Почесав кудрявую макушку, Альберто лениво зевает, совсем не прикрывая рот, и трет слезящиеся от сонливости глаза. Голова заполняется мыслями, а после становится пустой, не цепляясь ни за одну ниточку сознания. Он всматривается сперва в сосредоточенное лицо Пагуро напротив, что увлеченно объясняет новый материал, цепляется несколько секунд глазами за воздушные кудряшки, а потом отводит глаза в окно, рассматривая ненавязчиво желтеющие листья.
— Я для кого это все рассказываю? — неожиданно серьезно врывается в пустую голову, и Скорфано даже вздрагивает, чуть не падая со стула. — Ты меня вообще не слушаешь.
Альберто смотрит на хмурое лицо Луки и виновато улыбается, возвращаясь в реальность. Листья за окном и вправду кажутся намного интереснее задач по математике. И пусть Альберто сам попросил объяснить материал, настроения учиться не было совсем.
— Я тебя слушаю, — вскидывая брови, спокойно уверяет он, на что Лука небрежно фыркает, скрещивая руки и не выглядя впечатленным.
— Альберто, соберись, — Пагуро кажется хмурым, — перестань считать анчоусов, у нас контрольная по этой теме будет. И если бы кое-кто не пропускал, мне бы не пришлось сейчас объяснять это заново.
Альберто хмыкает.
— Прости.
— Так, девочки, не ссорьтесь, — вмешивается Джулия, сразу отвлекая Пагуро от недовольства. Альберто оценивает подругу, и та выглядит слишком уж довольной и жизнерадостной, да и Лука тут же перестает хмуриться и поджимать губы. — У меня есть кое-что, в чем мы обязаны поучаствовать! — уверено заявляет она и громко опускает какой-то яркий листочек мальчишкам на парту. — Школьный театральный фестиваль! Будет здорово. Там есть призовые места и поблажки от учителей и директора, если победим, — восторженно сообщает девочка с глазами-звездочками, мысленно уносясь уже куда-то далеко отсюда. — Мы устроим кастинг, соберем, актеров и выступим с блистательным исполнением какой-нибудь пьесы или-...
Джулия вдруг замолкает, наблюдая, как рядом подсаживается Белуччи, попивая протеиновый коктейль и рассматривая одноклассницу безразличным взглядом, чуть вскинув бровь.
— Франко нам поможет! — категорично заявляет она.
Франко, кажется, давится своим коктейлем и откашливается несколько секунд, вопросительно хмурясь и закидывая ногу на ногу.
— Это еще с какой стати? — скрещивает руки он, позволяя выдержать подруге небольшую паузу. Марковальдо бросает на баскетболиста колючий взгляд, собираясь продолжить, но парень ее все же перебивает: — Это бессмыслица какая-то, — заявляет он как-то вдумчиво, забирая у Луки и Альберто яркую брошюру с объявлением конкурса. — Тратить время на это — глупо, а у меня еще сезонный матч впереди. Нет, спасибо.
— Ты просто далек от искусства, — приложив ладонь к сердцу, вызывающе ухмыляется Джулия, наблюдая предсказуемую реакцию друга: тот сразу опускает ногу на пол и оставляет брошюру снова на парту. Скорфано и Лука безмолвно хлопают глазами, наблюдая за друзьями. — К тому же, театр — это духовное развитие, это как поиск себя в огромно-о-ом мире, — разводит она руками, как бы придавая своим словам значимость.
Белуччи закатывает глаза, не понимая искренне причину, по которой их подруга так вцепилась в эту задумку. Театр и театр, каждый год этот фестиваль проходит. Ранее она такого энтузиазма не проявляла. Участвовала, как и он сам, но чисто в массовке или для галочки, если учителя попросят.
— Это как в Порто Россо была гонка? — интересуется Пагуро, обращая на себя внимание.
— Нет, здесь Джулия не- — уж начал Франко, даже как-то усмехаясь и поглядывая на краснеющую то ли от злости, то ли от смущения и стыда Марковальдо.
— Chiudi la bocca finché non hai un quaderno dentro!¹ — девочка рычит сквозь зубы на Белуччи и тот, стараясь не смеяться, отодвигается.
— Так в чем суть? — Альберто снова призывает к вниманию в их с Пагуро сторону.
— Вы, ragazzi, те еще фантазеры, эта тема как раз вам подходит. Тем более, вы должны поучаствовать в каких-то внеклассных мероприятиях, чтобы понять, что школа — это не только учебники, тесты и уроки, — Франко безучастно смотрит за тем, как Джулия машет руками, бурно рассказывает о всех прелестях таких конкурсов. — У нас будет еще фестиваль музыки, но до этого дожить нужно.
— Ты их туда и мертвыми потащишь, — брюнет допивает коктейль и ставит на парту пустой стаканчик. — Нечего делать на этих школьных праздниках. Одно и то же из года в год.
— Для нас. Включи мозг, Белуччи! Они только недавно узнали, что такое fuochi d'artificio!²
— Это было и так очевидно! Это просто куча фонариков, которую подкинули в воздух, — гордо заявляет Ал, закидывая руки за голову и расслабленно откидываясь на стул. Лука прикрывает рот ладонью, улыбаясь на такие мысли Скорфано. Конечно он просто придуривается, но это не может не забавлять.
А вот Джулия метает грозный взгляд на шутки друга. Она тут старается, а они еще и так издеваются!
— Так во-о-от, им же не известны наши традиции, наши способы развлечения, — Лука в какой-то момент перестает слушать, он с интересом оглядывает брошюру — читает. — Тем более, я уже записала нас. Поучаствуем. Если ничего не поставим или не победим — не страшно, за это нам ничего не будет.
— Как там? Ах, да!
Прощай, злая империя несправедливости, — Альберто как-то передразнивает, но Марковальдо его быстро затыкает, ударяя парня по голове тетрадью. — Ну извини!
— Мы сами должны что-то написать и потом об этом рассказать со сцены, выходит? В образе персонажей, которых придумаем? — Пагуро отрывает взгляд от пестрой бумажки и смотрит на друзей.
— Sì, — девочка кивает, наклоняясь к Луке. — Я помогу вам. У нас два месяца на подготовку. Нужно придумать и написать сюжет, за основу иногда берут и популярные произведения, например «Ромео и Джульетта».
— Да зачем им это ставить? Каждый день проживают такое, — баскетболист скучающе смотрит на этот флаер и просто прикрывает глаза, не желая думать о такой чуши. Вообще, он сегодня и так плохо спал, а тут голову нагружают. — Попробуйте «Маленький принц», Луку в главную роль.
— Точно! Ты прав, — Джульетта ударяет кулаком по своей ладони, сияя от задумки. Франко лишь протяжно и недовольно стонет.
— А почему я? — удивленно хлопает глазами Пагуро.
— Ты умеешь расположить к себе людей, быстро запоминаешь тексты, а еще ты чем-то похож на главного героя, — Марковальдо загибает пальцы. — Идеально же! Ну... Вы в деле?
— Что ж, можно попробовать, — Альберто пожимает плечами, а вот Лука загорается, словно лампочка. Карие глаза Пагуро прямо блестят.
— Отлично, значит, — Джулия достает листочек и записывает на нем задумку. — Лука будет Маленьким принцем. Я, безусловно, буду сценаристом, Франко найдет еще народ, а Ал...
— Стой, стой, Джульетта, — Белуччи оживает, потирает глаза и смотрит на листочек. — Почему я? Кажется, моего согласия не было. Ты что-то не рассказала нам, не так ли? — с подозрением щурится.
— Ах, к слову... Тебя я тоже записала, — девочка неловко улыбается. На лице Франко расцветает новая эмоция — гнев, но и она быстро теряется за усталостью и сонливостью.
— Al diavolo,³ — брюнет в очередной раз тяжело вздыхает. Ему снова не оставляют выбора. Зачем он связался с этими ребятами? Играл бы себе в мячик и корзиночку, работал бы потихоньку, но нет, захотелось побыть хорошим. А нахрена, собственно? — Я не буду выступать, сразу тебе говорю, Марковальдо.
— Ладно-ладно, просто поможешь, — Джулия сделала какую-то пометку на той же бумажке.
— Не отвлекаю, голубки? — Альберто зевает, пока наблюдает за друзьями. — Что нам-то делать?
— После урока обсудим, — девочка замечает, как в класс входит, цокая каблуками, учительница, и поэтому возвращается к своей парте.
Звонок, конец учебного дня, но явно не для этого квартета. Их уже и правда можно назвать квартетом, ведь Фран стал постоянно мелькать около троицы аутсайдеров. Пио и Пьетро могут смело выдохнуть на какое-то время, видимо. А, нет, ведь именно Белуччи потащил их за собой на это дно. Джулия сказала найти помощников — вот они, два верных подданных. Пио, в принципе, за все, кроме голодовки, а Пьетро... Пьетро просто спец по части оформления — он часто помогает украшать школу для разных праздников, сам вызывается на это.
— Я схожу возьму ключ от актового зала, там и будем вдохновляться, — Марковальдо убегает по коридору до лестницы и поднимается на этаж выше, вероятно, в учительскую.
— Надо же, я буду в главной роли, Альберто! — Лука сияет больше, чем обычно. И Скорфано это нравится, ведь Пагуро становится от этого еще милее.
— А у принца есть его верный "друг"? — толкает локтем в плечо Луку обладатель зеленых глаз.
— Ты разве не читал этот рассказ? — мальчик моргает, резко охает и достает учебник из сумки. — Сейчас, я найду! Тебе понравится. Рассказчик и является неким другом для принца, он повествует нам о его жизни. Я даже не уверен, главный ли герой там сам принц. Мне кажется, главный скорее автор.
Лука открывает нужную страничку с началом сказки и показывает ее Алу, но действительно ли Альберто интересно? Да, черт возьми! Это же нравится Луке! Пусть Скорфано не любитель книжек, но ради Пагуро он прочитает и сотню! Даже выучит их.
— Как я в это вообще ввязался? — тяжело вздыхает в стороне Франко, наблюдая за парочкой.
— Тебе напомнить? — Пьетро вздергивает как-то подбородком и поправляет челку, небрежно нависшую на глаз. — "Ах, Франко, мы без тебя не сможем!" — мальчик писклявым голосом пародирует Джулию.
— "Конечно, я помогу! Ради тебя, любовь моя!" — кривляется следом и Пио, придавая своему голос какую-то грубость.
— Так, заткнитесь! Оба! — Белуччи шипит, но вот его друзья смеются и подергивают бровями. — Все было не так! Она выбора не оставила просто. Хватит делать из этого отдельный спектакль. И откуда у вас мысли о том, что я назвал бы Марковальдо своей любовью?
Пьетро и Пио поглядывают за спину Франко, отчего тот сам оборачивается, уже догадываясь, что там его ждет. Джулия, Лука и Альберто косо глядят на троицу и многозначительно хмыкают.
— Я объясню, — но Франко прерывает девочка, поднимая ладонь вверх и призывая промолчать.
— Не стоит, я сделаю вид, что не слышала.
Джулия раскручивает ключ на пальце и подходит к высоким белоснежным дверям, на которых красуется металлическая блестящая табличка «Sala delle Assemblee».⁴
Рассматривая широкими глазами актовый зал, Пагуро на секунду застыл, ахнув от восхищения. Помещение настолько просторное и светлое, что хочется кружить на широкой сцене в сопровождении прожекторов.
— Держи, — возвращает мальчишку с небес на землю Марковальдо, перекладывая в его руки тонкую книжку, и Лука мгновение рассматривает обложку так, будто видит впервые. — Вперед на сцену, frequentatore di teatro, будешь вживаться в роль.⁵
Воодушевленно кивнув, мальчишка бодро направляется в сторону сцены, осматривая кулисы, крутя по сторонам головой и прижимая книгу к груди.
Лука на самом деле не думает, что из него получился бы хороший актер, но он уверенно и охотно шагает на встречу новому опыту. Он раскрывает книгу на случайной странице, быстро ориентируется в тексте и, найдя нужный диалог, набирает в легкие воздуха, чуть прочищая горло, и размеренно читает с выражением.
— «Если любишь цветок - единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, — этого довольно: смотришь на небо — и ты счастлив. И говоришь себе: "Где-то там живет мой цветок..." Но если барашек его съест, это все равно как если бы все звезды разом погасли! И это, по-твоему, не важно!»
Альберто завороженно наблюдает, как Пагуро цитирует с книгой в руках, эмоционально рисует в воздухе какие-то плавные линии и поправляет кудрявые волосы. Альберто не знает, кто этот Маленький принц, но думает, что Луке точно пойдет такая роль. Парень, насмотревшись на друга, переводит взгляд на Джульетту, что внимательно оценивает актерские способности своего новоиспеченного коллеги, приставив палец к подбородку и кивая сама себе. Франко сидит сзади нее, скрестив руки на груди и закинув ноги на спинку впереди стоящего стула, и зевает, даже не прикрывает рот. Пио и Пьетро располагаются рядом, изредка хихикая над какими-то известными лишь им шутками.
Когда Лука заканчивает с пробной репетицией, он, хлопая глазами, во всю смотрит на друзей. Гробовое молчание разбивают внезапные хлопки, что эхом отдаются по всему залу. Ребята оборачиваются, уставившись на хлопающего парнишку, неловко удерживающего стопку бумаг. Кажется, он сильно ошеломлен, но поспешно берет себя в руки.
— Это еще что за персонаж нарисовался, — сощурившись, Марковальдо отвлекается от своих заметок. Парень, поправив темные взъерошенные волосы, уверено направляется к сцене. Невысокий каблук на его туфлях четко отстукивает ровный шаг.
— Припоминаю его на прошлогоднем фестивале, — чешет затылок Франко, складывая руки за голову, — выходил со своими стихами.
— Именно так! — широко улыбается паренек, оставляя листы с рукописями и протягивая Джулии свою ладонь. Марковальдо, вскинув бровь, пожимает ее. — Дарио Дрейк, — называется он, приподнимая подбородок и обаятельно улыбаясь. — Слышал, вам нужны люди для постановки. У меня есть пара заметок, — он поднимается на сцену, переключая свое внимание на претендента главной роли. — Лука? — уточняет Дрейк, на что мальчишка согласно кивает. — Лука. Я вижу в тебе энтузиазм! — восклицает он, и Лука скромно улыбается.
— Ну, это надолго, — прикрывает глаза Франко, поглядывая на Джулию, что выглядит весьма озадаченно. — Разбуди, когда закончите.
— Но одного энтузиазма недостаточно, когда речь идет о сцене, — продолжает парень. — Я помогу вам с постановлением акцентов и интонации. Да и актер у вас скованно на сцене двигается, нужно с ним поработать, — решает он, обращаясь уже к Джулии, и спрыгивает со сцены. — Кстати, если вы уже решили со сценарием, то лучше внедрите свои идеи, добавьте оригинальности, — он берет один из своих листков, проводит рукой по пушистым каштановым волосам и пишет заметки, достав ручку из пиджака. — Будет интереснее, если преобразуете на свой лад. К тому же, это даёт возможность проявить свою творческую натуру, — завершает он, отдавая лист Джульетте.
Она скептически рассматривает записи изящным почерком и не замечает, как от раздражения сжимаются пальцы. Взглянув раз на затихшего Луку, на Дарио, она останавливает взгляд на его янтарных светлых глазах, что так и лучат идеями.
— Да кто ты вообще такой? — девочка одним хлопком оставляет листок на соседнем стуле, от чего Франко вздрагивает. — Спасибо, конечно, но нам не нужны твои... Рекомендации, — щурится она. Дарио вскидывает бровь.
— Джулия, успокойся, — приходит в чувства Белуччи, садясь по-нормальному. Видимо эти оболтусы даже простые переговоры без него провести не могут. Приходится все брать в свои руки. — Он прав.
Девушка поворачивается к другу, скрещивая руки на груди, выражая все свое непонимании и возмущение. Франко серьезно смотрит в ответ.
— Сомневаюсь, что у вас всех есть подобающий опыт, — поясняет он и пожимает плечами.
Марковальдо, затихнув, прикладывает ко рту палец и задумчиво хмурится. Слова Белуччи звучат разумно, а замечания Дарио были весьма обоснованы, хоть и смутили Луку и немного позлили Альберто, — иначе тот бы не сидел, скрестив руки и поглядывая на юного поэта исподлобья, вскинув одну бровь. Джулия незаметно вздыхает и принимает решение.
— Хорошо, — соглашается она, ударяя кулак о ладонь. — Мы должны быть первыми, так что придется постараться.
— Погодите секундочку! — вмешивается вдруг Скорфано, поднимаясь со своего места. — А кем буду я? Там что, так ролей мало? Я тоже могу выступать.
— Ничего личного, Ал, но актерство явно не по твоей части, — вздыхает Белуччи. И, когда Альберто уже собирается обидеться, выдает: — ты можешь не играть, а рассказывать.
— Это как?
— Театр — это истории, которые показывают на сцене! — воодушевленно кружит Дрейк. — Это тебе подходит! Ты станешь рассказчиком, а это одна из самых важных ролей, — уверяет парень, точно глядя сияющими медовыми глазами на Скорфано, который будто оживает.
— О да, приукрашивать он умеет, — усмехается Джулия.
— Вот и отлично! — Дрейк воодушевленно кивает, собираясь поделиться опытом и внести свои корректировки. — Нас точно ждет грандиозное выступление.
Так и началась эта долгая история о создании прекрасного и удивительного шедевра, который еще не видел никто в этой школе. Ребята старались, усердно работали день и ночь, Франко порой жертвовал своими тренировками, на работе думал о сценарии, делал заметки, Джулия же жертвовала своим режимом сна, прописывая диалоги героев, Альберто и Лука постоянно репетировали, параллельно пытаясь зубрить и готовиться к контрольным. Наверное, кому-то покажется, что театральная постановка в школе это пустая трата времени. Может и так, но ведь если это время вы проводите с друзьями и можете давать полет своей фантазии, то так ли это бесполезно? Собирались для творческого процесса они и у Джулии, и у Франко, а порой и после уроков в актовом зале. Чаще всего, конечно, занимались у Марковальдо в гостях.
— Франко, tesoro puoi restare con la notte,⁶ — в вежливой манере предлагает женщина, ставя на стол перед парнем и своей дочерью чашки с ароматным кофе.
— Grazie, signora Марковальдо, — Белуччи берет ближайшую чашечку и кидает туда пару кубиков сахара. — но, думаю, я поеду все же домой.
— Так, — Джулия раскладывает на столе бумаги со сценарием, вооружается карандашом и выискивает фрагмент, на котором остановилась.
Франко пододвигает стул, заглядывает и протяжно мычит. Он берет парочку ближайших листов, перечитывает вновь и вновь.
— Ты же понимаешь, что здесь нет рифмы? — Белуччи указывает подруге на конкретную сцену с Королем и на пару слов.
— Santa lasagna... — Джулия закатывает глаза. — Она здесь и не обязательна! Ты просто не с той интонацией читаешь.
— Причем тут интонация? Рифма никак с этим не связана!
— А вот и связана! Так, я ценю твою помощь, но я здесь режиссер.
— Марковальдо, ты хочешь опозориться? ЭТО я не допущу, — парень машет сценарием перед лицом подруги и кидает его на стол.
— Твоего мнения не спрашивали, знаешь ли!
— А на кой cazzo, позволь уточнить, я здесь сижу? Как ты тратишь чернила и мое время я могу посмотреть и на уроках.
— Без. Выражений, — девочка хмуро вглядывается в голубые глаза и недовольно дуется.
— Лучше выслушай мою идею, а потом уже строй из себя cagna,⁷ — Франко подтягивает листок и отбирает из рук подруги карандаш, исправляя слова и заменяя их более подходящими. — И лучше будет здесь упомянуть анчоусов, а не звезды. Вспомни, что эти двое у нас неземные ребята.
Некая злость девочки уходит на второй план, когда сама Джульетта понимает, что Франко не такой уж и оболтус, вон, идеи неплохие толкает, советует. Может и не стоит тянуть все только на себе?
Лука и Альберто лишь наблюдают из-за угла за своими друзьями — вмешиваться не хотелось бы, у тех своя атмосфера и свои разборки, а Пагуро и Скорфано лишь помешают.
— Это похоже на неудачный флирт, — Альберто кивает своим же словам и прячется обратно за стену.
Лука тихо хихикает и переводит карие глаза на товарища.
— Тебе ли об этом говорить? Они, кажется, ругались.
— Мы с тобой тоже ругались. Я уверен, они решили работать вместе над этим проектом, чтобы просто быть ближе друг к другу!
— Я сомневаюсь, Альберто, — Пагуро вновь поглядывает на Джулию и Франко, возвращает взгляд на Скорфано и выдыхает. — Хотя смотрятся они вместе гармонично.
***
Франко открывает крышку старого, но красивого пианино. Пододвигает второй табурет без спинки, и указывает Скорфано на него, призывая сесть.
— Придется начать с азов, мой водный друг, — парень присаживается ровно на край, расправляя плечи и уверенно опирается подошвами кед об пол. — Чтобы играть на пианино, ты должен выглядеть как пианист, даже если таковым не являешься. Так что перестань сутулиться!
Альберто вздрагивает, когда Франко не сильно, но ощутимо, бьет его по спине, заставляя выпрямиться. Что-то ему подсказывает, что он бы обошелся и без этих музыкальных навыков, но отпираться уже поздно. Франко выглядит серьезным и сосредоточенным.
— Подними руку. Нет, не трогай клавиши, тебе еще рано, — он поднимает и свою расслабленную ладонь, легким движением опускает ее на клавиши, но не давит по ним. — Смотри. Ты должен представить, будто держишь в ладони теннисный мяч, чтобы пальцы были расслабленными и плавно ориентировались на клавишах. Теннисный мячик, — поясняет он, играя аккорд левой рукой, а потом еще один, и еще. Альберто наблюдает, как пальцы совсем не сильно нажимают на клавиши, но звук от этого не менее громкий и мощный. — Понял?
Альберто активно кивает. Он будет играть для Луки, а Лука будет для него петь, и все это одновременно, и Альберто так внимательно вслушивается, что краснеет. Пагуро ненавязчиво наблюдает за ними, все же приоритетно заглядывая в текст песни. С ним Франко обещал позаниматься тоже. Речь не идет об идеальном исполнении, но хотя бы направить в нужные октавы и ноты голос нужно. И происходит все, на самом деле, спешно и сумбурно, а через два часа Белуччи предупреждал уйти на тренировку. Лука вдумчиво хмурится, представляя сумасшедшее расписание друга, но вновь отвлекается от мыслей, когда звучит очередной аккорд.
— Сперва нужно запомнить мелодию правой рукой, потом левой добавим аккорды, — Франко прикладывает палец к губам, думая, есть ли смысл учить Альберто нотной грамоте, если тот может просто запомнить последовательность клавиш. За два месяца Скорфано вряд ли научится верно читать композиции, он простые книжки то с трудом читает. Но, на всякий случай, Франко расскажет ему и об этом, чтобы проще было запоминать материал. Он плавно ведет мелодию, которая совсем простая, но изящная, и все трое в комнате будто затаивают дыхание.
Лука, слыша мелодию, мысленно подставляет текст и улыбается, когда слова слаженно подстраиваются под ритм. Он поглядывает на Альберто, что глядит на пальцы Франко и ни черта не запоминает, но выглядит так, будто очень старается. Лука думает, что он уже через неделю будет сносно нажимать по клавишам. Франко — строгий учитель, так что другого выхода у него просто не остается.
***
Репетиции может и были некой новой ступенью в отношениях Франко Белуччи и великого трио, но они также оказались поводом таиться чьей-то злобе. Да-да, именно злобе. Как и говорила бабушка Луки — мальчишка умеет находить хороших людей, хоть и повстречает еще не раз тех, кто захочет причинить ему боль. Вообще, нередки случаи, когда люди причиняют боль друг другу из-за своей собственной, ведь мы все хотим поскорее избавиться от пожирающего и ноющего чувства где-то внутри нас. Некоторые справляются сами, кому-то помогают друзья, семья или специалисты, а кто-то... причиняет боль другим, приглушая так свою. Порой, как око за око, так мстят обидчикам или тем, от кого и пришло это омерзительное чувство, но и не исключаем, когда под удар попадают абсолютно невинные люди.
Пьетро всю неделю бегает с этими украшениями, декором, у него уже ноет спина и постанывают руки от постоянной работы — нужно же мастерить что-то самому, например, из досок или фанеры. Он работает на благо, не так ли? Помогает освоиться ребятам, выручает одноклассников, в том числе Франко. Что же тут не так?
Из-под отросшей челки парень наблюдает за очередным выступлением Пагуро. Dio, как же он до тошноты позитивен, вечно этот восторг, какая-то любознательность. Ему что, пять? «А что за... Stellato?» — Пьетро передразнивает в голове, закатывает глаза на любой вопрос Луки. Они ничего не знают, но лезут, и ладно бы только это. Франко же объясняет, разжевывает им, как детям! Он никогда не церемонился никак со своими истинными "друзьями", зато с чужаками так любезен, спокоен. Это уже раздражает.
От мыслей юношу вырывает какой-то свист со стороны дверей. Два старшеклассника с хитрыми ухмылками и прищуренными глазами оглядывают актовый зал, где сейчас и находится вся маленькая и дружная компания. Они смеются, но Пьетро как-то даже плевать, это обычное дело. Каждый год кто-то кого-то задирает и высмеивает с идеями, если узнают о теме сценария.
— Совсем для детей решили поставить в этом году? — тот, что повыше, гогочет и почти захлебывается своими же слюнями от смеха.
— Белуччи скатился до уровня тупиц? С Марковальдо все ясно, она всегда таскается с такими отбросами, — отмахивается рядом стоящий.
— Подожди, дай пацану выступить, а то ты своим смехом спугнешь его, он сразу подожмет свой хвост и уплывет к себе там в... — задумывается старшеклассник, пытаясь хоть немного вспомнить в своем крошечном мозгу географию.
Лука хмурится, но не от злости или обиды, а скорее от страха, что у него ничего не выходит, что он опозорит и подведет друзей. Альберто даже закатывает рукава, готовый наброситься на противных учеников, но это не требуется. Джулия опережает всех.
Девочка спрыгивает с края сцены, решительно наступает на взрослых парней и, богом можно поклясться, ее взгляд буквально горит адским пламенем.
— Chiudi la bocca, stronzi,⁸ — Марковальдо останавливается вплотную, парни наклоняются и все больше ухмыляются, превращая свои улыбки уже в некий оскал.
— А то что? Пожалуетесь учителям, как маленькие детки?
Но вот кажется, что, эй, разве никто больше ничего не предпримет? А как же Пио, Пьетро? Дарио? Франко? Ах, вот, последний. Белуччи отряхивает свою кофту, в два широких шага оказывается рядом с рыжеволосой подругой и загораживает ее рукой, отводя чуть назад.
— А то получите по роже. Spero di non dovervi informare delle conseguenze che potresti dover affrontare se ti metti in mezzo?⁹ — если взгляд Джульетты горел, словно два костра, в которых она и сожжет врагов, то вот голубые глаза Белуччи были, словно два айсберга — своим холодом окутывали любого и пробивали насквозь.
— Да что ты вообще нам сделаешь? — низковатый как-то мнется, но все еще нападает своими бойкими фразочками на ребят.
— Vuoi controllare?¹⁰ — лицо Франко не выражает ни одну эмоцию. Только всю серьезность своих намерений, о которых другие могут лишь догадываться.
— Ricco stronzo,¹¹ — сплевывает высокий старшеклассник и разворачивается вместе со своим другом.
Джулия не дожидается, когда этот дуэт мудаков отойдет от проема, ставит подножку, а когда парни спотыкаются, шлепаются на пол и ругают девчонку — она закрывает двери, поворачивает ключ и, отряхнув ладони, возвращается на сцену.
— Продолжим, — бойко заявляет она, поправляя свои кудри за уши.
— Ты уверена? Мне кажется... — Лука смотрит на дверь, теряется в мыслях и даже забывает текст, но ему на помощь приходит Альберто, что ласково, бережно поглаживает темные локоны на голове друга и улыбается.
— Ты остановился на том, как принц защищал цветок от ветра, — Скорфано говорит мягко, отходит в сторону. Наверное, здесь есть и своя ирония. Может, Ал и был сейчас тем самым принцем для хрупкого цветочка?
— Давайте, ребят! — Джулия уже хлопает, привлекая внимание к себе и возвращая к сценарию весь их актерский состав. — Время же идет!
Пагуро прочищает горло, глядит на листок, что держит в руке, и бегает глазами, ища нужную строку. Находя, мальчишка делает глубокий вдох и продолжает свою небольшую историю, плавно шагая по сцене. Есть ошибки, запинки, но на то и нужны репетиции. Хотя Альберто клянется, что нет тут ничего, все у Луки восхитительно.
И только налаживается жизнь, как не выдерживает самый отстраненный и тихий человек — Пьетро. Да, о нем же была речь в самом начале. Он встает с кресла, поправляет челку и, почти топая ногами, подлетает на сцену, и обрывает Луку.
— Что это за игра?! Это никуда не годится! Вы все просто потакаете ему, боясь обидеть, я вижу! Но сил моих нет, это дерьмово, — парень срывается, пыхтит и тыкает пальцем в Пагуро.
— Он учится, Пьетро, мы ему помогаем и, к слову, у него выходит очень даже хорошо, — Джулия откладывает свои листы с текстом, перекидывает одну ногу на другую и усаживается удобнее.
— Мы им нанимались в няньки вообще?! Всему их учить, каждое слово пояснять, постоянно краснеть от того, что эти двое тыкают на какие-то вещи и кричат посреди улицы, — парень топает ногой, смотрит на Франко и ждет поддержки от него, хоть какой-то той защиты, которая ему была бы сейчас очень кстати. Но тишина.
Франко раскрывает рот, уже готовится ответить на возмущение одноклассника, но Лука реагирует самый первый. Мальчик молча бросает стопку листов на сцену, смотрит несколько секунд в глаза Пьетро и, спрыгивая вниз, на пол, направляется к двери, открывает ее и выходит прочь из зала. Альберто отталкивает плечо обидчика своего возлюбленного и уходит следом за Пагуро, догоняя того.
— Ты чего, чувак? — Пио разочарованно пожимает плечами, качает головой и, подхватив рюкзак, уходит за двумя вышедшими.
Джулия мозолит переносицу, глубоко выдыхает и, собирая бумагу, упихивает все их написанное непосильным трудом творчество и, подхватив с собой за руку Дарио, уходит за друзьями.
— Что за хрень ты устроил? — наконец подает озлобленный голос Белуччи.
— Ты еще и на меня злишься? — Пьетро возмущен еще больше, не может найти подходящих слов и только хватает ртом воздух.
— А на кого? Без повода взял и наговорил дерьма! Опять ссорился с братом? Слушай, хватит вымещать свои конфликты на других, ладно? Тем более на Луку.
— Что с тобой вообще? — Пьетро загребает пальцами челку, он готов вот-вот и сорваться на истеричный смех, но держится. — Без повода? Ты думаешь, что у меня нет повода ненавидеть этих...
— Не смей, — предупреждает Белуччи, обрывая фразу друга. Он не желает слышать никакие оскорбления в сторону Скорфано и Пагуро.
— Какой же ты лицемерный ублюдок, Белуччи, — юноша подходит к баскетболисту, хватает его за воротник кофты и отталкивает к стене, ударяя того затылком. — Сначала вытравлял их, унижал, постоянно цеплялся за меня и Пио, а теперь просто переходишь на сторону этих уродцев, забывая о том, кто все это время тебя поддерживал! Все твои дни рождения, игры и победы, да, черт тебя, абсолютно все! Джулия же стала тебе никем еще в пятом классе, а новенькие были очередным способом показать твою крутость! И в итоге ты не предупредил нас о дне рождении, не позвал, как и на игру, просто забыл и оттолкнул, как будто мы массовка.
— Закончил? — Франко не сопротивляется, Пьетро же дохляк и, если уж и побьет, то даже синяков не будет. — Я не хочу оправдываться, но ты та еще королева драмы, позволь заметить. Я тебе скажу только то, что мы чертовски слепые все. Может, пора прекратить глядеть на всех свысока только из-за внешних признаков и денег? Внутри этих ребят мир намного богаче, чем у нас у всех вместе взятых. Они полны доброты к окружающим, полны любви вообще к чему-то новому. Разве за это можно уничтожать личность?
— Не тебе это говорить, не так ли? Они просто тупые и необразованные амфибии.
Франко закрывает аккуратно дверь в помещение, понимая, что предстоит долгий и важный разговор, который он оттягивал. Да, он сказал Джульетте, что поговорил тогда с ребятами и они не злились, но на самом деле он ничего им толком не сказал, избегал всяких вопросов и менял тему.
— Я знаю, что не мне тебя учить. Но не срывайся на Альберто и Луке, не они перед вами закрыли дверь, а я. Почему за мой долбоебизм платят они? — спортсмен отходит к креслам, садится на одно из и скрещивает между собой пальцы.
— Если бы их не было, то ничего бы не изменилось. Кинул нас ради чудовищ, — процеживает сквозь зубы обозленный одноклассник.
— Они ничего тебе не сделали. И если я их друг, то я не заставляю тебя тоже быть их другом, поэтому ты не имеешь права лезть в мою с ними дружбу.
— Если она мешает моей дружбе с тобой, то, как ты и сказал, не хочешь же столкнуться с последствиями, вставая у меня на пути? — Пьетро все же как-то нервно смеется, стоит напротив товарища и не знает, как он уже вообще себя чувствует. Злоба и одиночество смешались, появился страх, а следом и боль, что он перекидывает на других вновь и вновь. — Ты же никогда не был предан кем-то, никогда не был один, не так ли? Ты вообще не знаешь, какого порой другим, окружающим тебя людям. И когда ты цепляешься за человека, что кажется тебе лучем света во всем дерьмище... он тебя покидает, еще больше погружая во тьму.
— Пьетро, я мудак, я знаю. Извини, что тогда не подумал. Мне тяжело порой делать правильные решения, — Белуччи поднимается, смотрит в покрасневшие глаза друга и чувствует огромную тяжесть на душе за то, что так поступает, что он правда виноват. Не было бы вообще ничего, если бы он сразу рассказал правду и пригласил их. Но толку сожалеть о том, что не случилось? Нужно исправлять настоящее. — Ты сбился и запутался. Я будто на себя из прошлого смотрю. Тебе нужно разобраться в себе для начала, а я буду рядом. Мне помогли распутать весь этот клубок дерьма Лука и Берто. Теперь моя очередь помочь с этим же кому-то.
— Не нужна мне никакая помощь, Франко! — Пьетро зарывается обеими руками в волосы, жмурится и отшатывается от друга. — Мне нужно, чтобы ты наконец выбрал сторону!
— Что?
— Да, ты же сам так и говорил Джулии. С самого начала!
— Тогда я побывал на обеих сторонах и занял нейтральную позицию. Они не плохие ребята, но и вы с Пио мне не чужие.
— Не чужие? Даже не буду делать вид, что верю в эту ложь, Белуччи, — Пелагетти глубоко выдыхает и выпрямляет плечи.
— Все сейчас сложно, но я и предлагаю разобраться с этим, я хочу измениться и быть лучше, — Франко запрокидывает голову назад, уже порядком устав от этого бессмысленного для него спора. — Знаешь, не вижу смысла тебе что-то доказывать. Если ты уже выдумал себе свою правду, то мою никогда не примешь. Просто... присмотрись к ним, прислушайся к окружающим тебя людям, все не такие плохие, какими порой кажутся, — спортсмен хлопает по плечу друга и выходит из помещения, оставляя Пьетро в его собственных размышлениях.
Может, мальчишка и придет к чему-то хорошему, если действительно посмотрит дальше привычного их трио. Времена меняются, как и компания, в который ты находишься. Лето сменяет весну, осень — лето, а там уже и ложится белым и пушистым на вид покрывалом снег. Люди могут измениться, каждый может найти кого-то нового и из обычных незнакомцев они постепенно перерастут в близкие друг для друга души. Это же не значит, что человек умер? Он все еще будет рядом, все еще жив, так может стоит дать шанс его новому "я"? Как и его новым товарищам.
***
«У меня есть знакомый - Маленький принц,
Он живёт по законам заоблачных птиц,
Он свободен, как ветер в моей голове,
Он гуляет по небу, как я по траве.
Он встречался с Фонарщиком и Королём,
Он попал в этот мир и всё понял о нём,
Ему нравится музыка имени Смерть,
Только что-то ему не даёт улететь.
У меня есть знакомый - Маленький принц.
Только где его Роза и где его Лис?
Улыбнусь на прощанье, скажу ему: "Бай!"
Я всегда на планете, если что - прилетай!»
Когда шумный зал затихает, два ослепительных прожектора направляют к широкой сцене, скрытой за кулисами. Альберто выдыхает — поправляя желтый галстук, что они с трудом завязали, пока не вмешался Франко — и уверенно делает шаг, оставляя за своей спиной тяжелые полотна кулис. Его глаза мгновение осматривают зал, он встречается с несколькими зрителями взглядом, растерянно моргает, и, оттянув край пиджака, начинает свой волшебный рассказ.
Это действительно ему нравится — быть ведущим истории, воспроизводить ее будто через призму собственных пониманий и мыслей. Пусть не он главный персонаж картины, но направлять мысль будет именно он, а что может быть главнее самой идеи? Альберто слышит размеренную мелодию рояля, что задает атмосферу, и знает, что это Франко исполняет сложную, но воздушную и мечтательную композицию. Рассказывать под музыку проще, следуя ее течению, так и он, делая уверенные шаги по авансцене, уводит историю за собой, пока его внимательно слушают. И тогда Альберто понимает, что все их часы репетиций и подготовок были не зря, что Джулия не зря волновалась, и наверняка все еще волнуется где-то за кулисами. Понимает, когда наблюдает, вместе с подругой из-за занавеса, как Лука отыгрывает роль, как улыбается Дарио, зная, что его труды прошли не зря. Понимает, как когда Франко уступает ему рояль, а сам кладет скрипку себе на плечо, когда растворяется в мелодии и закрывает глаза, чувствуя ее каждым миллиметром своей кожи. Когда они играют дуэтом, и когда Лука, сперва неуверенно, но все же точно попадает под ритм и ноты, когда его глаза светятся, глядя в зал, когда Альберто читает последние строки, и когда им громко хлопают зрители.
«Останется в прошлом пара страниц –
Ты уже взрослый, мой Маленький принц…
Мы больше не вместе по тысяче разных причин,
Но, знаешь, каждый в ответе,
Вечно в ответе
За тех, кого приручил».
Как только бархатные багровые шторы опускают, а ребята возвращаются за кулисы, Джулия их сразу встречает жаркими и крепкими объятиями.
— Вы молодцы! Вы огромные молодцы!
— Мне кажется, что все заметили мою запинку и импровизацию в моменте про Фонарщика и рыбок вместо звезд, — Лука смущается, но он все равно счастлив, выступать было страшновато, однако это не испортит тех эмоций, что получил мальчик.
— Давайте посмотрим выступления остальных, а там и награждение будет, — вмешивается Пио, подавая всем выступающим стаканы с водой.
Такое мероприятие останется надолго в памяти друзей, Лука и Альберто не утихали весь оставшийся вечер, бурно обсуждая то, какие они крутые и талантливые, а постепенно их тема снова сошла на Веспы. Джулия не удивлялась ничуть, пока Франко хмурил брови скорее от непонимания этих двух ребят. Почему именно Веспа? Почему амфибий интересуют чертовы Веспы? Неужели нет чего поинтереснее?
И даже после объявления призеров, у всей компании было хорошее и веселое настроение. Да, они не заняли первое место, но третье тоже отлично! Особенно для новичков!
Лука прижимает к груди металлическую медальку, сияя и искрясь.
— Ого! Мы победили! — Пагуро смотрит в зеленые глаза напротив.
— Конечно! Иначе и быть не могло, Лука, — Скорфано также рассматривает на своей груди медаль и гордо выпрямляется, словно хвастаясь.
— Все благодаря Джулии, — Лука обращает внимание на выразительный и очень уж шутливо-недовольный взгляд Белуччи. — и Франко!
— Вы теперь тоже популярны, черт. Как же теперь мне делить с вами репутацию? — запрокидывая челку назад, Франко театрально прикладывает руку ко лбу, придавая драму своим словам.
