Красавец и оффник.

-Блять, Костян, я же это тебе мячик кидал! - на выдохе воскликнул Петя, разводя руками. -Сорянчик, брат... - Наричев развернулся и, комично покачиваясь, направился за волейбольным мячом, улетевшим на другую половину спортзала, которая в данный момент была занята девятиклассниками, только что сюда спустившимися. К счастью, мяч не прилетел никому из них в лицо - тогда выпускники не избежали бы проблем с физруками и особенно - со своим блистательным классруком. -Так! Одиннадцатый класс, что это мы мячами кидаемся? - недовольно гаркнул возникший в дверях физрук Стефан Юрьевич. -Да-а-а, это вам не Степаныч... - с грустью протянул Петя. -Что ты там, Павлов, возникаешь опять? - прикрикнул учитель на юношу. Тот показал физруку язык (к счастью, преподаватель этого не увидел). -Так, одиннадцатый класс, построились! Равняйсь! - физрук что-то записал в свой журнал. -Смирно... Бежим десять минут. -Ну Стефан Юрьевич... - жалобно проныла одна из одиннадцатиклассниц, поправляя ворот белой футболки. Стефан Юрьевич мечтательно взглянул на ее обтянутую тканью футболки грудь и милостиво произнес: -Ладно, пять минут. Но бежим полный зал. -Вам, девятый, то же самое. - бросил второй физрук своим подопечным, отмечая отсутствующих. Зал наполнился топотом кроссовок сорока человек и негромким гулом их разговоров, что время от времени прорезал хохот Пети от его же собственных шуток, за которым неизменно следовало гневное цыканье и замечание Стефана Юрьевича, совершенно не волнующие ни Павлова, ни его друзей. Костя устал от бега уже на половине второго круга - юноша тяжело дышал, опасаясь, однако, присесть на покрытую облупившейся за долгие годы синей краской низкую скамейку, испытывая вполне объяснимый страх перед физруками, в то время как дыхание Олега при всей его любви к сигаретам и германским лимонадам до сих пор даже не сбилось. -Иван Петрович, да сколько же еще нам бежать? - недовольно протянул какой-то девятиклассник. Учитель глянул на свои наручные часы и степенно ответил: -Две минуты еще. Костя даже не представлял, как ему продержаться эти две минуты - ноги уже ныли, а в боку предательски закололо. Все-таки парень решил изобразить развязавшийся шнурок (эта уловка работала в десяти случаях из девяти) и из последних сил поставил ногу на не внушающую особого доверия скамейку, склонившись над кроссовком, будто шнурки и в самом деле требовалось срочно завязать. -А какой у нас урок дальше? - спросил Петр, уже прикидывая, успеет ли он покурить на предстоящей перемене, пытаясь одновременно вспомнить, сколько она будет длиться. -Английский. - коротко ответил Кузьмин, скользя взглядом по возившемуся со своим шнурком Наричеву. -Ну йопаний сир, ну вот обязательно этому пендосу надо нам день испортить? - возмущенно прошипел блондин, но Олег не ответил, против воли любуясь изящным силуэтом Кости - он походил на прекрасных античных богов, героев полотен Ренессанса и в то же время на прелестниц Карла Брюллова. Юноша напомнил Кузьмину "Итальянское утро", о котором им как-то давным-давно рассказывали на изо - та же непринужденная элегантность позы, мягкий солнечный свет, что падал на лицо Наричева и золотил его рыжие волосы. Кузьмин мотнул головой, прогоняя наваждение. Он всю жизнь считал себя максимально гетеросексуальным парнем, и тут это убеждение ставит под сомнение один единственный солнечный луч, скользнувший на Костю и сделавший его таким... Привлекательным? Симпатичным. Просто симпатичным - успокаивал себя он. Тем более, Константин действительно был красив, что заметил не один Олег - нового одиннадцатиклассника уже выслеживали девчонки двумя-тремя годами помладше: юношу чуть ли не на каждом шагу поджидала такая маленькая язва, глупо хихикающая при его появлении и тут же убегающая рассказывать своим подружкам о невероятной встрече с их общим крашем. -Шагом! - послышался голос физрука девятиклассников и Костя наконец отлип от скамейки. Шнурки его были завязаны. -Ладно, можете поиграть. - Стефан Юрьевич кинул своим подопечным потертый сине-желтый волейбольный мяч, который ловко поймал Петя. Вслед за ним на поле сразу вышел Абдулл. Костя уже занял позицию под сеткой и Олег решил присоединиться к друзьям вместе с еще двумя их одноклассниками. Костя не знал ни одного из тех девятиклассников, что стояли напротив них, но один особенно привлек его внимание - высокий худощавый парнишка с очень высветленными, почти белыми волосами и тонкими чертами лица. Однако не это притянуло взгляд старшеклассника - больше всего его удивила темная помада на губах соперника. Но волейбольное поле, и в целом урок физкультуры - не самое лучшее место для выяснения подобного рода вопросов, и Наричев повернулся, взглядом ища мяч. Он, как и ожидал парень, оставался в руках Петра. Раздался свисток, и мысли о макияже девятиклассника естественным образом отошли на второй план, когда Павлов послал на противоположную часть поля свою легендарную верхнюю подачу - никто до сих пор не мог понять, как ему удается с такой силой бить по мячу ладонью, поэтому эта техника оставалась персональным секретом парня. Подачу, собственно, так и называли - "подача Павлова". Однако девятиклассники на самом деле были далеко не так просты, как могло показаться - подачу отбил хрупкий на первый взгляд черноволосый парнишка посередине поля. Костя с уважением проследил за движением мяча и, заметив, что снаряд летит в его сторону, ударил по нему - как и Петя, ладонью, но не с такой силой. Все-таки комплекция разная. На этот раз мяч принял парень с блестящим черным каре - его Костя знал, это был Боря Бутлеров, староста девятого-б, не пропускающий ни одного собрания школьного совета. Вроде бы он был хорошим другом накрашенного - во всяком случае, они постоянно были вместе. В волейболе Боря был столь же успешен, как и в школьном управлении - отбив мяч, он едва не забил одиннадцатому классу гол. Его подачу в последний момент успел отбить Олег, поймавший за такую нерасторопность недоумевающе-осуждающий взгляд Петра. Кузьмин немного смутился и внимательно уставился на противоположную часть поля. А все дело было в том, что он опять залюбовался Костей - его плавными движениями и выражением абсолютной сосредоточенности на его лице. Парень за это уже начинал ненавидеть себя. Ну какой к черту Костя? Олег, тебе нравятся женщины! Семнадцать лет нравились, а теперь вдруг перемкнуло? Конечно, эта проблема требовала основательных размышлений, времени на которые у юноши сейчас не было от слова совсем, поэтому он полностью переключился на игру, чтобы больше не разочаровывать товарищей. Какое счастье, что никто не заметил, куда он смотрел. В течение урока Олег еще пару раз бросал мимолетные взгляды на Костю, но старался контролировать свои глаза. Не дай Бог кто-то не так это поймет и понесется моча по трубам, как говаривал его дед. Матч закончился в ничью - пятнадцать-пятнадцать, отличный счет, как казалось Косте. В раздевалке Олег всеми силами пытался не смотреть на переодевающегося Костю, и, стоит отдать парню должное, у него это получалось. -Петь! - обратился к другу Наричев, когда они, повесив в гардеробе спортивную форму, выходили оттуда. -Слушаю тебя, православный брат. - откликнулся блондин. -Ты не знаешь, кто этот... Накрашенный чел из девятого? С которыми мы сейчас играли. -Павлов знал чуть ли не всех, кто хоть раз переступал порог школы, и именно поэтому Костя обратился к нему. -О-о-о-о! - протянул Петр. -Да это же Ленька Абакаров. А чем он так тебя заинтересовал? По малолеткам решил пойти? -Да какие малолетки. - рассмеялся Наричев. -Просто не думал, что парни тут тоже красятся. За такое ведь и отхуярить могут. -Ой, Костянчик, это ты просто Леню не знаешь. Он сам кого хочешь отхуярит. Ну, пожалуй, кроме Абдуллки. -Себя я даже сам не отхуярил бы. - признался оказавшийся за спинами одноклассников Абдулл. -Во-во. Ну что, может, в столовку забежим перед пендосской мовой? - предложил Петя. -Вдруг нас первоклашки йогуртами угостят. -Давайте забежим. - согласился возникший рядом Олег и ребята отправились на охоту за йогуртами - это оказалась двадцатиминутная перемена.