Огонь не знает преград

      - Как ты мог? - Би подошел ближе, сверля своими полупрозрачными глазами. Когда алкоголь выветрился, огонь погас, остался только пепел, Чэн сознавал: то, что он сделал было намного хуже того, что он делал когда-либо раньше. И это читалось в глазах у Би. В них даже презрение мелькнуло впервые за все время с тех пор, как они знакомы.       - Ты хоть представляешь, что будет если Тянь узнает? Он сверлил в Чэне дыру, тот не выдержал и отвернулся, взял с тумбочки пачку сигарет. В глубине души, в темном эгоистичном ее углу, Би представлял, что узнай Тянь об этом, ему бы понадобилась поддержка, которую бы он мог ему дать. Такой вариант для самого Би был бы выгодным. Но представляя страдания Тяня, он задыхался от желания его от них оградить, сердце разбивалось на кусочки, и хотелось ударить Чэна со всей силы, а рыжего придушить. Би только сжимал кулаки до боли.       - Он не узнает, если ты ему не скажешь, - Чэн закурил, глядя в сторону. Би сглотнул, сильнее стиснув кулаки.       - Тянь любит его! Но Чэн это и так знал. Трахнуть возлюбленного младшего брата - даже для него было подло и мерзко.       - Это он, - сказал тихо Чэн. Би непонимающе вскинул брови.       - Тот мальчик, которого я вынес из горящего дома двенадцать лет назад... Помнишь? Би помнил и это сильно удивило его, сегодня вообще выдалось удивительное утро, блядь.       - Тот мальчик это рыжик? Чэн кивнул.       - И ты думаешь, это дает тебе право его трахнуть?       - Я так не думал! - раздраженно ответил Чэн, - Я же его не насиловал, он сам этого хотел!       - Он подросток! Он три дня назад чуть с собой не покончил! У него в голове ветер, а ты взрослый человек! Би не на шутку разошелся. Чэну было приятно, что он так заботится о чувствах Тяня, но складывалось впечатление, что это его самого предали, так яростно он смотрел. Би приблизился ткнул пальцем Чэну в грудь.       - Ты знаешь, как поступить правильно! - сказал он, затем развернулся и зашагал к двери.       - Би, почему ты в Гуанчжоу? - спросил Чэн в спину, тот остановился.       - Вчера мне сообщили, что люди Юана покинули город и пока здесь безопасно. Если бы ты читал сообщения, был бы в курсе. Я привез Тяня и Цзяня, они уже в школе. Би вышел и закрыл за собой дверь. Чэн потушил сигарету. То, что было вчера - это гремучая смесь огня, бензина и виски. Стечение обстоятельств, звезды так сошлись. Сегодня все должно вернуться на круги своя. А Чэну вернуться на новый круг ада, поступая правильно, хотя, правильных поступков в его жизни почти не было. И о моральных принципах рассуждать точно не его прерогатива. Но только не с Тянем, с ним он и так наделал ошибок, и падать еще ниже было просто некуда.       Шань... Делать ему больно хотелось меньше всего, но Чэн понимал, что лучше это сделать сейчас, пока все не зашло еще дальше и не запуталось еще сильнее. Он обязательно поймет, он ведь не думал, что это безумие может продлиться дольше чем одну ночь? Даже если бы не было Тяня, рядом с Чэном его не ждет ничего хорошего. Потому что Чэн и "хорошее" - это диаметрально противоположные понятия. В этом уравнении Чэн себя вообще не учитывал. Для него боль была привычной. И если ее станет чуточку больше, ничего не поменяется. Даже если станет на чертову тонну больше, ничего не изменится. Все должно быть именно так. Змеи, которые казалось сгорели, теперь воскресли. Они окутали его и успокаивающе шипели, пытаясь усыпить бдительность. Высовывая свои раздвоенные ядовитые языки с которых капал яд, и подбираясь все ближе. Но Чэн знал как с ними справиться — запереть поглубже и подальше, даже если при этом они успеют вонзить острые зубы. Он услышал звук открывающейся двери и шаги босых ног по паркету. Чэн смотрел поверх него, на кончики влажных после душа рыжих волос. Посмотреть ему в лицо он не мог, это было невыносимо.       - Тебе лучше уйти, - сказал он как можно более равнодушным голосом. Даже не глядя на его лицо, Чэн чувствовал ураган эмоций, исходящих от него, поэтому вовсе повернулся к нему спиной, скрестив руки на груди. Шань никогда не служил в армии. Но той скорости с которой он оделся, позавидовал бы любой военный. Спичка бы не успела сгореть и наполовину. Чэн не вздрогнул, когда Мо хлопнул входной дверью со всей силы. *       Шань поднялся на крышу школы, потому что только тут не было людей. Домой он идти не хотел - там мама, а она сразу начнет расспрашивать. Ему просто хотелось остаться одному. Он положил рюкзак и лег прямо на пыльную поверхность, уложив на него голову. Так мерзко он себя еще никогда не чувствовал. Его словно вышвырнули, как ненужную вещь. А чего я ожидал? - спрашивал он себя, - Кофе в постель и нежный поцелуй? В глубине души признался себе, наверное, чего-то подобного ожидал. И от этого было еще больнее. Если бы он включил логику и проанализировал поведение Чэна, то возможно, смог бы понять. Но о какой логике могла идти речь, когда все внутри бурлило и кипело эмоциями. В его рыжей голове не укладывалось, как после всего, что было вчера, Чэн мог быть таким холодным и отстраненным? Наверное, утопая в своих собственных чувствах, Шань не сознавал, что они односторонние. Чэну он не нужен, и не был нужен изначально. И винить во всем можно только себя, за свою глупость и наивность. Хотел бы он возненавидеть Чэна. Но самое ужасное было в том, что не мог. Что даже ощущая себя обманутым и использованным, он все равно мечтал, что Чэн появится перед ним, что он вновь ощутит его теплые объятия, его руки на своей коже. И если бы он пришел прямо сейчас и поманил пальцем, Шань бы последовал за ним. За эти засевшие глубоко чувства он сам себя люто ненавидел.       Шань смотрел на голубое небо и белые облака. Страдать в плохую погоду намного легче, чем в такую жизнерадостную. Видеть веселые лица школьников, солнечные лучи, зеленую траву - все это бесило. Лучше бы сейчас лил беспросветный ливень и хлестал его по лицу, и ураган сносил листы шифера с крыш, а еще лучше все взрывалось к ебеням. Тогда бы это отражало его внутреннее состояние. А эти белые облака беззаботно плывущие по небу... Будь они неладны.       - Ненавижу облака, блядь! - Шань зажмурил глаза, вцепившись в свои волосы.       - Что они тебе сделали плохого? Над ним нависла тень, у которой был до боли знакомый голос.       - Тянь? - Мо открыл глаза и поднялся, сел по-турецки на полу, жмурясь на его силуэт на фоне яркого неба.       - Малыш Мо, - Тянь широко улыбнулся, - Я тебя обыскался!       - Когда ты вернулся? И как меня нашел? - спросил рыжик. Тянь присел рядом на корточки и глядел в его лицо, приблизившись чуть ли не вплотную.       - Вернулся утром, нашел по зову сердца, - брюнет хитро ухмыльнулся.       - Чушь не пори, - нахмурился Мо.       - А я думал, ты будешь скучать, - протянул Тянь, еще сильнее приближая свое лицо, так что Шань почувствовал его горячее дыхание на своем, - А ты такой неприветливый!       - Отвали, - устало сказал Шань. Но Тянь положил руку на его колено и чуть склонил голову набок, еще ближе подобравшись - так, что они чуть ли не касались носами.       - Чего такой хмурый? Мо не отстранился и не скинул его руку. Чуть прищурив глаза рассматривал внимательно его лицо. Сложно отрицать, что Тянь красивый. Его серые миндалевидные глаза, его длинные черные ресницы, его прямой нос, его острые аристократичные скулы, его упрямые губы... Его.       - Что с тобой? - спросил Тянь, заметив его глубокую задумчивость.       - Хочешь переспать со мной? - вдруг спросил рыжик. Тянь подвис на секунду, но тут же нашелся и, облизнув губы и пошло ухмыльнувшись, сжал пальцами его колено.       - Это предложение?       - Это вопрос, - Мо сказал серьезным голосом.       - Хм, - Тянь пожирал его глазами, можно было и не отвечать вовсе, но он произнёс вслух, - Тогда ответ положительный. Губы Мо дернулись в горькой ухмылке.       - Но у меня есть одно условие.       - Для тебя все что угодно, малыш, - Тянь провел пальцем по его скуле и потянулся к губам. Мо отвернулся, не дав себя поцеловать, затем встал и отряхнул одежду, подобрал свой рюкзак и направился к выходу с крыши.       - Не здесь. * Квартира Хэ Тяня была совершенно другой, но чем-то напоминала квартиру Чэна. В ней не было идеального порядка, но царила тоскливая безжизненность. Мо подошел к панорамному окну почти во всю стену.       - Хера себе, - сказал он, - Тебе нравится, когда на тебя смотрят?       - Мы на двадцать втором этаже. Снизу ничего не видно. Тянь подошел к нему сзади и прижался, обнимая поперек живота.       - Так что у тебя за условие, малыш Мо? - спросил он. Шань резко развернулся к нему лицом, вписавшись затылком в стекло. Он взял лицо Хэ в свои ладони.       - Я хочу, чтобы ты сказал, что любишь меня, глядя мне в глаза. Тянь окаменел, не моргая. Он задумался, не понимая шутка это или его подводит слух. Конечно, ему нравился малыш Мо, более чем нравился, но в последнее время он немного запутался. Тот поцелуй с Би сбил его с толку, и теперь он не был уверен в неоспоримости своих чувств. Тем не менее, когда Шань смотрел своими янтарными огненными глазами, быстро дышал, был так близко, что Тянь ощущал запах его тела, он готов был сказать что угодно - он его хотел и это было неопровержимым фактом.       - Я... - начал Тянь, но Мо приложил руку к его губам.       - Но только если ты это действительно чувствуешь. Тянь ухватил зубами его пальцы, и провел по ним языком.       - Что за бредовое условие? Ты ведь все равно это не проверишь. Если мы хотим друг друга, то давай просто сделаем это. Тянь прикоснулся пальцами к его шее, заползая под воротник футболки. Взгляд Мо был странным - он стал другим, кардинально изменился за эти несколько дней, пока Тяня не было.       - А ты сможешь меня обмануть, смотря мне в глаза? - спросил рыжик.       - Прекращай вести себя так странно, - Тянь хотел поцеловать его шею, такую тёплую и манящую, но остановился заметив на ней синяк. Только это было больше похоже на засос, он оттянул воротник сильнее и увидел еще один. Его руки задрожали, а взгляд потемнел.       - Что это? - процедил он сквозь зубы.       - Не твое дело, - нагло ответил Мо. Тянь сжал воротник его футболки и приложил затылком о стекло.       - Моё! С кем ты развлекался пока меня не было? - ноздри Тяня раздувались, он скрипел зубами от злости.       - А ну раздевайся! - Тянь попытался снять его футболку, Мо сопротивлялся, пыхтя, но Тянь был куда сильнее и спустя несколько минут борьбы оказался голым по пояс. Тянь отпрянул на несколько шагов, разглядывая красные следы на его теле. Мо закрывался руками, поднял на него красные глаза.       - Не все ли тебе равно!? - крикнул он, - Я тебе не принадлежу! - во взгляде сквозила боль, он изогнул брови, оскалился, - Если любишь, то прими меня таким. Ревность застилала Тяню глаза. Все вокруг окрашивалось в красный. Едва ли он мог контролировать себя и анализировать ситуацию. Его малыш Мо принадлежит кому-то другому? Он скорее убьет его, чем отдаст кому-то. Он схватил его за горло, припечатал лопатками к окну.       - С кем ты потрахался? - взгляд Хэ походил на маньяка, горел почти красным пламенем ада. Мо задыхался, пытаясь оттолкнуть его руку.       - Отпусти, - прохрипел он.       - Сука! - закричал Тянь, сильнее сдавливая его горло, - С кем? Отвечай! Мо было больно, не только физически. Сердце сжималось в груди, он будто умирал, из глаз потекли слезы. Он верил, что ему станет легче, если он сделает больно кому - нибудь еще.       - С твоим братом, - прохрипел он и надломленно зло оскалил зубы. Тянь резко отпустил и отошел на два шага назад, замотал головой.       - Нет, не может быть, - проговорил он, - Ты с моим братом?       - Да, - теперь Мо перешел в наступление, хотелось укусить побольнее, - Теперь ты меня не хочешь? Потому что уже не первый? Я для тебя тоже всего лишь вещь? Чего молчишь? Мо ударил его ладонями в грудь. Стало только еще более гадко. Лицо Тяня из яростного стало несчастным, таким потерянным. А затем он замахнулся и ударил. Мо упал на пол, выставил руки вперёд, готовясь защищать себя, но Тянь опустил и разжал кулаки.       - Убирайся! - сказал он, тяжело дыша. Мо медленно поднялся. Делать больно другому, когда больно самому - это путь в никуда. Мо ошибался, так сильно ошибался, что теперь сердце распадалось на части, на мелкие осколки. Тянь не заслужил этого.       - Тянь... - хрипло позвал он, сделал шаг к нему.       - Убирайся! - заорал Хэ во все горло, отвернулся к окну и закрыл лицо руками. Мо оделся и, прежде чем выйти из квартиры, сказал ему в спину:       - Прости. Тянь не ответил, Мо тихо закрыл за собой дверь. * Шань свернулся на кровати клубочком, подложил ладонь под болящую щеку. Он считал, что сделал всех вокруг несчастными, включая себя. У него не было сил, чтобы подняться и притвориться, что все хорошо перед матерью, которая сейчас готовила ужин на кухне. Были силы только чтобы смотреть в стену пустым взглядом. Когда Джи постучала в его комнату спустя какое-то время, он находился все в той же позе.       - Шань, ужин готов, - послышался ее голос через закрытую дверь.       - Я не голоден, - ответил он. Джи приоткрыла дверь в его комнату.       - Что с тобой? - спросила она. Мо поднял голову, тяжело вздохнул.       - Ты подрался? - Джи заметила синяк на его лице, подошла и села рядом на кровать. Взяла его лицо в руки, внимательно и беспокойно осматривая след от удара.       - Я получил, то что заслуживал, - сказал Шань. Джи покачала головой.       - Сынок, ты в последнее время такой отстраненный, что случилось?       - Я наломал дров, - рыжик печально улыбнулся. Мама подвинулась, села поудобнее и уложила его голову себе на колени, поглаживая рыжие волосы.       - Уверена, что если никто не умер, то никогда не поздно все исправить. Шань шмыгнул носом и прикрыл глаза. Ему казалось, что лучше никогда не станет. Что он застрял в этом моменте, что солнце никогда не будет светить, как прежде.       - А если кто-то умер? - спросил он.       - О боже, Шань, - рука Джи остановилась, - Кто умер?       - Может, я немножко умер, - сказал Мо, но затем фыркнул, попытался улыбнуться ей, когда она расширила глаза, вопросительно глядя на него, - Не слушай, мама. Я такой дурак.       - Помнишь тот пожар в нашем доме? - спросила Джи, ее карие глаза светились теплотой. Уголки губ Мо дернулись. Еще бы он не помнил, он только об этом и вспоминал последние дни.       - Тогда я была такой подавленной, и я не видела никакого выхода, - продолжила мама, - Но постепенно все наладилось. Все, что не происходит, ведет к лучшему, пусть мы этого и не видим поначалу. Она нежно гладила его волосы, успокаивала мягким голосом. Мо стало спокойно вот так лежать на ее коленях, он чувствовал себя маленьким ребенком. Слезы стекали по его щекам.       - Все будет хорошо, сынок, - сказала она.