Зуб за зуб

POV Антон. В эту ночь мы должны были снова встретиться с Игорем. Боже, так жду этой встречи, аж сердце стучит как будто где-то в горле, не давая вдохнуть. После той случайной встречи, когда Игорь защитил меня от тех пьяниц, мы стали общаться чаще. Но он все еще не до конца понимает, что происходит у меня в семье, почему я был вынужден так быстро повзрослеть и уже сейчас мотался по подработкам, чтобы найти хотя бы лишнюю тысячу. Хотя, в нашем с Эмилией случае, никакие деньги не были лишними. Я вышел немного раньше, потому что у меня были еще некоторые неотложные дела. Ну, конечно, тех придурков, которые чуть нас не задавили днем, надо бы проучить. Сколько там будет стоить замена колес? Ну, наверное не столь дорого, хотя мне больше нравится сам вкус мести, хоть и такой малой, по меркам того, что я в принципе мог сделать. Ну, или по меркам Дыбенко. Все-таки, район не совсем спокойный. И для чего только родители когда-то давно покупали тут квартиру? Может, район до моего рождения был более спокойным? Я не помню, что чувствовал в момент погони, в голове только набатом стучало одно: «Ты должен сбежать, она не справится без тебя одна. Ты нужен ей.» Это все давало больше сил, поэтому я перебегал даже дорогу на красный, максимально быстро лавируя между немногочисленных машин, которые ехали по ночному шоссе. Ну да, я же выхожу из дома только под ночь, остальное время я работаю. Мне повезло, что мне дали работу на дом на пару неделек: я так могу быть ближе к моей малышке, а то она снова начала чувствовать себя одиноко, да и боюсь я ее оставлять один на один с матерью. Мало ли, что эта сумасшедшая женщина может сделать с такой хрупкой девчушкой как Эмилия. Наверное, надо бы обучить ее самообороне, а то вдруг… Я мигом влетел на дерево, усаживаясь на одной широкой ветке. Я жмусь к стволу сильнее, прижимаю ладонь к своим губам, боясь сделать даже лишний вдох. Сердце стучит где-то в горле, а ноги подрагивают от напряжения. Так, главное сейчас не начать задыхаться, верно? Мне нельзя. Нельзя выдавать себя, нельзя бояться, и тем более нельзя бросать Эмилию. Это будет слишком глупая смерть, если они меня сейчас поймают… Вот тут. — Вы что, упустили его, блять? — А вот это интересно. Я приподнимаю голову, слегка придержваюсь за верхнюю ветку ладонью, но все равно боюсь сделать лишний и слишком громкий вдох. На лицо наползает слабая ухмылка, когда я вижу то, как их главарь орет благим матом. Ох, он точно вне себя! — Блять, если вы не найдете его, я вам, суки, головы сверну! — Как только те придурки не нашли меня? Правда потеряли из виду? Судя по тому, насколько растерянными они выглядели, взаправду упустили меня. Трава под их ногами зашуршала, и я проводил их всех медленным и горящим взглядом. Но, вопреки тому, что они ушли, я не мог расслабиться сейчас. Жмурился, дышал тяжело, стараясь восстановить дыхание, я ведь без понятия, в какой момент им приспичит обернуться и побежать за мной. Но мои размышления прервал тихая трель в наушнике. Я кликнул на него два раза, все еще силясь восстановить дыхание и прятаться от этой шайки-лейки. Ёбнутые какие-то. Приятный голос вещал что-то в наушнике, рассказывая это так спокойно, что я расслаблялся. Кажется, одно из того, почему мне нравится Игорь — его мягкий и приятный голос. Топор всегда был спокоен, никогда не злился при мне, только лишь в шутку ворчал. Я настолько погрузился в свои мысли, что даже не сразу услышал… — Антон… Антон! Ты меня вообще слушаешь? — кажется, Игорь был недоволен. Он ведь столько всего рассказал мне за эти пару мгновений, пока я витал в облаках! Ладно, я надеюсь что он поймет — я и так слишком часто зависаю на месте из-за множества факторов: и это не только потому, что думаю о своей малой, но и из-за усталости. Наверное, это самый важный фактор после Эми. — Да… Да, прости, я отвлекся, — я все еще шепчу, попутно осматривая всю территорию. — Гар, извини, я правда не слышал. Можешь повторить еще раз, пожалуйста? Я слышу, как Игорь тяжело вздыхает в трубку; да, я его ведь предупреждал что со мной надо набраться терпения! А потом тихое пищание из супермаркета. Он снова решил меня покормить? Великое небо, мне кажется, что я влюбляюсь в него все сильнее! Что он вообще творит, я не понимаю… Осознает ли Александров вообще, что заставляет мое сердце так сильно биться, когда я смотрю на него? Что я очень часто залипаю на то, как он смеется? Что я вообще хочу, чтобы он не уходил от меня, был всегда рядом? Наверное, нет. В плане… Я думаю, что он не замечал такого. Каких-то легких касаний от меня, слишком долгих объятий для друзей, что я забочусь о нем, хотя стараюсь этого не показывать. И как только я слышу вопрос «Ты че, опять убегал что ли?» слишком настороженным голосом, мои губы вздрагивают — я прямо это чувствую — и складываются в легкую улыбку. Топор и не такое может заметить, если честно. Изначально я пытаюсь придумать какую-то максимально глупую отговорку, но моя речь слишком часто сбивается на мои любимые слова-паразиты «ну», «типа», «и я такой». Боже, как Гарри меня вообще терпит? Ладно, мне все-таки пришлось ему рассказать. Я не люблю врать Игорю, особенно на счет таких ситуаций. Но иногда, если честно, недоговариваю, чтобы он не так сильно волновался. А то черт знает, что он может сделать… — …Ты сейчас где находишься? — спрашиваю я, вздыхая тяжело и с каким-то неимоверным для меня усилием смотря в навигатор. Ну да, бежал то я не пойми куда, вот и приходится теперь выбираться из зарослей хотя бы на нормальную дорожку. А то ужас какой-то, серьезно, вдруг бы у них были собаки еще? — Я на станции Дыбенко сейчас, ты? — слышится тихий, но такой родной голос из наушника, и я сразу же встрепенулся. Дыбенко, Дыбенко… Тут же в двух шагах! — Стой там! — выпаливаю я, и слышу, как Топор остановился на месте. Только получаю «аэ… Ладно?» как отключаю наушник, и убрав его в чехол, бегу в сторону станции. Увидев Игоря, я бросаюсь ему в объятия, потому что он, как только увидел меня, сразу же раскрыл руки, потому что знал, что я сразу же полезу обниматься. Зарываюсь лицом ему в ярко-оранжевую худи на плече, и улыбаюсь в изгиб плеча и шеи. Выдыхаю тихо, и слегка отстраняюсь, смотря ему в глаза. — Привет, — тихим шепотом выдыхаю в чужие губы, хоть мы с Топором и стоим на расстоянии минимум двух ладоней. Я прямо вижу, как у него на лице расцветает улыбка, как глаза сразу же блестят, и я не могу сдержать свои губы. Улыбаюсь шире, и даже тихо смеюсь, прикрывая глаза. Но никак не ожидаю того, что Александров по своей воле притянет меня к себе, снова крепко обнимая. Я, не долго думая, снова прижимаюсь ближе, и смеюсь тихо, обнимая Топора в ответ. — Привет, — теперь мурлычет в ответ тот, и улыбается ярко. Я не в силах оторвать взгляд, залипаю на расслабленное лицо Игоря, вслушиваюсь в его тихий смех, и замечаю с какой радостью блестят его зеленые глаза. Прямо как кот! — Рад видеть тебя, живым и невредимым. Я такое место нашел, ты закачаешься! — Игорь снова смеется, хватает меня за рукав, и тянет за собой, пока я все еще не могу прийти в себя. Делаю пару шагов за Топором, и краснею от того, что не ожидал такого обращения. — Тошенька, ну ты идешь? — Да, иду, — я с мягкой улыбкой делаю пару шагов вперед, пока не ровняюсь с Игорем. «Всего через пару дворов пройти» В итоге, Топор приводит меня на крышу. На крышу одного из тех зданий, где город кажется не таким уж и мрачным, где воздух ощущается более чистым, где эмоции рвутся наружу. И я поднимаюсь окончательно на крышу, держа Игоря за руку: он помогал мне вылезти из люка с последнего этажа. И, знаете как я свободно ощутил себя, пока смотрел на ночной Санкт-Петербург, сжимая в своей ладони чужую, но такую родную. Я едва держу все свои эмоции, но мягкая улыбка красуется на моем лице, пока Игорь не решает резко для меня поменять позу. Он отпускает руку, и сразу же обнимает меня со спины. Я едва удерживаю себя от того, чтобы не вписать Топору локтем на рефлексах, и лишь укладываю свои руки на его тяжелые ладони, которые покоились на моей талии, осторожно прижимая меня. Кажется, он хотел, чтобы мы были ближе? Или просто хотел пообниматься? — Воробушек, тебе нравится тут? — шепчет ласковый голос прямо над моим ухом, я прямо жар дыхания ощущаю. Сука, Топор блять, у меня из-за него по спине побежали мурашки, а сердце ухнуло, снова поднявшись к горлу, из-за чего дыхание оказалось резко сбитым. — Знаешь… Тут просто прекрасно, — я тихо и едва слышно смеюсь, улыбаясь так же мягко. Честно, ощущаю себя живым впервые за эти пару недель, что я провел дома за работой. Я тихо шмыгнул носом, чувствуя как в глазах собирались слезы. Никогда не плакал при Игоре, и не хотел этого делать, но эмоции так и лились через край. Я тихо засмеялся, вытирая свои слезы одной ладонью, не отводя взгляда от ночного города и сжимая другой рукой ладонь Игоря. Я вдыхаю тихо, и поворачиваю голову к Топору, как только слышу его голос. — Воробушек, ну ты чего… — теперь уже его ладонь стирает мои слезы. И этот момент такой интимный, что у меня сбивается дыхание, и я вместо ответа просто бросаюсь на чужую шею, крепко обнимая руками Топора. — Знаешь что мне нравится больше этого места? — дыхание сбивается, прерывается тем, что я шмыгаю носом, но я перебарываю себя. Подняв голову, смотрю точно в глаза Игорю. — Только ты. И я едва успеваю договорить эти два слова, как Александров шепчет «можно?» и я лишь киваю. А потом кричу про себя. Потому что чёрт возьми! Я, конечно, думал насколько мягкими и приятными будут его губы, но сейчас это превзошло все мои ожидания. Да, Игорь меня поцеловал. Сам. Он ведь… Просто поддался вперед, притянув мою голову, и поцеловал с такой нежностью, что я начал задыхаться от переизбытка любви к этому человеку.