***
Лана возвращалась в палату со странным ощущением. Любой другой был бы рад, но не она. Она не планировала долго жить. И теперь, когда план был сорван, она не знала что делать. У нее нет ничего. Ни школьного образования, ни университета, что уж там говорить о работе. Она никто. Единственное что ее сейчас ободряло, это человек, что ожидал ее в палате. Но какого было расстройство, когда в комнате никого не оказалось. Она была в растерянности. Но подойдя к кровати, она заметила записку. Прочитав, она успокоилась, не намного, но хоть что-то. Книга также пропала, как и ее собеседник. Она осталась в полном одиночестве.***
Несколько дней спустя. По всей квартире были расставлены коробки. Девушка просто стояла и смотрела на них, не в силах что-либо сделать. Она устало села на кровать рядом и время спустя, легла на нее. Мышцы приятно расслабились. Стало легче дышать. Девушка не заметила, как заснула. Проснулась она уже, когда было темно. Ночной Питер был потрясающе красив. Она зашторила окно и вновь улеглась на кровать. Притянув к себе ноутбук, она зашла в поисковик и набрала названия комикса. Обещанное надо выполнять. Она сидела на кровати и смотрела на коробки. Было два часа ночи. Она сидела и молчала. Но это молчание казалось таким громким. Она хотела закричать. Но ком в горле не позволял ей это сделать. Или это был страх? Страх в том, чтобы заговорить, как же ей сейчас быть? И ее раздражало то, что люди не хотят говорить на эту важную тему. Их интересовали грязные сплетни и чужая жизнь. Но не то, что их должно интересовать на самом деле. Ей так хотелось сказать о своих чувствах, но она молчала. Она молчала всегда. И это разрушало ее. Съедало все ее мысли. Но теперь для нее это стало нормой. Не говорить, а молчать. Она просто не видела смысла. Она давным давно перестала быть той семнадцатилетней девочкой, с надеждой в глазах. Теперь, даже она сама не узнавала себя. Возможно ли, что ей нравилось это чувство? Да. Но правда ли это? Нет. Но что она тогда чувствовала? Ничего. Абсолютно ничего. Она была одинока. Но она все еще продолжала улыбаться, но позже, она спросила у самой себя: «Зачем?». И не находя ответ на этот вопрос, она просто плакала каждый день. Она сидела на кровати и смотрела на коробки. Было два часа ночи. Она сидела и молчала. Слеза тихо стекла по щеке и упала вниз. Дорожка от капли быстро высохла, как будто ничего и не было. Завтра будет новый день. Завтра она вновь будет притворяться. Но это завтра. А сегодня можно еще быть спокойной.***
Девушка проснулась от вибрации телефона. Она с трудом открыла глаза и посмотрела на дисплей телефона Неизвестный: Привет, пташка. Как дела? Лана: Кто вы? Неизвестный: Я прочел твою книгу уже наполовину. Джо и Лори будут вместе, не так ли? Лана: Сергей? Сережа: Можно просто Сережа. Так что насчет моего вопроса? Лана: Нет Сережа: Как нет?! Давай тогда это обсудим вместе? Когда я могу прийти к тебе? Лана: Я не в больнице. Может, встретимся здесь, *адрес*. Сегодня в 18:00. Подойдет? Сережа: Для тебя, когда угодно. Буду ждать. Девушка была в немом шоке. Она просто продолжала смотреть на переписку минут десять. Потом добавила в контакты номер Сережи и отложила телефон в сторону. Понятие нормальности очень растяжимо. Для одного это свое, для другого – другое. Для Ланы было (теперь уже стало) нормально умирать от рака. Но сама же Лана считала ненормальным заводить отношения, когда умираешь. Она сразу же решила не скрывать от себя того факта, что Сережа был симпатичным, и что он ей понравился. Она понимала себя. Сережа же, наоборот, себя понимать отказывался. Для него, она все еще умирала, и он не мог понять своих чувств. Почему именно она? Для него было нормальным, влюбиться скорее в первую встречную, чем в девушку, которая умирала у него на глазах. Но он считал ненормальным тот факт, что его тянула к ней словно магнитом. И хоть он не знал почему, он все же решил разрешить самому себе ее полюбить. Он нашел ее инстаграм и взглянул на ее фото, понял, что уже давно полюбил ее. Сердце просто ждало пока мозг даст разрешение завалить себя мыслями о ней. Он вспомнил ее голос, смех, улыбку. Глаза цвета виски, который он так сильно любил. Он вспомнил, как она изящно держала сигарету в руке. Вспомнил, как ему показалось это очень ироничным. Он вспомнил столько всего, просто взглянув на фотографию. Но самое главное, что он вспомнил это то, как он не хотел уходить. А потом он представил, как много всего сможет пережить с ней рядом. И то сведение что она умирала, казалось неважным. И сейчас он точно понял, сердце не ошиблось. Что не скажешь о Лане. Ее мозг все так же не хотел его воспринимать. Словно инородное тело отталкивал от себя. И это казалось вполне разумным. Пока она не вспомнила его голос и его глаза, в которые захотелось смотреть до конца своей жизни. Разве она этого не заслужила? Вполне. Но как она могла противоречить своему сердцу, ведь сейчас его чувства, казались куда разумнее, чем невыносимый бред мозга.