Собери моё сердце

Не выдержал и ушёл из дома. Без Цзян Чэна. Словно что-то внутри кричало ему: поднимайся со дна, не дай себя уничтожить этим стенам, ты, только ты сам решишь свою судьбу. Есть только ты, и это неизменно, даже если сейчас тебе кажется, что не можешь дышать — иди. Встань и иди. Не можешь ты, но могут твои ноги, твоя жизнь только твоя, не вздумай покоряться какому-то слепому единственному чувству обладания. Никто тобой не владеет, ты свободен. Здесь и сейчас. Только не остановись. Покинь ты эту душную квартиру, оставь в прошлом комнату, и влажное постельное бельё. Выйди и сделай вдох воздуха. Как давно ты не дышал свободно? Как давно ты не жил свою жизнь? Она словно бы остановилась, верно? Умерла. Но ты жив, и ты все ещё можешь все изменить, начать заново, сбрось эти оковы через адскую боль и отчаяние, иди шаг за шагом… Ты сможешь спастись только идя… Был вечер. Погоды не ощущалось. Нельзя было сказать: жарко или холодно. Вэй Ин не чувствовал, ему было все равно. Ему было как-то никак…ничего. Пусто и безразлично. На дворе начало ноября, больше не заметно красот природы, больше неважно. Вэй Ин все шел и шел, преодолевая слабость. Где Цзян Чэн он не знал и знать… не хотел. Наверное, уже не хотел. Вэй Ина словно отпустило, лишь бы это все не оказалось мнимой иллюзией, хотя больнее быть уже не может, да? Или просто не хочется верить, что все возможно… Вэй Ин снова почти не ел: чай с утра. Теперь он поесть забывал даже в три часа дня. Ему было сложно пересилить себя и встать с потели. Разные запахи дразнили. Ходили толпы людей: они мило улыбались и смеялись, они все были чужие Вэй Ину, но он готов был их всех обнимать от чувства собственной ненужности и одиночества. Оказывается существует огромный мир с людьми, и все они общаются и дружат, любят. Вэй Ин настолько замкнулся на одном человеке, что теперь ему было даже сложно поверить в происходящее. Желудок напоминал о себе, становилось холоднее. Замершие дорожки слез… холод неприятно колол по ним теперь. Вэй Ин не помнит свои глаза сухими. Ресницы давно высохли, на них образовались комочки, холод почти не ощущался, но голова немного прошла и стало легче. Легче дышать и стоять на ногах. Вэй Ин набрёл на одно кафе. Оно не было примечательным, но оттуда шёл приятный аромат еды. Желудок на это приветливо отозвался, а в горле встал комок слюней, словно он маленький ребенок, неевший сутки. Денег у него было немного, настолько мало… только та мелочь, что осталась с давних времен в куртке, еще с прошлого сезона, должно быть, поэтому рассчитывать можно было на какую-то дешевую булочку с водой. Просить Вэй Ин не умел и не любил, ему было страшно и стыдно подходить к людям. Сейчас ему казалось, что все его оттолкнут, осудят, просто ударят и пошлют подальше, даже не слушая. И откуда это взялось? Ммм, действительно. Интересный вопрос… Вэй Ин повесил куртку на спинку стула просушиться и сам сел за стол, на котором лежало меню. Он нашел у себя двести рублей: двумя купюрами по сто и начал листать. Пока ожидал заказ, проверил телефон — ни одного сообщения или звонка не было. Цзян Чэну плевать. Так почему Вэй Ину все еще должно быть важно? Настолько важно, что он сейчас наберет злосчастный и закатит очередную истерику. Зря. Руки трясутся, но набирают. Длинные гудки… и голос с односложным вопросом. — Что? — Ты где? — Все ещё удаётся сдерживать спокойствие. — Какая разница? — Режет по сердцу и не отпускает. Вэй Ин смутно понимает, что это конец, но не верит. Он все ещё ожидает его слов, его объяснений, которые он просто больше не даст, на которые больше просто нет сил. Цзян Чэн больше не видит смысла разговаривать, помня, к чему это приводило их из раза в раз. — Цзян Чэн. — Вэй Ин твёрдо пытается вывести его на разговор, но проигрывает. Он чувствует то самое отверженные и нежелание парня. Все кончено. Он загнал себя в ловушку своих тяжелых мыслей, он оставил Вэй Ина, выбрал не его, а ту самую пустую смерть. — Вэй Ин. — Неожиданно мягко и словно с каким-то чувством, — так будет и правда лучше, тебе нужен кто-то сильнее и теплее, не такая ледяная глыба, как я И ты обязательно его встретишь, он будет лучше меня, ты полюбишь, и это будет взаимно. Я полон благодарности за всё, ты сделал для меня очень многое, ты спас меня, но больше этого не нужно, ты останешься в моём сердце, но это конец. Я больше не отвечу. Сменю номер, чтобы тебе было легче. Ты оправишься. Я знаю, что ты очень сильный. Сильнее меня. Прошу. Не впадай в зависимости. Береги себя…</i> — Цзян Чэн, нет… это не конец, нет… <i> — Да, я больше не отвечу. Счастья тебе. Уверен, что ты оправишься и поймешь. <i> — Нет! Никто, кроме тебя! Если не ты, то никто! — Вэй Ина начинало срывать прямо посреди заведения, — Цзян Чэн… мой А-Чэн… Нет, не говори, что конец… нет… Но в ответ уже были лишь гудки. Что что, а слово Чэн держать умел. Темнота в глазах, боль в сердце. Удар… Удар… Ничего. Пустота. Он падает на пол и рыдает, забыв обо всем. Словно бы умирает и плачет в последний раз. Люди вокруг по -прежнему увлечены друг другом, у них кто-то есть, их жизнь не заканчивается в один миг. Им все равно на других. Им важна только своя любовь. Вэй Ин, конечно, не мог предполагать, Вэй Ину, конечно, все равно, что этот разговор таки слушал со всем своим вниманием один юноша. Не разговор, а эту ломку в чужом голосе, а ещё стоило бы выключать громкую связь, да? Теперь незнакомец понимал даже примерно суть происходящего. Когда Вэй Ин нашел в себе силы подняться, он смутно от слёз видел белый цвет чужой одежды и руку, что держит его за предплечье, а человек поравнялся с ним и сел на корточки, чтобы лучше понять: какая будет нужна помощь. Вэй Ин смутно слышал голос незнакомца. Тот просил принести воды. Он аккуратно усадил Вэй Ина, не отпуская его полностью. Тот щурил глаза от яркого света, они болели и покраснели от слёз, во всем теле была слабость. Им принесли воды. — Пей… — Сквозь пелену услышал Вэй Ин, у которого встал ком в горле и его тошнило, — надо-надо, давай… — Вэй Ину было все равно: что будет теперь дальше. Голос был таким успокаивающим, монотонным, нерезким, что его хотелось слушать бесконечно. К тому же никаких вопросов ему не задавали, просто сидели рядом. Разве не об этом Вэй Ин так мечтал? Руки сами собой тянулись к телефону, но тут его остановили. — Не надо. — Очень аккуратным движением телефон забрали прямо из-под руки Вэй Ина и отложили на диванчик. Вэй Ин, наконец, поднял голову и увидел перед собой парня, примерно своего ровесника в белоснежной куртке, с широкими губами, его руку все еще держала руку Вэй Ина. Он сжимал его руку, а Вэй Ин не отпускал. Парень подозвал официанта и начал перечислять заказ. — Одну самую большую пиццу, две колы, один бокал крепкого спиртного, пожалуйста, и два этих салата, — Вэй Ин, если честно, его и не слушал, но так крепко вцепился в чужую руку, что парень все прекрасно понял. Иногда нам нужно помолчать и посидеть, чтобы кто-то просто держал за руку — значит держал ещё в этом мире.