимала спешки с этой свадьбой, когда приближался суд над Мохаммедом, и развод с Латифой был в самом разгаре. Неужели нельзя было немного подождать и устроить хотя бы помолвку, если уж сид Абдул так сильно спешил пристроить Джуварийю своему племяннику? – Тебе тоже так кажется?– кивнул Саид.– Всё и правда происходит очень быстро. Дядя Абдул торопится, чтобы Мохаммед не успел отказаться от невесты. Как я понял, мой брат не особенно горит желанием жениться на этой девушке, дядя Абдул практически выжал из него согласие, не желая оправдываться перед родственниками девушки, если придётся возвращать её им обратно. Мохаммед сомневается, но дядя убеждает его, что после свадьбы Латифа может понять, насколько ошиблась, решив отказаться от мужа, и захотеть вернуться к Мохаммеду. – Ну это маловероятно,– прямо заявила Рамиля,– если уж Латифа больше не хочет быть даже единственной женой твоего брата, очень сомнительно, что она захочет в добавок делить нелюбимого мужа с другой женщиной! И здесь не Фес, не Марокко, здесь очень стыдно быть одной из двух, постоянно встречаться с недоумением и осуждением окружающих... Нет, Мохаммеду не стоит надеяться на возвращение Латифы! – Ты так уверенно об этом говоришь...– Саид невольно нахмурился.– Рамиля, Мохаммед мой брат... И ему сейчас очень нелегко! Возможно, вы не очень поладили, но мне бы хотелось, чтобы мы жили мирно в нашей семье. – Я не хотела никак обидеть твоего брата!– тут же оправдалась Рамиля.– Я всего лишь говорю правду: Латифа больше не хочет быть женой твоего брата, это всем очевидно, и после случившегося совсем не удивительно. Есть ли смысл сохранять такой брак? Лучше будет, если они расстанутся и постараются справиться со своим горем без взаимных упрёков, а потом построят счастливую жизнь, пусть и раздельно. Разве лучше будет мучить друг друга годами? Мохаммед должен отпустить Латифу. – А если он не может её отпустить?– задал вопрос Саид.– Что тогда? Латифа до сих пор его жена. Почему он должен от неё отказываться, если она ему нужна? Ведь она в своё время добровольно вышла за него замуж, никто не заставлял её. Безусловно, Мохаммед натворил глупостей, он должен загладить свою вину, однако и Латифа вовсе не святая, если верить тому, что она влюблена в другого мужчину, будучи замужем. – Саид...– покачала головой Рамиля.– Ты сейчас говоришь так, будто женщина – вещь... – Нет, я совсем не это хотел сказать... – Но звучит именно так. Неужели Латифа должна быть несчастной всю жизнь? Если бы у неё был роман с другим мужчиной, я бы поняла... Но она была верной женой, а чувства никто не может контролировать. Наша вера не запрещает людям любить. И не вынуждает супругов вечно жить вместе, если они несчастны. А Латифа не счастлива с Мохаммедом, она не сможет жить с твоим братом и не смирится, если он в последний момент откажется от развода. И он тоже не будет счастлив. Разве Мохаммед будет чувствовать себя хорошо, насильно удерживая Латифу, заставляя жить с ним? Может она смирилась бы и не бунтовала, когда у них был Амин, но только не теперь, слишком много воды утекло... – Значит ты считаешь, что развод точно состоится? Как женщина ты наверняка лучше понимаешь, что в голове у Латифы. Она не уступит?– уточнил Саид, тяжело вздыхая после уверенного кивка жены.– Я не знаю, как Мохаммед переживёт уход Латифы так скоро после потери сына... Ему будет трудно принять развод, даже если он возьмёт новую жену... – Ты думаешь, он может натворить глупостей?– впрочем, про себя девушка подумала, что Мохаммед и без того сделал достаточно такого, что не сотворят от великого ума. – Мог бы...– не стал скрывать Саид.– Но мы говорим про Мохаммеда, он никогда не был агрессивным человеком, он не пойдёт на убийство Зейна или на угрозы, даже если тот впрямь решит жениться на его бывшей жене, не будет воровать Латифу, если их объявят чужими друг другу людьми. Как по мне, если брат не сможет уговорить Латифу вернуться к семейной жизни до окончания идата, ему лучше не позориться лишний раз и её отпустить, чтобы не давать сплетникам новую пищу для пересудов. Мохаммед и без того уже принял достаточно глупых решений, стоящих нашей семье очень дорого!– вздохнул он.– А что скажешь о девушке? – Ты спрашиваешь про невесту Мохаммеда? – Да,– кивнул Рашид.– Как по-твоему, какой она будет женой моему брату? Она покорит его сердце? Заставит выбросить Латифу из головы? – Я не могу ручаться за твоего брата, только Мохаммед знает что у него в голове, но...– она немного помолчала, не зная как объяснить своё предчувствие.– Она немного странная... – Странная? В каком смысле?– уточнил Саид. – Не знаю, как это объяснить,– пожала плечами Рамиля,– просто у меня такое предчувствие. Ощущение, как будто Джуварийю ничего не заботит в её нынешнем положении. Разумнее было подождать, пока адвокаты оформят законный развод между Латифой и Мохаммедом, чтобы он мог официально оформить брак уже с ней, иначе могут возникнуть проблемы с видом на жительство. А если местные донесут в полицию, что твой брат сожительствует одновременно с двумя женщинами? Здесь подобное не принято! И даже когда подписывали брачный контракт – а это очень важный шаг – она не обращала ни на что внимания, подписала не глядя! А ведь сид Абдул настоял, чтобы в контракт включили пункт о том, что любые дети, рождённые в этом браке, в случае развода останутся с отцом, и Джуварийю это ни капельки не смутило! Как женщина может настолько хладнокровно отнестись к подобным вопросам? Кроме того, я очень сомневаюсь, что это законно. Сид Абдул не должен был включать этот пункт в брачный договор, он противоречит Корану! – Противоречит Корану?– поразился Саид, услышав об этом из уст жены.– О чём ты говоришь, Рамиля? Ребёнок принадлежит семье отца, мать в случае развода не имеет на него прав у нас на родине...– он заметил, как жена нахмурилась в этот момент, и погладил её ладонь.– Я не хотел тебя обидеть, но это же правда... Об этом все знают у нас в Марокко. – Вовсе нет, Саид,– улыбнулась Рамиля,– это всего лишь древние – причём доисламские – обычаи, они не имеют никакой связи с исламом. Запрещено отбирать ребёнка у матери, а ещё запрещено женское обрезание, продажа женщин, даже тот же вынос простыней на утро после свадьбы – всё это не одобряет и даже запрещает наша религия. Согласно Корану ребёнок должен жить с матерью, пока нуждается в её опеке, а когда он достигнет относительно сознательного возраста – примерно от семи до десяти лет – ребёнок должен сам выбрать с кем ему жить, если родители не могут сами определиться. Хотя права матери, если она выйдет снова замуж, уменьшаются, она их не теряет, и если атмосфера в её новой семье лучше, нежели в семье отца, для блага ребенка он должен оставаться с матерью. Отец при этом должен содержать ребёнка и выплачивать алименты, но даже если он живёт с отцом, никто не имеет права запретить матери видеть сына или дочь – это харам. Просто многие женщины не слишком образованы и не знают этого, кстати, запрещать девочкам получать образование тоже харам, Пророк ещё в древние времена говорил, что все мусульмане – и мужчины, и женщины – должны стремиться к свету знаний. Шейхи и полиция часто смотрят сквозь пальцы на прегрешения мужчин, не будь это так, у многих мужчин в Марокко были бы серьёзные проблемы. Надеюсь, когда наконец примут семейный кодекс, хоть что-то станет меняться. Но будут ли наши люди следовать закону, если даже заветы самого Аллаха, называя себя при этом людьми религиозными, они предпочитают толковать по-своему, в угоду себе? – Аллах...– пробормотал Саид, качая головой.– И как я умудрился найти такую умную жену? – Что поделаешь?– мягко рассмеялась Рамиля, пожимая плечами.– Тебе не повезло... Но поведение Джуварийи действительно меня смущает. С этой девушкой что-то не так... – Может она просто безграмотная и не умеет читать, и смущалась показать это, потому ничего и не прочитала?– предположил Саид.– Дядя Абдул говорил, что привёз её из дальнего селения, где девочек учат только готовить и ткать ковры, я не стал бы исключать этот вариант. Но ты присмотрись ещё к этой девушке, нам не нужны дополнительные проблемы... А потом Саид вдруг умолк, теряя нить беседы, едва увидел, кто выходит из другого зала ресторана. Это была Жади собственной персоной, тёмное платье с разрезом вдоль смуглой ноги подчеркнуло изгибы фигуры девушки, волосы пышной копной прикрывали обнажённые плечи. И она была не одна, бразилец – Саид до сих пор ощущал зубную боль всякий раз, когда нужно было назвать Лукаса мужем Жади, и даже не из ревности, он просто не мог осознать, что родственница сида Али сознательно выбрала подобную жизнь и может быть ею довольна – был с ней и обнимал её за плечи, будто имел на это полное право. Впрочем, разве не имел? Они над чем-то смеялись и не заметили знакомых, как ни в чём не бывало покинули ресторан. Интересно, а что было бы, знай Жади, что скоро снова станет матерью? Она родила детей бразильцу, но и от него – Саида – у неё скоро родится ребёнок, пусть его родит вовсе не она, пусть ребёнок и будет считать своей матерью Рамилю на протяжении всей сознательной жизни! И тогда-то к Саиду вернулось самообладание, и он ужаснулся своей реакции! Как он мог так вести себя, и особенно в присутствии жены? Между тем, Рамили за столиком уже не было, а рядом с его тарелкой лежала салфетка с нацарапаной наспех запиской: Я решила, что я здесь лишняя. – Проклятье!– пробормотал Саид, вытаскивая из бумажника деньги, чтобы оплатить заказ, после чего поспешно выбежал из ресторана.***
Рабочий день в офисе Леонидаса Ферраса подходил к концу, сотрудники то и дело поглядывали на часы, мечтая поскорее уйти домой и отдохнуть после длительного трудового дня. Сам же владелец компании думал в это время вовсе не о том, как скоро уйдёт домой, а о том, как разобраться со скандальной ситуацией, куда был втянут по милости племянницы Альбиери. Неугомонная девчонка продолжала давать интервью разным изданиям, и хотя ему удалось без особых усилий предотвратить выход статьи или настоять на написании опровержения, Ферраса изрядно злило нынешнее положение дел. И это могло отразиться на его репутации! Чего ему ждать завтра? Она расклеит по всему городу плакаты с фотографиями вроде тех, что пыталась его шантажировать раньше? После такого всем рты не закрыть! Адвокат же посоветовал, если он не хочет большой огласки, договориться с девушкой, иначе судебный процесс обещает быть очень громким, учитывая его статус и успевшие показаться на обложках газет статьи. И насчёт опеки над этим ребёнком тоже предстояло договориться с его матерью, будь она неладна! Леонидас не хотел, чтобы Алисинья хоть как-то участвовала в жизни этого ребёнка, раз он уже существует, ему хотелось раз и навсегда забыть лицо девчонки! Только вот его жена вовсе не обрадовалась перспективе воспитывать ребёнка от его любовницы, и они с Иветти опять поругались. И это когда она уже почти согласилась наконец вернуться домой вместе с дочерью! А о том, в какую катастрофу превратился обычный семейный ужин с Лукасом и Жади, и вовсе стоило умолчать! Невестка такого ему наговорила, что Леонидас не смог молчать и был близок к тому, чтобы встряхнуть наглую девчонку. И на Лукаса тоже Феррас обиделся: тот потакал Жади вместо того чтобы защитить отца, хотя Леонидас с ним поделился, как всё было на самом деле! Или сын тоже ему не верил? Почему он должен всё это переживать из-за Алисиньи? Тем не менее, скрепя зубами, он набрал её номер и назначил встречу в офисе. – Я очень рада, что вы решили поговорить со мной, Леонидас,– заметила Алисинья, вальяжно расположившись в кресле для посетителей в офисном кабинете Ферраса.– Нам обоим выгодно не враждовать и найти общий язык, и нашему малышу это пойдёт на пользу,– она показательно погладила свой живот. Хотя "срок" ещё был небольшим, она уже начала носить небольшую накладку, чтобы подчеркнуть своё "состояние". – Не буду притворяться, что желаю этого разговора,– резко заметил Феррас, деловито расхаживая по кабинету,– но иного выхода похоже нет. Слушай меня и не перебивай: раз уж есть ребёнок, моя совесть не позволяет просто так его оставить. Я поступлю правильно и возьму его на воспитание. Ты же должна его выносить, родить, и предоставить мне право полной опеки, отказаться от своих материнских прав, никогда не появляясь в жизни ребёнка, по крайней мере до его совершеннолетия. Я очень сомневаюсь, что тебе действительно нужен этот ребёнок сам по себе, не как средство, чтобы тянуть из меня деньги. Взамен,– он протянул ей листок,– ты получишь вот эту сумму, согласись, более чем приличную как для мошенницы и шантажистки, и ни реалом больше, торговаться не советую. С каждой провокацией – статьи, интервью, попытки меня шантажировать – сумма будет неуклонно уменьшаться, заранее предупреждаю. Пока ты беременна, можешь рассчитывать на финансовую поддержку: оплата за жильё, здоровая еда, одежда для беременных, счета за клинику. Только это, за твои развлечения я платить не намерен, как и содержать тебя всю жизнь, на подобное можешь даже не надеяться. Я предлагаю тебе выйти из этой истории без потерь, если ты не согласна – будет по-плохому, в моих силах отправить тебя в тюрьму за шантаж, и поверь, мои адвокаты найдут доказательства, ты не настолько изобретательна, как тебе кажется. Если ты согласна на мои условия, мы сейчас же подпишем договор и на этом разойдёмся. Шестерёнки в голове Алисиньи крутились с бешеной скоростью. Сумма действительно более чем приличная, пусть и меньше того, на что она рассчитывала, вот только её победой это ни в коем случае нельзя было назвать, да и ребёнка у неё не будет. Похоже, она изрядно разозлила Ферраса, так не должно было быть по плану, но иным способом ничего у неё не получилось! – Леонидас,– воскликнула она,– но почему вы со мной так жестоки? Неужели я не заслуживаю хотя бы капельки вашего снисхождения? Вы хотите разлучить меня с моим ребёнком, говорите со мной, будто я впрямь преступница... – Я тебя умоляю,– хмыкнул он,– я более чем снисходителен к тебе. Лучше не зли меня. – А вы не думали,– продолжала она, поднимаясь и хватая его за руки, хотя он тут же попытался стряхнуть её, будто она была не больше, чем назойливой мухой,– что я люблю своего ребёнка? Что вас я тоже люблю? – Прекрати этот цирк немедленно!– отрезал Феррас. – Но это правда! Я совершила ошибки, но только из любви к вам, я так хотела добиться вашего расположения, что напрочь потеряла разум!– вещала Алисинья с убедительным видом.– Но я так поступала только из-за своих чувств! Я люблю вас, Леонидас! Люблю всем сердцем! И будто по закону жанра именно в этот момент в офис вошла Иветти, после чего Леонидас наконец скинул с себя руки девчонки. – Ну надо же, как интересно...– хмыкнула Иветти. – Иветти, ты всё неправильно поняла,– попытался было оправдаться мужчина. – Конечно, я всё неправильно понимаю! Или это ты окончательно заврался, а, Львеночек? Даже не знаю! Ты просто негодяй!– она схватила первую попавшуюся статуэтку и запустила в стену, резко вылетая из кабинета, пыхтя от злости. – Немедленно остановись!– Леонидас вышел из кабинета следом за женой, пытаясь поймать её за руку, но она уже успела вскочить в лифт. Мужчина с досадой ударил стену.– Господи, ну за что мне это?! Я будто живу в каком-то дурдоме!