Весь мир в твоих глазах

             Суй Чжоу, безмерно счастливый, что Жуньцин наконец-то пришёл в себя, с удовольствием съел две миски лапши, которую сам же и приготовил, обнялся с Лао Пэем, который тоже заметно воспрял духом и перестал ругать свою врачебную некомпетентность, и вернулся на свой пост возле спящего друга, но уже совсем в другом настроении.       Он вспомнил взгляд Жуньцина, вернувшегося в этот бренный мир из небытия, когда он посмотрел сначала на Ван Чжи — с надеждой и облегчением, а потом на самого Суй Чжоу — с радостью и… ему сложно было точно сказать, что было в этом взгляде, но от этого на сердце у Суй Чжоу стало вдруг тепло и спокойно. Как после успешного возвращения домой из долгого и опасного военного похода. Или после встречи с родными из дальних краёв после многолетней разлуки.       Суй Чжоу смотрел, как Тан Фань спит, и прислушивался к его размеренному дыханию. Он больше не боялся, что в какой-то миг его не услышит. Ему даже казалось, что на щеках Тан Фаня, бледных, как рисовая бумага, проступил чуть заметный румянец.       Он забыл об усталости и нервном истощении и был готов свернуть горы и перевернуть мир вверх дном, чтобы порадовать Жуньцина. А для начала, он будет отпаивать его рисовым отваром и ароматным чаем, рассказывать шутки о докторе Пэе — пока тот его не слышит — и осторожно обнимать, помогая делать первые шаги с больничного ложа.       Теперь он ни за что не отдаст костлявой тётке с косой своего любимого… да, своего любимого друга.       Тан Фань поворочался во сне и что-то пробормотал.       — Что, Жуньцин? Всё хорошо?— тут же склонился к нему Суй Чжоу.       — Гуанчуань…       Он звал уже не Ван Чжи. И это втайне порадовало Суй Чжоу, боявшегося признаться даже самому себе, что… чуть-чуть ревнует?       — Да, я здесь. Я с тобой, Жуньцин.       — Гуанчуань… ты правда со мной замучился?..       — Нет, что ты! Конечно, нет… — Суй Чжоу невольно улыбнулся, подумав, что «замучился» — это было очень мягко сказано. — Спи, Жуньцин. Всё будет в порядке.       Тан Фань спал почти целые сутки, но когда проснулся, заявил, что чувствует себя намного лучше, хочет рисовой лапши, и чтобы Гуанчуань перестал смотреть на него, как на вернувшегося с того света. …       После незапланированной поездки в дом Лао Пэя Ван Чжи снова слёг. Глубокая рана на плече опять начала кровоточить, боль вернулась с новой силой, и Дин Жуну пришлось применить всё своё мастерство, чтобы не допустить осложнений.       — Ругаться будешь? — виновато спросил Ван Чжи, когда Дин Жун, узнав, в каком состоянии вернулся его господин, явился в его спальню со своими повязками и настойками.       — Не буду, — буркнул Дин Жун, который так и не успел толком выспаться и избавиться от своих тревог.       — Мне было важно это сделать, — попытался оправдаться Ван Чжи. — И я действительно помог Тан Фаню.       Дин Жун только вздохнул в ответ, сосредоточившись на перевязке. Он думал, что магистрат Тан в любом случае вскоре пришёл бы в себя, и доктора Пэя было вполне достаточно, но он давно понял, что спорить с упрямым командующим Западной Ограды не имеет смысла — он всё равно сделает всё по-своему. Даже если потом придётся расплачиваться.       Ван Чжи не жалел о сделанном и готов был расплачиваться. Он видел, как засияли глаза Суй Чжоу, когда Тан Фань ему улыбнулся… и как Тан Фань непроизвольно потянулся к Суй Чжоу, забыв о своём состоянии… Да, он давно что-то такое подозревал между этими двоими. Ну вот и славно, что его друзья обрели друг друга и у них теперь всё будет хорошо.       Он хотел отпустить Дин Жуна, чувствуя себя виноватым, что доставляет ему столько хлопот, но тот тоже иногда бывал упрямым.       — Тебе нужно выспаться, Дин Жун. Ты и так из-за меня измучился и стал похож на тень.       Дин Жун действительно исхудал и осунулся почти так же, как его господин. Но не считал это достаточным поводом бросить командующего один на один с болезнью.       — Выспаться я ещё успею. А сейчас мне нужно быть уверенным, что ваше упрямство не повлечёт серьёзных осложнений, поэтому я останусь.       Он помог Ван Чжи улечься в постель и коснулся его лба, чтобы убедиться, что на этот раз обойдётся без лихорадки.       — Поспите. Вам нужно отлежаться два-три дня. Потом будет лучше. Всё будет в порядке, командующий. И не волнуйтесь за магистрата Тан, там есть кому о нём позаботиться.       Ван Чжи согласно усмехнулся и молча протянул ему ладонь, которую Дин Жун так же молча пожал, вложив в этот жест намного больше, чем мог бы сказать словами. …       Когда на следующий день Суй Чжоу явился в Западную Ограду навестить Ван Чжи и рассказать ему, что Жуньцин действительно пошёл на поправку, его встретил на пороге Цзя Куй и неодобрительно покачал головой.       — Байху Суй, вам лучше сейчас уйти.       Суй Чжоу встревожился. Сердитый и расстроенный вид телохранителя вызвал в его душе массу сомнений и опасений.       — С Ван Чжи всё в порядке? Почему ты не можешь проводить меня к нему?       — Командующий Ван никого не принимает, — отрезал Цзя Куй и захлопнул дверь у него перед носом.       Этот суровый тон и поспешность, с какой Цзя Куй прогнал его прочь, повергли Суй Чжоу в смятение. Он припомнил, с каким трудом Ван Чжи вчера поднялся с постели и залез в повозку, как он морщился от боли, стараясь, чтобы друзья этого не заметили, как делал вид, что всё в порядке, хотя сам едва держался на ногах — и почувствовал жгучую вину. Да, он помог Жуньцину — но разве он хотел этого такой ценой? Что теперь будет с Ван Чжи?.. Как ему исправить то, что он наделал со своим маниакальным стремлением увидеть очнувшегося Тан Фаня?..       Суй Чжоу устало подпёр стену Западной Ограды, решив, что не уйдёт, пока не убедится, что Ван Чжи вне опасности. Он не знал, как подступиться к Цзя Кую, вполне обоснованно на него сердившемуся, но надеялся, что тот всё же сжалится над ним.       Вместо Цзя Куя это сделал Дин Жун, которому нужно было добежать до ближайшей аптеки. Увидев уныло вздыхающего у них под дверью Суй Чжоу, он на минуту остановился, решив не мучить неизвестностью человека, которого Ван Чжи тоже относил к числу своих друзей.       — Байху Суй, вам лучше пару дней не тревожить командующего. После вчерашней поездки он чувствует себя не лучшим образом. Но вам не нужно так отчаиваться, всё будет в порядке. Я за это отвечаю. Возвращайтесь к магистрату Тану.       Суй Чжоу не успел поблагодарить спешившего по делу Дин Жуна, но немного успокоился и прислушался к его совету. Он вернулся к Тан Фаню и на его расспросы соврал, что Ван Чжи к ним не придёт в ближайшее время, потому что очень занят делами при дворе. Ему совсем не хотелось расстраивать Жуньцина, которому сейчас нужны были только положительные эмоции. …       Прошло ещё несколько дней. Суй Чжоу всё своё время посвящал Тан Фаню, помогая ему вернуться к нормальной жизни. Он поил его рисовым отваром, помогал доктору Пэю менять повязки, отвлекал забавными байками из армейской жизни, которые сам же и придумывал, и охранял его сон, уже не мучаясь сомнениями и тревогой, а просто выполняя свою миссию.       Тан Фань ещё не вставал с постели, но было очевидно, что это только вопрос времени. Суй Чжоу и доктор Пэй могли быть спокойны, что жизни их друга и пациента ничто больше не угрожает.       Время от времени Тан Фань вспоминал про Ван Чжи, но Суй Чжоу старался его отвлечь, в душе ругая себя за то, что больше так и не удосужился дойти до Западной Ограды и выяснить, как там дела. Но он верил Дин Жуну, поклявшемуся, что с Ван Чжи всё будет в порядке, и поэтому не сильно переживал.       Тан Фаню становилось скучно лежать в постели без дела, и он уговорил Лао Пэя одолжить ему доску для вейци. Правда, играть приходилось чаще всего с Суй Чжоу, а не с более искусным в игре доктором, но в попытке скрасить долгие часы выздоровления годился и такой вариант.              В этот день, как обычно после обеда друзья разложили на кровати доску и камни, и Тан Фань, почти не напрягаясь, разделался с соперником буквально за четверть часа. Он вздохнул, потёр занывший от этого бок, и с укором посмотрел на Суй Чжоу.       — Гуанчуань, ты такой отличный воин. Почему же ты такой никудышный стратег?..       Суй Чжоу пожал плечами и улыбнулся.       — А может, я хочу, чтобы ты всегда выходил победителем, Жуньцин?       — Нет, для такого плана в тебе недостаточно коварства, — не поверил Тан Фань. — Я знаю, у кого достаточно… но он про нас совсем забыл, да?..       В этот момент в комнату вошёл доктор Пэй, который принёс своему пациенту лечебный отвар и известие о явившемся госте.       — Жуньцин, там к тебе гость. Думаю, ты давно его ждал…       Не дожидаясь, пока его официально представят, гость вошёл следом за доктором и усмехнулся, заметив доску для вейци с короткой партией в пользу магистрата.       — Ван Чжи! — обрадовался Тан Фань, увидев воочию того, о ком только что вспоминал. — Ну наконец-то! Я успел по тебе соскучиться!       — Извини, Жуньцин. Как всегда, было много дел. — Ван Чжи не собирался раскрывать ему подробности, что из прошедших четырёх дней три он провалялся в постели из-за открывшейся раны. — Я вижу, ты проводишь время с пользой. Какой счёт?       Он мог бы не спрашивать, потому что позиция на доске была совершенно очевидной.       — Ван Чжи, может быть, хоть ты меня обыграешь? — умоляюще посмотрел на него Тан Фань. — А то даже скучно…       Суй Чжоу поднялся, уступая Ван Чжи место напротив друга за игральной доской.       — Не уходи, Гуанчуань, — запротестовал гость. — Я совсем не надолго. Хотел узнать, как у вас дела. Вижу, ты уже почти поправился, Жуньцин?       Тан Фань кивнул, открыто улыбнулся в ответ на улыбку Ван Чжи и пригласил его присесть.       — Ладно, — сдался командующий Западной Ограды. — Так и быть, обыграю тебя, чтобы не задавался.       — Принести вам чаю? — Суй Чжоу почему-то ощутил себя третьим лишним, наблюдая, как друзья с азартом расставляют камни на доске.       — Не надо, не беспокойся, Суй Чжоу.       Но он всё-таки удалился на кухню, где Лао Пэй как раз заваривал чай для себя и Тан Юй.       — Ван Чжи, у тебя всё в порядке? — спросил Тан Фань, от которого не укрылось, что его друг из Западной Ограды выглядит бледным и измученным, хотя и старается этого не показывать. — Говорят, ты тоже пострадал в том бою. Говорят даже, что серьёзно…       — Кто говорит? — прищурился Ван Чжи, следя одним глазом за игрой, а другим — за Тан Фанем. — У меня всё в порядке. Пришлось провести пару дней в постели, но сейчас я уже приступил к делам. Знаешь, в моём положении нельзя долго бездельничать, даже если тебя изрубили мечами… Нет, меня не изрубили. Зацепили слегка, — заметив, как тревога полыхнула в глазах собеседника, поспешил успокоить его Ван Чжи.       — И ты, несмотря ни на что, ко мне пришёл!.. — вздохнул Тан Фань, который всё понял правильно. — Спасибо тебе, Ван Чжи. Я… мне действительно нужно было тебя увидеть…       — Какие счёты между друзьями? Не отвлекайся, Жуньцин, если и дальше будешь зевать — то у тебя осталось два хода.       Суй Чжоу принёс чай, и следующие несколько минут друзья обсуждали чайные церемонии при дворе и кулинарные навыки Гуанчуаня, который существенно облегчил жизнь доктору Пэю, взявшись иногда готовить в его доме обед.       Тан Фань, как ни старался, не смог обыграть ловкого и коварного стратега Ван Чжи, и сдался с довольной улыбкой.       — Давно мечтал сразиться с мастером! Не обижайся, Гуанчуань, у тебя масса достоинств, но игра в вейци к ним не относится.       Ван Чжи изобразил поклон, а Суй Чжоу невозмутимо пожал плечами.       — Я вообще научился играть только ради тебя. Чтобы ты имел возможность на мне отыгрываться.       Тан Фань недоверчиво посмотрел на друга и улыбнулся.       — Я знаю, что ты готов для меня достать луну с неба… но чтобы такое!..       Суй Чжоу смутился и опустил глаза. Он не думал, что это так очевидно, что он готов для Жуньцина буквально на всё.       Ван Чжи немного забавляло, как эта парочка переглядывается и обменивается улыбками. Он выполнил свою миссию, обыграв Тан Фаня в вейци, допил свой чай и решил, что на сегодня достаточно развлечений. Его ещё ждали дела, к которым понемногу пора было возвращаться.       — Прошу меня извинить, друзья, но меня ждёт служба.       — Уже уходишь? — разочарованно вздохнул Тан Фань. Беседы с Ван Чжи заставляли его ум работать, а это было тем, чего ему особенно не хватало, пока он не мог приступить к служебным делам.       — Кто-то же должен работать! — усмехнулся Ван Чжи и направился к дверям. — Я зайду через пару дней, если его величество не загрузит меня делами.       — Постой! Я провожу, — Суй Чжоу поспешил за ним, немного опасаясь, чтобы не вышло, как в прошлый раз. — Спасибо, что зашёл. Жуньцину действительно бывает со мной скучно... — он вздохнул и поднял на Ван Чжи виноватый взгляд. — Извини, что бросил тебя тогда. Боялся оставить Жунцина хоть на минуту… Я не думал, что ты настолько…       — Всё хорошо, Гуанчуань, — перебил его Ван Чжи, понимая, что по-другому и не могло быть. — Конечно, ты должен был остаться с Жуньцином. А я сам виноват.       — Но теперь всё нормально? Выглядишь усталым…       — Всё хорошо, — повторил Ван Чжи, не желая вдаваться в подробности. В любом случае, ему было намного лучше, и он не собирался растянуться без сил у дома доктора Пэя. — У меня действительно много дел. Нужно расследовать кое-что, что произошло в столице прошлым вечером… Дин Жун меня наверняка уже заждался. А ты береги Жуньцина и не позволяй ему страдать без дела. Уверен, у тебя это получится.       Он усмехнулся, кивнул на прощание другу, и Суй Чжоу, немного успокоенный его словами, поспешил к Тан Фаню. …       Ван Чжи вернулся в Западную Ограду. Надо было заниматься делами. То, что его раны ещё не до конца зажили, не являлось препятствием для исполнения служебных обязанностей. Он был в состоянии трезво мыслить и давать указания подчинённым. Тем более, что императору нужен был надёжный человек, чтобы расследовать новое происшествие, связанное с исчезновением прибывшего в столицу два дня назад тибетского посла.       Он с минуту постоял в дверях своего кабинета, привалившись к дверному косяку и собираясь с силами, и решительно направился в библиотеку, где рассчитывал найти Дин Жуна за изучением последних достижений фармакологии.       — Дин Жун!       Бывший заместитель командующего мирно дремал в кресле за столом, опустив голову на скрещенные руки поверх толстого фолианта. Услышав его зов, он мгновенно очнулся от сна и встал, слегка поклонившись.       Ван Чжи ощутил укол совести, ведь Дин Жун и так почти не спал в последние несколько дней. Причём, не спал из-за него. Но отступать было некуда.       — У меня есть для тебя задание. Не очень срочное, но думаю, тебя заинтересует. Это связано с последним происшествием при дворе.       Дин Жун с сомнением посмотрел на главу Западной Ограды.       — Но ведь я больше не служащий…       — Я тебя не увольнял, — усмехнулся Ван Чжи. — И не собираюсь. Пойдём в кабинет.       Дин Жун в полном недоумении последовал за шефом.       На столе в кабинете были разложены улики с места происшествия, где, по-видимому, какие-то тёмные личности похитили тибетского посла, и листки с докладами о первых следственных действиях по делу. Им предстояло раскрыть преступление и отыскать пропавшего гостя столицы в самое ближайшее время, пока не разразился дипломатический скандал.       Но сначала нужно было определиться с собственными отношениями.       Ван Чжи устало рухнул в кресло и кивком головы указал Дин Жуну на соседнее. Дин Жун остался стоять, готовый принять любое решение своего господина.       — Дин Жун, я хочу, чтобы ты остался, — видя его сомнения, Ван Чжи понял, что объяснения не избежать. — Я тебя не виню за то решение. Знаю, что у тебя не было выхода. — Дин Жун стоял, виновато опустив взгляд. Да, у него не было выхода, но всё же он подвёл своего командующего. — И думаешь, я не понимаю, что обязан тебе жизнью? Ведь ты спас меня, не спал ночами, переживал, заботился, хотя мог просто развернуться и уйти. Цзя Куй мне рассказал, как императорские врачи отказались с мной возиться, потому что не видели шансов… А ты поставил меня на ноги за две недели.       — Вы всё же поторопились встать с постели, — не удержался Дин Жун. — Раны не до конца затянулись, и было бы лучше ещё немного полежать и набраться сил.       Ван Чжи хмыкнул, хотя в душе был полностью с ним согласен. Но он не мог игнорировать долг перед императором и Империей, и сейчас было не то время, когда можно позволить себе праздно валяться в постели.       — Видишь, сколько работы накопилось? — он кивнул на стопку дел на столе. — Кто-то должен всё это расследовать, пока Тан Фань там милуется с Суй Чжоу, радуясь возвращению к жизни. Я не могу заставить тебя остаться, но… но ты мне нужен, Дин Жун. Поможешь мне с этим делом?       В глазах Дин Жуна он увидел робкую надежду и готовность разделить с ним все заботы.       — Слушаюсь, командующий.       — Тогда возьми этот короб на столе и посмотри, что нашли наши парни в повозке посла, брошенной на окраине города. Там его, вероятно и похитили разбойники…       Дин Жун с готовностью принялся за дело, комментируя обнаруженные улики и строя версии происшедшего, а Ван Чжи смотрел на него и устало улыбался, радуясь, что в Западной Ограде всё снова встало на свои места. Он не жалел о своем решении и был благодарен Дин Жуну, что тот не позволил былым обидам и противоречиям разрушить их взаимодействие.       И ещё, он понимал, что ему действительно нужен Дин Жун. И не только для того, чтобы расследовать очередное запутанное дело…        …       Лао Пэй пришёл и всё же настоял, чтобы Тан Фань выпил лекарство, которое нельзя было заменить чаем и приятными разговорами.       Тан Фань дождался, когда доктор удалится к себе на кухню, и поднял на Суй Чжоу вопросительный взгляд.       — Что мы сделали не так, Гуанчуань? Почему Ван Чжи ушёл? Разве я чем-то его обидел?..       Суй Чжоу улыбнулся его наивности.       — Он просто понял, что нам нужно остаться наедине. Не переживай за него, Жуньцин. Он ушёл к Дин Жуну расследовать какие-то дурацкие преступления…       Гуанчуань был рад наконец остаться с Жуньцином вдвоём, чтобы сказать ему всё то, что давно прятал в своей душе. Ему было немного обидно за Тан Фаня от того, как легко Ван Чжи развернулся и ушёл, убедившись, что с Жуньцином теперь всё в порядке. Суй Чжоу видел, как Ван Чжи искренне переживал за друга, когда тот был на грани, но разве так сложно было ему сказать, что он что-то значит для него вместо того, чтобы просто усмехнуться и уйти?..       Хотя у него остался Гуанчуань, который всегда готов его утешить. Так что, всё к лучшему.       — Как ты можешь так говорить? — Тан Фань возмутился реплике друга. — Это мы здесь бездельничаем, прикрываясь болячками и усталостью, а Ван Чжи за всех нас работает, — он вздохнул и невольно поморщился оттого, что в боку снова заныло. — И это хорошо, что Дин Жун с ним. Вообще-то, я подозреваю, что Дин Жун и меня спас… для своего господина…       Суй Чжоу мысленно скривился.       — Для своего господина? А ты бы этого хотел?..       — Чего? — не понял Тан Фань.       — Нууу… хотел бы, чтобы Ван Чжи?..       Суй Чжоу вспомнил, как Жуньцин, метаясь в беспамятстве, звал Ван Чжи, и заметно погрустнел. Тогда это было совсем не важно — главное было спасти близкого человека от беды, но неужели… Нет, Суй Чжоу ничего не имел против командующего Западной Ограды и всей душой считал его своим другом, но… Неужели действительно Ван Чжи стал для Жуньцина центром вселенной?..       — Что — Ван Чжи? — Тан Фань снова наивно похлопал глазами. — Он заботится обо мне несмотря на то, что сам далеко не здоров. Он очень хороший друг. Разве ты не согласен?       Согласен. Конечно, согласен. Но — только друг?       — Ты тоже отличный друг, Гуанчуань! — заверил Тан Фань, заметив грусть в глубине усталых глаз Суй Чжоу. — Самый лучший друг… Почему ты так на меня смотришь?       Суй Чжоу хотел отвести глаза и не смог. Он не знал, как ему правильно поступить, но встретившись взглядом с Тан Фанем, просто не смог удержаться.       — Потому что ты для меня намного больше, чем друг. Ты для меня — весь мир… Ты понимаешь это, Жуньцин? Если бы ты погиб, я бы тоже не долго остался на этом свете. Нашёл бы свою пулю или стрелу…       — Да ты что, с ума сошёл?!. — ахнул Тан Фань и вскочил с кровати, но тут же свалился обратно, поняв, что переоценил свои силы. — Разве так можно, Гуанчуань? Разве кто-то в этом мире стоит того, чтобы так делать?..       Суй Чжоу устало вздохнул. Всё. Отступать было некуда.       — Да, я сошёл с ума. Из-за тебя, Жуньцин. Если тебе это не надо — я пойму… буду тебе другом и братом…       — Что значит — братом? Нет, ты… ты… Гуанчуань, ты на самом деле?..       В глазах Тан Фаня отразилось смятение. Он очень хотел и очень боялся поверить, что такое возможно. Гуанчуань его любит больше, чем брата?.. Не так, как брата?..        — Да, Жуньцин. Прости, я ничего не могу с этим поделать…       Тан Фань потянулся к нему, прижался к его крепкому плечу и улыбнулся.       — Зачем что-то делать? Я так счастлив быть для тебя… больше, чем братом.       — Да? — теперь Суй Чжоу не мог поверить, что это происходит с ним наяву. — Жуньцин, посмотри на меня. Я так боялся, что не смогу больше никогда посмотреть в твои глаза… а для меня в них — весь мир…       Тан Фань посмотрел в глаза Суй Чжоу и утонул там.       — Гуанчуань, не бойся… я тебя не брошу… веришь?.. — сбивчиво прошептал он, чувствуя себя счастливым и защищённым рядом с тем, кто всегда был для него чуточку больше, чем просто другом.       — Верю.       Суй Чжоу бережно обнял Тан Фаня, согревая своим теплом, и уткнулся губами в его висок.