Огонь не знает преград

      Чэн еще раз совершил обход по дому, убедился что он абсолютно пуст. Он смотрел на эти стены без сожаления. Единственные хорошие воспоминания, связанные с этим домом были о матери. Но за эти двенадцать лет они угасли, вытеснились другими — ужасными и мерзкими, которые хотелось сжечь навсегда. Еще раз окинув взглядом коридор, он заглянул в комнату, где когда-то жила она. Теперь уже эта комната не хранила ее запах, ее тепло и хоть малейшую ее частичку. Все это исчезло, наверное, потому что она этот дом никогда не любила. Чэн закрыл дверь и вернулся в кабинет. Он уволил всех - прислугу, охрану. Теперь они с Мо остались тут вдвоем. Шань поднялся с дивана и подошел к нему.       - Никого не осталось? Чэн кивнул. Он провел ладонью по щеке рыжика, глядя ему в глаза. Его кожа была теплая, как и всегда. Он слегка улыбнулся.       - Ты все еще можешь передумать. Я не имею никакого права забирать тебя с собой, - произнес Чэн, он чувствовал себя виноватым, будто заставляет рыжика делать то, чего тот не хочет.       - Я уже сказал, что не передумаю. Если бы не ты, я бы умер двенадцать лет назад. Так что моя жизнь принадлежит тебе, - сказал Мо и нежно погладил его грубую руку своей куда меньшей по размеру ладонью. Рыжик выглядел уверенно. В тот момент, когда Чэн озвучил свой план, сказать, что ему было страшно - ничего не сказать. Но сейчас страх сменился ясным спокойствием, он не сомневался, что это самый верный поступок. За любовь нужно бороться - и он готов. Ему это необходимо как воздух, иначе он не сможет чувствовать себя настоящим, дышать свободно полной грудью — а такую жизнь невозможно назвать жизнью вовсе. И пусть борьба выглядит со стороны как побег. Для них двоих это было единственным выходом.       - Нет, - возразил Чэн, - Твоя жизнь мне не принадлежит. Ты свободен, и можешь уйти прямо сейчас, пока не поздно.       - Я не передумаю. Никогда. Чэн поцеловал его, прикрыв глаза, Мо прижался к нему в последний раз, расслабившись на минутку перед тем, как совершить этот прыжок в неизвестность. Чэн видел стальную твердость в его глазах. В них все ещё горел неотступный и обжигающий огонь. И Чэн знал, что он никогда не погаснет.       - Тогда пора начинать. Рыжик кивнул и взял канистру с бензином. * Не успела машина затормозить, как Тянь открыл дверцу и бросился к дому, сбиваясь с ног. От особняка остались лишь черные наполовину разрушенные стены. Абсолютно все внутри сгорело дотла, еще до приезда пожарных. Удушливым запахом гари был пропитан воздух вокруг, который жег глаза и горло.       - Нееет! - Тянь кинулся к тому месту, где несколько полицейских закрывали два черных мешка с телами - тем, что от них осталось. Двое человек в форме остановили его, ухватив за руки.       - Неееет! Пустите меня! - Тянь орал в истерике, по его щекам стекали слезы. Би, выбежав из машины вслед за ним, ухватил его поперек торса, кивнул полицейским, чтобы отпустили его. Они оцепили место пожара желтыми предупреждающими лентами. Вокруг все еще было темно, солнце не поднялось из-за горизонта, словно ему было страшно подниматься и освещать своим светом все вокруг, и только бледные зарождающиеся на небе проблески зловеще освещали руины. Мигалки пожарного автомобиля и полицейских машин красно-синими вспышками мрачно выцепляли обломки обгоревшего здания и эти два черных мешка.       - Нет! - Тянь все еще бился в его руках, - Там Чэн и малыш Мо!       - Тянь! - Би крепко держал его, стараясь успокоить, - Тебе нельзя на это смотреть. Он сам был в дичайшем шоке. Говорил с Тянем на автомате, но не сознавал произошедшее. Не верил, что такое могло случиться. Когда вчера Чэн сказал, что у него есть план и убедил уйти - он не мог предположить, что план окажется таким, хуже самого страшного кошмара. Чэн сказал, что его план беспроигрышный, что Би обязан ему верить, и Би безоговорочно поверил. Но не должен был этого делать. Чэн был не в себе и Би должен был его остановить. Но уже слишком поздно, этот шанс навечно упущен, никакие сожаления больше не помогут. Би чувствовал свою мучительную вину. Его сердце так же разрывалось, как и у Тяня. Внутри стало так пусто - словно часть души сгорела вместе с ними. Но он не плакал. Он слишком много повидал в жизни, чтобы плакать даже сейчас. Тянь бился в истерике, срывая голос.       - Это не правда! Я не верю! Я хочу увидеть своими глазами! Пусти! Нет! Это не правда!       - Тянь... - Би не знал, что сказать. Разве можно придумать утешительные слова в данный момент. Он лишь пытался удержать Тяня в руках. Когда силы иссякли, Тянь упал на землю, на колени, и просто выл, закрыв лицо руками. В последнюю встречу он сказал своему брату - Ты мне больше не брат! Я тебя ненавижу! А теперь все их ссоры и взаимные обиды казались такой мелочью. Он бы все отдал лишь бы вернуть тот момент и не говорить этого. Тогда бы все сложилось по-другому. Чэн был бы жив, и пусть они бы ненавидели друг друга, но он был бы жив, и все остальное теряло всякий смысл. Тянь, на самом деле, не ненавидел брата, он хотел бы вернуться в детство, когда они были близки, хотел бы не взрослеть и просто любить его безусловной детской любовью. Не взирая на то, кем он был и как поступал. Эта любовь все еще жила внутри него, а теперь... Весь мир казался бессмысленным и пустым. Весь мир сгорел и выглядел как руины их семейного дома. Жить в таком мире он не хотел. Он чувствовал себя самым одиноким человеком во всем гребаном мире, как когда-то, когда переживал смерть матери. Тянь словно рассыпался на осколки, которые впивались в кожу, и под кожу - в самое сердце, он бы сломался прямо сейчас. Но сильные и родные руки обняли его, заставляя вернуться, не взирая на то, хочет он этого или нет.       - Тянь, я рядом с тобой. Он уткнулся опустившемуся на колени рядом с ним Би в плечо. * Пятью часами ранее.       Мо поливал бензином стены и пол, не жалея его. Открывал двери комнат, выплескивал туда резко пахнущую жидкость. Взял следующую канистру, когда первая опустела, и продолжил. Он вспотел от своих стараний, вытер взмокший лоб рукой. Этот дом был очень большим и бензина понадобилось очень много. Эта переливающаяся радугой жидкость, сейчас была безопасна - можно было опустить в нее руку - даже прохладная. И красивая по-своему. Но стоит бросить спичку или допустить одну искру - и все вмиг загорится уже без возможности остановить это. Чем быстрее все сгорит, тем лучше. Пусть вспыхнет моментально и так, чтобы ярко и навечно. Не оставив практически ни одного нетронутого участка, он вернулся в кабинет. Чэн уже был там, он справился со своей половиной дома на пару минут быстрее, оставил несколько пустых канистр на полу. От запаха бензина чесался нос, Мо чихнул и потер его кулаком.       В кресле находилось мертвое тело, от вида которого бросало в дрожь. Достать два трупа для Чэна не составило труда. Тот, что сидел в кресле за столом ростом и телосложением напоминал Хэ, второй поменьше и более щуплый издали был похож на рыжика, он был посажен в кресло напротив. Конечно, если бы полиция задалась целью определить личности по ДНК, они бы сразу поняли, что это тела совершенно других людей. Но когда происходили преступления или любые несчастные случаи - либо то, что было представлено как несчастный случай - связанные с мафией, они лишь для проформы заводили дела, но те лежали и пылились в папках мертвым грузом, никто не пытался распутывать и расследовать. Так было всегда, потому что полиция не имела такой власти как мафия и представляла из себя лишь их ручных домашних питомцев, иногда тявкающих, но знающих свое место. Мо надеялся, что видеть трупы вблизи ему никогда больше не придется. Это было слишком отвратительно, но он держался молодцом. Подавил приступ тошноты усилием воли. Ему жутко было представить — как же это чувствовать теплую кровь на себе и смотреть в стекленеющие глаза человека, которого убиваешь своими руками. Поэтому он желал, чтобы Чэн больше этого не испытывал никогда. И ему больше не придется, а ради этого Мо готов был сейчас пойти на что угодно, и созерцание двух мертвых тел — это совсем не высокая цена. И похороны своей прежней личности — тоже та цена, которую он был готов заплатить.       - С пожара все началось, пожаром все и закончится, - сказал рыжик. Чэн подошел к нему, держа в руках зажигалку и лист бумаги - что-то из черной бухгалтерии - самое оно для поджога.       - Это конец старой жизни, - произнес Чэн, зажигая угол листка. Пламя отражалось у рыжика в зрачках.       - Но начало новой, - сказал он. Чэн бросил лист на стол, и он тут же вспыхнул. Огонь начал с невероятной скоростью поглощать все вокруг. Они быстро выбежали на улицу, отбежав к машине, остановились. За пару минут из окон повалил черный дым и показались языки пламени. Огонь поглощал все стремительно и не оставляя после себя ничего, кроме пепла. Чэн стоял и смотрел как горит его прошлое, та жизнь, которую он ненавидел, вместе с ядовитыми змеями, с неизгоняемым годами призраком отца, со всей той въевшейся насквозь кровью, что покрывала эти стены, даже сто раз отмытая, но все равно преследовавшая. Возможно, она продолжит преследовать его ночными кошмарами, но он был уверен, что Шаню под силу справиться с любыми кошмарами. Он прогонит тьму своим светом. Чэн обнял рыжика, который примкнул к нему, обвив рукой талию и тоже смотрел на огонь. Он знал, что больше не вернется в этот город. Единственный человек, который знал правду - это его мама. Он увиделся с ней, пока Чэн готовился к воплощению плана в жизнь. Она бы не пережила, если бы он просто умер для нее. Поэтому он рассказал ей правду и, как бы ей ни было тяжело, но она его отпустила. Спустя пару лет, когда все уляжется, они обязательно встретятся. Он пришлет ей открытку из очередного города, сам пока не знал из какого, но там наверняка будет солнечно. И укажет обратный адрес - они непременно встретятся. А пока она поможет воплотить план в жизнь - утром подаст заявление в полицию о пропаже сына. Похоронит чужие останки, и будет приходить к надгробию Мо Гуань Шаня. Конечно, ей будет тяжело это делать, но она поддержала его несмотря ни на что. Потому что она любит своего сына вопреки всему и всегда будет любить.       - Пора, - Чэн чуть сжал его плечо и они оба сели в машину. Машина была взята в аренду на новое имя, и на это же имя лежали документы в бардачке. Теперь Хэ Чэн больше не был Хэ Чэном, и единственный, кто знал об этом, сейчас сидел рядом. Ему тоже пришлось оставить Мо Гуань Шаня в прошлом. Это была их тайна, одна на двоих. Они останутся настоящими только друг для друга. И это было одновременно и тем, что их связывает навечно и тем, что дарит настоящую свободу.       - Куда мы поедем? - спросил Мо.       - Не знаю. Куда захочешь, - Чэн улыбнулся ему.       - Туда, где всегда солнечно, и нет зимы, - Шань усмехнулся.       - На Мальдивы? У тебя губа не дура.       - Я не говорил про Мальдивы! Я даже не знаю где это!       - У тебя плохо с географией?       - Может и так, - Шань положил голову ему на плечо, - Все равно куда, если с тобой.       - Тогда в Мозамбик? - Чэн сказал с иронией в голосе, прикоснулся губами к рыжим волосам, затем завел мотор.       - Чего? Я понятия не имею, где это!       - Это Африка.       - Иди ты! Я не хочу в Африку!       - Ты сказал куда угодно.       - Только не в Африку! Хватит стебаться, я могу и укусить! - пригрозил Мо, оскалившись.       - Ладно-ладно, ты реально страшный, как тигр! Тогда, может, купим билеты на ближайший рейс, неважно куда? - он потерся носом о веснушчатый нос рыжика.       - Так просто? - удивлённо спросил Мо.       - Так просто. Мне тоже все равно куда, если с тобой. Чэн потрепал его по волосам и засмеялся. * Тянь сидел у себя в квартире, на нем был черный костюм. Он уставился в стену пустым и отрешенным взглядом. Би подошел и тронул его за плечо. На Би тоже был черный костюм, который идеально сидел на его фигуре, но надевал он его так же редко, как и ходил на похороны.       - Нам пора выходить, - сказал он тихо. Тянь будто очнулся от транса, заморгал, медленно поднялся. В дверь постучали и он отправился на автомате открыть. Девушка с ресепшен протянула ему конверт.       - Господин Хэ, вам письмо.       - Спасибо, - Тянь кивнул, взял тонкий конверт и закрыл дверь.       - Что это? - Би смотрел с интересом. Казалось, там ничего нет внутри. Но Тянь нащупал нечто маленькое и твердое. Обратного адреса указано не было. Он порвал верхнюю часть и поймал в ладонь упавший предмет. Это была черная матовая зажигалка с гравировкой в виде протектора автомобильной шины. Простая до неприличия, но та, что пролежала однажды неделю в морозилке, несколько раз тонула, не раз выдерживала высокие температуры , но продолжала работать. Тянь дрожащим пальцем щелкнул клавишей и зажег огонек. Одним словом, вещь достойная своего владельца.       - Это?... - Тянь смотрел на огонь. Его руки дрожали и голос тоже.       - Да, - Би, конечно, не мог не узнать ее. Они поняли кто прислал ее одновременно. Би прижал Тяня к себе и засмеялся. Тянь весь затрясся в его руках, одновременно плача и смеясь.       - Это правда? Правда?... Тянь все еще не мог поверить, но держа в руках эту вещь, он прокручивал в голове этот пожар и все больше и больше убеждался, что Чэн не мог просто так умереть. Это был бы не Чэн. Не его старший брат. Он сжал зажигалку в кулак, обнимая Би и рыдая во весь голос.       - Эй! - Би гладил его по мягким волосам и по спине, - Ты чего ревешь? На похороны собрался? Тянь громко засмеялся, все еще заливая его черный пиджак слезами.