Проверка на прочность

– Что значит "не пойду в мечеть", Лукас?– резко спросила Жади, отбросив куда подальше записную книжку и учебник по химии, словно и не пыталась недавно разобраться с задачками, которые кажется совсем разучилась решать за время, прошедшее после школы. Накануне юная абитуриентка сдала экзамен по португальскому на довольно высокий балл и, настроившись на лучшее, после первой удачи, готовилась к следующему уже далеко не с такой тщательностью. Как ей было отказаться гулять с Лукасом до позднего вечера, или удержаться, чтобы не пойти в этот новый танцевальный зал, о котором ей рассказала подруга Иветти дона Деуза? Девушка великолепно танцевала восточные танцы, которым её учила мама с раннего детства, но и танцевальные движения других культур восточной красавице тоже давались очень легко, как оказалось. Кстати, однажды девушка и Лукаса заставила пойти, хотя парень не особенно любил танцевать. Тогда-то они стали свидетелями довольно странной сцены: крёстный Лукаса доктор Альбиери попытался увести Деузу с танцев, мотивируя беременностью женщины. Наблюдая со стороны, Жади в шоке спросила, всех ли своих пациенток доктор так контролирует, на что Лукас ответил, что Альбиери всегда был немного странным человеком. Деуза на самом деле часто присоединялась, когда марокканка гуляла с Иветти, но где-то на горизонте всегда появлялся доктор Альбиери, почему-то недовольный присутствием пациентки в их компании, как казалось девушке. Женщина с тёмной кожей не раз восхищалась талантом Жади и советовала всерьёз подумать о серьёзных занятиях танцами, на что марокканка отвечала не без удовольствия, но уклончиво, потому что до сих пор планировала поступить на медицинский – настолько настойчивое желание у девушки появилось с тех самых пор, когда она узнала о болезни матери. Но от походов в танцевальный зал брюнетка совсем не отказывалась, отвечая снисходительно на мягкое замечание Лукаса, что ей следует подготовиться получше, если она хочет поступить в этом году. Молодые люди едва не поссорились, потому что эмоциональная Жади не могла выдержать намёк на то, что она относится к учёбе безответственно. Девушка напомнила жениху, что он сам однажды рассказывал, как частенько играл на гитаре вместо занятий, но всё же окончил университет; Лукас же почти не касался инструмента с тех пор, как снова начал работать в компании, потому тоже не промолчал, когда невеста затронула больную для него тему. Без вмешательства Иветти не обошлось: женщина вовремя остановила ссору с такой лёгкостью, словно нужно было всего-то разнять двух малолетних драчунов, а не двух людей, которые приняли решение пожениться, а потом ловко перевела тему на подготовку к свадьбе. Потому так получилось, что в ночь перед вторым экзаменом Жади долго сидела в гостиной с Иветти, листая каталоги со свадебными платьями. Она увлеклась выбором, радуясь, что с новой работой Лукаса им не нужно экономить, потому совсем не подумала, когда спросила, откуда в доме подруги такое количество каталогов для свадьбы, и только потом сообразила, что совсем недавно женщина собиралась выходить замуж за отца Лукаса. В общем, получилось так, что собираясь утром на работу Лукас застал весьма интересную картину: невеста крепко спала, напрочь не обращая внимание на настойчивый звон будильника. Когда девушка наконец проснулась, она впала в истерику и едва не ушла в блузке, надетой навыворот, долго торопила таксиста и влетела запыхавшись в аудиторию с опозданием в несколько минут. Вопросы на бумаге показались Жади настолько сложными, что она несколько раз готова была вспылить и выскочить из помещения, но заставила себя заполнить бланк до конца, устная часть тоже оказалась не лучше, но ей повезло с последнем вопросом, который она озвучила из учебника наизусть, потому преподаватель таки пошёл на встречу едва не плачущей девушке с тёмными кругами под глазами и выставил минимальный допустимый балл за эту часть экзамена. Марокканка долго плакала, вернувшись домой, уверенная, что почти наверняка провалилась. На фоне этого девушка очередной раз накинулась на жениха, укоряя, что именно он предрекал худший вариант, вот всё так и получилось. Лукас в тот вечер хлопнул дверью и не вернулся. Жади всю ночь его ждала, укоряя себя за несдержанность. Опять же, не без помощи Иветти молодые помирились, после чего Жади решила таки подготовиться к последнему экзамену, в надежде, что набрала хотя бы необходимый минимум на предыдущем. Мир формул и реакций оказался для неё совершенно чужеродным и незнакомым – до этого она начинала читать химию, но в том и дело, что только начинала, а большая часть информации оставалась для неё тёмным лесом. И вот оставался всего один день до решающего испытания! Жади поинтересовалась датой, когда возлюбленный пойдёт говорить с шейхом, между делом, чтобы отвлечься от задачки, где ей никак не удавалось составить уравнение реакции, хотя задание было не самым сложным. Разговор показался подходящим, тем более день рождения Жади приближался и скоро им предстояло заключить брак. Она на самом деле не ожидала, что Лукас ответит отказом, чем он полностью огорошил возлюбленную! – Жади, пожалуйста, дай мне объяснить!— начал Лукас, уже зная, что когда ноздри девушки так раздуваются, она близка к тому, чтобы окончательно взорваться, и тогда уже ей будет невозможно что-то объяснить, потому что слышать она будет только себя. К своему величайшему удивлению, парень обнаружил у Жади некое сходство с его собственным отцом: когда она вбивала что-то себе в голову, или считала определённый вариант исключительно правильным, с ней невозможно было договориться. Конечно Жади отличалась от Леонидаса тем, что она почти всегда потом просила прощения за свои выпады, да и ему готова была простить многие слабости, старалась принять увлечения и друзей жениха, вот только на встречи с Маизой наложила строгое табу, угрожая разорвать помолвку. Сначала он было возмутился, потому что не видел ничего крамольного в этих встречах, тем более что на других его знакомых Жади так не реагировала. А с женой его бывшего однокурсника Тавиньо на первый взгляд даже подружилась, умиляясь их маленькому сыну, и долго возмущалась, когда, гуляя по набережной, они увидели молодого адвоката в одних спортивных плавках и в обнимку с двумя красотками. Так почему невеста ополчилась против Маизы? Но Жади не сдавалась, а Лукас в итоге решили, что девушка брата не так уж для него важна, чтобы ради неё он рисковал срывом свадьбы и — не стоило скрывать — собственным спокойствием. Потому парень отправил бывшей подруге письмо из офиса, где говорил, что больше не сможет с ней встречаться. – А что именно ты хочешь мне объяснить, Лукас? Что ты передумал исполнять данное мне обещание? Может жениться на мне ты тоже передумал? – разошлась не на шутку Жади. – Конечно нет, Жади! Я просто хотел сказать, что поменять религию не так просто и легко, как говорить об этом! Почему мы не можем просто устроить обычную гражданскую церемонию без религиозных обрядов? – Ты обещал пойти в мечеть и принять ислам! Ты обещал мне, Лукас, что мы поженимся в соответствии со всеми предписаниями! – бушевала Жади, не задумываясь, что с возвращением в Бразилию её собственная "религиозность" тоже сошла на нет, потому не так уж важно в светском обществе, кто какой религии. – Какая разница, как именно мы поженимся, Жади? Разве то, что мы будем придерживаться разной религии, мешает нам любить друг друга? Почему ты давишь на меня? – Я давлю на тебя?! Да если тебе так сложно со мной, может нам и вовсе не жениться? – Почему ты сразу начинаешь угрожать отменить свадьбу, как только тебе что-то не нравится? Может это тебе настолько сложно со мной, что ты только ищешь предлог, как бы меня бросить! Я ведь не предлагаю тебе изменить веру! У меня и мысли такой не было! – Как ты мог даже подумать, чтобы сказать что-то подобное? Зорайде была права, что западным мужчинам доверять нельзя! — Жади прижала руки к лицу.– О, Аллах! За что мне это? Моя бедная мама наверное переворачивается в могиле, когда смотрит на свою дочь! – А как насчёт моей матери? – заорал Лукас.– Или мы должны говорить только о тебе? Может я тоже не хочу предавать память моей матери, о которой почти ничего не знаю! У тебя по крайней мере было время, чтобы узнать свою! – Зато у тебя всё ещё есть отец, семья, которая любит, их поддержка, а моя семья от меня отказалась! Дядя Али закрыл для меня двери своего дома! Я от всех своих родственников отказалась, чтобы быть с тобой, Лукас! – залилась слезами девушка. Лукас почувствовал себя крайне неуютно, когда девушка начала плакать, нерешительно застыл в отдалении, не зная, стоит ли подойти поближе, чтобы успокоить невесту. Вдруг она решит оттолкнуть его? Однако, очень скоро паре стало уже не до своей ссоры, потому что почти одновременно они почувствовали отчётливый запах гари из кухни. – Ты что-то готовишь, Жади? – осторожно спросил Лукас. Готовка для девушки была больной темой: если она готовила мясо, умудрялась его сжечь или пересолить, макароны скорее напоминали кашу, а про её попытку на днях приготовить пирог все обитатели квартиры дружно решили навсегда забыть. Единственным, что Жади могла приготовить без угрозы для здоровья, был самый обычный овощной салат или бутерброды с чаем, которыми молодые люди чаще всего и питались, если не заказывали еду на вынос. Даже приготовить кофе своей дорогой гостье Иветти боялась доверить после недавнего происшествия! Она конечно не говорила вслух, но всегда старалась найти причину варить кофе самой. Жади и не удивлялась, чувствуя себя крайне неудобно из-за постоянных неудач на кулинарном поприще. На днях девушка решила сварить на всех ароматный напиток, но настолько увлеклась мыльной оперой на экране телевизора, что напрочь забыла о напитке и сожгла новенькую турку. И если бы это было впервые! До этого совершенно случайно, читая справочник по химии, вместо сахара она добавила соль в напитки, и это когда в гостях была подруга Иветти! – Я поставила варить кашу! – ахнула Жади. Молодые люди поспешно бросились на кухню, где всё уже затянуло дымом и крайне неприятно пахло. Девушка начала кашлять и быстро побежала отключить газ. Но тогда между тем случайно коснулась рукой горячей кастрюли, которая уже горела, и вскрикнула от боли. – Жади, отойди оттуда! – крикнул Лукас. Как оказалось, предупредил он очень вовремя, потому что стоило Жади отступить, как загорелась нечаянно упавшая рядом прихватка. Девушка металась туда-сюда в панике, пока парень выбрасывал из кладовки все вещи прямо на пол, перед этим нечаянно сбив по пути хрустальную вазу и лампу, когда бежал в кладовую. Некоторые из вещей очевидно были хрупкими, судя по характерному звуку бьющегося стекла. – Лукас, что ты делаешь?! – Здесь должен быть огнетушитель! — отозвался парень из кладовки.– Вот, нашёл! Очень скоро вся кухня была залита белой пеной, потому что Лукас не сразу сообразил, как пользоваться найденным огнетушителем, а все окна в доме настежь раскрыты, чтобы проветрить дом от дыма. – Дай мне руку, ты поранилась,– парень вернулся из ванной с аптечкой. Жади пришлось указывать ему, что и как делать, потому что никогда раньше Лукасу не приходилось оказывать кому-то первую медицинскую помощь при ожогах, и парень старался наложить повязку как можно аккуратнее, потому что видел, как Жади морщится от боли. Потом они осмотрели разруху, которую учинили в квартире, и дружно начали смеяться, продолжая сидеть на полу. — Лукас, мне жаль, что я давила на тебя со сменой веры. Такие решения нельзя принимать необдуманно. – Мне тоже жаль, Жади. Мне нужно было давно сказать тебе и не морочить голову, а ещё нам стоило больше разговаривать, что ты чувствуешь из-за того, что оставила свою семью. – Ничего страшного, я не хотела разговаривать на эту тему. Я знала и понимала, что они не примут моё решение. По крайней мере, Зорайде всё ещё говорит со мной.– Жади вздохнула. После паузы она добавила:– Я думаю, мы можем устроить обычную светскую церемонию. Если ты конечно всё ещё хочешь взять меня в жёны, как видишь хозяйка из меня так себе! — Шутишь, что ли? Я буду настоящим ослом, если потеряю такую девушку! Молодые люди улыбнулись друг другу, их губы соединились в нежном поцелуе. Они оторвались от этого приятного занятия, когда услышали скрежет замка. Внутрь вошла Иветти в компании неизвестного подтянутого седого мужчины. Хозяйка ахнула, когда увидела, во что превратилась квартира за каких-то два часа её отсутствия дома: – Господи, что здесь произошло!

***

Совсем не удивительно, что в тот вечер она больше не вернулась к занятиям по химии. Иветти на удивление легко отнеслась к разрухе и небольшому пожару на кухне, заявив, что давно хотела немного обновить интерьер. Сначала они все вместе убирали квартиру, а потом пили кофе с новым знакомым Иветти по имени Жорже Луис, который оказался журналистом из Сан-Паулу. Мужчина показался Жади приятным человеком, который весьма заинтересовался её подругой к тому же; все вместе они провели очень интересный вечер, слушая его увлекательные рассказы. Увидев бланк вопросов по химии следующим утром, Жади поняла, что пришёл конец её честолюбивым планам стать доктором. Девушка упала на скамейку и тихо рыдала, не обращая внимания на возможных прохожих. – Эй, ты в порядке? Марокканка подняла заплаканные глаза на светловолосую женщину приятной наружности, которая участливо протянула ей салфетки, а потом подала стакан воды из кулера. Как-то само собой Жади сбивчиво рассказала молодой даме, какие у неё проблемы. Та выслушала и тихо спросила: – Жади, а ты действительно считаешь работу врача своим призванием, или твоё желание лечить людей исходит от подсознательного стремления отдать своеобразный долг матери, которой ты никак не могла помочь, пока она болела и угасала перед тобой? – Я-я...— дрожащим голосом только и сумела прошептать Жади, не зная, что ответить, потому что неожиданно поняла, насколько незнакомка права. — Наши родные всегда в наших сердцах, мы не можем окончательно мириться с потерями, как бы не старались, но не стоит считать себя обязанной жить для кого-то. Лучшая память для тех, кто дорог нашему сердцу,— вспоминать их с улыбкой, а ещё прожить свою жизнь так, чтобы не сожалеть, потому что у них такой возможности уже не будет. Не исполняй чужие мечты, Жади, лучше займись своими. Если ты правда хочешь стать врачом — у тебя всё получится рано или поздно, пусть даже не в этом году, а если нет... Что же, когда закрывается одна дверь — открывается другая. – Спасибо. Правда, большое спасибо.– Жади улыбнулась.— А ведь я даже не спросила, как тебя зовут. – Меня зовут Сибилла, я недавно устроилась сюда психологом,– она указала изящным пальчиком с нежным розовым маникюром в направлении своего кабинета.— Захочешь ещё как-то поговорить, как сегодня,— приходи. А тебя как зовут? – Жади. – Очень красивое имя. Если не ошибаюсь, даже есть такой камень? – Да, нефрит...– Жади осторожно протянула цепочку с кулоном новой знакомой. – Он достался мне от матери. Кстати, накануне по совету Иветти девушка посетила ювелира, где ей сделали застёжку, чтобы не потерять камень, дорогой Жади как память. Подобный совет подруга дала ей, когда однажды Жади едва не потеряла свой талисман на пляже, и марокканка с удовольствием им воспользовалась. Позже Жади, попрощавшись с новой знакомой, и даже взяв у неё телефон, с куда более лёгким сердцем шла к выходу из университета, когда её глаза зацепились за вывеску, вокруг которой собралась толпа людей: «Дизайн — творческий конкурс». До экзамена оставалось около получаса. Глаза девушки загорелись: когда она потеряла отца в детстве, у матери не было возможности баловать дочь и покупать дорогие подарки, зато маленькая Жади всегда имела достаточно карандашей. Со временем навыки девушки значительно улучшились, до такой степени, что она занималась тем, что рисовала всё, что попадалось на глаза, да и украшать комнаты к празднику она всегда любила, практически в одиночку придумала украшения зала для свадьбы Латифы. Вспомнив кузину, брюнетка почувствовала грусть, однако решительно посмотрела на часы и вписала своё имя в бланк, а потом побежала в ближайший канцелярский магазин. – Как там говорила Сибилла? Когда закрывается одна дверь — открывается другая. Жади успела вовремя, и когда позже девушка передавала преподавателю свои эскизы, по его взгляду она поняла: похоже она таки станет в этом году студенткой.