Огонь не знает преград

Би постучал и сразу открыл дверь. Тянь полулежал, облокотившись спиной на изголовье кровати, что-то смотрел на своем телефоне.        - Ты как? - спросил Би, присев на край, и развернулся корпусом к нему.        - Все нормально, - Тянь улыбнулся. Но Би прекрасно знал, что это его "нормально" на самом деле тот еще пиздец.        - Он хочет тебя защитить, - попытался Би объяснить поведение Чэна.        - На хер мне не сдалась его защита! - громко и упрямо сказал Тянь, отложил телефон в сторону и посмотрел на Би.        - Ты же знаешь, что когда сравниваешь его с отцом, то он реагирует болезненно.        - Я погорячился, - признал Тянь, - Он все равно слишком черствый, чтобы что-то чувствовать.        - Это не правда, - вздохнул Би.        - Я уже взрослый и сам могу принимать решения, - уверенно сказал Хэ, - А он просто хочет меня сломить.        - Это не так, Тянь. - Би приблизился и положил руку ему на плечо.        - Я не хочу иметь такого брата, - Тянь посмотрел прямо в глаза, - Лучше бы ты был моим братом! Би смотрел в эти серые глаза, потрясающей глубины и чувствовал, как он вонзает кусок стекла в самое сердце, даже не понимая этого. Ему не было бы так больно, если бы Тянь сказал, что он урод, или что ненавидит его, или что он старый извращенец, который дрочит каждую ночь, представляя его прекрасное тело (что было правдой, к слову). Но его братом Би быть не желал, ни в одной вселенной. Он приблизил свое лицо, глядя с отчаянной решимостью.        - Я не хочу быть твоим братом. Тянь удивленно моргнул, затем обиженно опустил глаза. Би устал от всего этого, он не собирался признаваться в своих чувствах. Да, он знал, что ничего не выйдет, но когда Тянь воспринимает его как брата - это гораздо хуже, чем умереть прямо сейчас. Он провел ладонью по щеке, его кожа была такой нежной, словно шелк. Хэ вновь посмотрел на него в недоумении. Би прижался к его губам, которые были мягкими, а на вкус как мятная жвачка, но при этом такими сладкими. Он не решился на глубокий поцелуй, а только на нежный и невинный. Тянь застыл, не сопротивляясь, но и не пытаясь проявлять инициативу в ответ. Он сильно растерялся и просто не знал, как отреагировать. Би нравился ему как человек, но иначе кроме как друга он его никогда не воспринимал. Тем более, все мысли были заняты рыжиком. Это как если бы человек мечтал о клубничном пирожном, а перед ним поставили тарелку с беконом. Тянь пока не определился нравится ли ему бекон. Би отодвинулся и с легкой улыбкой посмотрел на него.        - Я готов быть кем угодно, но только не братом, - сказал он, встал и вышел из комнаты. Тянь был в таком шоке, что ничего не сказал, а смотрел на закрытую дверь еще минуты две. * Шань открыл глаза и, глянув на первые проблески рассвета за окном своей комнаты, обреченно вздохнул. Он думал, что оказавшись дома его сон восстановится. Но уже третий день подряд — а именно столько прошло с возвращения — он просыпался в пять утра, как по будильнику, во сколько бы не лег. Это время теперь как час икс преследовало его дурным предзнаменованием.        - Ненавижу утро, - сказал Шань вслух и поднялся с кровати. Заснуть больше не получится, все дни до этого пробовал — бесполезно. Он принял душ, затем зашел на кухню, выпил кофе, вернулся в свою комнату. Пять двадцать два.        - Зашибись, - он сел за письменный стол и включил компьютер. Он запустил игру, чтобы как-то убить время до школы. Не домашку же делать, в самом деле? Уставившись в экран с заставкой популярной стрелялки, снова углубился в свои мысли. За прошедшие три дня Чэн так и не появился. Хотелось бы ему верить, но... По факту, ему нет никакого резона рассказывать что-то о прошлом, и вообще тратить свое время на рыжика. Поэтому надежда Шаня угасала с каждым новым утром, оседала тяжестью на сердце. Тяня и Цзяня тоже эти три дня в школе не было. Рыжик несколько раз пересекался с Чжанем, перекидывались несколькими фразами, оба не обсуждали всю эту ситуацию, но существовала некая молчаливая солидарность, и рыжику рядом с ним было немного спокойнее и комфортнее. Ко всему прочему, вчера в жизни рыжика появилась новая, забытая старая, проблема, скользкая и пепельноволосая. Когда он выходил после школы, то увидел стоящего у ворот змея, который явно его поджидал. Рыжик сразу попятился назад, змей, кивнув своим двоим прихвостням, пошел за ним. Мо вбежал в здание школы и, пропетляв коридорами, постоянно оборачиваясь в страхе не гонятся ли за ним, покинул школу через другой выход и, перемахнув через забор, побежал домой. Змей от него так просто не отстанет — понимал Шань. И, очевидно, заметив отсутствие Тяня, он решил доебаться в удобный для себя момент. Рыжик понимал, что сегодня в школе нужно быть предельно осторожным и не попадаться Шэ Ли на глаза. Чего бы он не хотел, но безопаснее будет его избегать. * Когда прозвенел звонок с последнего урока, рыжик выглянул в окно, прежде чем выйти - у школьных ворот нечесаной пепельной шевелюры не наблюдалось. Но змей хитрая продуманная сволочь — мог поджидать еще где-нибудь. Но и сидеть в классе вечно Мо не мог. Он подождал минут десять, школьный двор почти опустел — тогда он выглянул из класса и не увидев никого в коридоре, направился к выходу. Уже почти дошел до ворот, когда на плечо легла рука со знакомым браслетом на ней.        - Куда собрался, рыжик? - хриплый голос прямо в ухо, - Меня даже не подождал. Ай-ай-ай! Мо напрягся, но паниковать было уже бесполезно. Что же, удача явно не его спутница.        - Шэ Ли, я домой тороплюсь, мне некогда, - сказал он.        - Да что ты? Тебя мамочка ждет? Меня ты уже в который раз игноришь, рыжик. А я не люблю, когда меня игнорят. Так что удели свое драгоценное время старому приятелю. Шань покосился на его лицо со зловещей ухмылкой на нем. Ли потащил его за собой к выходу с территории, рядом с ним были его двое друзей-шестерок. Мо не оставалось другого выхода, как послушно идти вместе с ними. Когда они вышли за территорию школы, то Шань услышал знакомый голос:        - Мо Гуань Шань! Все четверо обернулись на него. Чэн стоял, облокотившись спиной о свою машину, плавным движением стряхивал пепел с сигареты в сторону. Его поза выглядела полностью расслабленной, но это спокойствие было обманчивым — как у пантеры, которая притворяется спящей. Сердце Шаня радостно перевернулось, он застыл в оцепенении.        - У меня не так часто бывает свободное время, так что тебе придется отложить дела со своим другом, - сказал Чэн, окинул взглядом Ли и его дружков. Ли почувствовал, как Мо напрягся и перестал дышать. Он понял, по угрожающему виду Чэна, что проблемы у Мо Гуань Шаня посерьезнее, чем разборки с ним и что сейчас лучше свалить по-тихому — интуиция у змея работала отменно.        - Что ж, - Ли улыбнулся, - Увидимся позже, рыжик. Не скучай! Он провел рукой по рыжим волосам, прежде чем полностью отпустить его, и плавной походкой удалился, его свита последовала за ним. Чэн проводил их ледяным взглядом. Когда пальцы Ли коснулись рыжих волос, его внутри передернуло, захотелось сломать эти тонкие пальцы. Но он стряхнул эту мысль, выбросил сигарету, выдохнул дым в сторону и открыл дверь автомобиля подошедшему рыжику.        - Садись. Мо посмотрел на него, чуть заметно улыбнулся и залез на заднее сидение, ничего не говоря. Когда Чэн сел на руль, то он спросил:        - Как это работает?        - Что? - не понял Чэн. Он повернул голову, глядя на довольное лицо Гуань Шаня.        - У тебя есть чутье, типа как у человека-паука? Как ты узнаешь каждый раз, что я в опасности? Что чувствует ангел-хранитель? Чэн нахмурился и сморщил губы.        - Еще раз услышу этот бред и ты вылетишь отсюда со скоростью света, - пригрозил он. Шань сжал губы, сдерживая улыбку как мог. Чэн завел мотор и прежде чем тронуться с места, повернулся к нему снова.        - Как ты выжил за эти двенадцать лет? Ты же одна ходячая проблема. Шань пожал плечами.        - Ничего со мной не случалось, пару раз ломал ногу, один раз руку, как-то шел по улице и прямо передо мной упал кирпич — мне повезло, что он упал мне не на голову. Вообще-то я везучий... Чэн криво усмехнулся, парень подкупал своей непосредственностью и простотой. * Рыжик встал на пороге в нерешительности. Он оглядывал с любопытством квартиру-студию, в которой было чисто, светло, но как-то неуютно. Видно было, что над дизайном работал профессионал, все вещи гармонично стояли на своих местах, мебель явно недешевая и подобрана со вкусом, но несмотря на это все она была слишком безжизненной. Чен прошел вперед, повернулся.        - Проходи, чего застыл? Шань разулся и оставил свой рюкзак и ветровку на вешалке. Чэн достал из кухонного шкафчика виски. Без него он просто не потянет этот разговор. Он оттягивал его как мог. Все эти три дня он занимался делами, которые нужно было решить, но это не значит, что у него совсем не оставалось времени. Ему уже приходила мысль просто сбежать, но во-первых, он дал слово, а во-вторых, вспоминая глаза Шаня полные надежды, он не мог так поступить с ним. Ругал себя за то, что с чего-то вдруг стал таким благородным. Дело не в том, что он не хотел рассказывать о том, что случилось двенадцать лет назад. Просто эти воспоминания так тесно переплетались с другими — о смерти матери, о своей подготовке «к работе», о маленьком Тяне, о том что было потом, после возвращения к отцу в Гуанчжоу... Отделить одно от другого не представлялось возможным. Поэтому Чэн приготовился нырять глубоко. Он сел в кресло, на кофейный столик поставил стакан, наполненный почти до краев виски со льдом. Так виски не пьют - нормальные люди. Чэну поебать, что делают нормальные люди. Он к таким себя не относит и поэтому может позволить себе наполнить стакан вот так, а может позволить и пить из горла — но не при рыжике, хотя, вечер только начинается... Рыжик сел напротив и спросил, смотря на напиток, похожий по цвету на его глаза:        - А мне не нальешь?        - Тебе? - Чэн дернул правым уголком губ, - лет через десять.        - Чего? - насупился тот, - Мне почти восемнадцать!        - Да что ты? Паспорт покажешь? - Чэн положил ногу на ногу, и упершись локтем в подлокотник кресла, подпер кулаком подбородок.        - Ну...ладно, - растерялся Шань и хотел было идти к своему рюкзаку. Чэн не сдержал один короткий смешок, прикрыв рот кулаком.       - Реально за паспортом пошел? Я же пошутил. Шань вновь сел и посмотрел слегка даже обиженно.       - Хер знает, шутишь ты или нет, когда у тебя такое лицо. Чэн встал и налил виски во второй стакан — на одну треть — как пьют нормальные люди. Спаиванием малолетних он себе карму не подпортит, ему уже настолько ее ничем не испортить, что иногда даже обидно. Он подумал о том, сколько хороших дел ему надо совершить, чтобы ее привести хотя бы к положительному значению из глубоко и безнадежно минусового. Сколько слепых старушек перевести через дорогу? Их столько в мире не найдется. Или ему нужно еще несколько раз спасти этого рыжего подростка — несколько...это примерно миллион? Он поставил стакан на столик, а Шань поднял на него взгляд и чуть сдвинул брови к переносице.       - Чего это ты жмешь дорогое пойло? Себе налил полный стакан, а мне вот так? - Шань взял стакан и потряс им в воздухе, - Охуеть какое гостеприимство! Чэну вновь не удалось сдержать смешок, какой неиспорченный и наивный парень. Он, наверное, ничего крепче пива не пил в своей жизни.       - Хм, да пожалуйста, - он принес бутылку и наполнил стакан рыжика, как и свой. Бутылку оставил тут же на столе.       - Другое дело, - Шань ухмыльнулся и отпил красивый по цвету напиток, ожидая что на вкус должно быть приятно. Но тут же поморщился и плюнул обратно в стакан — оказалась гадость редкостная. Чэн покачал головой, глядя на это. Рыжик поставил стакан на стол, вытер губы тыльной стороной ладони.       - Как можно пить такую гадость? - посмотрел он недоуменно, его губы все еще морщились, его даже слегка передернуло.       - Сам не знаю, - Чэн сделал большой глоток. Лицо рыжика стало серьезным. Он не затем пришел, чтобы пьянствовать. И ждать ни минуты больше он не может.       - Как ты оказался у моего дома в тот день? - спросил он. Чэн рассказал о том, как все было достаточно подробно. Сказал, что он проходил что-то вроде военной подготовки недалеко от поселка, не вдаваясь в детали.       - Что-то типа армии? - прищурился Шань.       - Что-то типа, - ответил Чэн, сделал глоток виски, вспоминая эту подготовку. Она сама по себе не была настолько плохой, можно даже сказать, что год в этом лагере был самый лучший его год из последних двенадцати, учитывая что происходило дальше.       - Я не понимаю, - Мо смотрел внимательно своими огненными глазами ему в лицо, - Ты оказался там просто случайно? Чэн кивнул.       - Тогда зачем ты бросился в горящий дом? Ну... то есть ...большинство людей, которые, грубо говоря, мимо проходили... бы так не поступило. Почему ты так поступил? Чэн прикрыл глаза и потер переносицу двумя пальцами, потом опрокинул стакан с виски до дна, и наполнил вновь до краев. Шань наблюдал за этим немного обеспокоено.       - Правду? - спросил Чэн, обратив к нему взгляд, такой темный и безысходный, как будто Шань держал нож у его горла. Ему стало не по себе, так что по спине прошел холодок, но он все равно кивнул. Чэн закрыл глаза, и картина из прошлого появилась моментально. Она и так преследовала его беспрестанно, только огромным усилием воли ее удавалось блокировать в своем сознании. А теперь Чэн позволил прошлому сгуститься вокруг и поглотить себя. Он начал говорить. = = = Это был солнечный весенний день. Они всей семьей вместе с отцом отправились на яхте отмечать заключенную им выгодную сделку с его бизнес-партнером. Тянь весело бегал по палубе, мама все время оттягивала его подальше от поручней. Стоило ей отвлечься и он уже забрался на них с ногами и перегнулся чуть ли не наполовину наружу.       - Тянь! - крикнула она, - Не смей так делать! Ты можешь упасть! Она схватила его на руки.       - Мама! Там дельфин! - Тянь показывал пальцем в воду.       - Где? - она присмотрелась и тоже увидела спинку с плавником, - Ух ты!       - Хочу к нему, - захныкал Тянь.       - О нет, малыш, тебе туда нельзя, смотри за ним отсюда. Ох, посмотри, он выпрыгнул из воды! Тянь заливисто засмеялся. Чэн стоял чуть поодаль от них, рядом с отцом, который разговаривал с этим самым партнером по бизнесу. Он хотел, чтобы Чэн слушал их, запоминал, учился вести дела и постепенно входил в курс. Ему ведь недавно исполнилось восемнадцать. Мама окликнула Чэна, попросила подойти. Он посмотрел на отца, тот хоть недовольно, но кивнул.       - Что-то я устала, перегрелась на солнце, - сказала мама, - Пойду прилягу в каюте, присмотри за Тянем. Она улыбнулась и положила руку ему на плечо.       - Хорошо, - кивнул Чэн и взял Тяня на руки. Она спустилась по узкой лесенке вниз.       - Хочу поплавать с дельфином! - сказал Тянь.       - Да что ты? - улыбнулся Чэн, - Правда хочешь?       - Ага! - Тянь засмеялся.       - Тогда я могу это устроить! - Чэн взял его поперек туловища и сделал вид, что выкидывает за борт.       - Нееет! - закричал Тянь, но продолжал заливисто смеяться.       - Я сейчас замахнусь как следует и заброшу тебя подальше! - Чэн раскачал его посильнее.       - Аааа! - замахал ребенок руками.       - Ну все, хватит, ты тяжелый, - Чэн поставил его на пол.       - Давай поиграем в прятки! - предложил Тянь.       - Ладно, ты водишь.       - Нет, ты! В этот момент нечто оглушающе громыхнуло. Чэн, не понимая в чем дело, начал озираться. Отец и его коллега тут же за долю секунды достали оружие, тоже не сразу поняв, что происходит. Затем яхту объял огонь. Чэн схватил Тяня, который орал во все горло «Мама!», но Чэн не раздумывая бросил его за борт, затем бросил за ним спасательный круг и собирался бежать в каюту, но послышался второй взрыв, после которого уже все буквально взлетело на воздух. Чэн оказался под водой, как только он вынырнул, сразу начал оглядываться в поисках Тяня, отец с коллегой были тоже в воде — они успели спрыгнуть. К счастью, Тянь держался за спасательный круг. Он громко плакал. А она осталась там... «Присмотри за Тянем» - были ее последние слова, и то нежное прикосновение к плечу. = = =       - В моей голове тот пожар на яхте и пожар в твоем доме как-то связались в единое целое. Не знаю, я бросился в огонь именно потому, что думал, что смогу спасти хоть кого-то. Чэн взял бутылку и сделал глоток прямо из горла. Пришло время и для этого. Шань все это время молчал, внимательно слушал и смотрел с сочувствием.       - Мне очень жаль, - сказал он, не зная как еще может помочь. Но вряд ли его слова как-то могли помочь. Он представить не мог, окажись в такой ситуации сам, что бы испытывал. А ведь Чэну тогда было почти столько же лет, как и ему сейчас. Чэн закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, держа в руках наполовину пустую бутылку алкоголя. Шань выдохнул и все же сделал глоток из своего стакана, горло обожгло — гадость мерзкая, но он проглотил ее и закашлялся. В груди разлилось тепло. И что люди находят хорошего в алкоголе? Шань посмотрел на Чэна и решился спросить:       - А что было потом? После того, как ты спас меня? Чэн медленно открыл глаза, теперь его взгляд стал совсем другим. В нем отражались ядовитые змеи, которые окутали его со всех сторон, обвивали глотку, мешая дышать. Он сам чувствовал, как будто вернулся в прошлое — ему сейчас вновь восемнадцать.       - Потом, - он продолжил хриплым голосом, - Я провел какое-то время в больнице в том же тренировочном лагере, а когда восстановился вернулся к занятиям, после чего вернулся домой. Теперь другое воспоминание накрыло его, и на лице отразилась боль. Он не должен рассказывать этого семнадцатилетнему мальчишке, но тот смотрел с пониманием совершенно взрослыми глазами.       - Расскажи, - сказал Шань, он сделал еще один глоток виски. Возможно, люди не просто так пьют. Реальность немного затерлась, стала чуть менее жестокой под этим углом. Чэн не считал, что это правильно. Впрочем, когда он поступал правильно? Опустившись на самое дно колодца, пути назад он уже не видел. = = = Чэн вернулся в Гуанчжоу и сразу был отправлен отцом на свое первое задание. К счастью, Би вернулся вместе с ним. Несколько человек, принадлежавших клану Хэ предали его, перейдя к врагам, и отец отправил их с Би проучить неверных. Это был небольшой дом, войдя в который они никого не увидели. Би кивнул в сторону, показывая что он проверит две комнаты справа. Он держал пистолет у лица, ему это было не впервой. Чэн учился стрелять целый год, и мог почти с любого расстояния попасть в картонную фигуру. Но теперь когда все было по-настоящему, то руки дрожали. Он надеялся, что ему повезет больше и Би найдет людей первым. Он отправился по коридору вперед, держа перед собой пистолет. Пульс бился в висках, мешая прислушиваться к малейшему шороху. Из двери слева так быстро выскочил человек, что Чэн не успел выстрелить, либо специально замешкался. Но у того был в руках нож, он накинулся на Чэна, они оба упали на пол. Чэн левой рукой удерживал его руку с ножом, держа в правой пистолет, и не решаясь выстрелить. Мужчина обеими руками начал прижимать нож все ближе к его шее, Чэн почувствовал, как лезвие вонзается в кожу. Он прижал пистолет к его животу и выстрелил в упор. Нож со звоном упал на пол. Чэн ощущал чужую теплую кровь на своем теле, пропитавшую насквозь его одежду. Смотрел в глаза человека, который лежал на нем, теперь уже бездвижным грузом, секунду назад в них была жизнь — а теперь они остекленели. Эта моментальная перемена, угасание человеческой жизни, теплая кровь и ее специфический запах навсегда останутся в памяти. Так же четко Чэн помнил и второго, и третьего...и пятнадцатого. Дальше все стало привычной повседневностью. = = = Рыжик выпил все содержимое своего стакана до дна. Он чувствовал себя виноватым, потому что Чэн выглядел так, словно его вывернули наизнанку и выжали. Хэ допил остатки виски и поставил пустую бутылку на стол, с громким стуком. Тяжело поднялся, опираясь на подлокотники. Шань тоже встал и смотрел на него.       - Это все, на этом мы закончили, - сказал Чэн. Мо считал, что должен сказать что-то правильное. Но в разговорах он был совсем не силен. Не относился к тому типу людей, которые умеют утешить или приободрить. Он не знал, что может сделать, но уходить точно не хотел. Рыжик подошел ближе, встав почти вплотную и смотрел в глаза. Чэн видел в них огонь, тот пожар словно поселился в них навсегда. И волосы его походили на языки пламени. Или это ему казалось под действием выпитой бутылки алкоголя? Чэн поднял руку и замер в паре сантиметров от его волос. Он смутно помнил откуда эта метафора, но Шань это картина, на которую можно смотреть, но нельзя трогать.       - Ты можешь прикоснуться ко мне, - сказал Мо, взял его ладонь и прижал к своей щеке. Она была гладкой и нежной, очень теплой. Мо же чувствовал сухую и грубую кожу его руки, с окаменевшими костяшками, но вместе с тем легкое и нежное касание, от которого внутри словно расходилось пламя по венам, как будто в них вместо крови разливался бензин. Он прикрыл глаза и прошептал:       - Пожалуйста, прикоснись ко мне.