О бедном Ваньковском замолвите слово

— Надо было в женское платье нарядиться все-таки! — Тихо! Ваня и Тиша скрючились под стеной старой сторожевой башни. В ней где-то столетие назад произошел разрушительный пожар, уничтоживший все деревянные полы и перекрытия. Восстанавливать башню никто не торопился, и она давно стала местом встреч для влюбленных и заговорщиков. Пару дней назад Саня прислал весточку о том, что в башне замечена нездоровая активность, и Ване стоит обратить на это внимание. Под покровом ночи и отводящих взгляд заклинаний Тиша и Ваня пробрались к дальней городской стене и, стараясь не шуметь, засели в засаде. Накрапывал мелкий дождь, сидеть между развалин было не слишком уютно, и Ваня проклинал сразу себя, Саню, демонов-заговорщиков, погоду и свою судьбу. Тише наоборот было очень весело. Происходящее он воспринимал как очередное приключение. — Чего ты так веселишься? — сердито спросил Ваня, ежась под намокающим постепенно плащом. — Мы ведь пришли искать твоих преследователей! — А их тут нет, — бодрым шепотом отозвался Тиша, — сам не видишь, что ли? Не пахнет демонами! Ваня был склонен согласиться с ним — никаких признаков магии вокруг башни не наблюдалось, все выглядело заброшенным и обжитым одновременно. В развалинах тут и там находились припрятанные свечи, пледы, бутылки с выпивкой, — все это были признаки человеческих рук, а вовсе не демонических. Однако Ваня привык доверять информации от Сани, — по части сплетен, ему не было равных в городе. Через четверть часа его надежды оправдались: из-за городской стены показались темные фигуры. — Так, теперь тихо, — шикнул Ваня на Тишу, — посмотрим, что тут творится на самом деле. Постепенно к башне начал стекаться народ. Всего пришло человек семь. Они разожгли костерок и как могли укрыли его и себя от дождя. Ваня и Тиша подползли поближе и теперь наблюдали, прильнув к широкой трещине в стене башни. — Собрание Братства Сынов Чистоты Духа объявляется открытым! — громко возвестил субтильный мужичок, выступив вперед. — Почему именно «сынов»? Я, например, дочь! — тут же послышался недовольный голос. — Ты глянь, это же Катюха! — зашептал, оживившись, Тиша. — Какая ж она чистая духом?! — Заткнись! Ваня ткнул его в бок, призывая к порядку. «Чистые духом» тем временем пререкались насчет того, какой пол должно иметь название их братства и не должно ли оно стать сестринством. Мужчин и женщин оказалось практически поровну, но согласия в их рядах не было. — Оставим пустые споры! — кое-как умудрился призвать к дисциплине все тот же мужик. — Мы здесь собрались не за этим. — А зачем? — Катя все еще не хотела сдавать позиции. — Обсудить новости и составить план действий! — А какие есть новости? — У меня есть новости, — из круга заговорщиков выступила тучная дама, — вчера я заходила на рынок — думаю, дай свежего мяса прикуплю, да вечером жаркое справлю, так мяса там не оказалось. Я в мясную лавку, хоть там завсегда обвешают, но делать-то мне было нечего, а потом пришлось на рынок возвращаться. — Это к чему рассказ? — Так зелень же еще надобно было! — Марфа, мы здесь собираемся не список покупок обсуждать! — Да знаю я, у меня вообще-то важные для братства сведения, — Марфа обиженно запыхтела. — Но, коль никому про колдуна и демона не интересно, так я молчать буду. Про демона и колдуна было всем интересно, и пару минут члены братства уговаривали Марфу продолжить увлекательный рассказ. Она быстро сдалась и с гордым видом вернулась к повествованию, в котором также фигурировал сын конюха, торговка рыбой и чья-то свекровь. — Так вот ейный муж своими собственными глазами видел, как вчера из кабака выходил этот самый колдун с демоном вместе, вот! — торжественно объявила она. — А этот ее муж, поди, в канаве валялся, да песни орал? — Катя презрительно фыркнула. — Может и валялся, да колдуна узнал! Его каждый знает, да к тому же демон с ним был, — не сдавалась Марфа, — это уж чистая правда, а верить или нет — ваше дело. — Ходить по кабакам не запрещено, — задумчиво произнес какой-то пацан. — То-то и оно, — оживилась Марфа, да только колдун этот был как есть в адском пламени — волосы горят, глаза красные, а демон с ним… — она сделала театральную паузу. — Что демон? — все оживились. — Демон был как и до того — в волчьем теле! Марфа гаркнула так, что из трещин в стене вылетели летучие мыши. Все члены братства дружно ахнули и принялись плевать вокруг себя, отгоняя нечистую силу. — Кто-то еще видел колдуна с волком в городе? — А то ж, — Марфа гордо улыбнулась, — знамо кто: и кабацкий зазывала, и хозяин, и все посетители. Я проверила, и даже список свидетелей есть! — она достала мятый листок и помахала им. — А ничего плохого они не делали? — поинтересовался глава братства. — Может, заворожили кого или прокляли? — Может и так, этого не знаю, — Марфа раздраженно дернула плечом, — а что знала — рассказала. Братство загудело, обсуждая новость. Присутствие колдуна и демона в кабаке всех тревожило, однако предъявить Янковскому им пока было нечего. Многие выступали за вилы и факелы, но страха в этих предложениях было больше, чем решимости. Дождь усилился, члены братства засобирались по домам. Было решено, что сбор сведений о распоясавшемся колдуне и демоне будут собираться и дальше. — Однажды колдун совершит ошибку, и тогда мы будем тут-как-тут! — мрачно пообещал глава. На том и порешили. — Мы вчера не были ни в каком кабаке, — сообщил Тиша, когда они с Ваней побрели в обратный путь. — Знаю, что не были, а ты не превращаешься в волка, — буркнул Ваня. — Это твой демон и оборотень по ночам шляются. Вот, откуда все слухи. — Надо сказать, что это не мы! — простодушно предложил Тихон. — Дело не в этом, — Ваня хмурился, — не понимаю, почему они нас с ними вообще перепутали? Все в деревне и городе знают, как я выгляжу! — Ну так вы это… — Тиша пожал плечами, — похожи. — Чего?! — такого заявления Ваня не ожидал. - Вы с демоном лицом похожи, ну, который рыжий. — Но я не рыжий! — Да во тьме и в кабаке кто разбирается? Слыхал же, они его только ночью и видят — голого с волком в поле сношающегося — там не до цвета волос! — Тиша хохотнул. — Похож и похож. Во тьме не отличить! — Значит, — Ваня опасно сузил глаза, — говоришь, не отличить нас во тьме, да? Прекрасно! Может тогда тебе в то поле прогуляться, раз никакой разницы?! — Ванько, ты чего? — Тиша, наконец, заметил неладное. — Ничего! Янковского уже понесло, так что заметил Тиша уже поздно. Ваня запахнул мокрый насквозь плащ и зашагал прочь быстрым шагом, не разбирая дороги. — Вань, ну чего обижаться-то? Я ж правду сказал! — Тиша пыхтел под боком, шлепая по лужам и обдавая Ваню водой еще и снизу. — Я не обижаюсь. — Ну похожи вы с тем демоном, что такого? Может, он тоже породистый как ты! У Вани в глазах потемнело. В следующую секунду Тиша отлетел метров на пять, отброшенный сердитым заклинанием. Приземлился он, судя по запаху, в навозную кучу. Пока Тиша с криками и матом выбирался оттуда, Ваня продолжал свой одинокий обиженный путь к дому. В деревне, которую они сейчас обходили огородами, уже давно погасли все огни, и брести в полной темноте было не больно-то удобно. Ваня злился на погоду, на глупых заговорщиков, на Тишу, которому было не объяснить, что конкретно так задело Ваню. Будто бы сравнение его внешности с демоном как-то спускало с небес на землю их с Тишей любовь. Ваня привык видеть в глазах своего демона только безграничную преданность и обожание, а выходило так, что Тиша смотрит не только на Ваню, но и вокруг себя тоже, да еще и находит якобы похожих. Продолжая бормотать под нос проклятия, Ваня торопился домой, шлепая по размытой дороге. Ничего удивительного в том, что он оступился, не было. Странно даже, что случилось это с ним уже под самый конец пути — на окраине деревни, где протекала река. Поскользнувшись, Ваня не удержал равновесия и скатился со склона. Стоило позвать Тишу на помощь, но гордость не позволяла. Весь мокрый и грязный Ваня на ощупь попытался ползти наверх, цепляясь за кусты и камни. Выходило у него хреново. Руки скользили и кололись об острые ветки, одежда, судя по всему, была безнадежно испорчена. Сверху послышался Тишин голос. Демон звал его, видимо, потерял в темноте. Из одной только вредности Ваня затаился, не собираясь облегчать ему задачу. — Пусть поволнуется и попереживает, — мстительно пробормотал Ваня, слушая, как Тиша бегает по дороге и зовет его. Потом шаги стихли. Ваня посидел в своем импровизированном укрытии еще немного и снова начал восхождение. За это время силы его окончательно покинули. И без того слабосильный, Ваня чуть ли не носом пахал землю, чтобы продвинуться еще хотя бы на сантиметр. Он постоянно снова срывался вниз — похоже, что свалился с дороги он в самом крутом месте берега. В какой-то момент пришло отчаяние. Ване уже казалось, что он так и помрет здесь, весь в грязи, замерзший и брошенный. Отличный конец для потомка славного рода Янковских. На дороге послышались голоса, мелькнул свет. С Ваниной позиции было мало что видно, но вот голоса раздались ближе, и он узнал Тишу. — Я здесь! — позвал Ваня, наплевав на свою гордость. — Помогите! Вытаскивали его с помощью Тиши, веревки, мужика и трех баб, что пришли поглазеть. Ваня старательно полз вверх и, как только оказался на дороге, сразу угодил в крепкие объятия. — Ну ты даешь, Ванько! — развеселился Тиша. — На минуту оставить нельзя — так и норовишь сгинуть! — Да не сгинул бы я! — Как пить дать — сгинул бы, — прокомментировала одна баба, и Ваня по голосу узнал Марфу, — той осенью так зять Авдотьи помер, весной только и всплыл! Пошли отсюда уже, а то простынем под дождем-то! У нас банька как раз стоплена. Все, продолжая обсуждать опасность брожения в ночи, поторопились к освещенным теперь домам в деревне. Из ворот выходили люди, спрашивали, что случилось. Все качали головами, жалели непутевого заклинателя и хвалили Тишу за то, что не постеснялся стучать в дома и помощи просить. Негордые люди в беде всегда вызывали у других только добрые чувства. — Тиша, а ты как… — начал было Ваня, но не сообразил, как сформулировать свой вопрос. — Гляжу — потерял тебя. Я туда-сюда, нету, ну, думаю, точно свалился, — тут же с охотой принялся рассказывать Тиша, увлекая его за собой. — Я к людям побежал — помощи просить! — Это правильно, — шагающий рядом мужик кивнул с серьезным видом, — у людей всегда помощь найдется. — Конечно! — Тиша, не убирая руки с Ваниного плеча, так и вел его мимо домов. — С людьми никогда не пропадешь! Ваня судорожно соображал. Что-то не сходилось. Выходило, что Тиша отправился просить помощь у людей, когда… — Подожди! — он чуть сбавил шаг, пропуская всех вперед. — Тиша, — он понизил голос, — ты ведь демон. — Ну. — Демоны в темноте видят. — Видят, заклинатель, — хмыкнул Тиша, сжимая его плечо, — все они видят: как ты не откликаешься на зов видят, и как карабкаешься в грязи — тоже. — Так это… — Наказать тебя решил, — кивнул Тиша, — за то, что сбежал, да еще и в канаву угодил. — Это река была вообще-то, там крутой высокий берег! — Заодно вот, репутацию себе и тебе создали. Другую, — Тиша довольно улыбнулся. — Завтра все снова о тебе заговорят, но уже не про то, как народ пугаешь, а как в канаве чуть не утоп, всей деревней вытаскивали. Такого колдуна уже никто не боится! — Но никто и не уважает! — возмущенно прошипел Ваня. — Ерунда! Тут, пока тебя тащили, все время про твоего деда вспоминали. Любят вашу семью, Ванько, в народе, не волнуйся! Ване только и оставалось, что качать головой. Про то, что его семью любят в народе, он и так знал, как и про деда. А вот прослыть тем, кто чуть не утоп в мелкой речушке, приятного мало. Впрочем, в чем-то Тиша был прав — даже Марфа, которая еще полчаса назад предлагала спалить его дом, сейчас всем и каждому говорила, что все соседи должны друг за другом присматривать, а то неровен час — потеряем заклинателя, и как тогда жить. *** В бане у Марфы было натоплено так, что Ване показалось, что его кожа сейчас полопается. Хозяйка их с Тишей даже на порог дома не пустила, сразу вытолкав в баню — такие они оба были грязные и вонючие. Скинув одежду сразу в таз с бельем для стирки, они с Тишей сперва долго обливали и терли друг друга, а потом по завету той же Марфы завалились в парилку — чтоб хворь вся вышла. Ваня сел на скамью и привалился к стене, прикрыл глаза. Все-таки идея сперва смыть всю грязь и согреться была очень правильной. — Как интересно здесь, — Тиша с любопытством оглядывался. — А это, Ванечка, зачем? И почему у нас нету? — он пробежался пальцами по висящим на стене березовым веникам. — Это, чтобы париться, — Ваня пожал плечами, — я такое не люблю. — Правда? — Тиша выгнул бровь. — А мне кажется, любишь. Ваня мгновенно сообразил, на что тот намекает, и тут же замотал головой. В семье Янковских такие развлечения считались дурным тоном. Впрочем, жить с демоном, наверное, тоже было так себе, хотя папа и не осуждал. Тиша тем временем взял один веник и хлопнул себя по руке на пробу. Ваня сглотнул. Отговаривать Тишу, если тому что-то приходило в дурную башку, было бессмысленно, это Ваня уже давно уяснил, тем более, что тот обычно ничего совсем плохого не предлагал. Но после всех ночных приключений у Янковского не находилось никакого настроения для новых экспериментов. — Тиша, я устал. — Правда? — Тиша выгнул бровь. — Так ты как раз отдыхать будешь, Ванечка, это ж расслабление и для здоровья полезно. Он обмакнул веник в тазу и несильно хлопнул Ваню по бедру. Кожу тут же пронзило, будто туда воткнули разом сотни игл. Ваня охнул и забился в угол скамьи. — Не надо! — Ты меня в навозную кучу отправил, — принялся перечислять Тиша, медленно приближаясь с веником наперевес, — потом сбежал, потом не откликался, чуть не утонул сам… Нет, Ванечка, думаю, это как раз то, что надо. Да и чего ты боишься-то? Я ж не плетьми собрался, а веничком — это все, чтоб ты не заболел, чтоб крепость была и здоровье. — Ты силу не рассчитаешь, — Ваня начал торговаться, — в банях от такого умирают даже. — Знаю я тебя и силу, какую тебе надо, тоже знаю, — Тиша только усмехнулся. — Давай, Ванько, не упрямься, ложись на живот. Поучу тебя немножко, а потом пойдем к Марфе пироги с чаем пить, она обещала! Судя по спокойному тону Тиши, выбора у Вани не было. Переворачивался он на живот, скрепя сердце и проклиная всех демонов во всех адах. Слова Тиши о том, что он знает Ваню и свою силу, конечно же, оказались враньем. Первый же удар чуть не отправил сразу к деду. Хлестал Тиша так, что Ваня орал благим матом, брыкался и почти сверзился с высокой скамьи. Впрочем, упасть ему не дали — Тиша удерживал его одной рукой то за плечо, а то и вовсе за голову: «не болтай, ударишься»! Удары сыпались один за другим, Ваня кусал губы, ныл, проклинал Тишу. Тот только посмеивался, приговаривая, что выбивает из Ванечки всю дурь и хворь, и что он теперь диво как хорош: не бледный, а такой розовенький и красивый. Кожа Вани горела огнем, особенно задница. Он ерзал, сминая положенное на скамью полотенце, но прекратить не требовал, только грязно ругался. Когда Тиша вытащил его из парилки и неожиданно обдал ледяной водой, Ваня, наконец, пришел в себя. — Это еще зачем? — взвизгнул он от неожиданного холода. — Ты чего?! — Это, чтоб страсть твою поумерить, — хмыкнул Тиша, лукаво улыбаясь, — член у тебя так стоял, что с таким к Марфе за стол не сядешь. — Что?! — Того, Ванечка, что нам свои веники нужны, — Тиша подмигнул ему, — впрочем, так я и думал. Ваня уставился вниз: Тиша был прав — член был в полубоевом состоянии. Когда с ним это произошло, Ваня не представлял. Тиша уже одевался. — А-а… — А остальное — дома, — мстительно проговорил Тиша. — Но, сам же сказал, что… — Потерпишь, — Тиша потрепал его по щеке, — я пирогов хочу!